Пусть былое уходит, –
Пусть придет что придет.
В. Высоцкий

5.1.1. Назначение референдума СССР

24 декабря 1990 г. Четвертый Съезд народных депутатов СССР по инициативе и настойчивому требованию Президента СССР М.С. Горбачева принял два постановления о проведении референдума СССР. Первое постановление предусматривало проведение референдума о частной собственности на землю, второе – «о сохранении обновленного Союза как федерации равноправных суверенных Советских Социалистических республик». Второе постановление содержало также преамбулу, гласящую, что данное постановление принято «в связи с многочисленными обращениями трудящихся, высказывающими беспокойство о судьбах Союза ССР, и, учитывая, что сохранение единого Союзного государства является важнейшим вопросом государственной жизни, затрагивает интересы каждого человека, всего населения Советского Союза».

Оба постановления предусматривали учет результатов голосования по каждой республике в отдельности. В обоих постановлениях во втором пункте было записано поручение Верховному Совету СССР определить дату референдума и меры по его обеспечению.

За принятие первого постановления голосовали 1553 депутата, против – 84, воздержались – 70. За принятие второго постановления голосовали 1677 депутатов, против – 32, воздержались – 66. Среди депутатов, избранных от территориальных округов Москвы, соотношение голосов было иное: за первое постановление голосовали 10 депутатов, против – 3, воздержались – 5 (8 отсутствовали или не голосовали); за второе постановление голосовали 12 депутатов, против – 2, воздержались – 6 (7 отсутствовали или не голосовали). Среди голосовавших «за» были не только Н.С. Глазков, Р.А. Медведев и А.С. Самсонов, но и С.Б. Станкевич. Депутаты О.Т. Богомолов, Ю.А. Рыжов, Ю.Д. Черниченко и В.Н. Ярошенко голосовали против или воздерживались; М.А. Бочаров, И.И. Заславский, В.А. Логунов и А.Н. Мурашев воздержались при обоих голосованиях.

Ни Президент СССР, по инициативе которого были приняты данные постановления, ни Съезд народных депутатов СССР не потрудились сформулировать вопросы референдума. Не было в постановлениях и поручения Верховному Совету СССР сформулировать вопросы.

Тем не менее Верховному Совету пришлось определять не только дату проведения референдума, но и формулировку вопроса. Причем назначен был лишь референдум по вопросу сохранения СССР. По поводу референдума о частной собственности на землю председатель комитета Верховного Совета по законодательству Ю.Х. Калмыков объяснил на сессии Верховного Совета СССР: «Президент пока просил воздержаться от проведения этого референдума, и я не могу за него решать». Тот факт, что после решения Съезда вопрос о проведении референдума не должен зависеть от желания Президента, не был принят во внимание.

Формулировка вопроса референдума вызвала на сессии жаркие дебаты. Комитет по законодательству предложил вопрос сформулировать так: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» Многие депутаты отмечали, что в таком вопросе в действительности содержится несколько вопросов, на которые могут быть даны разные ответы. Предлагалось вынести на референдум несколько вопросов, например, один вопрос о сохранении СССР в принципе, другой – о будущем устройстве Союза. Но все предложения по изменению формулировки был отвергнуты.

Здесь стоит привести несколько диалогов.

С.А. Цыпляев (Ленинград): Никто не понимает, что такое «обновленная», и тем более такое сочетание как «сохранение обновленной». Думается, в этом случае результаты референдума не могут поддаваться однозначному толкованию – такова моя точка зрения.

Калмыков: А обновленная она потому, что у нас была федерация, по существу, фиктивная.

Ю.Р. Боярс (Рига): Можно сохранить то, что есть, а то, чего нет, уважаемые коллеги, никак нельзя сохранить. Федерацию надо сначала обновить и только после того, как мы это сделаем, ее можно сохранить.

А.Н. Мурашев (Москва): Ведь фактически, судя по вопросу, я голосую и за советский строй, и за социалистический выбор, и за федеративное государство, и за соблюдение прав человека. Если я согласен с тремя, но не согласен, например, с социалистическим выбором. Так должен ли при этом голосовать против? А если так, спрашивается, как будет интерпретирован результат этого референдума?

Калмыков: Речь идет о том, сохранять ли наше государство как федеративное, советское, социалистическое, как обновленную федерацию или нет… Так что будете голосовать за характер государства, которое существует сейчас.

Мурашев: Грубо говоря, я должен голосовать «за» только в том случае, если согласен со всем – чтобы государство было неизменным, чтобы ничего не менялось.

А.И. Лукьянов: Обновленное чтоб было.

Принятое 16 января 1991 г. Постановление Верховного Совета СССР назначило референдум СССР на 17 марта 1991 г. В десятом пункте Постановления было записано: «В соответствии со статьей 29 Закона СССР „О всенародном голосовании (референдуме СССР)“ решение, принятое путем референдума СССР, является окончательным, имеет обязательную силу на всей территории СССР и может быть отменено или изменено только путем нового референдума СССР».

