Источник: Подготовлено при поддержке Фонда Джона Д. и Кэтрин T. Макартуров

 

Введение

Давний опыт белорусской государственности не был востребован последние двести лет. Его логичнее всего рассматривать лишь в плане исторической памяти, так как. Белорусская Народная Республика 1918 года только напомнила о существовании Беларуси и наличии сил, стремящихся её возродить, а последующие большевистские Белорусско-Литовская ССР и Белорусская ССР не воскресили национальную белорусскую элиту в той мере, чтобы ей потребовались навыки строительства независимого государства. После обретения независимости в 1991 году Беларусь также не удалось утвердить и стабилизировать как государство по образцу и подобию других возродившихся европейских стран, включая бывшие советские республики – Литву, Латвию, Эстонию.

Беларусь, как и Украина,   самая восточная европейская страна, не имеющая никаких природных препятствий на границе с её огромным евроазиатским соседом – Россией. В конце XVIII столетия Россия поглотила Беларусь. В разнородной империи, менее всего заботящейся о благополучии своих граждан, белорусов принудительно лишали возможности сохранять и развивать свои национальные традиции. В условиях отчуждения от собственной культуры, национального и имущественного притеснения жители Беларуси легче других поддались воздействию идей, сулящих всеобщее благополучие.

Вместе со значительной частью населения Земли белорусы попали под воздействие идей коммунизма, связывая с ним надежды на светлое будущее. Многие не расстались с этой верой и сейчас, так как общество на постсоветском пространстве, включая элиту, остаётся однобоко, преимущественно «по советски» сориентированным. Такому увлечению способствовало и давнее противостояние основных религий Беларуси – католичества и российского православия. Нередко оно приобретало агрессивные ненавистнические формы, и священнослужители больше занимались распрями, чем духовным христианским воспитанием верующих.

Общая ситуация в стране изменяется медленно. Так и не рассталось с коммунистической направленностью гуманитарное образование. С ним солидаризируются государственные средства массовой информации, Далеко не миролюбива позиция Российской православной церкви (РПЦ), претендующей на роль главного духовного наставника жителей Беларуси. Бывшие преподаватели «марксистско-ленинской философии», «научного коммунизма», «истории КПСС», «атеизма», назвав свои мало изменившиеся с содержательной точки зрения дисциплины соответственно философией, политологией или историей религии продолжают по-старому воспитывать учащуюся молодёжь. Средствами массовой информации руководят бывшие руководители идеологических ведомств ЦК КПБ и ЦК ЛСМБ, главными иерархами РПЦ остаются те, кто оправдывал все действия коммунистического режима, а сейчас безоговорочно поддерживает любые даже самые антигуманные деяния новых властей.

Оздоровляющее воздействие новых информационных технологий, включая Internet, сказывается слабо: в Беларуси они ещё малодоступны для обучаемых. Более того, уже сейчас русскоязычные Internet-сайты усердно засоряются всё теми же старыми идеологами как религиозными, так и коммунистическими. В этих условиях представления людей об основах свободного общества, о демократии, правах человека, рыночной экономике, о правовом государстве, национальной истории и самоидентификации продолжают оставаться извращёнными.

За последние 10-15 лет материальное положение большинства людей, проживающих в Беларуси, ухудшилось. Легко понять их нежелание разбираться в терминологии тех, кто обещал сделать эту жизнь лучше. Объяснить, а тем более убедить в том, что причина ухудшения – фактическое отсутствие реформ – задача не из лёгких. Ведь перемены произошли: нет руководящей и направляющей КПСС, нет империи зла СССР, очевидны и другие формальные изменения, а обещанного политиками улучшения жизни нет.

Беларусь переживает трудности, свойственные России и другим постсоветским странам, а также свои специфические сложности. В дополнение к практически равновеликому расколу общества по линии «капитализм-социализм» здесь существенны размежевания и по другим вопросам. Свыше четверти взрослого населения страны хочет жить в демократическом, независимом государстве с рыночной экономикой, стремящемся вступить в европейское сообщество. Почти столько же населения   около четверти, среди которых доминируют люди старшего возраста с невысоким уровнем образования, хотят жить в стране, где за всё отвечает и всё обеспечивает сильное государство, т.е. хотят возврата к прошлому. Их поддерживает официальная пропаганда.

Похожая ситуация и в России. В середине 2001 года 28 % россиян хотели бы вернуться к советскому варианту социализма и примерно столько же – 29 %   считают, что страна должна идти своим особым путем, который, впрочем, никто до сих пор так и не смог описать. Количество российских граждан, желающих быть частью Западного мира, уменьшилось по сравнению с 1991 годом почти вдвое и составляет 34 %, но в эту часть входит наиболее продуктивная и образованная часть общества.

Отсутствует понимание сущности капитализма, но глубоко укоренились предубеждения против него. Само понятие «капиталистический» по-прежнему связывается только с безудержной эксплуатацией, ограблением богатыми бедных и обнищанием широких масс при обогащении небольшой группы олигархов. Нет понимания того, чем занимаются некриминализированные бизнесмены, как и того, что они не могут существовать без массового потребителя.

В плане исторического выбора «демократия – диктатура» тяга к демократии усиливается медленно. В отличие от большинства постсоветских стран глубокие социальные и политические противоречия не уравновешиваются в Беларуси убедительным единством в деле национально-государственной самоидентификации. Нет явно выраженного большинства по проблеме защиты независимости и международной ориентации. Не стала фактором консолидации общества даже Чернобыльская катастрофа, нанёсшая наибольший ущерб именно Беларуси, на территорию которой выпало 70 % радиоактивных выбросов ЧАЭС.

Почти двухвековое безжалостное подавление белорусского самосознания, языка, культуры, традиций сначала царской, а потом и большевистской Россией многократно изменяло свои формы, но не прекратилось. Руководство России поддерживает антидемократический близкий к тоталитарному режим, хорошо осознавая его сущность, но, полагая, что он в наибольшей степени благоприятствует российским геополитическим интересам. Используя покровительство России, белорусская власть не просто игнорирует и пренебрегает интересами значительной части населения, ориентированной на реформы, но и ведет идеологическую войну против реформирования. Нагнетается враждебность в отношении самой культурной, образованной, динамичной, социально и политически активной части общества, особенно к тем, кто говорит по-белорусски. Третируются инициативные, способные разумно организовать и вести собственное хозяйство и собственное производство граждане. Политические оппоненты правящего режима насильно выброшены из социальной и политической системы, терроризируются экономически.

Правящая группировка удерживает власть в обществе, состоящем преимущественно из бедных людей, благодаря тотальной пропаганде «справедливости», основанной на коммунистических постулатах и осуждении тех, кто «исказил» эти принципы в бывшем СССР и, «предав интересы народов», населявших великую страну, разрушил Советский Союз.

Цель настоящей работы – выявить, систематизировать, определить мотивацию действий, сильные и слабые стороны сил коммунистического реванша, источники их поддержки в Беларуси и сопредельных государствах; проанализировать меры противодействия и их эффективность, сделать попытку предложить и обосновать действенную схему вытеснения неокоммунизма из политического процесса Беларуси.

Высказанные в работе положения сформировались при обсуждении автором ситуации в Беларуси на конференциях и семинарах в Беларуси, России, Украине, Польше, Германии, Южной Корее, США. Источниками для написания работы стали публикации в научных периодических изданиях последних 12-15 лет, в СМИ, монографии, интернет-сайты правительственных и неправительственных стуктур, электронные сайты законодательной и нормативной базы Беларуси, доклад делегации белорусской оппозиции на Partners in Transition Conference в сентябре 2001 в Софии, подготовленный при участии автора, отдельные неопубликованные работы (с согласия их авторов).

 

 

I. Белорусский неокоммунизм

 

1. Определения

В октябре 1961 года ХХII съезд КПСС утвердил Программу Коммунистической партии Советского Союза, в которой дано следующее определение коммунизма:

«Коммунизм — это бесклассовый общественный строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества, где вместе с всесторонним развитием людей вырастут и производительные силы на основе постоянно развивающейся науки и техники, все источники общественного богатства польются полным потоком и осуществится великий принцип «от каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Коммунизм — это высокоорганизованное общество свободных и сознательных тружеников, в котором утвердится общественное самоуправление, труд на благо общества станет для всех первой жизненной потребностью, осознанной необходимостью, способности каждого будут применяться с наибольшей пользой для народа» [1].

Далее в Программе, как тогда было принято, говорилось, что возводимый советским народом коммунизм – это фактический рай на земле:

«Высокая коммунистическая сознательность, трудолюбие и дисциплина, преданность общественным интересам — неотъемлемые качества человека коммунистического общества.

Коммунизм обеспечивает непрерывное развитие общественного производства и повышение производи­тельности труда на основе быстрого научно-технического прогресса, вооружает человека самой совершен­ной и могущественной техникой, поднимает на огромную высоту господство людей над природой, дает возможность все больше и полнее управлять ее стихийными силами. Достигается высшая ступень планомерной организации всего общественного хозяйства, обеспечивается наиболее эффективное и разумное использование материальных богатств и трудовых ресурсов для удовлетворения растущих потребностей членов общества.

При коммунизме не будет классов, исчезнут социально-экономические и культурно-бытовые различия между городом и деревней; по уровню развития производительных сил и характеру труда, формам производственных отношений, бытовым условиям, степени благосостояния населения деревня поднимется до уровня города. С победой коммунизма произойдет органическое соединение умственного и фи­зического труда в производственной деятельности людей. Интеллигенция перестанет быть особым социальным слоем, работники физического труда по своему культурно-техническому уровню поднимутся до уровня людей умственного труда, Таким образом, коммунизм покончит с делением общества на классы и социальные слои, в то время как вся история человечества, за исключе­нием первобытных времен, была историей классового общества. Деление на противоположные классы вело к эксплуатации человека человеком, классовой борьбе и антагонизму между нациями и государствами. При коммунизме все люди будут иметь равное положение в обществе, одинаковое отношение к средствам производства, равные условия труда и распределения и активно участвовать в управлении общественными делами. Утвердятся гармонические отношения между личностью и обществом на основе единства общественных и личных интересов. Запросы людей при всем их громадном разнообразии будут выражать здоровые, разумные потребности всесторонне развитого человека».

Заканчивалась более, чем 200-страничная Программа словами.: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!». Программу обязаны были изучить все граждане СССР, а финальные слова и определение коммунизма требовалось знать наизусть школьникам, студентам высших и средних специальных учебных заведений. Это, по-видимому, сказалось на том, что среди учащихся того времени многие продолжают и сейчас верить в коммунизм.

 

После устранения из цитируемого программного документа неизменных спутников творений коммунистических идеологов   патетики, восхвалений, восторженности и пафоса   мы придём, в частности, к определению коммунизма, которое получило признание политологов и заняло место в энциклопедических словарях и справочниках последнего времени:

«Коммунизм одна из версий общественного идеала, базирующаяся на мифе о всеобщем равенстве людей на основе полного изобилия».

Исходное научное обоснование идее коммунизма стремились дать К. Маркс и Ф. Энгельс, а в дальнейшем –  последователи их понимания перспектив развития общества. Исходное концептуальное видение коммунизма изложено в работах К. Маркса и Ф. Энгельса: «Манифест Коммунистической партии», «Принципы коммунизма», «Критика Готской программы».

По мнению американского экономиста и социолога Гэри Нортона марксизм представляет собой «странную помесь западной концепции линейного развития истории (Августин), западного утопизма (коммунизм), научного рационализма (Ньютон), классической экономики XVIII столетия (трудовая теория стоимости, основанная на производственных затратах), атеизма (диалектический материализм) и языческой концепции циклического развития истории (празднество хаоса). Это явилось причиной столь многих противоречащих друг другу интерпретаций «смысла марксизма» [43].

Во вступительной статье к книге [27] А. Н. Яковлев утверждает, что «марксизм-ленинизм — это не наука, а публицистика — людоедская и самоедская» и показывает, что главное, на чем держался коммунистический режим в СССР — это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели. («деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного …прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения — держали при себе»).

Принцип коммунизма «от каждого   по способностям, каждому   по потребностям»   должен был по утверждению коммунистических идеологов придти на смену основному принципу социализма СССР   «от каждого   по способностям, каждому   по труду». Первый не может быть реализован вообще, так как понятие «потребности» нельзя воспринимать статически. Не очень обеспеченный («простой») человек пользуется сегодня благами, которые в предшествующие времена были неизвестны, т. е. недоступны даже самым состоятельным людям. Никакому Людовику   13, 14 или 15-му   не могло придти в голову возжелать радиотелефон или 600-й «Мерседес». Сегодня же эти вещи стали осуществимой потребностью людей, занимающих существенно более низкое и даже совсем невысокое положение в обществе.

Потребности членов общества всегда опережают возможности их удовлетворения обществом. Природа человека такова, что чего бы он ни добился, это лишь часть того, чего жаждет его честолюбие. А как только его желание удовлетворено, тотчас возникают новое [7]. Относительно «каждому по труду»   принцип хорош, когда количество и качество труда оценивает не чиновник или партийный функционер, как это было в СССР, а рынок.

Осознание только этих простых истин казалось бы, вполне достаточно, чтобы число сторонников коммунизма было незначительным. Но на постсоветском пространстве даже среди людей просвещённых их довольно много. Это обязывает более детально разобраться в существе проблемы. Поэтому рассмотрим принципы, на которых основана идеология коммунизма:

1. Ликвидация института частной собственности, обобществление имущества граждан. Cовременник К. Маркса один из ведущих теоретиков анархизма Михаил Бакунин писал по этому поводу: «Я не коммунист, потому что коммунизм означает концентрацию и поглощение государством всех сил общества, потому что он неизбежно ведет к сосредоточению собственности в руках государства». (цитируется по [43], стр. 153). В этой связи «социализм и коммунизм с экономической точки зрения не различаются. Оба термина обозначают одну и ту же систему экономической организации общества, предполагающую общественный контроль над всеми средствами производства в отличии от системы частного управления ими, то есть капитализма» ([7], стр. 41).

2. Пропаганда принципа социальной справедливости на основе всеобщего равенства, которое достигается путем государственного перераспределения общественного продукта. Капиталистическая система также зиждется на принципе равенства, однако, при капитализме этот принцип касается только равенства всех граждан перед законом, что, по мнению Людвига фон Мизеса, позволило «сломать барьеры, мешавшие человечеству пользоваться благами, которые могла дать система частной собственности на средства производства и частное предпринимательство» ([7], стр. 5). Равенство перед законом позволяет каждому инициативному члену общества «вызвать на соревнование любого миллионера» (там же, стр.7). Успех каждого человека зависит только от его ума, энергии и деловой хватки. Мерилом успеха является исключительно свободный рынок, где господствует Его Величество Потребитель (там же, стр.3). «В условиях рыночной экономики важно не научное определение ценности, а та реальная оценка, которую дают данной вещи люди, покупая или не покупая ее» В этом суть различия в подходах к принципу равенства между коммунистами и сторонниками свободного рынка. Ведь один из основополагающих постулатом марксизма утверждает «трудовую теорию стоимости», согласно которой «стоимость товаров полностью определяется тем количеством труда, которое воплощено в них» ([8] стр 755). Исходя из этого одной из главных функций социалистического государства является утверждение «социальной справедливости» через перераспределение общественного продукта, чтобы давать неудовлетворенной своим положением посредственности «по потребностям» ([7]. стр. 62). «Социализм не осуществим как экономическая система, так как в социалистическом обществе исключается возможность экономического расчета… Это — средство разрушения общественного сотрудничества, путь к бедности и хаосу» ([7] стр. 66). Именно таким предстает перед нами «социализм» в гениальных антиутопиях Оруэла, Аверченко, Войновича ( см., например, [36]).

3. Отрицание индивидуальной свободы личности, как результат ликвидация частной собственности и всеобщей уравниловки. М. Бакунин писал: «Я ненавижу обобществление, потому что оно является отрицанием свободы, а я не мыслю человечество без свободы». (цит. по [43] стр. 153). Социализм «предполагает непременную ликвидацию всех «пережитков» свободы и превращение людей в полных рабов», которые готовы «быть винтиками в гигантской машине, изобретенной и приводимой в движение всемогущим вождем» ([7] стр. 67).

4. Воинствующий атеизм и отрицание западных ценностей. Современная западная (европейская) цивилизация базируется на воспетой в Древней Греции идее свободы, христианской идее любви и милосердия, а также на общественной философии рационализма, считающей разум основой всей деятельности людей. Эта цивилизация учитывает идеи утилитаризма, рассматривающего стремление к личной пользе как главный стимул и побудительный мотив человеческого поведения, и индивидуализма социологической концепции, принесенной эпохой Просвещения и утверждающей примат абсолютных прав личности, ее свободу и независимость от общества и государства. Сергей Булгаков считал «теоретическое игнорирование личности» основным пороком марксизма и критиковал коммунистов за «отрицание общечеловеческих ценностей и общеобязательных норм за пределами классового интереса» ([3] стр. 314, 340). По мнению Николая Бердяева «самой слабой стороной» марксизма является неприятие коммунистами «морали любви, жалости, сострадания», никакая другая научная теория не является столь же «нетерпимой и фанатичной» ([2] стр. 129, 135). Он также обратил внимание и на парадокс коммунистической идеологии, который неизбежно приведет к ее практической стагнации: «Лучший тип коммуниста, то есть человека, целиком захваченного служением идее, способного на огромные жертвы и на бескорыстный энтузиазм, возможен только вследствие христианского воспитания человеческих душ… Результаты этого христианского влияния на человеческие души, чисто незримого и надземного, остаются и тогда, когда в своем сознании люди отказались от христианства и даже стали его врагами. Если допустить, что антирелигиозная пропаганда окончательно истребит следы христианства в душах людей, если она уничтожит всякое религиозное чувство, то осуществление коммунизма сделается невозможным, ибо никто не пожелает нести жертвы, никто не будет понимать жизни, как служение сверхличной цели, и окончательно победит тип шкурника, думающего только о своих интересах» (там же стр. 138—139).

