Конфуцианство – больше чем религия, это свод морально-этических правил и норм, которые в значительной степени определяют жизнь общества. Это рационализм, государственная польза, умеренность, отказ от личного в пользу общественного, чувство долга, уважение к старшим, неукоснительное следование правилам и ритуалам. Эти золотые правила впитываются с детства. В эпоху Мао Цзэдуна из китайцев пытались выбить конфуцианство. После смерти кормчего его опять стали культивировать.

Китайцы ответственно относятся к своему делу, дисциплинированны. Соблюдают иерархию и почтительны к старшим. Согласны идти на жертвы ради семьи и будущего. Внутренне готовы к аскетизму, осуждают излишнее потребление. Они хотят работать и зарабатывать. Привыкли рассчитывать только на самих себя. Готовы накапливать средства и вкладывать их в производство. В Сингапуре и на Тайване необычайно высоки темпы роста сбережений – люди откладывают на будущее треть заработанного.

Китайцы умеют добиваться успеха. В эмиграции (в Азии, США, Европе) живут 56 млн китайцев. На новом месте они начинали с нуля, не имея опоры, не зная чужого языка, но редко где не достигли благополучия.

Хотя китайцы очень разные, различия в языке так велико, что южане и северяне нуждаются в переводчике, их объединяет принадлежность к великой цивилизации, сознание общности исторической судьбы. И преуспевающие бизнесмены, и чиновники носят западные костюмы, покупают иностранные товары, ведут дела на западный манер, но гордятся своим культурным наследством и традициями.

Крайности претят китайцам. Они любят золотую середину, компромиссы. И перед смертью китайца не покидает понимание того, что он член великого клана, который ведет свою историю из седой древности в далекое будущее. Он видит перед собой неприметный холмик земли на семейном поле, под которым ему суждено покоиться. Он знает, что его сыновья, его внуки и впредь будут возделывать эту землю.

Мао Цзэдун считал, что бедность – не порок, а Дэн Сяопин видел в ней тяжкое бремя, от которого нужно избавляться. Он заставил китайцев понять, что они живут в отсталой, нищей стране, которую можно преобразовать только упорным трудом. Мао обещал народу построить счастье за несколько лет. Дэн объяснял, что сделать народ богатым в сжатые сроки невозможно. Для него минимальный срок – сто лет.

После смерти Мао компартия разрешила китайцам обогащаться. В 2010 году в Китае было уже 189 миллиардеров, или 10% всех супербогатых людей в мире! Появился и средний класс, который доволен заключенной им сделкой с партией по обмену политических свобод на растущий доход и стабильность.

Лучше других живется тем, кто занимается бизнесом, затем – тем, кто сумел устроиться на совместные предприятия, на третьем месте – крестьяне, которые не только обрабатывают землю, но еще и что-то производят (сельские промышленники). При этом 150 млн китайцев остаются за гранью беспросветной нищеты. Даже в Пекине многие не имеют горячей воды, центрального отопления и канализации.

Но удивительно, что и те, кто не сумел пока выполнить данное партией указание разбогатеть, не теряют присутствия духа, не жалуются на трудную жизнь, не клянут власть и начальство, а просто работают. Никакая работа не считается зазорной. У китайских колхозников, как и у рабочих, нет отпусков. Они отдыхают по воскресеньям плюс семь дней праздников в году.

Рассудительность и уравновешенность помогают китайцам справляться с трудностями, сохранять невозмутимость в самые критические моменты. Они обладают способностью не принимать неприятности близко к сердцу и оберегать себя от того, что могло бы вывести их из внутреннего равновесия. Умеют скрывать свои чувства и переживания: «справившись с минутным гневом, спасешь себя от ста дней печали».

Трудолюбие, прилежание, высокая трудовая мораль – эти свойственные китайскому обществу качества, воспитанные конфуцианством, распространяются и на чиновников. Поэтому партийно-государственный аппарат, хотя и скроен по советской схеме, существенно эффективнее российского. Китайская бюрократия не мешает частной инициативе и предпринимательству, не угнетает бизнесменов и торговцев.

Исповедующие конфуцианство китайцы придают первоочередное значение нравственному самосовершенствованию и высшему образованию. Сегодня высшее образование получает 21 млн китайцев, 300 тыс. китайских студентов ежегодно отправляются учиться за границу. Китай стал кузницей кадров для американских аспирантур. Получив диплом, многие возвращаются на родину и придают новое качество интеллектуальной жизни страны. К 2013 году Китай может обогнать США по количеству научных разработок и открытий. Очевидное свидетельство подъема китайской науки -стремительно растущие показатели, определяющие уровень научных исследований в любой стране, – количество научных работ, оцененных за рубежом, и количество ссылок на них.

Китай у многих в нашей стране вызывает откровенную зависть. Его достижения действительно достойны восхищения. Но кто был в этой стране, едва ли захочет жить и работать так, как китайцы.