Правомерность такого заключения вызывала большие сомнения. Дело в том, что статья 4 союзного закона о референдуме предусматривала четыре типа вопросов, выносимых на референдум. Первые два касаются принятия, изменения или отмены Закона СССР, третий – принятие решения, предопределяющего основное содержание законов СССР и других актов. Очевидно, что вопрос, вынесенный на референдум 17 марта, нельзя было отнести к первым двум типам, но и к третьему типу относить его также неправомерно: непонятно, основное содержание каких законов предопределял результат голосования. Оставался четвертый тип – выявление общественного мнения по иным наиболее важным вопросам, находящимся в ведении СССР. А по поводу этого типа статья 29 давала несколько более расплывчатую формулировку, чем «обязательная сила»: итоги такого референдума «должны учитываться при принятии решений соответствующими государственными органами».

Кроме того, справедливо отмечалось, что вопросы сохранения и обновления Союза не находились в ведении СССР – заключение Союзного договора являлось прерогативой союзных республик. Таким образом, желание руководства СССР придать референдуму СССР обязательную силу имело очень шаткую юридическую основу. Как показали дальнейшие события, еще более шаткой была надежда на спасительную силу этого референдума.

5.1.2. Назначение референдума РСФСР

Руководство Верховного Совета РСФСР и многие народные депутаты РСФСР решили воспользоваться моментом, чтобы провести 17 марта 1991 также общероссийский референдум по жизненно важным вопросам. По Закону РСФСР «О референдуме РСФСР» для назначения референдума необходимо было собрать подписи не менее миллиона граждан РСФСР или не менее одной трети от общего числа народных депутатов РСФСР. Был начат сбор подписей: формально – по инициативе секретаря Президиума Верховного Совета РСФСР С.А. Филатова, но, как он сам пояснил на сессии Верховного Совета РСФСР, фактически инициатива исходила от Президиума Верховного Совета РСФСР.

25 января 1991 г. Президиум Верховного Совета РСФСР принял постановление о проведении на территории РСФСР референдума СССР, в котором предложил Верховному Совету РСФСР «рассмотреть целесообразность внесения дополнительных вопросов на референдум».

1 февраля Президиум Верховного Совета РСФСР удостоверил подписи более трети народных депутатов РСФСР (полученных в основном по телеграфу) под требованием о проведении референдума по двум вопросам:

Считаете ли вы необходимым сохранение РСФСР как единого федеративного многонационального государства в составе обновленного Союза?

Считаете ли вы необходимым введение поста Президента РСФСР, избираемого всенародным голосованием?

7 февраля 1991 г. Верховный Совет РСФСР принял решение о проведении 17 марта 1991 г. одновременно с референдумом СССР российского референдума. Выносимые на референдум вопросы были изъяты из окончательного текста постановления: во-первых, формулировки вопросов вызвали споры; во-вторых, формулирование вопроса являлось прерогативой инициаторов референдума, а не Верховного Совета; в-третьих, в это время проводился сбор подписей под другими вопросами. В частности, Б.Н. Ельцин на заседании Верховного Совета РСФСР предложил депутатам поддержать предложение о включении в число вопросов референдума вопроса о частной собственности на землю.

Однако под всеми остальными вопросами необходимое число подписей не было собрано.

На заседании Верховного Совета РСФСР 21 февраля вновь возникла дискуссия по вопросам, выносимым на референдум. Это было особенное заседание: оно началось с заявления С.П. Горячевой от имени шести членов руководства Верховного Совета с осуждением Председателя Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцина, и большая часть заседания ушла на обсуждение этого заявления и повестки дня. В частности, ряд депутатов выразил недовольство формулировкой вопроса о сохранении РСФСР. Наиболее резко выступил народный депутат РСФСР от Чувашской АССР В.А. Шуйков, заявивший, что «вынесение этого вопроса на референдум как раз и есть распад Российского государства». Кроме того, Горячевой и некоторыми другими депутатами было высказано сомнение в правомерности заверения подписей депутатов под этим вопросом. Формальным основанием для сомнений было то, что в телеграммах депутатов приводились формулировки вопроса, несколько отличающиеся друг от друга: в одних не было слова «федеративного», в других – «многонационального».

Депутаты-коммунисты пытались на этом основании добиться отмены решения о проведении российского референдума по обоим вопросам. Однако председательствовавший на этом заседании Первый заместитель председателя Верховного Совета РСФСР Р.И. Хасбулатов повел линию на исключение первого вопроса (чтобы не допустить раскола) и сохранение второго. Вначале он обратился к депутатам, поставившим свои подписи под требованием о проведении референдума, с просьбой отозвать требование о первом вопросе. Поняв, что этого не произойдет, он собрал в обеденный перерыв Президиум Верховного Совета РСФСР и добился на нем отмены регистрации вопроса о сохранении РСФСР – по формальным основаниям. Некоторые депутаты выразили протест против такого решения и настаивали на включении вопроса о референдуме РСФСР в повестку дня заседания. Но большинство депутатов их не поддержало, и вопрос в повестку дня включен не был.

Таким образом, на референдум РСФСР был вынесен один вопрос – о введении поста Президента РСФСР.