Коммунисты и сторонники свободного рынка по-разному понимают суть экономического прогресса и роли в нем человека. Капитализм по своей сути—это система массового производства для удовлетворения потребностей масс ([7]. Стр. 32). Человек никогда не прекращает попыток повысить свое благосостояние целенаправленной деятельностью, и это стимулирует его к экономическому совершенствованию. Фон Мизес выделяет три прогрессивных класса, которые играют активную роль в экономическим прогрессе — это те, кто сберегает и накапливает капитал, те, кто вкладывает накопленное в средства производства и те, кто вырабатывает новые методы использования этих ресурсов. Эти три прогрессивных класса делятся результатами своих усилий с непрогрессивным большинством народа (там же, стр. 26). Таким образом, главным двигателем экономического прогресса в условиях свободного рынка является человек.

В марксовой схеме «материальные производительные силы» — это некая надчеловеческая сущность, независимая от воли и деятельности индивидуумов. Она развивается своим собственным путем, указуемым невидимыми, но всемогущими законами высшей силы. Сущность эта изменяется по каким-то таинственным законам и заставляет человечество приспосабливать социальную организацию к этим изменениям. Основное содержание истории составляет борьба материальных производительных сил за освобождение от связывающих их общественных оков, поэтому Николай Бердяев имел все основания утверждать что, марксизм рассматривает человека всего лишь как «средство» и «функцию экономики» ([2], стр. 148).

Спасаясь от «войны всех против всех», человек вверяет себя власти государства, поскольку только оно может гарантировать ему какие-нибудь права на основе договора о государственно-общественной жизни. Концептуальная сущность такого договора и, прежде всего,   обоснование границ деятельности государства, способных обеспечить сохранность свободы человека («проблема Гоббса»), – категорически различны в случае либерально-демократической и коммунистической модели общественного устройства [4].

В либерально-демократических концепциях свобода человека означала его моральную автономию рационально определять свою жизнь и правила общения с другими людьми, которые не должны нарушать его индивидуальных прав. Государство, возникающее на основе договора между людьми как морально-автономными индивидами, ограничивается правом, то есть равной внешней мерой свободы для каждого индивида. Коммунистическое государство руководствуется ценностями «класса» или же «общества», носителем которых выступает «пролетариат» или же «новая историческая общность—советский народ», оно ограничено суверенитетом «класса» или «народа».

Различия в базовых ценностях либерально-демократической и коммунистической моделей общественного устройства поясняет таблица:

 

либерально.-демократическая.	коммунистическая
морально автономный индивид	социальный человек
суверенитет личности	суверенитет народа (класса)
общество как сумма индивидов	органическое общество
интерес всех	общий интерес
плюрализм интересов	единство интересов
первенство права	первенство общего блага
первенство прав человека	единство прав и обязанностей
разделение властей	разделение функций
подчинение меньшинства большинству с защитой прав меньшинства	безоговорочное подчинение меньшинства большинству

 

Коммунистическая идеология реализуема только в тоталитарном государстве, так как только тоталитаризм «реализует авторитарный принцип во всех областях общественной жизни: не только в государственном аппарате, но и в партии, в массовых организациях, в литературе, искусстве, науке и так далее. В таком государстве нет автономно существующего гражданского общества. Все граждане—солдаты государства, они обязаны подчиняться и соблюдать его принципы, выполнять его приказы. Каждый, кто уклоняется от этого, автоматически объявляется предателем, изменником и государство выкидывает его из общества или просто ликвидирует». (Желю Желев, [5], стр. 283).

Отметим, что идеологический проект общества всеобщего счастья и благополучия не имеет никакого отношения к тому, что было построено в странах «социалистического лагеря», в частности, к классическому образцу коммунизма – обществу, которое было построено в СССР [6]. В этом обществе по словам известного в прошлом советского диссидента философа А. Зиновьева «ликвидированы классы частных собственников или роль их сведена к такому минимуму, который уже не определяет существенным образом физиономию общества. Ликвидирована частная собственность на землю и природные ресурсы. Национализированы или обобществлены все средства производства и вообще все сферы человеческой деятельности, имеющие общественное значение. Всё взрослое трудоспособное население организовано в стандартные деловые коллективы. Основная масса граждан отдаёт свои силы и способности обществу и получает средства существования через свои деловые коллективы. Все они суть служащие государства. Создана единая централизованная система власти и управления, пронизывающая всё общество во всех измерениях. Создана единая государственная идеология и мощный аппарат идеологической обработки населения. Созданы мощные карательные органы и органы охраны общественного порядка. Централизована и унифицирована система воспитания и образования молодёжи» [6].

Советский тоталитаризм базировался на:

• однопартийной системе и ликвидации любой оппозиции;

• срастании коммунистической партии с государством, ликвидации принципа верховенства права, отсутствии разделения властей и какого бы то ни было самоуправления;

• унификации всей общественной жизни, т.е. отсутствии институтов гражданского общества;

• авторитарном способе мышления, основанном на безоговорочной вере в правоту авторитета, когда не авторитет зависит от истины, а истина зависит от авторитета [5. C. 169];

• концентрационных лагерях, которые не только вместительнее и дешевле традиционной тюрьмы, но и позволяют в огромных количествах использовать систему внеэкономического принуждения, то есть фактически рабского труда для реализации грандиозных экономических проектов коммунистического государства;

Только неразрывное единство перечисленных положений предотвращает разрушение тоталитарной системы.

На весьма схожих принципах базируется и фашизм. Однако в СССР тоталитарные системы   коммунизм и фашизм – многим представлялись антиподами. Ведь именно коммунизм боролся с фашизмом во Второй Мировой Войне и, более того, фашизм и коммунизм исторически нигде не существовали и не могут существовать вместе. Очень чётко обозначивший это положение Юлий Марголин, который на собственном опыте познал как до-, так и послевоенный Запад, а также Гулаг, ещё в 1950 году заметил: «Где торжествует фашизм - коммунизм погибает. Где победил коммунизм - фашизм раздавлен. Но мы, со своей, особой, точки зрения - не фашистской и не коммунистической, а демократической и либеральной, отвечаем: взаимная ненависть еще не доказывает абсолютной несовместимости. Фашизм и коммунизм - два варианта тоталитарного режима, отрицающего свободу и достоинство личности. Ненависть между ними   ненависть конкурентов». (Цитируется по [35]).

Неокоммунизм идеология коммунистического реванша, отрицающая объективность причин падения коммунистических режимов в СССР и странах «социалистического лагеря».

На постсоветском пространстве идеология неокоммунизма стала инструментом для активной мобилизации населения на поддержку антидемократических авторитарных режимов. Наиболее яркий пример   режим Лукашенко в Республике Беларусь. Он провозглашает своей целью построение общества всеобщего благополучия на основе «рыночного социализма», а фактически – на основе коммунистических постулатов. Утверждается, что «развитой социализм» в СССР и других странах советского блока проиграл конкурентную борьбу с капитализмом не из-за ошибочности его основополагающих принципов, а из-за грубого их нарушения руководителями КПСС и лидерами правящих партий стран социалистического лагеря. Белорусские власти пытаются реализовать на практике основные постулаты коммунизма через:

-минимизацию института частной собственности;

-пропаганду принципа равенства, а точнее всеобщего равенства в бедности;

-ограничение индивидуальной свободы личности через политику силового подавления прав и свобод граждан;

-воинствующее антизападничество, отрицание западных ценностей.

Ключевым отличием белорусской модели неокоммунизма от классического советского «коммунизма» является тот факт, что реализовывать коммунистические постулаты белорусским властям приходится в условиях не тоталитарного, а авторитарного политического режима, что не только серьезно ограничивает его потенциальные возможности, но и заставляет прибегать к большему популизму и более изощренной системе государственной пропаганды. Нельзя забывать и то, что в отличие от СССР, белорусский режим не является экономически самодостаточным и в очень сильной степени зависит от внешних политических и экономических факторов.

 

В уста одного из персонажей книги [26], которую её автор всё тот же философ и в прошлом диссидент – Александр Зиновьев – рассматривает как художественное произведение, вложены такие слова о коммунизме: «это — примитивная организация общества. Полуживотная. Посмотри на обезьян в заповеднике! Имеют всё по потребности. Никаких денег. Никакого государства. Равенство. Коллектив... Быть коммунистом в наше время -  редкая, практически исчезнувшая болезнь. Но внезапная вспышка ее возможна. Даже эпидемия возможна… Она страшна не столько своей реальностью, сколько как потенциальная угроза нашему благополучию».

В определённом смысле данное пророчество осуществилось в Беларуси. Однако сам А. Зиновьев оценивает сегодня её состояние с совершенно иных позиций [39].

 

 

2. Исторические корни и предпосылки генезиса белорусского неокоммунизма.

 

Судьбы 15 независимых государств, образовавшихся на территории бывшего Советского Союза после крушения коммунизма и советской империи достаточно резко разошлись и политически и экономически.

Три Прибалтийские страны — Латвия, Литва, Эстония – пошли по пути демократизации и рыночного преобразования экономики. Сегодня они выгодно отличаются от остальных постсоветских государств, как бы демонстрируя преимущества избранного пути.

Правящие элиты России и Украины провозгласили те же цели, что и страны Балтии. Однако в них не удалось пока провести серьезные результативные преобразования позитивного толка. В экономическом плане им не удаётся пока преодолеть состояние кризиса и экономической стагнации, в политическом здесь продолжается балансирование между мягким авторитарно-олигархическим правлением и жесткой диктатурой.

Грузия, Азербайджан и Армения не достигли ощутимого прогресса в решении этнических конфликтов, оставленных им в наследство советской империей и находятся в состоянии перманентной политической и экономической нестабильности.

Среднеазиатские государства — Туркмения, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан   плавно трансформировались из коммунистического тоталитаризма в традиционные восточные деспотии.

Политическое развитие Республики Беларусь серьезно отличается от политических судеб других республики бывшего СССР. После Беловежских соглашений, открывших для Беларуси путь к независимому развитию, в стране произошли серьезные изменения, которые казалось, открывали перед белорусами тот исторический путь, на который уверенно встали страны Балтии. Однако патетические заявления о необходимости демократических и рыночных реформ так и остались на бумаге. В 1991—1994 гг. правящая элита Беларуси не смогла осуществить значимых экономических и политических преобразований. В результате, на фоне нарастающего экономического кризиса, падения жизненного уровня большей части населения и разрушительных политических баталий между сохранившей власть старой партийной номенклатурой и демократической оппозицией, победу на первых президентских выборах в 1994 году одержали приверженцы коммунистического реванша, которые воспользовались отсутствием в стране устоявшихся демократических традиций и низким уровнем политической культуры большинства избирателей. Эти силы смогли навязать обществу, казалось бы, простые ответы на самые острые и больные вопросы и проблемы.

Если называть вещи своими именами, то вслед за несколькими веками российского ига и 73 годами коммунистической тирании Беларусь после трёх лет политической оттепели (1991—1994) вновь встала на путь коммунистической диктатуры. Процесс демократизации не стал необратимым, не произошло консолидации демократического режима, хотя за эти три года Беларусь обрела политическую независимость, ликвидировала КПБ-КПСС, национализировала её имущество. Верховный Совет XII созыва узаконил все формы собственности, началась приватизация государственной собственности, в 1994 году была принята достаточно демократическая Конституция, утвердившая принцип разделения властей.

В эти годы (1991—1994) белорусская политическая элита не смогла консолидироваться и убедить большинство общества в преимуществах демократии. В отличие от Литвы, Эстонии, Украины, Молдовы, Закавказья и даже Средней Азии, не говоря уже о России. Белорусская номенклатура не сумела своевременно трансформироваться и приспособиться к новой исторической ситуации. Она не смогла оценить всех преимуществ капитализации, которая сулила рост благосостояния и независимость, в перспективе – богатство, причём не в последнюю очередь   власть имущим.

Одна из главных причин возврата Беларуси на старый коммунистический путь   инертность белорусской политической элиты, потеря ею претензий на историческую преемственность, недопонимание необходимости радикальной реконструкции прежних политических традиций, реконструкции нации в современную [10]. Эти причины имеют глубокие исторические корни.

 

Становление белорусской государственности восходит к началу второго тысячелетия, а город Полоцк как центр княжества упомянут в летописях ещё в 862 году. [11] Белорусскому христианству исполнилось 1000 лет.

Белорусы являются наследниками политических традиций одного из исторически великих европейских, средневековых государств   Великого Княжества Литовского (ВКЛ). Долгое время белорусский язык был в ВКЛ государственным.

Московские цари, благославляемые православными патриархами, многократно ходили на Беларусь войной, грабили, уничтожали, жгли, оставляя после себя руины и пожарища. Российское дворянство пополняло ряды своих крепостных сотнями тысяч трудолюбивых белорусских крестьян. Даже «тишайший» (согласно В. В. Ключевскому,) и «добрейший человек славной русской души»   царь Алексей Михайлович – умудрился во время 13-летней войны с Речью Посполитой (1654-1667 гг.) убить или же угнать в безвозвратный плен более 50 % трёхмиллионного тогда края   1.550.000 человек. [12], [13] (по иным оценкам потери составили 1.800.000 человек [33]). Четверть и более населения потеряла Беларусь в войне Петра I со шведами, в кампанию похода Наполеона в Россию, во время Первой и во время Второй мировых войн.

Чуть более 200 лет назад после трёх разделов Польши территория Беларуси попала в состав Российской империи. Белорусский язык был запрещён, восстания белорусов против российских поработителей были потоплены в крови.

Ослабление антибелорусского прессинга произошло в начале 1900-х годов, когда революционное движение России стало угрожать монархии. Тогда в столице белорусской культуры – городе Вильне, в который после сталинского передела границ в 1939 году из Каунаса была перенесена столица Литовской ССР, начала издаваться белорусская газета “Наша ніва”, печатались белорусские книги, учебники, календари.

25 марта 1918 года была создана Белорусская Народная Республика (БНР). Её признали некоторые европейские государства, и день её создания стал днём возрождения современной белорусской государственности.

БНР незамедлительно разрушили большевики и сразу же – 1 января 1919 года   создали Белорусскую Советскую Социалистическую Республику (БССР), ставшую в 1922 году одним из учредителей СССР.

После кратковременного, в 20-е годы, ослабления гонений на всё белорусское большевики под флагом борьбы с национализмом и контрреволюцией приступили в начале 30-х годов к истреблению белорусской интеллигенции. В 1937-39 гг. были уничтожены и сосланы десятки тысяч наиболее просвещённых образованных белорусов. Документально подтверждено, что только поэтов, писателей, публицистов, филологов, историков, писавших на белорусском языке, было расстреляно более 370 [28]. По столько же «пишущих интеллигентов» было расстреляно на Украине и в России, в которых. население было тогда соответственно в 5 и в 15 раз больше, чем в. Беларуси. В годы Второй мировой войны погиб каждый четвёртый из 10 миллионов жителей Беларуси.

Политические репрессии в Беларуси в первые годы советской власти отличались особой тщательностью и целенаправленностью. Московские эмиссары уничтожили большую часть белорусской национальной интеллигенции – более 90% её интеллектуальной элиты [34], а также наиболее грамотных и талантливых представителей белорусской партийно-советской номенклатуры. Чистки следовали одна за другой. На место Червякова, Игнатовского, Криницкого приходили Мясникян, Берман, Цанава, Гамарник, Гей...

В послевоенные годы тактика дебелорусизации видоизменилась. Благодаря трудолюбию, организованности и дисциплинированности белорусских крестьян и горожан, Беларусь быстрее других республик, включая прибалтийские, вышла на высокий по меркам СССР уровень социально-экономического развития. Но предшествовавшие репрессии и чистки плюс самые большие в пересчёте на одного жителя потери в войне – погиб каждый четвёртый   роковым образом сказались на готовности населения к восприятию идей правового и национального государства, гражданского общества. Большинство жителей республики воспринимало коммунистическое руководство и советскую власть, не как модифицированное колониальное господство России, а как часть собственной истории. Военные со всего СССР, уходя на пенсию, предпочитали поселиться в Беларуси, не находя в ней неприязни по национальному вопросу в отличие, например, от трудно скрываемого пренебрежения ими коренного населения Литвы, Латвии, Эстонии. Правящая номенклатура Беларуси после 1945 года всё более разбавлялась мигрантами, потеряла опыт самостоятельного государственного управления. “Советские белорусы” по мнению М. Плиско стали на просторах бывшего СССР самыми советскими людьми, “более советскими, чем русские и испытывали по этому поводу нескрываемую гордость” [18]. Но даже в номенклатурной среде продолжалось удаление наиболее способных патриотически сориентированных по отношению к Беларуси трудолюбивых партийных функционеров. Их просто-напросто переводили на работу в Москву или на более высокие должности в других местах СССР. Там они быстро ассимилировались, проникались великодержавной идеей и нередко становились более ярыми шовинистами, чем их российские наставники. К началу горбачевской перестройки правящие круги Беларуси в большинстве своем были настроены антинационально. Любое проявление белорускости воспринималось как некий рудимент прошлого.