5.1.3. Назначение опроса общественного мнения

28 февраля президиум Моссовета принял решение провести 17 марта помимо референдумов СССР и РСФСР еще и опрос общественного мнения москвичей. Вопрос был сформулирован так: «Считаете ли вы необходимым провести прямые выборы мэра Москвы жителями города?»

5.2. Формирование участковых избирательных комиссий

7 февраля 1991 г. Верховный Совет РСФСР возложил на Московскую городскую избирательную комиссию по выборам депутатов Моссовета полномочия Московской окружной комиссии референдума. Верховный Совет РСФСР разрешил окружным комиссиям привлекать для проведения референдума районные избирательные комиссии. Воспользовавшись этим разрешением, Московская городская комиссия приняла решение привлечь районные комиссии с предоставлением им необходимых полномочий.

4 марта президиум Моссовета ввел в состав городской комиссии нового члена – главного специалиста Межведомственной комиссии при Моссовете по общественным объединениям и средствам массовой информации Б.М. Шера.

В районной избирательной комиссии Советского района произошли небольшие изменения. В ходе повторных выборов осени 1990 г. из комиссии выбыли представитель райкома КПСС С.А. Игнатьев и представитель Демократической партии России (ДПР) В.И. Вилль. Еще два члена комиссии из тех, кто в ней осенью 1990 г. практически не работал, добровольно сложили свои полномочия. Вместо них в комиссию были включены В.А. Белоусов (от ДПР), заведующий сектором райкома КПСС В.И. Лебедев, А.А. Черемухин (состоявший в комиссии до апреля 1990 г.) и М.Д. Хохлатов (от совета ветеранов).

Таким образом, необходимо было сформировать заново только участковые избирательные комиссии. Но времени на это было в обрез. Как и раньше, эти комиссии поручалось формировать предприятиям, «закрепленным» за «своими» избирательными участками. Но если раньше, когда формирование комиссий шло по схеме «райком КПСС – партком предприятия», эта система работала безотказно, то в новых условиях, когда за образование комиссий стал отвечать президиум райсовета, система стала давать сбои. Руководители некоторых предприятий отказывались формировать участковые комиссии, и их приходилось долго уговаривать, а время шло…

В то же время в этот раз активно занялись выдвижением кандидатур в участковые комиссии ДПР и Московское объединение избирателей (МОИ). В Советском районе МОИ выдвинуло в состав участковых комиссий 66 своих представителей. Однако 19 февраля президиум райсовета по рекомендации руководителя секретариата райсовета Г.Г. Любковой отклонил все кандидатуры, выдвинутые МОИ, несмотря на острый дефицит кандидатур. По нашим данным, Советский район оказался единственным, где представители МОИ были отвергнуты. Для обоснования своей позиции Любкова ссылалась на Закон РСФСР «О референдуме РСФСР», где было сказано, что участковые комиссии образуются с учетом предложений общественных организаций, расположенных на территории района. Любопытно, что Закон СССР «О всенародном голосовании (референдуме СССР)» не предъявлял таких жестких требований к общественным организациям, выдвигавшим кандидатуры в участковые комиссии. Но коммунистическое большинство президиума райсовета в данном случае предпочло признать приоритет российского законодательства.

Выдвинутых МОИ представителей пришлось выдвигать заново – помогла районная организация ДПР. Большая часть из них в конце концов была включена в состав участковых комиссий. Но на этом были потеряны две недели, в течение которых эти люди могли бы уже работать в комиссиях.

К началу марта в Советском районе еще не были сформированы две участковые комиссии – не удавалось уговорить руководителей «закрепленных» предприятий. Одну из них все же в течение нескольких дней удалось сформировать традиционным способом. Но с участковой комиссией № 117 ничего не получалось: нашли другое предприятие, но там первичка КПСС смогла делегировать только трех своих представителей. Тут-то и оказались кстати выдвиженцы МОИ-ДПР. Мы срочно подобрали 11 человек, которые согласились войти в эту комиссию. 5 марта (за 12 дней до голосования) президиум райсовета сформировал участковую комиссию № 117 из 11 представителей демократических организаций, проживавших в ближайших микрорайонах, и 3 членов КПСС, делегированных своей первичкой (все трое жили далеко от места голосования). На следующий день комиссия собралась в здании Советского райсовета на свое первое заседание. И тут возникло новое затруднение: никто из членов комиссии не захотел стать ее руководителем. К тому же один из членов комиссии (Ю.Ф. Пронозин) предложил вообще отказаться от работы, мотивируя это предложение тем, что он шел в комиссию контролировать, а не организовывать голосование. Все же большинство членов комиссии его не поддержало. В конце концов совместными усилиями депутата райсовета лидера районной организации ДПР В.И. Новикова, сотрудника секретариата райсовета Т.Е. Цукановой и автора этой книги удалось уговорить трех членов возглавить комиссию. Председателем стал член районной организации Социал-демократической партии РФ С.Ю. Воробьев, заместителем председателя – член КПСС О.И. Мартынова. И хотя времени на подготовку почти не оставалось, комиссия успешно справилась со своими обязанностями. Например, комиссия не была обеспечена кабинами для голосования (в то время за это отвечали «закрепленные» предприятия), но ее члены сами под руководством своего председателя сделали их.