Крестьянство хорошо описал архиепископ Афанасий Мартос, бывший епископ витебский и полоцкий [31]: “Белорусские крестьяне всегда отличались трудолюбием, выносливостью и любовью к своим семействам. Эти качества сильно привязывали их к родным очагам и удерживали от отъезда в другие края для поиска труда и поселения… По природе белорусские крестьяне миролюбивы, терпеливы и благожелательны. Благодаря таким качествам соседи жили в мире, в праздничные дни навещали друг друга, а в беде взаимно помогали. В советское время вековой быт и народный характер белоруссов сильно ихменился под влиянием соответствующей пропаганды. а вместе с этим изменилась психика и мировоззрение белорусского селянина. Создан новый тип человека, мало чем похожий по своему духовному облику на прежний, традиционный вековой. Белорусская деревня под советской властью изменила своё лицо до неузнаваемости.”

Большинство руководителей республики присылались из Москвы и послушно выполняли ее волю. Московские выдвиженцы умело сталкивали между собой представителей различных кланов: минский с гродненским, гомельский с брестским и так далее. Горбачевская перестройка и гласность, обнажив эти процессы, ускорила крах верхних эшелонов партноменклатуры в Беларуси.

Той пёстрой смеси, которую логично считать политической элитой Беларуси присущ комплекс неполноценности: она не активна в отстаивании права на историческое существование белорусской культуры, цивилизации, государственности. [8] Её представители в лучшем случае относят к категориям мифологии Ефросинью Полоцкую, Кирилла Туровского, Франциска Скорину, Сымона Будного, Симеона Полоцкого, понаслышке знают о придворных театрах Радзивиллов, Сапегов, Огинских, о театре Зорича в Шклове. Отдельные её представители лишь по хрестоматиям советского периода знакомы с творчеством Максима Богдановича, Янки Купалы, Якуба Колоса, Владимира Короткевича, Василя Быкова.

 

В большинстве республик бывшего Союза после крушения КПСС начался интенсивный процесс формирования новой властной и политической элиты путем синтеза бывшей партийно-хозяйственной номенклатуры и части появившейся и окрепшей во время горбачевской перестройки демократической оппозиции. Свежая кровь влилась в одряхлевший государственный организм, дав ему при этом новый жизненный импульс. Так сформировалась и доказала свое право на существование новая партия власти в России, Прибалтике, Молдове, Украине, Закавказье и частично в Средней Азии.

В Беларуси события развивались по иному. В отличие от других государств СНГ здесь практически не сложилась полноценная партия власти.

В период работы Верховного Совета ХII созыва (1990-1995 гг.) неоднократно предпринимались попытки найти взаимопонимание между демократической оппозицией и наиболее прагматичной и здравомыслящей частью старой номенклатуры. Примером этого может служить возникновение Демократического клуба, фракции «Коммунисты за демократию», группы «Демократических реформ». Однако неуравновешенный максимализм руководства Белорусского Народного Фронта фактически граничил с экстремизмом и препятствовал нахождению хотя бы минимального согласия между номенклатурой и оппозицией.

Не сумев инкорпорировать в себя демократическую элиту и не получив притока свежей крови, старая номенклатура попыталась консолидироваться на консервативной, антиреформаторской платформе. Она создала в Верховном Совете проправительственную фракцию “Беларусь”. Фракция не имела ни сколько-нибудь определенной идеологии, ни четких стратегических целей. Она была исполнительницей желаний премьер-министра Вячеслава Кебича, который не был ни закоренелым ортодоксом ни убежденным консерватором. Он неоднократно предпринимал попытки навести мосты между правительством и оппозицией и даже на первых порах старался выглядеть рыночником и патриотом. Однако отсутствие авторитета в обществе, недостаток политической воли и постоянная агрессивная критика со стороны демократической оппозиции заставляли его непрерывно дрейфовать в сторону левого политического фланга и имперских шовинистов.

Не получив притока “свежей крови” старая номенклатура не нашла внутри себя достаточных резервов для адаптации к новым политико-экономическим условиям и дальнейшего развития. Исполнительная власть во главе с Кебичем не смогла выработать приемлемую для себя и совместимую с реалиями общества идеологию, создать свою политическую партию или движение, не смогла придать себе сколько-нибудь приемлемую привлекательность. Единственным фактором, объединяющим и цементирующим номенклатуру, оставалась корпоративная солидарность и круговая порука. Характерно, что в бытность Кебича премьер-министром, то есть лицом, распоряжавшимся государственной собственностью, даже коррупция оставалась на старом советском уровне и имела по сравнению с Россией или Украиной «примитивный» характер: чиновник высокого ранга не мог позволить себе более, чем получить вне очереди государственную квартиру или построить небольшой коттедж (в редчайших случаях – два) на подставное лицо. Широкомасштабная приватизация государственной собственности, которая сулила чиновникам из исполнительной власти реальные и значительные прибыли, пугала их пуще призрака надвигающейся демократии.

Практически никто из белорусской демократической оппозиции не стремились идти во власть, никто не стал создавать экономическую базу для материального обеспечения демократических политических структур. Лидер БНФ Зенон Позняк систематически выступал с трибуны Верховного Совета против какого бы то ни было сотрудничества как со старой номенклатурой, так и с конструктивно сдержанными независимыми депутатами, не имея в самом движении БНФ ни одного «хозяйственника» с опытом управленческой работы не только на республиканском, но и на областном, городском и даже районном уровне.

Популярность БНФ в 1988-91 годах и даже в начале 1992 года стремительно возрастала. Но, ставя перед собой глобальную задачу завоевания власти, оппозиция сознательно игнорировала благоприятные политические и экономические обстоятельства для решения задач более простых и приземлённых. Прагматичные чиновники и люди более-менее образованные обоснованно усомнились: смогут ли демократы в случае победы на выборах управлять государством? Эти сомнения, усиленные пропагандой преимущества старых коммунистических лозунгов о равенстве и справедливости, погубленной порочными исполнителями, достаточно быстро овладели политически маргинальным большинством населения. Популярность БНФ и отождествляемой с ним оппозицией коммунистическому режиму пошла на убыль. Однако даже тогда, когда исполнительная власть была готова к компромиссу, со стороны БНФ не было предпринято ни одной попытки достигнуть согласия хотя бы по наиболее важным аспектам национально-государственного строительства.

Последней акцией, которая поставила непреодолимый барьер между правительством и оппозицией, стала инициатива БНФ о проведении республиканского референдума о досрочном роспуске Верховного Совета ХII созыва. Инициатива, как и следовало ожидать, провалилась, однако в долгосрочной перспективе она оказала разрушительное воздействие на весь демократический процесс в Беларуси: во-первых, под сомнение была поставлена легитимность практически всех институтов власти, подрывалась вера в саму идею государственности; во-вторых, оппозиции удалось навязать парламентскому большинству Закон о референдуме.

В постсоветском белорусском обществе отсутствовали демократические традиции и только начинали зарождаться институты гражданского общества. В их руководстве не было недостатка в людях искренне наивных, а также в демагогах, авантюристах и не состоявшихся в годы правления КПСС партийных функционерах. Референдум в таких условиях просто не мог не стать оружием в борьбе за демократию, человеческое и национальное достоинство или рыночное реформирование. Расплата наступила достаточно скоро: в 1995 году путем референдума было введено двуязычие и возвращена старая государственная символика времен СССР, а в 1996 году референдум стал конституционным базисом для осуществления государственного переворота.

Немалую роль в национальном, культурном и духовном возрождении своей страны могла сыграть в этот период белорусская творческая интеллигенция. Но люди, причисляющие себя к этой категории граждан, оставались все это время пассивными или в лучшем случае участвующими в партийно-политических кампаниях и разборках. Не была использована уникальная возможность предложить людям взамен навязанного советской системой «морального кодекса строителей коммунизма» новую систему базовых гражданских ценностей и морально-нравственных ориентиров.

За редчайшими исключениями в белорусской художественной литературе, кинематографе, живописи практически отсутствует историко-героический жанр, хотя историческая наука дала для подобного рода творчества богатейший фактический материал [14]. Белорусский писательский корпус, деятели белорусского образования и белорусской культуры стесняются упоминаний о нашей более древней, чем российская, государственности, более давнем статусе белорусских городов, более раннем и более демократичном писаном праве, книгопечатании, опередившем российское на 50 лет, но с верноподданническим рвением изыскивают аргументы, оправдывающие поработителей белорусов типа Суворова и палачей типа Муравьёва-вешателя [15].

Для большинства белорусских писателей история своей страны вообще начинается со второй мировой войны или в лучшем случае со времен русской революции 1905 года. Тем самым они невольно продолжают работать на укрепление советской ментальности, а не пытаются воспитать в молодом поколении законное чувство гордости за своё Отечество и устойчивое стремление сделать свою Родину современным независимым процветающим европейским государством.

Большинство представителей писательского корпуса и сегодня не блещет сколь-нибудь ощутимой политической грамотностью. Без устали поучая, они не пытаются разобраться в азах политологии даже на уровне учебников современной средней школы (см., например [42]). При этом на редкость дружно сошлись во взглядах и те, кто за прежнюю критику советских реалий по инерции пригрет западными грантами, и те, кто по-прежнему с «коммунистической убеждённостью» восславляет реальную власть, и те, кто был уверен, что преуспеет в бизнесе, но не поднялся выше уровня заурядности в этом,как оказалось, весьма трудном деле. Во всех своих сложностях эти «инженеры человеческих душ» считают виновными оппозицию и народ. Они противодействуют какому бы то ни было прогрессивному реформированию Беларуси и вольно или невольно являются сообщниками сегодняшнего диктаторского режима.

Нет и не может быть сомнения, что оппозиция не лучшим образом пытается противостоят власти. Но оппозиции в том западном понимании слова «политическая оппозиция», к которому быстро привыкли побывавшие за границей писатели, в Беларуси нет и пока не может быть. Есть лишь люди – преимущественно бесправные, абсолютно необеспеченные и третируемые режимом, пытающиеся противостоять беззаконію, беспределу, унижению человека нелигитимной властью. И на этих людей одинаково рьяно нападают и прозападная Светлана Алексеевич и прокоммунистический Иван Шамякин (см., например, [37, 38], и ставший предпринимателем    хозяином крупной фирмы Евгений Будинас [40], воспевший в советское время трудовые подвиги высших коммунистических функционеров и председателей знаменитых колхозов [41].

 

На протяжении 1992-1993 годов старая номенклатура и демократическая оппозиция вели между собой ожесточенную войну, непосредственным итогом которой стала дискредитация всех демократических институтов и самой идеи государственной власти. К президентским выборам 1994 года демократическая оппозиция пришла расколотой и разобщенной. Демократам не только не удалось выставить единого кандидата или хотя бы как-то скоординировать свои действия. Напротив, БНФ основной удар критики направил не против своих идеологических противников, а против другого демократического кандидата.

Правительственный лагерь также пришел на выборы деморализованным. Провалы и глубокий кризис в экономике, отсутствие реальной поддержки со стороны Москвы делали позицию Вячеслава Кебича шаткой и уязвимой. Премьер-министр и его окружение, использовавшие Лукашенко как таран для свержения со своего поста Председателя Верховного Совета, никак не воспринимали примитивно-лживого крикливого авантюриста в качестве опасного конкурента. В этой обстановке Лукашенко сумел без больших усилий и проблем нанести поражение как правительству, так и внутрисистемной оппозиции.

Политический регресс 1994 года в определяющей степени был обусловлен следующими факторами:

1. За время политической оттепели 1991—1994 гг. ни государственная власть, ни оппозиция не сделали практически никаких действенных шагов, чтобы нейтрализовать влиятельные антинациональные, социальные, экономические, политические, институциональные силы, стремившиеся использовать сложившееся в тот момент положение для реализации своих целей недемократическими средствами и методами. Государственная власть и оппозиция, увлеченные войной на уничтожение друг друга, не смогли убедить общество, в том, что демократия—лучший способ управления.

2. При разрешении конфликтов как правительственные так и оппозиционные силы сами далеко не всегда были готовы безоговорочно подчиняться законам и следовать демократическим процедурам, поэтому они не могли убедить большинство общества в необходимости существования правового государства.

3. Демократическая оппозиция и творческая интеллигенция не смогли развить национальную идею и выработать концепцию реконструкции нации в современную. Они предостерегают как от копирования культурных моделей России, так и от слепого подражания западным образцам, запугивают связанным с этим гуманитарным, духовным и нравственным обнищанием. К сожалению, этого явно мало, чтобы консолидировать большинство населения страны и помочь людям выдержать трудности и тяготы переходного периода..

4. Не произошло религиозного возрождения и замены советских и коммунистических постулатов на христианские ценности. В отличие от соседней Польши, где католическая церковь фактическая стала одной из главных движущих сил общественного прогресса и максимально способствовала становлению и укреплению гражданского общества, наиболее массовая на земле Беларуси Российская Православная Церковь, подчиненная Московской патриархии, стала опорой сил коммунистического реванша и продолжает сегодня поддерживать аморальный, антигуманный диктаторский режим. Как и в России «она претендует на монополию над всей духовной жизнью общества и навязывает государству свою ведущую роль в обеспечении национальной безопасности в духовной сфере» [44].

5. В период 1991—1994 гг. в Беларуси так и не были проведены серьезные рыночные преобразования: не стали реальностью ни приватизация, ни либерализация, ни макростабилизация. Правительство, заявляя о реформах, на деле проводило только крайне ограниченную и только номенклатурную приватизацию государственной собственности, не создав и минимальных условий для развития частной инициативы. Демократическая оппозиция не смогла доступным образом объяснить ситуацию населению. В результате большинство людей стало воспринимать экономический кризис и падение жизненного уровня как результат рыночных реформ, чем и воспользовались на президентских выборах 1994 года силы коммунистического реванша.

6. Значительный вклад в дело возврата к коммунистическим порядкам в Беларуси внесли и внешние силы. Российская политическая элита от демократов до ультракоммунистов оказывала и продолжает оказывать поддержку проимперским и коммунистическим силам Беларуси. Исходя из собственных экономических и геополитических интересов, правящие круги других стран и европейская бюрократия нередко также способствуют белорусскому коммунистическому реваншизму.

 

3. Источники социальной поддержки

Итоги президентских выборов 1994 года показали, что за кандидатов стоящих на платформе неокоммунизма проголосовало более 50% избирателей (независимый кандидат Лукашенко—45%, коммунист Василий Новиков около 6%), около 25% проголосовало за демократических кандидатов (независимый кандидат Станислав Шушкевич и лидер Белорусского народного фронта Зенон Позняк), около 22% проголосовало за представителей старой номенклатуры—премьер-министра Вячеслава Кебича и лидера аграриев Александра Дубко.

Итоги последних демократических выборов в парламент в 1995 году подтвердили ту же тенденцию: более половины избирателей подали свои голоса за кандидатов от партии коммунистов и пропрезидентских независимых выдвиженцев. Опросы общественного мнения показывают, что по сравнению с 1994 годом уровень этой поддержки существенно снизился   с 45 % до 25 %. В то же время не произошло существенных изменений с той частью электората, которая готова поддержать на выборах демократические силы: уровень поддержки демократов продолжает удерживаться на отметке 25 %. Таким образом несмотря на крупные провалы в политике, нарастающий экономический кризис и падение жизненного уровня большинства населения, значительная часть населения готова оказать на предстоящих президентских выборах поддержку коммунистическим кандидатам.

Более 30 % избирателей, которые разочаровались в неокоммунистическом «чуде» пытаются найти «третий путь» и готовы отдать свои голоса за независимого кандидата, который бы не ассоциировался ни с властью, ни с демократической оппозицией.

К сожалению, сильнейшую поддержку диктаторскому режиму оказывают и облечённые научными титулами и званиями представители экономической науки старого советского толка, сконцентрированные преимущественно в Российской Академии Наук. Все их труды и публикации, благодаря которым они оказались в академиках и членах-корреспондентах, посвящены планированию и совершенствованию социалистического (госплановского!) народного хозяйства, доказательству его неоспоримых преимуществ перед капиталистическим, т.е. восхвалению административно-командной экономики. Для них фальшивая экономическая статистика белорусского режима –  манна небесная.

В Независимой газете 28.03.2001 [17] выражается глубокое удовлетворение по поводу того, что белорусская «модель социально ориентированной рыночной экономики страны» была одобрена Всебелорусским народным собранием (19-20 октября 1996 г.) и утверждена указом президента от 14 ноября 1996 г. Основополагающий документ устанавливал, что «стратегической целью социально-экономических преобразований в республике является повышение жизненного уровня белорусского народа, постепенное приближение его к уровню высокоразвизых европейских государств».

Небезынтересно заметить, что «Всебелорусское народное собрание»  – ни что иное, как республиканский партийно-хозяйственный актив старого советского толка и что его решения  – идеологические заклинания, а не определение стратегии развития экономики. Заклинание «всё для блага человека» в отличие от экономической концепции не даёт ответа на вопрос, где взять это «всё». Упомянутое выше мероприятие состоялось 14 ноября 1996 года и предшествовало разгону законно избранного парламента  – Верховного Совета 13 созыва. Именно этот парламент должен был определить стратегию развития экономики республики. Далее в статье приводится несметное количество преимуществ белорусской модели по сравнению с российской, причём сведения о белорусской модели взяты из пропагандистских фальшивок белорусского режимного идеологического ведомства, а не из реальности. Ссылаясь на сделанные совершенно по иному поводу замечания всемирно признанных учёных-экономистов мира, таких как Маршалл Годдман из Гарвардского университета, Майкл Интрилигейтор из Калифорнийского университета, лауреаты Нобелевской премии по экономике Лоуренс Кляйн, Франко Модильяни, Дуглас Норт и др. автор статьи в НГ заявляет, что они «поддержали известную в России группу экономических преобразований, в которую входят авторитетные отечественные экономисты (Л. Абалкин, Г. Арбатов, О. Богомолов, В. Ивантер, Д. Львов, В. Макаров, А. Никипелов, Н. Петраков, С. Ситарян и др.)». Иными словами, весь цвет экономичесчкой науки мира (и россияне и иностранцы!) на стороне белорусского режима в вопросе его антирыночных действий или ещё лучше: все они  – сторонники неокоммунизма.

Ещё один «аргумент» казалось бы в пользу диктаторского режима  – шестидесятое (самое высокое среди стран СНГ) место Беларуси по рейтингу индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП) за 1999 год (Россия – на 71-м). Но дело в том, что показатель этот учитывает прежде всего уровень грамотности взрослого населения, уровень образования, число поступивших в высшие учебные заведения, что по относительным показателям, остаётся пока на уровне действительно более высоком, чем в России, а тем более в Туркмении или Казахстане. Динамика же изменения этого показателя убедительно доказывает, что Беларусь к 2001 году хотя и переместилась на более высокое место – 53, но её обогнали все постсоветские прибалтийские страны [30]: Литва переместилась на 47 место, Латвия – на 50. Россия, сделав прыжок с 71-го на 55-е место однозначно подтвердила, что намерена стать лидером в СНГ уже в следующем году! Что же касается индекса технологического развития, то его невозможно вычислить по официальным статистическим данным правительства Беларуси. А информационная блокада распространена в Беларуси и на Интернет: на тысячу человек в ней насчитывается 0,3 компьютера подключённых к этой сети (в Польше – 11,4, в Литве – 7,5, в России – 3,5, на Украине – 1,2).

Тем не менее, автор статьи [17] и его покровители не нарадуются, что «бывшие колхозы и совхозы, поменявшие в рыночных условиях только свои вывески, по-прежнему кормят всю страну, делают основной вклад в обеспечение продовольственной безопасности, а также делятся сельскохозяйственной продукцией, в особенности продовольствием, с Российской Федерацией», но забывает о том, в каком положении находятся все эти кормильцы. А их быт и статус весьма близки к положению российских крепостных в XIX веке.

Попробуем подытожить причины живучести в белорусском обществе коммунистической идеологии и обозначим мотивацию действий различных социальных групп, продолжающих поддерживать силы коммунистического реванша.

1. Коммунистический режим господствовал в Беларуси более 70 лет. За это время с помощью репрессий, террора и массированной пропагандистско-идеологической обработки коммунистам удалось серьезно изменить ментальность большинства населения, навязать людям новую систему ценностей, жизненных ориентиров, иную общественную мораль. На «моральном кодексе строителя коммунизма» и коммунистической идеологии было воспитано несколько поколений, которые и сегодня продолжают играть существенную роль в общественно-политической жизни. Немалочисленные представители старшего поколения искренне верят в коммунистическую идею. С их точки переосмыслить советское прошлое значит предать самих себя, так как каждый из них является неотъемлемой частью этого прошлого. Лучшие годы жизни многих из этих людей связаны именно с СССР.

Основную массу сторонников демократических ценностей составляют представители молодого поколения, чьё идейно-духовное становление происходило в период горбачевской перестройки и после крушения советско-коммунистической империи. В большинстве своём они воспитывались преимущественно на других ценностях и иной культуре. Различие в приверженности неокоммунизму и к демократии в определяющей степени зависит от уровня образования. Наиболее благодатную почву для взращивания и поддержания своей идеологии силы коммунистического реванша находят среди малообразованной части населения. В рамках одной и той же социальной группы подавляющее большинство сторонников демократии и рыночной экономики принадлежит к среде людей образованных.

2. Советский коммунистический режим воспитывал в людях принцип социального иждивенчества. Любая частная инициатива подавлялась. Каждый представитель новой исторической общности, названной идеологами КПСС «советским народом», являл собой лишь «колесико» или «винтик» в огромногой тоталитарной машине. Он должен был работать на государство, а государство, в свою очередь, должно было заботиться о нем через разветвленную систему социальных гарантий. Все, что «простой советский человек» имел, он получал от государства.

Крушение коммунизма заставило людей самих взять на себя ответственность за свою судьбу. Уровень благосостояния стал зависеть не от заслуг перед коммунистической партией или чисто механической «выслуги лет», а от личной инициативы, предприимчивости, умения вписаться в экономику движущуюся к рыночной. Социально пассивная группа населения не смогла найти себе достойного места в новых социально-экономических отношениях. Благосостояние этой группы после распада СССР ещё более ухудшилось, и её представители винят в этом в первую очередь не себя, а изменяющийся общественный уклад. Эти люди наиболее восприимчивые к коммунистической пропаганде, идеализирующей «райскую» жизнь при социализме, искренне верят в мифы о «дешевой колбасе» и потерянной «возможности ежегодно отдыхать в Крыму во времена СССР», забывая о том, что и «дешевая колбаса» и «ежегодный Крым» были уделом только весьма немногочисленных избранных.

3. Гражданам СССР постоянно навязывалось мнение, что спокойный честный труд на благо государства в сочетании с бережливостью – гарантия прекрасного обеспеченного будущего. После Второй мировой войны экономическое развитие страны, казалось, гарантировало людям, начавшим трудовую деятельность в 18-20 лет, достичь к сорока-пятидесяти годам достойного (по советским меркам) уровня благосостояния: получить бесплатную государственную квартиру, купить для нее мебель, скопить деньги на покупку личного автомобиля и даже купить его по государственной цене в случае выделения партийно-профсоюзным руководством лимита на приобретение такового.

Мало кому было известно, что для большинства неприхотливых добросовестных людей такая перспектива стала недостижимой уже в 80-е годы из-за кризиса милитаризованной затратной советской экономики. Но настроившие себя на такой путь люди убеждены сегодня, что деньги, накопленные ими на покупку автомобиля, обесценились из-за нововведений и что из-за этих же нововведений перестала существовать очередь на бесплатную квартиру. Возрастная группа людей, начавших трудовую деятельность в 70-х—начале 80-х годов и честно поработавших «на благо государства» двадцать и более лет, в отличие от предшествующих поколений ничего от этого государства не получила и потеряла какую бы то ни было перспективу получить что-нибудь. Крушение социализма стало для этих людей личной трагедией, и им очень трудно понять, что их труд и их накопления были поглощены советским коммунистическим строем. На территории всего бывшего СССР они являются потенциальным источником поддержки коммунистов, что достаточно убедительно подтвердили достаточно честные парламентские выборы в Молдове в 2001 году.

4. Социализм воспитал новое чиновничество и новый вид хозяйственно-производственных управленцев, обученных работе в условиях командно-директивной экономики, где успехом было не качество произведенного товара и объем продаж, а умение лоббировать интересы своего предприятия или отрасли в Госплане, Госснабе или партийных структурах. Эта социальная группа относилась к числу наиболее привилегированых и высокооплачиваемых.

После крушения социализма многие представители этой социальной группы не смогли найти своего места в условиях хотя и ограниченного, а порой и откровенно уродливого, но всё-таки рынка. Для сохранения иерархического уровня, достигнутого в советский, потребовались знания в области настоящей экономической науки и менеджмента, мобильность и умение чувствовать конъюнктуру рынка. По этой причине крушение социализма также стало личной трагедией.

4. При господстве КПСС самой привилегированной и благополучной частью общества была высшая партийная номенклатура – своего рода сановники, переставляемые с одних высоких партийных или государственных должностей на другие.

После крушения СССР и КПСС некоторые из них сумели воспользоваться своим положением, личными и корпоративными связями и стали удачливыми бизнесменами, другие органично вписались в новую управленческую систему. Однако значительная часть старой номенклатуры оказалась на задворках общественной жизни, стремится обратить историю вспять, вернуть благодатную для них эпоху «развитого социализма».

4. Политическая элита следит за конъюнктурой электорального рынка. Сознавая, что по тем или иным причинам в обществе имеется прослойка, поддерживающая коммунистов, определённая часть этой элиты пытается решать проблемы своей личной карьеры, фактически, паразитируя на прокоммунистических настроениях.

7. Подобно упомянутым выше псевдокоммунистам диктаторский режим в Беларуси поддерживают псевдодемократы. Они не достигли желаемых высот ни в производственной, ни в общественной деятельности, но преуспели в .имитации деятельности в поддержку демократии, прав человека, рыночного реформирования по канонам различного рода фондов, преследуя лишь одну цель   получение западных грантов. Диктатура для них — своего рода гарант личного благополучия, так как в случае демократических перемен их «профессионализм» не понадобится.

8. Неокоммунистический режим поддерживают российские шовинисты, воодушевляемые великодержавной идеей, для которых СССР   воплощение мечты о великой империи, и сторонники дирижистской [16], т.е. жёстко централизованной с точки зрения управления модели экономики – маститые экономисты просоветского толка, имеющие немалое влияние в российских элитных кругах и властных структурах.

 

 

Примечания

1. Программа и Устав КПСС. Москва, 1962, Госполитиздат.

2. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М. «Наука». 1990.

3. Булгаков С. Н. Философия хозяйства. М. «Наука». 1990.

4. Сморгунов Л. Сравнительная политология. СПБ. «Университентское». 1999.

5. Желев Желю. Фашизм. М. «Новости». 1991.

6. Зиновьев А. А. Коммунизм как реальность. L’Age d’Homme, Lausanne, 1981. (Зиновьев А. А. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. М. «Центрполиграф». 1994).

7. Мизес Людвиг фон. Антикапиталистическая ментальность.. Нью Йорк. «Телекс». 1992.

8. Фишер Стенли, Дорнбуш Рудигер, Шмоглензи Ричард. Экономика. М. «Дело». 1993.

9. Адам Мальдис, О главной болезни нации, Белорусская деловая газета, № 48, 30 марта 2001,

10. Timothy Snyder, The Reconstruction of Nations. Yale University Press, 2000.

11. Владимир Бутромеев. Корона Великого Княжества. Москва, 2001.

12. Генадзь Сагановіч. “Невядомая вайна 1654-1667”

13. Алесь Петрашкевіч, Народная Воля, № 48, 15.03.2001.

14. Уладзімір Арлоў. Адкуль наш род. Вільня, “Наша Будучыня”, 2000.

15. Гісторыя Беларусі канец XVIII ст. – 1999 г. пад рэд. праф. Я.К.Новіка. Мінск “Народная асвета” 2000.

16. Александр Некипелов. // НГ 2001, №20.

17. Юрий Годин // Независимая газета 2001, № 54.

18. Михаил Плиско // Абажур 2001, № 3-4, (http://www.baj.unibel.by).

19. Звязда 2001 № 128.

20. Арман Джилавян // Независимая газета 2001, № 106.

21. Белорусская деловая газета // 2001 № 89.

22. Mirosław Boruta. Niepodleglośċ Białorusi Polską Racją Stanu. 1996, Krakòw, Pomost.

23. Zostało tylko słowo…Wybòr tekstòw o „Kulturze” paryskiej i jej twòrcach. 1990, Lublin.

24. D. Cecuda. Leksykon opozycji politychnej 1976-1989. 1989, Warszawa.

25. J. Lipski. Komitet Obrony Robotnikòw KOR: Komitet Samoobrony Społecznej. 1983, Londyn.

26. Александр Зиновьев. Глобальный человейник. Москва, Центрполиграф, 2000.

27. Стефан Куртуа, Николя Верт, Жан-Луи Панне, Анджей Пачковский, Карел Бартошек, Жан-Луи Марголен. Чёрная книга коммунизма. Перевод с французского. 1999, Москва, «Три века истории»

28. Леанід Маракоў. Вынішчэнне. 2000, Менск, ЛФМ «Неман».

29. Гістарычны шлях беларускай нацыі і дзяржавы. The History of the Belorussian Nation and State. 2001, Мінск, “Беларускі кнігазбор”.

30. Леанід Лахманенка // Звязда, 2001, 11 ліпеня, № 140.

31. Беларусь в исторической государственной и церковной жизни. 1966, Буэнос-Айрес. Аргентина. Цитируется по репринту Белорусского Экзархата РПЦ. Минск, 1990.

32. Михаил Геллер. Машина и винтики. «МИК», Москва 1994.

33. Зянон Пазьняк. Фізічнае знішчэнне беларускай нацыі. // Народная воля, 2001, 18 ліпеня, № 128.

34. Игорь Кузнецов. Заложники времени // Абажур, 2001, № 6-7 (http:www.baj.unibel.by).

35. Евсей Зельдин. Юлий Марголин. // Новое время. 2001.07.29, № 30.

36. Антология сатиры и юмора России ХХ века. Том 7.    . М. Изд-во ЭКСМО Пресс, 2000.

37. Сергей Шапран. Прошлое победит. // Белорусская деловая газета. 2001, 08, 30. № 33.

38. Іван Шамякін. “Мудрасць – дачка вопыту. // Звязда, 2001, 08, 30. № 177.

39. Г. Осипов, А. Зиновьев. Белорусский фронт. Институт социально-политических исследований РАН, Москва, 2001.

40. Евгений Будинас. Дураки. Москва, «Время», 2001.

41. Будинас Е.Д. Один практический шаг. М.: Политиздат, 1983. Он же: Действующие лица. Минск, Мастацкая літаратура, 1986. Он же; Дом в сельской местности. М. «Советский пистель», 1985.

42. Человек и общество. Учебное пособие для учащихся 10 11 классов общеобразовательных учреждений под ред. Л.Н. Боголюбова и А.Ю. Лазебниковой. Москва, Просвещение 1997.

43. Нортон Гэри. Марксова религия революции. Екатеринбург. «Екатеринбург». 1994.

44. Крест и молот. Москва, «Благовестник», 1998.

 

 

II. Идеология и практика белорусского неокоммунизма.

 

1. Политический режим в 1991—1994 годах.

Провал августовского путча 1991 года и последовавший за этим быстрый распад советской империи обусловили падение советского коммунистического тоталитарного режима в Беларуси. Под давлением демократической оппозиции ушли в отставку Председатель Верховного Совета Н. Дементей и многие другие одиозные лидеры КПБ. Решением Верховного Совета Коммунистическая партия была запрещена, а ее имущество национализировано. В декабре Верховный Совет ратифицировал Беловежские соглашения, и Беларусь юридически обрела полный государственный суверенитет. В 1991-1993 гг. в Беларуси утверждается многопартийная система, появляются независимые СМИ, быстро формируются институты гражданского общества.

В 1992 году обострился конфликт между демократической оппозицией и старой номенклатурой, сохранившей большую часть государственной власти. Опытная номенклатура, столкнувшись с вполне реальной угрозой утраты своего главенствующего положения, консолидировалась на антиреформаторской платформе. В государственном управлении стали набирать силу авторитарные тенденции. К началу 1994 года, демократическая оппозиция, оставаясь в меньшинстве в Верховном Совете, фактически потеряла все реальные рычаги воздействия на контролируемую противниками реформ исполнительную власть. Антиреформаторские силы пошли по пути закрепления своего властного состояния принятием новой Конституции, которая изменила бы всю структуру государственного управления, превратив Беларусь из парламентской республики в президентскую, где президент и исполнительная власть наделены широкими полномочиями и в очень малой степени зависимы от парламента.

Полученная в наследство советская Конституция 1978 года не соответствовала таким желаниям. После внесения в неё поправок в 1990-1991 гг., сделавших её достаточно демократичной, она стала внутренне противоречивой, так как принципиальные правки вносились в неё на кипящей демократической волне и не сопровождались тщательной юридической балансировкой документа в целом. Таким образом действующая конституция никак не могла служить основой для построения правового демократического государства, поэтому и сторонники реформ также были за принятие нового Основного закона.