5.3. Агитация

Из московских газет наиболее активно предстоящий референдум обсуждался в двух – «Московской правде» и «Курантах». Эти газеты заняли противоположные позиции.

«Московская правда» четко следовала линии своего учредителя – Московского горкома КПСС, который твердо стоял за «сохранение обновленного Союза». 21 февраля газета опубликовала постановление объединенного пленума горкома и Контрольной комиссии городской партийной организации «О задачах городской партийной организации в связи с подготовкой и проведением референдума СССР по вопросу о сохранении Союза Советских Социалистических Республик». Постановление открывал следующий абзац:

«Общественный кризис в стране достиг опасной черты, за которой возможны разрушительные социальные потрясения. На политической арене уже определились и действуют силы, поставившие целью изменить общественный строй в стране, устранить от власти сторонников социалистического выбора, придать идущим преобразованиям антисоциалистический, антинародный характер.»

Далее в постановлении говорилось: «… Коммунисты столицы исходят из того, что сохранение обновленного Союза ССР отвечает жизненным интересам трудящихся и жителей города».

На протяжении месяца перед референдумом почти в каждом номере газеты публиковались материалы, призывающие избирателей ответить «ДА» на вопрос союзного референдума, а коммунистов – «помочь людям 17 марта сделать единственно правильный выбор». Заголовки говорили сами за себя: «Союзу – „да“!», «Держава нужна каждому», «Голосую за Союз!», «Союзу – быть!», «Обновленному Союзу – быть!», «Распад ведет к хаосу».

Публиковались пространные статьи докторов философских и юридических наук, интервью с руководителями горкома КПСС. Читателям внушалась мысль, что распад СССР приведет к резкому падению уровня жизни, а Москва потеряет статус мировой столицы и будет обречена на прозябание.

Газета помещала многочисленные обращения с призывом голосовать за Союз – участников консультативной встречи Общественно-политического совета «Гражданское согласие» (не уточняя, кто входит в этот совет), группы депутатов Моссовета «Москва», коммунистов завода «Электросвет», партийного актива Тушинского машиностроительного завода, членов главного штаба Всесоюзного юнармейского движения, партийно-хозяйственного актива Кировского района, объединенного пленума Всесоюзной, Российской и Московской ассоциаций жертв незаконных политических репрессий, ветеранов физической культуры и спорта, деятелей искусства и др.

Та же позиция высказывалась и в письмах читателей и экспресс-опросах. Лишь изредка высказывалось недовольство формулировкой вопроса.

В отличие от союзного референдума, по вопросам референдума РСФСР и московского опроса коммунисты столицы не выработали единую позицию. Тем не менее в большинстве публикаций выражалось негативное отношение к этим вопросам. Высказывалась мысль, что российский референдум – средство отвлечения от «самого важного сейчас вопроса». Более определенно сформулировала свое отношение к этим вопросам профессор Н.А. Михалева: «Референдум РСФСР – за диктатуру республиканского президента, озабоченного идеей дефедерализации и захвата безграничной власти; московский референдум – высвечивает позицию блока „Демократическая Россия“ на развал Советов, т. е. десоветизацию и замену их единоличной властью мэра».

Московская федерация профсоюзов и группа депутатов Моссовета «Независимые» призвали избирателей ответить «да» на все три вопроса; эти обращения также были опубликованы в «Московской правде».

В конце февраля экстренный пленум совета представителей движения «Демократическая Россия» высказал свое отношение к вопросам союзного и российского референдумов. 27 февраля газета «Куранты» поместила решение «Демократической России» крупными буквами на первой странице: «ДА – на вопрос России, НЕТ – на вопрос Центра».

Начиная с 1 марта «Куранты» регулярно публиковали «письма о референдуме» своих читателей. Авторы всех опубликованных писем высказывались против ответа «да» на вопрос союзного референдума. Большинство призывало ответить на этот вопрос «нет», меньшинство предлагало вычеркивать оба ответа, уносить бюллетени или вообще не ходить на референдум. Ниже приводятся наиболее характерные аргументы:

«Надо четко и ясно представлять главное: за какой Союз ССР мы должны голосовать? Если за тот, в котором мы сейчас живем, то я и мои товарищи проголосуем ПРОТИВ!» (М. Артеменко, 1 марта).

«В душе я за крепкий, единый Союз, но 17 марта буду голосовать против, чтобы не дать Горбачеву и его команде кредит доверия на все его непредсказуемые действия, которые он, конечно, будет осуществлять от имени народа, прикрываясь результатами референдума» (В. Новиков, 1 марта).

«Вам предлагают голосовать за Союз. Но решать, каким будет этот Союз – не вам, а президентскому окружению» (А.С. Желудков, депутат Моссовета, 1 марта).

«Нам предлагают голосовать за сохранение того, что еще не существует… Нас снова призывают голосовать за „светлое будущее“, конечно же социалистическое, разумеется с коммунистической перспективой. Типично большевистский капкан с приманкой!» (Е. Тихомиров, 12 марта).