К сожалению, ни у тех ни у других – и у демократов, и у старой коммунистической номенклатуры   не было всестороннего глубокого политического понимания проблемы. Они не пошли по пути принятия временного основного закона, как, например, политики Польши, а с недопустимой поспешностью приняли Конституцию 1994 года.

Первая конституция независимой Беларуси   Конституция 1994 года   обладает целым рядом несомненных достоинств и получила высокую оценку независимых экспертов по конституционному праву. Однако в ней не были предусмотрены надёжные противовесы для предотвращения узурпации всей власти одной её ветвью, что позволило не только совершить государственный переворот в 1996 году, но и юридически оформить его результаты в виде так называемой “конституции-96”.

Имеющая почти конституционное большинство в Верховном Совете старая коммунистическая номенклатура принимала Конституцию 1994 года под одного человека—тогдашнего премьер-министра Вячеслава Кебича, которого она видела первым президентом страны. Но её позиции оказались серьезно подорванными в результате ожесточенной борьбы с демократической оппозицией на фоне углубляющегося экономического кризиса. Премьер-министр Кебич и его команда оказались дискредитированными в глазах большинства избирателей. В то же время демократы, увлекшись конъюнктурными политическими баталиями, не смогли выработать новую идеологию, которая была бы притягательной для большей части белорусского общества и выдвинуть единого кандидата на пост президента.

Кризисом традиционной политической элиты воспользовались силы коммунистического реванша, выразителем интересов которых стал популист без твердых идеологических убеждений. Его избирательная кампания была построена на критике демократической формы правления, которую он обвинял в неэффективности, неспособности к сплочению народа, установлению порядка и решению общественных проблем. Вопрос о “сильной власти” стал основным тезисом всех публичных выступлений Лукашенко. Он достаточно умело использовал ностальгию части общества по старым коммунистическим порядкам, культивирующим социальное иждивенчество.

Второй тур выборов 10 июля 1994 года ознаменовал победу сил коммунистического реванша: за Лукашенко проголосовало около 52% избирателей. Правительство Кебича сложило 11 июля свои полномочия. Достаточно быст4444444ро выяснилось, что “посткоммунистическая оттепель” ушла в прошлое.

2. Этапы формирования авторитарного режима.

Конституция 1994 года провозглашала Беларусь правовым демократическим государством, где действует принцип разделения властей [1]. Это оставалось лишь добрым пожеланием обществу, которое более двух столетий жило в условиях несвободы, отсутствия прочных демократических традиций, в котором правовая культура находилась лишь в зачаточном состоянии, а институты гражданского общества только начали зарождаться. Парламент и Конституционный Суд могли опереться только на силу авторитета, в то время как исполнительная власть в лице президента имела в своем распоряжении весь арсенал авторитета силы. Сразу же начал пропагандироваться принцип, противоречащий принципу правового государства: “все, что не разрешено гражданину, ему запрещено, все, что не запрещено власти, ей разрешено”. Выступая перед ветеранами 2. 02. 1995 года Лукашенко публично сформулировал свое кредо: “Я обложен этими законами. Я не посмотрю ни на закон, ни на, что!” (Из выступления перед ветеранами 2. 02. 1995) [4].

Формирование авторитарного режима прошло три этапа:

1. Лето 1994 — зима 1994-95. Формальная верность действующей Конституции, использование её несовершенства для оказания давления на легитимные структуры власти с целью монополизации электронных СМИ и ликвидации системы местного самоуправления.

2. Зима 1994-95 — осень 1996. Курс на ликвидацию принципа разделения властей и упразднение парламентаризма. Итогом этого периода стал государственный переворот ноября 1996 года и принятие так называемой “конституции 1996 года”.

3. С начала 1997 года переход режима к открытому политическому террору и физическому устранению своих оппонентов.

В это же время произошло выселение иностранных посольств из бывших строений ЦК КПБ в посёлке Дрозды. В ответ на ужесточение насилия в отношении инакомыслящих граждан Беларуси и на бестактное грубое нарушение договоров с иностранными посольствами и представительствами Запад попытался изолировать верхушку белорусского правящего режима. Официальные контакты на высоком государственном уровне были прекращены, но развития этот процесс не получил, так как являлся скорее местью, чем продуманной политикой.

 

3. Ликвидация местного самоуправления

Согласно Европейской Хартии местного самоуправления, именно “местное самоуправление составляет одну из основ любого демократического строя” [5]. Благодаря нему каждый гражданин может реально пользоваться своими правами и свободами в повседневной жизни.

Формирование системы местного самоуправления в Беларуси проходило не просто. Закон “О местных Советах”, принятый во времена СССР, наделял эти советы огромными полномочиями. Однако на практике местные органы власти безоговорочно подчинялись соответствующим структурам КПСС и находились под их безраздельным контролем. Ситуация коренным образом изменилась после отмены 6-й статьи Конституции, закреплявшей монополию КПСС, и проведения весной 1990 года первых альтернативных и относительно демократичных выборов в местные Советы. Демократическая оппозиция оказалась представленной практически во всех Советах крупных городов, а в таких значимых промышленных центрах как Минск, Могилев, Гомель, Новополоцк, демократы смогли завоевать большинство.

Советы формировали местные органы исполнительной власти, утверждали местный бюджет, контролировали внебюджетные средства, вводили местные налоги и сборы [6]. С 1992 года в их ведение перешло распоряжение и управление коммунальной собственностью, местными природными ресурсами и землей. Хотя местные Советы обладали значительной автономией, их решения могли быть отменены вышестоящими представительными органами. В системе исполнительной власти на местах оставался доставшийся в наследство от СССР дуализм: в структуру исполнительного комитета входили как чиновники, подконтрольные только Совету, так и чиновники, назначаемые местными Советами, но в своей деятельности подконтрольные также республиканским министерствам и ведомствам.

Попытки ограничить полномочия местных Советов, предпринимались неоднократно. Правительство Кебича добилось в 1991 году объединения в одном лице постов председателей Советов и Исполкомов, а также упразднения Президиумов Советов. В 1993 году право назначать руководителей отделов и управлений исполнительной власти было передано от Советов Исполнительным комитетам. Все это заметно сужало возможности Советов как органов самоуправления. Но даже в таком ограниченном виде местные Советы продолжали оставаться важным инструментом децентрализации власти.

Сразу же после вступления в должность 20. 07. 1994 года Лукашенко взял курс на полное уничтожение территориального самоуправления и включение местной власти в единую государственную “исполнительную вертикаль”. С этой целью президентская администрация внесла в Верховный Совет проект соответствующих изменений в Закон 1991 года “О местном самоуправлении и местном хозяйстве”.

Предложенный проект противоречил действующей Конституции. Это было признано позднее Конституционным Судом. Но многие депутаты демократической ориентации, сознавая это, сочли целесообразным усиление власти Центра или же просто уступили напористости представителя президента Верховном Совете Дмитрия Булахова. В итоге 6 октября 1994 года поправки в закон были приняты ¹.

Согласно новой редакции Закона, который стал теперь называться “О местном управлении” Советы полностью утратили какое-либо влияние на принятие решений и превратились в чисто декоративные, марионеточные структуры. Местная исполнительная власть оказалась полностью выведенной из-под контроля местных Советов.

Глава местной администрации стал назначаться Президентом, а Совет лишился права отстранять его или других должностных лиц исполнительной власти от должности. Советы реально лишились права определять порядок управления и распоряжения коммунальной собственностью. Полномочия в сфере бюджета, местных налогов, охраны правопорядка, социальной защиты были выведены из компетенции Советов и переданы Исполкомам [8].

По новому закону любые решения местных Советов могут быть отменены вышестоящим органом. Исполнительная власть на местах жестко централизована и строится по иерархическому принципу подчиненности нижестоящих структур вышестоящим. Председатель вышестоящего Совета предлагает кандидатуру на должность председателя нижестоящего Совета. Ранее это право принадлежало исключительно депутатам Совета [8]. Статья 120 так называемой “конституции 1996 года” содержит прямое указание, что местные Советы и Исполкомы решают вопросы местного значения, “исходя из общегосударственных интересов и исполняют решения вышестоящих органов” [2].

С 1996 года выборы в местные Советы находятся под полным контролем исполнительной власти, поскольку именно они создают территориальные, окружные, участковые избирательные комиссии и технически обеспечивают проведение всей избирательной кампании. Местные СМИ также находятся под полным контролем органов исполнительной власти. Выборы в местные Советы весной 1999 года превратились в чистейший фарс, который бойкотировали все ведущие оппозиционные партии. Но даже в этих условиях в Минске около 30% кандидатов, в основном настроенных оппозиционно, под разными предлогами были сняты с регистрации. Сами же выборы прошли с грубейшими нарушениями действующего законодательства, что было зафиксировано общественными наблюдателями. Диктаторский режим боится любого проявления оппозиционности даже в рамках бесправных марионеточных структур на местах.

 

4. Ликвидация свободы слова

В период 1991—1994 гг. власти практически не препятствовали деятельности независимых печатных изданий. Орган Верховного Совета — “Народная газета”   стала к началу 1994 горда самым массовым периодическим изданием. Она предоставляла свои страницы депутатам различной ориентации. На государственном радио функционировало несколько программ, как например, “Белорусская молодежная”, которые отражали широкий спектр политических позиций. Демократически настроенные депутаты местных Советов активно использовали возможности региональной прессы. Хуже обстояли дела с государственным телевидением. Но даже здесь оппозиционные политики и в первую очередь депутаты Верховного Совета достаточно часто получали возможность донести свои взгляды до широкой аудитории. 30-минутное “Разное”, предшествовавшее всем пленарным заседаниям Верховного Совета, на котором с 3-х минутными сообщениями и запросами к исполнительной власти выступали депутаты, транслировалось по телевидению в прямом эфире или же в записи без каких бы то ни было правок и сокращений.

Как известно любые режимы во время войны прибегают к “информационной автаркии”, ограничивают распространение информации, свободу передвижения людей и идей. Коммунистический режим СССР практиковал такой подход в любое время. По мнению А Н Яковлева это было одним из проявлений нескончаемой гражданской войны, которую большевики вели со своим населением 70 лет, начиная с 1917 года и в которой погибли более 20 миллионов человек [62]. Издавались только коммунистические газеты, партия решала, что читать и о чём говорить.

Следуя этим заветам, т.е. интуитивно понимая, что те властные полномочия, которые ему очень хотелось себе присвоить, будет невозможно сохранить в условиях гласности, Лукашенко с первых дней своего президентства взял курс на удушение свободы слова. 5 августа 1994 года он издает указ № 27, которым ликвидирует Госкомитет по телевидению и радиовещанию, преобразуя его в Национальную государственную телерадиокомпанию, подчиненную непосредственно президенту [9]. Государственное, оно же   единственное телевидение в республике Беларусь   становится недоступным не только для оппозиционных политиков, но даже для Председателя Верховного Совета. Все тележурналисты, которые пытались отстаивать хотя бы видимость свободы слова, были изгнаны с работы на телевидении в августе-сентябре того же года. Конституционный Суд, рассмотрев конституционность данного указа, признал недопустимым положение, когда единая Национальная телерадиокомпания является органом управления, и средством массовой информации. Суд обязал президента устранить монополию исполнительной власти на телевидение и радио [73], однако, решение Конституционного Суда так и не было выполнено. Государственное телевидение стало частью идеологической машины по обслуживанию интересов действующего президента. С этого времени на телевидении деятельность всех других ветвей власти либо замалчивается, либо подвергается грубым нападкам и оскорблениям.

В самом конце года правящий режим откровенно становятся на путь произвола. 23 декабря 1994 года все государственные газеты выходят с белыми пятнами, так как администрация президента запретила публиковать доклад о коррупции в исполнительной власти, сделанный на сессии Верховного Совета депутатом Антончиком [10]. Через несколько дней редакторы газет “Советская Белоруссия”, “Республика” и “Знамя юности” были освобождены от занимаемых должностей вопреки действующему в то время Закону “О печати”. Редакции подверглись массовым чисткам, неугодные режиму сотрудники были уволены под различными предлогами. 17 марта 1995 вооруженные сотрудники охраны президента осуществили захват редакции “Народной газеты”, учредителем которой являлся Верховный Совет. Несмотря на протесты руководства Верховного Совета и депутатов, это издание так и не было возвращено парламенту. Таким образом, все периодические печатные государственные издания оказались недоступными для оппозиционных политиков.

Полностью монополизировав государственные СМИ, власти принимаются за независимые издания. В конце 1995 года администрация президента запретила печатание оппозиционных газет в государственных типографиях, а так как частные типографии в Беларуси практически отсутствовали, эти газеты вынуждены были печататься в соседних странах. Государственная служба распространения “Белсоюзпечать” и Министерство связи отказались заключать договоры на подписку и доставку оппозиционных изданий. Министерство печати и информации вместе с идеологическими службами администрации президента ужесточают прессинг на независимые издания. Для этого широко использовался инструмент политической цензуры и репрессии со стороны подконтрольных президенту финансовых и налоговых служб.

Верховный Совет XII созыва в январе 1995 года принял Закон “О печати и других средствах массовой информации”, который должен был обеспечить реализацию конституционного права на свободу слова и свободу печати. Закон запретил создание и финансирование органов либо должностей, в задачи которых входит осуществление цензуры. Он определил также порядок учреждения СМИ, статус учредителя, редакции, издателя, закрепил права и обязанности журналистов [38].

Однако на практике исполнительная власть фактически игнорировала Закон “О печати и других средствах массовой информации” и руководствоваласьпротиворечащими ему подзаконными актами главы государства. Диктат исполнительной власти над СМИ получил наиболее полное закрепление в распоряжении президента № 3 от 4 января 1996 года “О некоторых вопросах государственной информационной политики”. Редакторы государственных СМИ были причислены к государственным служащим и с каждым из них было предписало заключать контракт. Назначение на должность стало осуществляться органами исполнительной власти по согласованию с администрацией президента. Этим же распоряжением вводилась периодическая “перерегистрация” печатных и электронных СМИ Госкомитетом по печати и Комиссией по радиочастотам, что стало активно использоваться властями для ликвидации оппозиционных и нелояльных режиму СМИ [39].

14 июня 1996 года правительство утвердило положение № 394 “О государственном комитете Республики Беларусь по печати”, которое расширило возможности этого органа в плане осуществления цензуры [40]. Постановление правительства РБ № 568 от 27. 08. 1996 г. “О порядке регистрации, взимания и размерах сборов за регистрацию средств массовой информации в РБ” еще более ужесточило процедуру регистрации независимых СМИ и ввело баснословный для Беларуси размер сбора за выдачу свидетельства о регистрации теле- и радиопрограмм — 1000 минимальных заработных плат [41].

В 1996 году власти закрыли те немногие негосударственные электронные СМИ, которые еще существовали в стране: “8-й канал”, “Радио 101,2”, “Радио НБК”.

24 ноября 1997 года была запрещена одна из наиболее популярных оппозиционных газет— “Свобода”, издававшаяся 100-тысячным тиражом. Примечательно, что решение о закрытии было принято не судом общей юрисдикции, а Высшим хозяйственным судом. Закрытию газеты предшествовала массированная травля. В 1996—1997 гг. финансовая деятельность газеты была предметом 9 проверок налоговых инспекций разных уровней, а общая сумма штрафов, выставленных газете составила более 700 миллионов белорусских рублей. По четырем публикациям прокуратурой были возбуждены уголовные дела, восемь раз газета получила предупреждения со стороны Госкомитета по печати и прокуратуры, причем два из них были объявлены накануне суда.

В 1999 году закрыты газеты “Имя” и “Навіны”.

Расправившись с белорусскими СМИ, власти принялись за иностранных корреспондентов. 12. 07. 1997 года было издано Положение “О пребывании и профессиональной деятельности на территории РБ представительств и аккредитованных в РБ корреспондентов иностранных средств массовой информации”. На основании этого драконовского документа многие зарубежные собкоры были лишены официальной аккредитации и таким образом потеряли возможность нормально выполнять свои профессиональные обязанности [42].

Власть развязала борьбу с корпунктами российских телеканалов, которые благодаря высокому профессионализму их служб, пользуются в Беларуси большей популярностью, чем белорусское телевидение. Несмотря на заключенные контракты, белорусские власти неоднократно запрещали российским телекорреспондентам оперативно перегонять свои материалы в Москву, сотрудники МВД изымали у них видео- и аудиоматериалы с острыми репортажами, разбивали технику. 18 марта 1997 года было принято постановление правительства “Об установлении запретов и ограничений на перемещение вещей через таможенную границу РБ”. Этот документ фактически вводил “железный занавес” на пути свободного распространения информации, так как позволял силовым структурам на основании собственных оценок запрещать перемещение через государственную границу Беларуси СМИ, аудио- и видеопродукции, если в них, по мнению цензоров, содержатся “националистические” или “порочащие” государственных деятелей сведения [43].

В 1996 году из Беларуси был выслан корреспондент НТВ Александр Ступников, в конце того же года под давлением белорусских властей руководство ВГТРК отозвало своего корреспондента Леонида Свиридова, в 1998 году были арестованы журналисты ОРТ Павел Шеремет и Дмитрий Завадский. Вскоре Шеремет был осужден на 1 год заключения с отсрочкой приговора и лишен аккредитации. Чтобы воспрепятствовать нормальной работе корпункта ОРТ в Беларуси в Положение “О пребывании и профессиональной деятельности на территории РБ представительств и аккредитованных в РБ корреспондентов иностранных средств массовой информации” был специально внесен пункт, который предусматривал возможность лишения аккредитации всех корреспондентов иностранного СМИ, если они используют на территории Беларуси корреспондентов и иных лиц, лишенных или не имеющих аккредитации [42]. В результате Шеремет вынужден был покинуть пределы Беларуси. 2 апреля 1997 года телевидение многих стран передало кадры избиения во время оппозиционного митинга заместителя главного редактора газеты “Имя” Ирины Халип. В тот же день были избиты и задержаны милицией еще 3 журналиста. Такие случаи стали повседневной практикой.

В итоге создалась обстановка, в рамках которой независимые СМИ формально существуют, но лишены возможности нормально развиваться. Негосударственному издательскому делу навязаны такие экономические правила игры, которые изначально делают этот вид предпринимательства нерентабельным. В связи с политическим давлением на частный бизнес отсутствуют внутренние ресурсы для серьезного спонсорства, и только благодаря помощи международных фондов по поддержке демократии и защите прав человека независимые издания не исчезают окончательно. Сами по себе они не в состоянии выдержать конкуренцию с государственными газетами, имеющими всевозможные финансовые льготы и прямые дотации из государственного бюджета. Именно этим объясняется тот факт, что на каждый экземпляр независимого издания приходится сегодня более 20 экземпляров изданий, полностью контролируемых государством.

После государственного переворота 1996 года назначенная президентом “палата представителей” приняла 20 декабря 1997 года поправки в Закон “О печати и других средствах массовой информации”, которые полностью изменили его первоначальную суть.

Согласно этим поправкам:

• Государственный комитет по печати, фактически, получил безраздельную власть над всеми печатными изданиями независимо от ведомственной подчиненности. Ему поручено “реализовывать политику государства в области средств массовой информации” (ст. 1).

• Ограничен круг юридических и физических лиц, имеющих право стать издателем печатных СМИ.

• Запрещено “распространение сведений, порочащих честь и достоинство руководителей государственных органов”. На практике эта норма используется для запрета любой критики властей. Пример—судебные репрессии против газеты “Навіны” в 1999 году, в результате которых газета прекратила свое существование.

• Юридическое или физическое лицо, ранее выступавшее в качестве учредителя СМИ, деятельность которого была запрещена, в течение двух лет с момента запрета не может быть учредителем нового СМИ.

• Регистрационный принцип деятельности СМИ не только сохранен, но и ужесточен. Для регистрации регионального СМИ необходимо согласие на этого местного исполнительного комитета.

• Приостановить деятельность СМИ может не только суд, но и регистрирующий орган.

• Любое СМИ, деятельность которого на протяжении года дважды приостанавливалось, должно проходить процедуру перерегистрации.

• Статья 25 в новой редакции ограничивает возможности ввоза на территорию Беларуси иностранных СМИ.

• Периодические издания, зарегистрированные на территории других государств, могут распространяться на территории Беларуси только с разрешения “органов государственного управления” [44].

•  

Доступ к электронным средствам массовой информации полностью исключён для всех тех, кто не восхваляет все без исключения деяния правящего режима. Попытка переломить ситуацию была предпринята в 1999 году при поддержке ОБСЕ [72]. Вопрос о доступе оппозиции к государственным СМИ должен был стать главным условием для начала переговоров власти с оппозиционными политическими партиями. В ноябре 1999 года полномочные представители власти и Консультативного совета оппозиционных политических партий подписали Протокол, который предусматривал предоставление оппозиции 2 часов эфирного времени в неделю на государственном телевидении и возможность бесцензурного публикования в государственных печатных изданиях сообщений весьма скромного объёма. Однако даже эта минимальная уступка не была реализована.

Однако, готовясь к президентской избирательной кампании, правящий режим, не допуская мысли о какой бы то ни было конкуренции на информационном поле, шёл дальше. В январе 2001 года был подготовлен законопроект “Об информационной безопасности” [68]. В открытом письме Белорусской ассоциации журналистов от 23 января 2001 года к белорусской и международной общественности приведена его исчерпывающая характеристика: “законопроект является типичным образцом советского нормотворчества. Он выдержан в духе непримиримой борьбы с идеологическими противниками существующей власти и исходит из представления о разделении общества на два непримиримых враждебных лагеря. Это положение проецируется на взаимоотношения со всем остальным миром. Ряд положений законопроекта напрямую посягает на основные права и свободы граждан, перечеркивает взятые на себя Республикой Беларусь обязательства о приоритетности международных документов в сфере информационной деятельности. Документ несет в себе элементы “чрезвычайщины” (чрезвычайного положения) и направлен на установление тотального контроля над умами миллионов людей. В таких условиях априори исключается плюрализм мнений и фактически уничтожается свободная пресса как институт гражданского общества. Такой подход может превратить Беларусь в единсвенное государство в Европе, помещённое в “зону безмолвия”.

Проект закона был постоянно действующей угрозой перед выборами, но “палата представителей” не успела его рассмотреть, а Лукашенко, по-видимому, не решился ввести его декретом или указом до выборов из-за предвидимой остро негативной реакции международного сообщества. После выборов 9 сентября 2001 года “палата” так и не получила от разработчика проекта – генерала Н. Чергинца   ответов на ворос о том, что такое подлежащее жёсткому уголовному наказанию “информационное воздействие, угрожающее жизни и здоровью граждан” и почему поимка шпионов является главным аргументом за принятие закона. В итоге даже “палата” не поддержала проект. Но как фактор угрозы в преддверьи выборов он свою роль сыграл [81].

 

5. Судебная власть и прокуратура

Судебная власть в Белорусской ССР никогда не была независимой. Суды находились под полным контролем КПСС. Избрание народных судей, судей областных, Минского городского и Верховного суда было лишь ширмой для сокрытия правды о судах, которые послушно выполняли волю коммунистической партии. Судебная власть как таковая не была даже упомянута в Конституции БССР 1978 года. Судейский корпус, доставшийся независимой Беларуси в наследство от советской империи, включал немало тех, кто не обладал ни достаточной правовой культурой ни необходимыми моральными качествами для того, чтобы по достоинству занять место в системе судебной власти Республики Беларусь.

В 1992 году Верховный Совет принял программу судебной реформы, которая предусматривала ряд мер, способных оздоровить ситуацию в судебной сфере и создать реальные предпосылки для становления суда как независимой ветви власти. Эта программа предусматривала в частности введение в Беларуси суда присяжных [11]. К сожалению, намеченная программа так и не была реализована, а после прихода к власти Лукашенко от неё и вовсе отказались.

Одним из серьезных достижений начала 90-х годов стало принятие в 1994 году Закона “О Конституционном суде”, который не только закрепил за ним значимые полномочия, но и впервые создал реальные гарантии независимости этого судебного органа [12]. Состав Конституционного суда, избранный еще до президентских выборов, стал впоследствии одним из основным форпостов борьбы за демократию и противостояния надвигающейся диктатуре. Что же касается Конституции 1994 года, то в деле формирования независимой судебной системы она в определённой степени была шагом назад даже по сравнению с усовершенствованной демократическими поправками советской конституцией 1978 года. По Конституции-94 исполнительная власть в лице Президента получила право единолично назначать судей (статья 100 п. 10). В ней не предусматривался принцип несменяемости судей, отсутствовало упоминание о суде присяжных, а право представлять кандидатуры для избрания Верховным Советом председателей Верховного, Высшего Хозяйственного и Конституционного Судов предоставлялось Президенту [1]. Сохранялась подведомственность судов Министерству юстиции. Материальное обеспечение деятельности судов оставалось в ведении исполнительной власти.

Не претерпел никаких изменений и институт прокуратуры. Он не был приближен к таковому в правовых государствах, где прокуратура входит в структуру исполнительной власти и выполняет две основные функции: 1) надзор за ходом полицейского расследования серьезных уголовных дел и 2) поддержание в суде обвинения от имени исполнительной власти.

В советское время прокуратура стала частью государственно-партийного аппарата и через него имела возможность вмешиваться в работу судов при осуществлении ими правосудия. По Конституции 1994 года прокуратура получила право “надзора за соответствием закону судебных решений” [1]. Согласно Закону “О прокуратуре” этот орган исполнительной власти получил право следить за “точным исполнением законов органами государственного управления, местного самоуправления, субъектов хозяйствования вне зависимости от форм собственности”. Статья 32 Закона наделяла прокуратуру правом вносить в Верховный и Высший Хозяйственный Суды представление о даче судам разъяснений по вопросам применения законов [13].

Кадровая политика в системе судебной власти была отнесена к ведению Министерства юстиции. Заработная плата судей и работников судебных органов, предоставление жилья, материальное обеспечение судов оказалось в распоряжении исполнительной власти.

Получив таким образом полный контроль над судебной сферой, Лукашенко превратил суды в инструмент проведения собственной политики. В июле 1996 года, отвечая на вопросы журналистов, он прямо заявил, что судебная власть “по конституции является, фактически, президентской. Да, декларирована самостоятельность судов, но назначает и снимает судей с занимаемых должностей президент. В силу этого президенту проще проводить свою политику через судебную власть” [14].

Суды превратились в послушный инструмент репрессий режима против представителей демократической оппозицией. Судебные процессы над М. Чигирем, А. Климовым, В. Леоновым, многочисленные процессы над участниками оппозиционных митингов и демонстраций   наглядное тому подтверждение. 1 марта 1999 года Председатель Центральной избирательной комиссии депутат Верховного Совета Виктор Гончар, за которым согласно статье 143 “конституции 1996 года” сохранились полномочия депутата, а значит и депутатская неприкосновенность [2], был осужден “за проведение несанкционированного собрания в закрытом помещении”, что, к слову, не запрещено действующим законодательством. 9 сентября 1997 года издаётся президентский декрет № 16. Согласно нему квартиры, предоставляемые судьям, получают статус “служебного жилья” со всеми вытекающими отсюда последствиями (п. 1.9) [45].

5 декабря 1997 года президент своим указом собирает “Всебелорусский съезд судей”. На этом мероприятии, прошедшем в духе традиций советских “партхозактивов” Лукашенко открыто порицал судей за вынесение оправдательных приговоров и предупредил, что “жалобы на судей” находятся у него “на особом контроле”. По его мнению, право назначать и освобождать судей позволяет ему “эффективно контролировать работу судебной системы”. На этом же “съезде” Лукашенко заявил, что не допустит введения в Беларуси суда присяжных [15].

В так называемой “конституции 1996” полномочия главы государства в отношении судебной системы доведены до состояния, которого не знает история конституционного права. Ему доверяется: (1) назначать судей и председателей Верховного суда, Высшего хозяйственного суда и половину судей Конституционного суда; освобождать от должности Председателя и судей Конституционного суда, Верховного суда, Высшего хозяйственного суда [2].

Несмотря на то, что Конституционный суд стал назначаться президентом, так называемая “конституция 1996 года” сильно ограничила полномочия этого суда. Теперь он не может принять дело к рассмотрению по собственной инициативе, этого права лишились и депутаты марионеточного “парламента”. Перечень вопросов, которые может рассматривать Конституционный суд, резко ограничен [2].

После государственного переворота в ноябре 1996 года состав Конституционного суда, избранный в 1994 году на 11 лет был разогнан. Новыми судьями стали люди, доказавшие свою преданность диктаторскому режиму, а деятельность судов регламентируется в первую очередь не законами, а президентскими декретами и указами. Вот некоторые из них:

• Декрет № 17 от 29. 09. 1997 года “Об образовании Президиума Высшего Хозяйственного Суда”, который устанавливает новую структуру этого судебного органа [19].

• Декрет № 23 от 4. 12. 1997 года “О квалификационных коллегиях и дисциплинарной ответственности судей судов Республики Беларусь”, который регламентирует порядок назначения и отстранения судей [20].

• Декрет № 1 от 21. 01. 1999 года “О численном составе судей Верховного Суда”, согласно которому численный состав Верховного Суда определяется исключительно президентом [21].

• Декрет № 41 от 24. 11. 1999 года “О военных судах и военной коллегии Верховного Суда”, который регламентирует деятельность и порядок финансирования этих судебных органов [22].

• Декрет №2 от 20. 01. 2000 года “О некоторых вопросах единоличного рассмотрения судьями уголовных дел”. Согласно этому декрету уголовные дела, наказания по которым не превышают 10 лет лишения свободы, рассматриваются судьями единолично, без судебных заседателей, что является серьезным шагом назад даже по сравнению со временами сталинского террора [16].

Декретом № 12 от 3. 05. 1997 года “О некоторых мерах по совершенствованию адвокатской и нотариальной деятельности в Республике Беларусь” режим запретил частную практику адвокатов. В комиссии по сдаче квалификационных экзаменов на получение “адвокатской лицензии”, т.е. права заниматься адвокатской деятельностью были включены не только представители Министерства юстиции, но и Совета Безопасности, прокуратуры. В результате адвокатура оказалась под полным контролем исполнительной власти и полностью утратила надежду стать независимым правовым институтом [18].

Но даже полный контроль над судебной властью оказался недостаточным для диктаторского режима. 23 ноября 1999 года появился декрет № 40 “О некоторых мерах по возмещению ущерба, нанесенного государству”, который наделил исполнительную власть правом внесудебного изъятия частной собственности через распоряжение президента. При этом изъятая собственность может быть передана в распоряжение не только Министерства по управлению государственным имуществом, но и любому юридическому или физическому лицу по усмотрению президента (п. 1.2). Декрет не предусматривает обязательного возвращения изъятого имущества собственнику даже в случае, если суд признает его невиновным в причинении ущерба государству (п. 1.4) [17]. Эта норма кажется фантастической даже в свете тоталитарного законодательства советских времен.

Полное отсутствие независимости суда, превращение его в послушный инструмент для осуществления политических репрессий – обязательное условие существования диктатуры любого вида. То, что так называемая “конституция 1996 года” открыто и гласно продекларировала подконтрольность судебной системы исполнительной власти, служит ещё одним подтверждением авторитарности, антидемократичности и антиправой сущности сегодняшней белорусской власти.

Вопрос о гражданских и политических правах, включая вопросы независимости судей, отправления правосудия в Беларуси стал предметом специального рассмотрения в Комиссии по правам человека Организации Объединённых Наций 8 февраля 2001 года. Ниже приведены некоторые положения документа [71] упомянутой Комиссии, позволяющие судить не только о характере белорусского правосудия, но и о “конституции-96”, “референдуме” 1996 года, так называемом разделении властей, полномочиях парламента и и других реалиях белорусской “демократии” на современном этапе:

“Беларусь    это страна, находящаяся на переходном этапе и серьезно страдающая от экономических невзгод и последствий Чернобыльской аварии. Однако активная концентрация и сосредоточение исполнительной власти в руках президента превратили систему государственного управления из парламентской демократии в авторитарное правление. В результате система отправления правосудия вместе со всеми ее институтами, а именно судебными органами, прокуратурой и адвокатурой, была подорвана и больше не воспринимается как самостоятельная и независимая. Таким образом, принцип господства права не действует.

Правительство, похоже, совершенно игнорирует свои обязательства по международным договорам в области прав человека, которые оно ратифицировало и которые имеют приоритет по отношению к внутренним законам. Конституция и все законы должны быть приведены в соответствие с международными договорами, которые правительство добровольно ратифицировало. Кроме того, в статье 8 Конституции предусмотрен "приоритет общепризнанных принципов международного права".

Референдум 1996 года проходил вопреки нормам права и в нарушение принципа независимости судебной системы. Явное пренебрежение к решению Конституционного суда о том, что референдум носит всего лишь консультативный характер, подрывает принцип господства права и ту уравновешивающую роль, которую судебная система играет как третья ветвь власти. Решения Конституционного суда имеют обязательную силу, и отмена решения фактически представляет собой вмешательство в судебный процесс и противоречит принципу 4 принятых Организацией Объединенных Наций Основных принципов независимости судебных органов. Предоставление президенту на основании поправки к Конституции параллельных законодательных полномочий, позволяющих ему осуществлять законодательную власть путем издания декретов в исключительных ситуациях, привело к безраздельному правлению на основании декретов президента. Тот аргумент, что такие полномочия на осуществление законодательной власти имеют важное значение, потому что на прохождение законов через парламент уходит много времени, является несостоятельным. Это сводит на нет сам принцип разделения власти, имеющий основополагающее значение для торжества права.