«Я – за Союз. Но не за тот, который пытается навязать нам Президент, где за подкрашенным фасадом скрывается тоталитарное государство» (А. Панкратов, 16 марта).

«Подлинная суть вопроса звучит следующим образом: «Хотите ли вы, чтобы КПСС и дальше сидела на шее народа?» (В.А. Иванов, депутат Москворецкого районного Совета, 8 марта).

«Если о результатах референдума так хлопочут партийные деятели, то никаких сомнений в том, кому это выгодно, не может быть» (В.А. Максимов, депутат Моссовета, 8 марта).

«Мы против такого Союза, который имеется сейчас, а обновленный может быть создан после того, как уйдет в прошлое административно-партийная государственная машина» (В. Фролов, сопредседатель объединенной организации РПР-СДПР Черемушкинского района Москвы, 1 марта).

«Чтобы создать здоровый Союз, необходимо сперва распустить империю, которая называет себя СССР» (А. Березовский, 12 марта).

«Итак, „нет“ на референдуме означает „нет – Центру, да – союзу независимых республик“. „Да“ на референдуме не означает вообще ничего. Это „да“ не заставит войти в союз тех, кто этого не хочет (Грузия, Прибалтика), но дает Центру простор для новых игр, комбинаций, демагогии» (Л.А. Радзиховский, 15 марта).

По поводу российского референдума и московского опроса писем было меньше, но в них высказывалось только одно мнение – за введение постов президента и мэра.

12 марта «Куранты» опубликовали репортаж о митинге демократов, проходившем 10 марта на Манежной площади. В этом репортаже приведен фрагмент из выступления Г.Х. Попова (который за несколько дней до этого высказался по телевидению за вычеркивание обоих ответов на союзном референдуме). Вот что сказал, в частности, на митинге председатель Моссовета: «Мы должны однозначно понять – не о Союзе ССР стоит вопрос на референдуме. С Союзом уже все ясно. Вопрос стоит о нынешних руководителях и об их политике. Не надо заблуждаться – 17 марта нам предстоит ответить на вопрос: доверяем мы или нет нынешним руководителям страны? Главное – не допустить незаполненных бюллетеней и ни в коем случае не игнорировать референдум. Мы должны явиться на участки и сообщить свою волю».

13 марта в «Курантах» было опубликовано выступление Б.Н. Ельцина на собрании демократической общественности в московском Доме кино 9 марта. Председатель Верховного Совета РСФСР, в частности, сказал:

«Нас обвиняют в развале Союза. Кто развалил Союз? Кто оттолкнул семь республик? Демократы? Российский парламент? Его руководство? Российское правительство?

Эти республики вытолкнул из Союза Президент со своей политикой.

Нам не нужен Союз в таком виде, в каком он существует сейчас. Нам не нужен такой Центр – огромный, бюрократический… Мы должны от этого избавиться…

Сегодня напечатан проект Союзного договора… Со стороны России руководитель рабочей группы не подписал… Я был на Совете Федерации шестнадцатого числа и сказал, что категорически против того, чтобы публиковали этот документ. У нас, у России, свой путь обсуждения этого документа… Документ опять стараются нам навязать сверху.

Какой Союз мы видим, под тем только документом мы и сможем подписаться…

На сегодня у нас к проекту договора имеется несколько десятков серьезнейших замечаний…»

15 марта Ельцин выступил по «Радио России». На следующий день «Куранты» опубликовали текст его выступления. В нем, в частности, говорилось:

«Хочу подчеркнуть, большинство граждан нашей республики за Союз. Это было ясно и без референдума. И можно было его не проводить. Но даже среди сторонников Союза часть людей приняла решение голосовать на референдуме против…

Мне, лично, крайне трудно будет дать на него однозначный ответ, хотя я за Союз, но такой, в который по доброй воле, а не силой объединяются республики… Референдум проводится в расчете на то, чтобы получила поддержку нынешняя политика руководства страны. Она направлена на сохранение имперской, унитарной сути Союза, системы и позволяет лишь внешне обновить его.

Что касается России, то мы за коренное обновление Союза. И за то, чтобы Россия была в обновленном Союзе…

Даже если большинство населения скажет „нет“ – Союз на следующий день не исчезнет. Все останется на своих местах.

Но неудача референдума будет сигналом для руководства Союза, что та политика, которая им проводится, нуждается в серьезных коррективах…

Если большинство населения скажет на референдуме „да“, ситуация также не улучшится. Для этого недостаточно проголосовать на референдуме. Нужна просто иная радикальная политика. Политика реформ».

По поводу российского референдума Ельцин сказал следующее:

«Россия традиционно была республикой без власти. Власть принадлежала Центру и партийным органам…

Нужны какие-то решительные неординарные шаги по укреплению прежде всего исполнительной власти в республике и на местах.

Референдум проводится для того, чтобы получить согласие граждан на это…

Введение поста Президента поможет укрепить суверенитет республики.

Это поняли и в других республиках, поэтому в некоторых уже есть президенты и президентские структуры власти.

… И во время избирательной кампании я выступал за введение поста Президента в России. И сегодня остаюсь сторонником президентства.

Если референдум скажет „да“, я буду баллотироваться на пост Президента. Но вот буду избран я или кто-то другой, это решать только избирателям.