Необходимо пересмотреть вызывающую разногласия Конституцию 1996 года и отменить чрезмерные исполнительные полномочия президента. Это поможет восстановить баланс между тремя ветвями государственной власти в соответствии с доктриной разделения власти. Так, в частности, необходимо отменить статью 84 (11) Конституции, которая наделяет президента полномочиями освобождать от должности судей Конституционного суда. Верховного суда и Высшего хозяйственного суда. Кроме того, необходимо также отменить статью 101, которая наделяет президента законодательными полномочиями "в силу особой необходимости". В этой связи необходимо ретроактивно отменить декрет президента № 40 от 23 ноября 1999 года, указ президента № 289 1998 года и аналогичные репрессивные декреты и компенсировать любой ущерб, причиненный кому-либо вследствие осуществления этих актов. Что касается делегирования парламентом президенту законодательных полномочий в соответствии с первым пунктом статьи 101, то такое делегирование должно быть строго ограничено в соответствии с требованиями этой статьи. Исполнительная власть должна оставаться подотчетной парламенту… предоставление президенту полной свободы действий в деле назначения и освобождения судей от должности не согласуется с независимостью судебной системы. Исполнительная власть может участвовать в формальном процессе назначения, но не в отборе, продвижении по службе или привлечении к дисциплинарной ответственности судей… , передача полномочий по назначению шести судей Конституционного суда в полное распоряжение президента представляет собой угрозу независимости суда. Такой процесс отбора не требует от президента проведения консультаций с работниками судебных органов или с представителями более широких юридических кругов в целях выявления наиболее подходящих кандидатов. Эта процедура отличается отсутствием транспарентности и не основывается на четко определенных и известных общественности критериях. Президент также назначает Председателя Конституционного суда, который играет определенную роль в выдвижении кандидатов на другие-шесть постов судей Конституционного суда. Это еще больше увеличивает влияние президента на формирование состава суда. Абсолютный характер роли президента в деле назначения судей Конституционного суда означает, что этот суд, вероятно, не может считаться независимым от исполнительной власти.

Правительство должно учредить законом независимый совет по вопросам судебной практики для отбора, продвижения по службе и привлечения к дисциплинарной ответственности судей, с тем чтобы выполнить требования принципа 10 основных принципов независимости судебных органов, пункта 1.3 Общих принципов Европейской хартии о статуте судей 1998 года и пункта 3 Будапештских выводов о гарантиях независимости судей    оценка судебной реформы… только процесс отбора судей независимым советом по вопросам судебной практики поможет выполнить двойное требование фактической и формальной беспристрастности.

Срок пребывания судей в должности будет играть решающую роль в обеспечении того, чтобы судьи могли принимать решения по находящимся на их рассмотрении вопросам без какого-либо неправомерного влияния, побуждения, давления, угроз или вмешательства, прямого или косвенного, поскольку слишком короткий срок пребывания в должности сделает судей уязвимыми перед давлением, оказываемым в связи с повторным назначением. Возможности для такого давления увеличиваются, если полномочия, связанные с повторным назначением, переданы под контроль исполнительной власти, поскольку именно исполнительная власть зачастую выступает в суде как одна из сторон или заинтересована в результатах судебного разбирательства, проводимого судьями… пятилетний срок пребывания судей в должности является слишком коротким для обеспечения независимости судебных органов.

Поскольку судьи, назначаемые на должность с испытательным сроком, не имеют гарантий сохранения должности, что имело бы важное значение для обеспечения их независимости, система назначения судей с испытательным сроком и бессрочное назначение на должность должны находиться исключительно под контролем независимого совета по вопросам судебной практики. Проблемы, связанные с коротким первоначальным сроком пребывания в должности, усугубляется наличием большого числа неопытных судей… плохие условия их службы и их зависимость от правительства ставят под угрозу независимость судебной системы и расширяют возможности для оказания давления на судей и для коррупции.

Условия службы судей не регулируются должным образом законом. Низкий уровень их вознаграждения и их зависимость от исполнительной власти и от администрации президента в вопросах продвижения по службе и обеспечения других минимальных условий службы ставят под угрозу способность судей принимать самостоятельные решения по делам. Низкий уровень вознаграждения создает также возможности для коррупции среди судей. Судебная система должна занимать важное место в государственном бюджете. Хотя Беларусь    это страна, которая находится на переходном этапе и испытывает серьезные экономические проблемы… для построения государства на принципе господства права необходимо наличие определенных минимальных стандартов. Правительство должно обеспечить, чтобы вознаграждение судей и условия их службы соответствовали бы условиям, необходимым для поддержания престижа их профессии, с тем чтобы они имели возможность беспристрастно отправлять правосудие.

Юристы. Аналогичным образом исполнительная власть, в частности министерство юстиции, осуществляет чрезмерный контроль над юристами. Такой контроль подрывает главный смысл независимости юристов и является нарушением Основных принципов, касающихся роли юристов. Этот контроль ведет к злоупотреблениям, результатами которых становятся обвинения в преследовании, запугивании и вмешательстве со стороны исполнительной власти. Правительство должно предоставить юристам возможность создавать самоуправляющиеся ассоциации и воздерживаться от осуществления чрезмерного контроля над представителями этой профессии. Никаких возражений против создания единой объединенной профессиональной организации, как это предусмотрено законодательством, нет. Однако право контроля должно оставаться за органом, состоящим в основном из практикующих юристов.

Судебное преследование или угроза судебного преследования адвокатов за их профессиональную деятельность противоречит принципу 20 Основных принципов, касающихся роли юристов… преследование адвокатов за их работу, связанную с правами человека, является нарушением права на свободу выражения мнения и нарушением принципа 14 Основных принципов, касающихся роли юристов. Юристам должно быть предоставлено право заниматься своей профессиональной деятельностью без каких-либо преследований, запугиваний, помех или неправомерного вмешательства со стороны правительства или каких-либо других кругов. В этой связи правительству следует помнить о своих обязательствах согласно принципам 16, 17 и 18 Основных принципов, касающихся роли юристов.

Прокуратура. Независимость и добросовестность работы прокуратуры также подрывает чрезмерный контроль со стороны исполнительной власти. Это ведет к серьезным обвинениям в возбуждении или отказе в возбуждении судебного преследования по явно политическим мотивам, что идет вразрез с Руководящими принципами Организации Объединенных Наций, касающимися роли лиц, осуществляющих судебное преследование. Правительство должно обеспечить, чтобы система судебного преследования отвечала Руководящим принципам, касающимся роли лиц, осуществляющих судебное преследование. Работники прокуратуры должны получать информацию о своих правах и обязанностях с помощью соответствующих программ профессиональной подготовки.

 

 

6. Ликвидация парламентаризма

После отмены в конце 1990 года 6-й статьи Конституции, закреплявшей монополию КПСС, единственным полноправным органом власти в Беларуси стал Верховный Совет. Новый режим не был полноценной парламентской республикой, так как реформированная Конституция 1978 года не предусматривала принципа разделения властей. Более того, она закрепляла полное всевластие парламента, так как Верховный Совет мог принять к своему рассмотрению любой вопрос, отнесенный к ведению Республики Беларусь [3]. Крайне пестрый состав Верховного Совета XII созыва не способствовал проведению быстрых и глубоких реформ, но в тоже время блокировал неоднократные попытки антидемократического реванша.

Конституция 1994 года впервые провозгласила принцип разделения властей [1], превратив Беларусь в президентско-парламентскую республику, и наделила Верховный Совет значительными полномочиями.

0. Верховный Совет—единственный законодательный и высший орган государственной власти;

1. Верховный Совет может быть распущен только по решению самого парламента;

2. только Верховный Совет вправе назначать проведение республиканских референдумов;

3. только Верховный Совет вносит изменения и дает толкование Конституции;

4. Верховный Совет формирует Центризбирком, избирает членов Конституционного, Верховного и Высшего Хозяйственного Судов, Генерального прокурора и руководство Национального банка, утверждает назначение силовых министров (обороны, внутренних дел и КГБ);

5. Верховный Совет утверждает государственный бюджет и контролирует его исполнение через Контрольную палату;

6. Верховный Совет определяет основные направления внутренней и внешней политики страны.

7. Верховный Совет может отправить в отставку правительство и отрешить от должности Президента [1].

Существование такого полноценного парламента стало серьезным препятствие на пути попыток исполнительной власти во главе с Лукашенко осуществить антидемократический переворот и установить в стране авторитарную диктатуру. Неудивительно, что с первых же дней своего президентства он взял курс на полное уничтожение парламентаризма.

Вначале была предпринята попытка создать в Верховном Совете XII созыва фракцию “Гражданское согласие” во главе с А. Лебедько и Д. Булаховым, призванную обеспечить пропрезидентское парламентское большинство. Однако эта затея провалилась. Фракция оказалась немногочисленной, организационно и идеологически аморфной, а вскоре вообще распалась. Осознав, что он не найдёт сколько-нибудь серьезной поддержки в парламенте, Лукашенко открыто взял курс на его ликвидацию.

17 марта 1995 вооруженная охрана президента захватила редакцию парламентского печатного органа “Народной газеты”. С этого времени все государственные СМИ по указанию администрации президента начали массированную кампанию по дискредитации депутатов Верховного Совета, не брезгуя при этом ни клеветой, ни откровенной ложью. Особенную активность при этом проявляли редактор “Советской Белоруссии” П. Якубович. В мае того же года управление делами президента захватило все имущество Верховного Совета, депутаты были выброшены из официальной резиденции парламента. В апреле вооруженные сотрудники президентской охраны жестоко избили группу оппозиционных депутатов прямо в зале заседаний Верховного Совета.

Депутаты предприняли попытку контратаки. Д. Булахов, перешедший к тому времени в оппозицию и фактически возглавивший парламентскую фронду, подготовил толкование Конституции, которое значительно сужало возможности президента произвольно интерпретировать 100-ю статью Конституции. Однако из-за беспричинного отсутствия во время голосования многих депутатов парламентской оппозиции принятие решения было сорвано.

На май 1995 года были назначены выборы в Верховный Совет XIII созыва. Используя недоработки избирательного законодательства, власти сделали все возможное, чтобы сорвать избрание нового парламента. Для этого были использованы все широкие возможности “административного ресурса”. Более того, глава государства, фактически открыто призвал граждан Беларуси бойкотировать выборы, хотя это было запрещено действующим в то время избирательным законодательством. В итоге выборы были сорваны и новый состав Верховного Совета не смог приступить к работе.

Согласно Конституции, Верховный Совет XII созыва сохранял свои полномочия вплоть до открытия 1-й сессии парламента нового созыва. Однако исполнительная власть решила полностью парализовать работу Верховного Совета. Министерство финансов прекратило финансировать Верховный Совет. С парламентской трибуны министр финансов заявил, что в своей деятельности будет руководствоваться не Конституцией, а распоряжениями президента. Чтобы лишить парламент кворума депутатов стали привлекать на работу в структуры исполнительной власти, что автоматически означало отказ от парламентского мандата. На многих депутатов оказывалось давление со стороны исполнительной власти, чтобы заставить их не участвовать в работе парламента.

Тем не менее на этот раз уничтожить парламентаризм не удалось. Ещё недавно непримиримые противники сплотились в Верховном Совете и сумели противостоять надвигающейся диктатуре. Благодаря усилиям депутатов, а также всего спектра политических сил—противников режима в ноябре-декабре 1995 года довыборы депутатов состоялись, и в январе 1996 года Верховный Совет XIII созыва приступил к работе.

Выборы Председателя Верховного Совета показали, что исполнительная власть может рассчитывать на жесткую поддержку не более 25-30 % парламентариев. Но обновленный на 90% депутатский корпус не приобрёл ещё достаточного опыта и навыков, чтобы сразу же пресечь авторитарные устремления существенно более искушённой исполнительной власти. Более того, новое руководство Верховного Совета откровенно встало на соглашательский путь, заявив о готовности “искать взаимопонимание” с Лукашенко. Все это позволило исполнительной власти быстро перейти в контрнаступление.

Уже в день открытия первой сессии Верховного Совета XIII созыва Лукашенко демонстративно запретил государственному телевидению выполнять постановление парламента об освещении его работы. Депутаты вяло реагировали на послание Конституционного Суда о плачевном состоянии конституционной законности в стране, многие его просто проигнорировали. Достаточно легкомысленно отнёсся к этому вопросу и Председатель Верховного Совета С. Шарецкий, отозвав из Конституционного Суда все запросы своего предшественника по фактам нарушения Конституции и законов со стороны президента. На первой сессии не были решены важнейшие кадровые вопросы – не были избраны генеральный прокурор, двое судей Конституционного Суда, министр внутренних дел, руководитель Нацбанка, редактор “Народной газеты”, что серьезно осложнило дальнейшую работу парламента. Не были назначены довыборы на 62 вакантных места в Верховном Совете. Депутаты не дали должной оценки противозаконной деятельности “управления делами президента” и практически одобрили существование параллельного государственного бюджета, не подконтрольного парламенту.

Однако наличие даже такого послушного парламента не устраивало исполнительную власть. В мае 1996 года Лукашенко взял курс на уничтожение парламента как полноценного института государственной власти и замену его марионеточной структурой. С этой целью глава государства инициировал рассмотрение парламентом набора поправок в Конституцию. Президентская инициатива не была поддержана, и вопрос об изменении Конституции не был включен в повестку дня. Тогда исполнительная власть инициировала проведение референдума об изменении Конституции, который парламент обязан был назначить по предложению президента. Конституционный Суд вынес решение о том, что такой референдум может носить только консультативный характер и последнее слово должно остаться за Верховным Советом.

За несколько дней до дня голосования президент разогнал свои указом легитимный Центризбирком, а его Председатель Виктор Гончар был изгнан из своего служебного кабинета вооруженными охранниками президента. Процесс голосования проходил под полным контролем исполнительной власти, даже изготовление и доставка бюллетеней бесконтрольно осуществлялась администрацией президента. В этой ситуации результат был известен заранее, хотя итоги этого “референдума” не были признаны ни белорусским обществом, ни международным сообществом. Далее Лукашенко пошел на открытое нарушение Конституции, объявив своим указом, что решение референдума носят обязательный характер.

Через несколько дней после голосования Верховный Совет и Конституционный Суд были разогнаны. Новый состав квази-парламента—“палата представителей” из 110 человек   была назначена указом президента из лояльных по отношению к нему депутатов Верховного Совета.

Согласно новой “конституции 1996 года” парламент перестал быть единственным законодательным органом и фактически превратился в декоративную структуру при исполнительной власти. “Конституция” учредила верхнюю палату “совет республики”, который не избирается гражданами. Он частично назначается президентом, а частично формируется местными Советами из кандидатов, предложенными назначенными президентом местными исполнительными органами. При этом “совет республики” вправе наложить вето на любое решение нижней палаты.

Нижняя палата по сравнению с Верховным Советом лишена реальных властных полномочий, так она:

0. лишена права назначать республиканские референдумы (ст.74);

1. из ее ведения изъяты все кадровые вопросы, а генеральный прокурор, председатель Нацбанка, министры обороны и внутренних дел, председатель КГБ, судьи и председатели Конституционного, Верховного и Высшего Хозяйственного Судов, члены и председатель Центризбиркома теперь назначаются и освобождаются от должности президентом (ст. 84);

2. государственный бюджет может быть принят декретом президента, минуя парламент (ст. 85, ст. 101);

3. ликвидирована Контрольная палата—парламентский орган для контроля за исполнением бюджета, вместо Контрольной палаты предусмотрен Комитет государственного контроля, подчиненный президенту (ст. 129);

4. узаконено существование параллельного бюджета, который формируется и контролируется исключительно президентом (ст. 84);

5. президент получил право издавать декреты, имеющие силу закона (ст. 85);

6. парламент может быть распущен президентом (ст. 93);

7. депутаты лишились возможности делать запросы в Конституционный Суд (по старой Конституции такое право имели 70 депутатов из 260) (ст. 116);

8. ежегодная деятельность “палаты представителей” ограничена 170 днями, внеочередная сессия может созываться только президентом или же по требованию не менее, чем 2/3 от общего числа депутатов (ст. 95);

9. президент может быть смещен с должности только в случае добровольной отставки, по состоянию здоровья или же в случае совершения государственной измены. Таким образом, нарушение Конституции или совершение уголовного преступления не является основание для импичмента (ст. 88) [2].

Нарушение принципа верховенства закона закреплено также в законе №361-3 “О нормативных правовых актах Республики Беларусь”, который принят “палатой” 10. 01. 2000. В нём прямо говорится, что “декрет - нормативный правовой акт главы государства, имеющий силу закона” [46].

Фактически парламент превратился в сугубо декоративную структуру, так как глава государства сам является законодателем, и его декреты имеют большую силу, чем законы. Президент может отменять законы и заменять их своими декретами. Обе палаты так называемого парламента лишены возможности что-либо противопоставить диктату исполнительной власти, причём члены так называемой верхней палаты – Совета Республики, назначаемые преимущественно Президентом, вообще считают, что они не имеют никакого отношения к власти. Так на вопрос корреспондента газеты “Народная воля” о том, каково их отношение к делу о бесследно исчезнувших видных белорусских политиках члены Совета Республики ответили следующим образом. Балетмейстер В.  Елизарьев: “Я не занимаюсь политикой. Я – человек искусства. И не задавайте мне таких вопросов”. Артист Р. Янковский: “.Я политикой не занимаюсь. Это известно всем. В том числе и президенту, я ему тоже об этом сказал”.

 

7. Ограничение прав и свобод граждан.

Несмотря на декларирование “конституцией 1996 года” того, что “единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ” [2], в действительности граждане лишены возможности влиять на деятельность государственной власти. Они оказались совершенно беззащитными перед функционерами и бюрократией авторитарного государства.