Уверен, что будет выставлена не одна кандидатура…

Но главное не в том, кто будет избран, а в том, что не будет больше в России высших руководителей, подобранных узкой группой людей».

Гораздо меньше внимания уделяла референдуму газета «Вечерняя Москва». В нескольких номерах газеты были опубликованы письма читателей и телефонные опросы москвичей. В начале кампании в высказываниях читателей преобладало мнение, что на вопрос союзного референдума невозможно ответить ни «да», ни «нет». Позже появились высказывания и «за» и «против», перед самим референдумом мнения «за» начали преобладать.

Не слишком большое внимание уделяла референдуму и газета «Московский комсомолец». 21 февраля в этой газете была опубликована аналитическая статья кандидата исторических наук Г. Кертмана, в которой был подвергнут критике вопрос, вынесенный на союзный референдум. Автор статьи объяснял, что оба варианта ответа плохи – ответ «да» дает решающий перевес союзным властям, препятствующим демократизации и подлинному обновлению Союза; ответ «нет» будет способствовать разрушению Союза «до основания». Автор видел выход в параллельном проведении в республиках референдума с вопросом, поставленным по-иному.

26 февраля на первой странице «МК» был опубликован материал Т.Ф. Цыбы «Превратимся ли мы в „туземцев мирового захолустья“?», в котором с издевкой цитируется методический материал Московского горкома КПСС по подготовке к референдуму (в «Курантах» аналогичная публикация появилась лишь 5 марта). Пресс-центр горкома ответил на это 1 марта в «Московской правде» заметкой «Спасибо за рекламу», в которой, в частности, заявил: «И ничего особенного в этом нет – обычная внутрипартийная работа, рассчитанная на членов своего движения, сторонников».

27 февраля газета сообщила о том, что президиум горкома ВЛКСМ высказался в поддержку Союза, а парламентская группа «Демократическая Россия» – за то, чтобы ответить «нет» на вопрос союзного референдума и «да» за введение поста Президента России.

6 марта на первой странице газеты была опубликована статья депутата Сокольнического райсовета К.А. Катаняна «Последняя надежда режима?» Автор критиковал вопрос союзного референдума и выражал надежду на то, что он будет изменен. В качестве крайней меры он предлагал уносить бюллетень с собой.

15 марта на первой странице «МК» было опубликовано большое интервью с секретарем горкома КПСС Л.С. Вартазаровой, которая высказалась за Союз и против введения постов Президента России и мэра Москвы.

16 марта в «МК» были опубликованы тексты выступлений М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина по телевидению, а также мнение народного депутата СССР А.М. Емельянова. По мнению Президента СССР, на союзном референдуме решался «главный вопрос, затрагивающий сегодняшний и завтрашний день нашего многонационального государства». Вот несколько фрагментов из его выступления:

«Наше „да“ сохранит целостность государства, которому тысяча лет и которое создано трудом и разумом, неисчислимыми жертвами многих поколений…

Наше „да“ – это не сохранение старых порядков с засильем Центра и бесправием республик. Положительные итоги референдума откроют путь к радикальному обновлению союзного государства, превращению его в федерацию суверенных республик, где надежно будут гарантированы права и свободы граждан всех национальностей.

Наше „да“ на референдуме и заключение Союзного договора позволят положить конец разрушительным процессам, происходящим в нашем обществе…

Успех референдума – это я тоже хочу подчеркнуть – откроет новые возможности для уверенного продолжения всех начатых в стране реформ…».

В статье Емельянова «Перевернуть пирамиду» критиковался вопрос союзного референдума, но не содержалось никаких рекомендаций: «Как голосовать на союзном референдуме – дело совести каждого. Я попытался показать, что будет означать наше голосование». И далее народный депутат СССР призвал избирателей прийти на избирательные участки и поддержать предложение о введении в России поста Президента.

«Независимая газета» публиковала главным образом аналитические и информационные материалы. В публикациях газеты не было ни призывов, ни прямых рекомендаций. Пожалуй, единственное исключение – статья главного редактора В.Т. Третьякова «17 марта как день политического выбора», опубликованная 21 февраля. В ней Третьяков приводит четыре варианта поведения избирателя: отвечать «да», «нет», не ходить и унести бюллетень (почему-то забыв про пятый вариант – вычеркнуть оба ответа, сделав бюллетень недействительным) и приходит к выводу, что унести бюллетень – «меньшее из всех зол». Двумя днями раньше в газете было опубликовано интервью с Е.Г. Боннэр, в котором она сказала, что унесет бюллетень с собой.

14 марта «Независимая газета» опубликовала три большие статьи, посвященные союзному референдуму. Статья А. Шерстюка была озаглавлена предельно ясно: «Формулировка противоречит закону». Л.И. Сигал в статье «Демократы подменили тезисы» спорил с аргументами демократов, а К. Степанян в статье «Что будет, если сказать «да» – с аргументами сторонников голосования за Союз. Ни один из трех авторов не высказался прямо, как он считает нужным голосовать.

5.4. Голосование и подведение итогов голосования

5.4.1. Голосование

14 марта президиум Перовского райсовета принял решение не проводить в Перовском районе московский опрос. Президиум Моссовета и Московская городская избирательная комиссия приняли меры к тому, чтобы опрос на территории района все же был проведен. 16 марта в районном Совете прошло совещание, на котором было выработано компромиссное решение.

По данным газет «Куранты» и «Московский комсомолец», опрос в Перовском районе проводился, но на многих участках бюллетени опроса выдавались только тем, кто на этом настаивал. 40 участковых комиссий района провели, как обычно, самостоятельный подсчет голосов по опросу, а остальные 128 передали бюллетени опроса в городскую комиссию. Последней пришлось самой считать бюллетени, поэтому результаты опроса были опубликованы на неделю позже, чем результаты референдумов СССР и РСФСР по Москве.

Основными проблемами в ходе голосования были неточности в списках избирателей и голосование без открепительных. По данным журналистов «Московского комсомольца», в списки избирателей не было включено целиком несколько домов. Зато один дом оказался сразу в списках двух участков. Зафиксировано множество фактов, когда в списках избирателей числились умершие и находящиеся на службе в армии (впрочем, это – не редкость в любой избирательной кампании).

Открепительные удостоверения, положенные по закону для тех, кто голосует не по месту жительства, отпечатать и выдать не успели. Поэтому пришлось разрешить командировочным и гостям столицы голосовать по заявлениям без открепительных. Разумеется, это создало возможность для злоупотреблений – один избиратель мог проголосовать несколько раз. Репортер агентства «Студинформо» А. Какоткин проверил эту возможность: имея на руках лишь собственный паспорт, он с 13 до 20 часов сумел получить право проголосовать на 10 участках в 5 районах Москвы. На двух участках такого права ему не дали.

5.4.2. Подведение итогов в Советском районе

В Советском районе подведение итогов голосования сильно затянулось. Компьютерная программа, которая была прислана «сверху», давала сбои, и от нее пришлось отказаться. Подсчетом голосов занимались несколько групп привлеченных счетчиков, но у них получались разные результаты. В течение ночи я неоднократно предлагал свою помощь, но ее не принимали. К утру многие члены районной комиссии разошлись, подписав пустые протоколы.

После 10 часов утра выяснилось, что по референдумам СССР и РСФСР все цифры сошлись, а по московскому опросу проверить не успели. Тогда я и. В. Чинова взялись проверять данные по опросу. Около 12 часов мы закончили. Как раз в это время к нам пришли возмущенные председатель райисполкома П.Н. Аксенов и зам. председателя райсовета А.О. Потеряхин: им уже позвонили по «вертушке» и сказали, что Советский район единственный еще не сдал протоколы.

Через неделю после дня голосования мне удалось познакомиться с результатами голосования по всем участкам, и я обнаружил, что на участке № 28, очевидно, поменялись местами голоса «за» и «против» на российском референдуме: в сводной таблице «за» числилось 189 голосов (16%), а «против» – 960 (83%). 25 марта я поднял вопрос об этом на заседании районной комиссии. Большинство членов комиссии не пожелало с этим разбираться. Участковая комиссии № 28 была сформирована коллективом НПО «Волна», где работала член районной комиссии Чинова. В результате обсуждения Чинову попросили неофициально поговорить с председателем участковой комиссии. Позже Чинова сообщила мне, что председатель признал: в протоколе была допущена ошибка.

По результатам голосования на двух участках депутат райсовета Е.Г. Рабкин подал жалобу: он обнаружил, что в протоколе указано число бюллетеней, полученных участковой комиссией, которое расходится с числом, зафиксированным в акте о передаче бюллетеней. По этой жалобе проводилась проверка, в ходе которой было подтверждено, что есть расхождения. Однако, после этого один из сотрудников секретариата райсовета сообщил, что в секретной части лежат отдельные акты о передаче дополнительного количества бюллетеней; разумеется, в тот момент (заседание проходило после окончания рабочего дня) ознакомиться с этими актами было невозможно.

5.4.3. Итоги референдумов и опроса в Москве

Результаты референдумов и опроса по Москве (а также для сравнения – результаты референдумов по РСФСР в целом) приведены в таблице 5.1 и на рис. 5.1.

Как видно из таблицы и рисунка, процент сторонников «сохранения обновленной федерации» в Москве оказался значительно ниже, чем в среднем по РСФСР. За введение поста Президента РСФСР в Москве голосовал больший процент от числа принявших участие в голосовании, но, так как явка в Москве была ниже, процент положительных ответов на вопрос российского референдума от общего числа избирателей в Москве оказался приблизительно таким же, как и по России в целом.

Процент недействительных бюллетеней на референдуме СССР был по Москве примерно в два раза больше, чем на референдуме РСФСР (по России эти два показателя были близки). Процент унесенных бюллетеней от числа избирателей, получивших бюллетени, был в Москве также больше для союзного референдума (0,9%), чем для российского (0,6%).

Как видно из таблицы, результаты голосования по районам имеют заметный разброс. Наибольшая явка (72,1%) была зафиксирована в Ленинском районе, а наименьшая (63,8%) – в Солнцевском и Тимирязевском районах. Максимальный процент голосов за введение поста Президента РСФСР (86,9% от числа принявших участие в голосовании и 61,8% от общего числа избирателей) был получен в Зеленограде. Из районов внутри МКАД наибольший процент ответов «да» на вопрос российского референдума от числа принявших участие оказался в Кировском районе (79,8%), а от общего числа избирателей – в Кунцевском районе (55,0%). В двух районах (Люблинском и Солнцевском) «да» ответило меньше половины избирателей, включенных в списки. А наименьший процент положительных ответов от числа принявших участие в голосовании (72,3%) оказался в Ленинском районе.

Различия в результатах голосования на референдуме СССР проявились ярче, поскольку в среднем по Москве «да» ответила почти ровно половина избирателей, опустивших бюллетени. В 12 районах процент положительных ответов оказался меньше 50%. Меньше всего (33,6%) за «сохранение обновленного Союза» голосовали в Зеленограде, а из районов внутри МКАД – в Черемушкинском районе (46,3%). В этих двух районах число ответов «нет» превысило число ответов «да» (в Зеленограде против голосовало 62,8%, в Черемушкинском районе – 49,4%). В остальных районах положительных ответов было больше, чем отрицательных. Наибольший процент ответивших «да» (54,9%) был в Люблинском районе.

По данным, приведенным в Постановлении Президиума Моссовета от 1 апреля 1991 г., в Перовском районе приняло участие в голосовании по опросу 67% избирателей, что близко к среднему результату по Москве. Положительно ответили на вопрос опроса 82,08% принявших участие в голосовании.

5.4.4. Итоги референдумов в Советском районе

Как видно из таблиц 5.1 и 5.2, результаты голосования по Советскому району были близки к средним по Москве.

Внутри Советского района можно было увидеть существенные различия. При довольно большой явке на двух участках проголосовало меньше половины граждан, включенных в списки.

Наиболее единодушно на вопрос союзного референдума ответили «да» в одной из воинских частей – 98,4%. Именно на этот участок не был допущен наблюдатель, делегированный районной организацией ДПР. В других воинских частях такого единодушия не было. В целом 7 армейских участков проголосовали так: «да» – 63,0%, «нет» – 34,4%. Еще три участка были расположены в двух больницах и психоневрологическом интернате. Здесь также большинство (56,2%) проголосовало «за».

Среди голосовавших по месту жительства наибольший процент сторонников «сохранения обновленной федерации» (64,6%) был на участке, обслуживающем село Захарьино, деревни Щербинка, Захарьинские дворики и поселок Милицейский (ныне этот участок – в районе Южное Бутово). Самый низкий процент «за» (33,5%) был на одном из участков вблизи метро «Южная» (ныне в районе Чертаново Северное). Главная заслуга в этом, по-видимому, депутата райсовета А.А. Иогансена, который накануне голосования собирал своих избирателей, чтобы изложить им свою позицию по референдуму. Всего же на 26 участках больше половины сказало «нет», на 78 участках больше половины сказало «да», на остальных 48 участках и тех, и других было меньше 50%.

На вопросы российского референдума и московского опроса лишь на одном участке (в той самой воинской части) большинство ответило «нет». На остальных участках с большим перевесом победили сторонники введения постов президента и мэра.

Поскольку в 1991–92 гг. Советский район был разделен на 8 муниципальных округов, интересно сопоставить результаты голосования по этим округам. Эти данные представлены в таблице 5.3.

5.5. Дополнительные выборы депутатов Кунцевского районного Совета

Кунцевская районная избирательная комиссия назначила на 17 марта 1991 г. выборы депутатов районного Совета по двум избирательным округам. Как отмечалось в газете «Куранты» за 7 марта, это решение районная комиссия приняла «без излишней огласки»: без сообщения в печати и даже без объявления в помещении самого райсовета. В результате представители клуба избирателей и других демократических организаций «проиграли» выборы уже на этапе выдвижения. На два мандата было зарегистрировано два кандидата: помощник заместителя председателя райисполкома Ю. Васькин и заместитель секретаря парткома МРТЗ А. Пискарев.

Интересно, что 7 февраля 1991 г., еще не зная о последних действиях районной комиссии, собрание избирателей Кунцевского района, на котором присутствовало более 500 человек, выразило недоверие районной комиссии и признало недопустимым привлекать ее к организации и проведению референдума. Позже районный клуб избирателей «Выбор» призвал отменить намеченные на 17 марта выборы в райсовет. Но эти обращения не возымели действия.

Как сообщила газета «Куранты» за 23 марта, по округу, где баллотировался Пискарев, из 1500 человек, принявших участие в выборах, около 300 унесли бюллетени с собой и более 700 проголосовало против единственного кандидата. В результате Пискарев не был избран. По округу, где баллотировался Васькин, число избирателей, проголосовавших «за» оказалось равно количеству проголосовавших «против» и унесших бюллетени с собой. Но, очевидно, несогласованность действий, выразившаяся в использовании одновременно двух разных форм бойкота, привела к тому, что не сработала ни одна из этих форм и Васькин был избран.