Граждане Беларуси: лишены или ограничены в праве:

0. на судебную защиту, так судебная система не является независимой, она всего лишь придаток для исполнения решений исполнительной власти;

1. на помощь независимой адвокатуры, так как институт независимой адвокатуры фактически упразднен президентским декретом № 12 от 3. 05. 1997 года [18];

2. на свободное получение информации, так как все электронные СМИ и большинство печатных изданий монополизированы исполнительной властью;

3. на свободу слова, так как государственные СМИ отражают только точку зрения правящего режима, а изложение альтернативной позиции невозможно; выше уже говорилось о преследовании независимых журналистов, в том числе зарубежных;

4. решение своих проблемы через органы местного самоуправления, так как система местного самоуправления заменена на бюрократическую систему “местного управления”;

5. возможности контролировать расходование государственных средств, так как в стране существует параллельный бюджет, который засекречен не только от рядовых налогоплательщиков, но и от депутатов марионеточной “палаты представителей”;

6. выбора места жительства, так как существовавший с советских времен институт разрешительной прописки не только сохранен, но значительно ужесточен, что противоречит Всеобщей декларации прав человека (ст. 13) [47], Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 (ст. 2 Протокол №4) [48], а также так называемой “конституции 1996 года (ст. 30) [2];

7. на свободный выбор места работы, так как работать можно только по месту прописки, что противоречит ст. 41 “конституции 1996 года” [2];

8. владеть собственностью, так как процесс приватизации, начатый в начале 90-х годов, фактически полностью остановлен, запрещен свободный оборот земли;

9. на профсоюзную деятельность, так как все профсоюзы подвергаются давлению и притеснениям со стороны властей, а трудовые права граждан серьезно ограничены президентским декретом №29 от 26. 07. 1999 года, который позволяет увольнять работника не только по производственным причинам, но и за инакомыслие; в первоначальном проекте данного декрета даже предполагалось ввести принудительное доносительство и право работодателя увольнять сотрудника за участие в оппозиционных массовых акциях в свободное от работы время [49].;

10. объединяться в партии, ассоциации, общественные организации, так как Закон “О политических партиях и общественных объединениях” [50], принятый Верховным Совет отменен президентским декретом № 2 от 26. 01. 1999 года, процедура регистрации партий и организаций резко ужесточена, а процедура ликвидации их министерством юстиции, наоборот; значительно упрощена [51]. Согласно данному декрету были ликвидированы многие политические партии и более 1 000 общественных организаций;

11. на предпринимательскую деятельность, так как действующее законодательство ущемляет права частных предпринимателей, налоговое законодательство душит частную инициативу, а частые президентские указы о перерегистрации субъектов хозяйствования регулярно ведут к ликвидации большого количества коммерческих структур; регистрация коммерческих структур крайне усложнена;

12. на проведение митингов, шествий, демонстраций, так как президентский декрет №5 от 5. 03. 1997 года вводит разрешительный характер проведения данных мероприятий, местные органы исполнительной власти могут немотивированно отказать заявителем в разрешении на проведение массовой акции, или же могут прервать по своей инициативе проведение разрешенной акции [52];

13. на национальную самоидентификацию, на получение образования на родном языке, коренная нация—белорусы, составляющие подавляющее большинство населения страны подвергаются национальной дискредитации, государство препятствует развитию национальной культуры, проводит целенаправленную политику на ликвидацию образования на белорусском языке, а также на полное его вытеснение из сферы государственного управления;

14. на сохранение и развитие национальных традиций и использование исторической символики, так как согласно декрету №5 от 5. 03. 1997 за это пролагается взыскание штрафа в размере 100 минимальных зарплат (т. е. около 300 долларов США, что составляет примерно 6 среднемесячных зарплат по республике) [52], национальные меньшинства, кроме русских, также подвергаются дискриминации, государство ничего не делает, чтобы помочь этническим меньшинствам сохранить свою культуру и самобытность, для них практически полностью отсутствует возможность получить образование на родном языке;

15. на свободу совести, так как государство открыто поощряет деятельность только одной религиозной конфессии—Русской православной церкви, все остальные религии и конфессии притесняются;

16. на неприкосновенность жилища, так как согласно законам о милиции и о прокуратуре эти структуры исполнительной власти имеют право на фактически немотивированное вторжение [13];

17. на защиту от немотивированного ареста, имеются многочисленные факты многомесячного содержания граждан в тюрьме до приговора суда;

18. на получение достойной медицинской помощи, так как государство выделяет необходимые средства на развитие государственной медицины, лишь для узкой категории привилегированных граждан, а большинство населения обслуживается по остаточному принципу и не в состоянии прибегать к услугам частной медицины;

19. на получение образования за границей, так как каждый соискатель на получение научной степени за границей должен получить на это разрешение государственной Высшей Аттестационной Комиссии, иначе эта степень не будет признана на территории Республики Беларусь;

20. на получение достойной социальной поддержки в старости, так как закон о пенсионном обеспечении скорректирован президентскими указами таким образом, что рост цен значительно опережает рост пенсий;

21. на возможность контролировать деятельность исполнительной власти через представительные органы, так как последние фактически лишены какой-либо реальной власти и полномочий;

22. избирать и быть избранным в органы государственной власти, так как выборы после государственного переворота 1996 года превратились в фарс.

В 1996—2000 годах граждане Беларуси были вообще лишены возможности избирать, так как “палата представителей” была назначена президентом из числа лояльных ему депутатов Верховного Совета, а свои собственные полномочия он незаконно продлил до 2001 года.

Действующее в настоящее время избирательное право не позволяет сделать избирательным процесс открытым и прозрачным, зато дает исполнительной власти реальные возможности для подтасовок и фальсификаций. Центральная избирательная комиссия и нижестоящие комиссии формируются исполнительной власти по своему усмотрению, политические партии, общественные организации, кандидаты на выборные должности и сами избиратели лишены возможности влиять на процесс формирования данных комиссий. Права наблюдателей ограничены, они не могут непосредственно наблюдать за ходом подсчета бюллетеней, комиссия вправе удалить с избирательного участка наблюдателя по любой придуманной ею причине. Наблюдатель и кандидат не вправе получить в участковой избирательной комиссии заверенную копию протокола об итогах голосования, что открывает возможность фальсификации на уровне окружной комиссии или Центризбиркома (на президентских выборах). Избирательный кодекс предусматривает нерегламентированную процедуру досрочного голосования. В течение 10 суток избирательная урна находится вне поля зрения не только наблюдателей, но даже членов избирательной комиссии, что открывает реальную возможность для подмены ее содержимого. А если учесть, что власти принудительно заставляют людей голосовать досрочно (к примеру, в 1996 году во время так называемого “референдума” в некоторых административных районах досрочно проголосовало более 50% избирателей), фальсификации на уровне избирательных участков могут иметь самые широкие масштабы. Нет четкой регламентации использования в день голосования переносных избирательных урн, что также открывает возможности для подтасовок.

Кандидат не вправе использовать личные средства или частные пожертвования на ведение предвыборной кампании. Государство же выделяет кандидатам сумму эквивалентную менее 50$. Таким образом, кандидаты изначально оказываются в неравном положении. Баллотирующиеся представители власти имеют возможность использовать свое служебное положение и “административный ресурс”, а представители оппозиции полностью лишены возможности вести полноценную избирательную кампанию. Представители оппозиции лишены возможности использовать государственные СМИ, в то же время власти активно используют эту возможность для целенаправленной дискредитации своих политических оппонентов [53].

Так называемые выборы в Беларуси в так называемый парламент – “палату представителей”   структуру, имеющую минимум законодательных прав, состоявшиеся в начале 2001 года, не были признаны большинством стран ОБСЕ. В то же время они стали испытательным полигоном, на котором власти отрабатывали методы тотальной фальсификации для президентских выборов 9 сентября 2001 года.

Организация выборов в масштабах республики возложена на Центральную избирательную комиссию (ЦИК), половина членов которой назначается президентом, остальные – структурами, назначенными президентом ранее. ЦИК регистрирует кандидатов, претендующих на избрание, подводит окончательные итоги голосования. Следующий каскад организаторов – территориальные избирательные комиссии. Они подводят итоги голосования по областям, городу Минску и районам. Их формирование находится в ведении, исполнительной власти. Теоретически в их состав могут быть включены представители общественных организаций и различных политических партий, но этот принцип никогда ещё никогда не был реализован хотя бы с минимальным учётом мнения оппозиционных или просто независимых партий. Так в июне 2001 года независимые организации и партии подали в точном соответствии с официальными требованиями единый список кандидатов в территориальные комиссии, содержащий 600 претендентов. В итоге общее число членов территориальных комиссий составило 2179 человек. Но среди них не оказалось ни одного из упомянутого единого списка [61].

 

8. Эскалация насилия, политический террор

Важнейшим фактором обеспечения стабильности советского коммунизма был страх. Право не попасть в тюрьму или в арестантский лагерь без какой бы то ни было вины, более того,   жизнь невиновного человека, фактически, не были защищены законами, которые бы подлежали безоговорочному выполнению. В годы властвования Сталина даже ближайшие родственники его именитых соратников безо всякой вины направлялись в гулаг, а именитые соратники публично являли при этом ещё большую преданность “вождю и учителю”. Они продолжали безропотно выполнять все повеления вождя, понимая, что иная форма поведения для них смертельно опасна.

В сегодняшней Беларуси страх остаётся главным методом укрепления и сохранения авторитаризма. Незаконно присвоенные права позволяют Лукашенко единолично делать любые кадровые назначения и перестановки в высшем эшелоне власти, не говоря уже обо всех остальных должностях государственной службы вообще. Если по каким-то причинам назначенец перестаёт пользоваться расположением “всенародно избранного”, то тот не только отстраняет его от должности, а публично унижает, объявив без суда и следствия, что это   преступник, вор, взяточник. Случались и демонстративные выдворения таких людей из их служебных кабинетов в наручниках под прицелом телекамер. “Всенародно избранный” может в конкретных белорусских условиях лишить такого человека законной возможности устроиться на работу, получать законную пенсию и т.д. и т.п. Не у всех хватает выдержки и мужества с достоинством перенести такое испытание. На это и рассчитывает Лукашенко, проявляя свой гнев перед объективами телекамер государственного телевидения. Если же “изгоняемый” и при этих унижающих обстоятельствах демонстрирует свою “верность и преданность”, то он сохраняет шанс быть “прощённым” в дальнейшем.

Некоторые примеры [74]. На расширенном “хозактиве” Могилёвской области Лукашенко беспощадно обрушивается на назначенного им ранее губернатора А. Куличкова за “безделие”, “полный развал работы”, “покровительство мафиозным структурам”. Когда тот пытается что-то объяснить, грубо его обрывает, заявляя, что он уже не губернатор и приказывает своим охранникам “выведите его из зала!”. Приказ выполняется, и всё это многократно повторяется в передачах республиканского телевидения. Также публично в зале Медицинского института освобождается Л. Мальцев. “Перед вами выступал бывший министр обороны”,   заявляет после его выступления Лукашенко. И далее: “армию развалил… на трибуну выступать пьяный вышел…”

Оба отстранённых произошедшее восприняли как должное, обиженных из себя не строили, верноподданнически молчали в расчёте на прощение. И были действительно были “прощены” всё тем же обвинителем и за развал, и за мафиозность, и за пьянство: первый через два года назначен министром торговли, второй после почти трёхлетнего перерыва возвращён на пост министра обороны.

В более мягкой форме широкая общественность методически получает доказательства того, что все в сегодняшней Беларуси остаются безликими винтиками системы. Вряд ли можно в цивилизованной стране представить себе такую форму дискредитации премьер-министра, когда он лишается права участвовать в формировании возглавляемого им правительства. А в Беларуси – это обычное явление. И если В. .Линг и В.. Ермошин становились премьер-министрами в порядке перехода с должности вице-премьера на должность премьера в продолжающем работу правительственном кабинете, то в сентябре 2001 года Лукашенко преднамеренно сначала сформировал новое правительство, а уже потом назначил в нём премьером Геннадия Новицкого [76]. Подобного рода подход практиковался высшими партийными функционерами во времена господства КПСС, однако, в условиях белорусского неокоммунизма в руках одного человека сосредоточены существенно большие полномочия, чем ранее в руках генерального (или первого) секретаря безраздельно правящей коммунистической партии.

Многочисленные факты не оставляют сомнения в том, что белорусский авторитарный режим причастен к политическому террору ^1*. В сравнении с государствами классического тоталитаризма он носит в Беларуси относительно ограниченный характер. Связано это с тем, что тоталитарный и авторитарный режимы решают с помощью политического террора разные задачи. Если тоталитаризм стремится физически ликвидировать любое проявление инакомыслия, то авторитаризм ограничивается внедрением в общественную жизнь фактора страха, который позволяет ему локализовать наиболее опасные проявления оппозиционности со стороны зарождающегося гражданского общества.

В начале 1995 года Лукашенко открыто заявил, что “МВД, КГБ и армия…— опора президента во всех сферах” [4], [75]. В 1996 году, выступая на коллегии КГБ, он отметил, что “сотрудники спецслужб являются ядром белорусского общества… КГБ—основа сильной президентской власти… Моя судьба как политика тесно связана с КГБ” [23]. В оставшихся в наследство от бывшего СССР высших военных учебных заведениях, в которых проходили обучение значительно большие контингенты курсантов, чем способна использовать сегодняшняя Беларусь, обучаются военнослужащие стран с авторитарным правлением и стран явно тоталитарного характера, например, Ирака [80].

Еще до ноябрьского государственного переворота 1996 года Беларусь превратилась в типичное полицейское государство. К концу 1996 г. на 10 миллионов граждан страны приходилось 125 тысяч сотрудников МВД, что значительно превысило даже численность армии—85 тысяч [24]. К примеру, в соседней Польше на 48 миллионов граждан приходится менее 100 тысяч полицейских. Интересна и динамика роста расходов на финансирование карательных органов в государственном бюджете. МВД: в 1994 году — 0,26% [54], в 1996 г. — 0,6% [26]. Внутренние войска: в 1994 г.— 0,26% [54], в 1996 г.— 0,7% [26]. КГБ: в 1994 г.— 0,44% [54], в 1996 г.— 0,8% [26]. В 1995 году расходы на силовые структуры составили в целом почти 7% государственного бюджета [25]. для сравнения в 1990 году они составляли чуть больше 1%. Наряду с традиционными силовыми структурами и спецслужбами появились и множество новых—совет безопасности, служба безопасности президента, главное управление государственной охраны, которые фактически стали исполнять роль личных спецслужб президента. Интересны и другие цифры. Если в 1996 году финансирование науки составило 51,6 % от запланированного в бюджете, культуры—55,8 %, то главное управление охраны было профинансировано на 97 %, а служба безопасности президента—на 103 %. В бюджете на 1997 год расходы на службу безопасности президента возросли на 37 % [27]. И это только та информация, которая официально отражена в государственном бюджете. Выяснить подлинные размеры финансирования спецслужб не представляется возможным, так как с 1996 года в стране существует параллельный бюджет, подконтрольный исключительно президенту.

Впервые режим Лукашенко применил физическое насилие в отношении своих оппонентов в апреле 1995 года, когда были избиты депутаты Верховного Совета от Белорусского Народного Фронта, объявившие голодовку протеста в здании парламента. Следующим шагом режима стало насильственное подавление забастовки работников минского метрополитена.

Однако массовый характер политические репрессии приобрели весной 1996 года, когда десятки тысяч человек стали выходить на улицы Минска, протестуя против авантюристической политики властей. Практически все массовые акции протеста с того времени стали сопровождаться массовыми избиениями демонстрантов бойцами ОМОНа и спецназа, а также массовыми “задержаниями” и арестами. Тогда же появились и первые политические заключенные Вячеслав Сивчик и Юрий Ходыко.

После ноябрьского государственного переворота 1996 года, президент наделил себя правом введения чрезвычайного репрессивного законодательства, примером которого могут служить декреты “О собраниях, митингах, уличных шествиях, демонстрациях и пикетировании в Республике Беларусь” и “О неотложных мерах по борьбе с терроризмом и иными особо опасными насильственными преступлениями”. В последнем декрете дается настолько широкое толкование терроризма, что под него можно подвести любой публичный протест. Данный декрет вводит не только чрезвычайные суды, но и новые уголовные наказания вплоть до 20 лет лишения свободы, пожизненного заключения и смертной казни.

В 1997—1998 годах репрессии против участников акций протеста приобрели еще более широкий характер, яркий пример тому события 2 апреля 1997 года. Тогда же появилась и новая форма судебных репрессий—присуждение участникам акций протеста гигантских штрафов. Политические заключенные стали неотъемлемой частью общественной жизни страны. Депутаты Верховного Совета В. Кудинов и А. Климов, активисты “Молодого Фронта” А. Шидловский и В. Лобкович, корреспондент ОРТ П. Шеремет—лишь некоторые примеры из того периода.

В 1997 году режим начал демонстративную кампанию репрессий и внутри правящей номенклатуры. Арест Т. Винниковой, В. Леонова, В. Старовойтова стали грозным предупреждением всем членам правящей элиты: ни высокое положение, ни прошлые заслуги не гарантируют защиты от тюрьмы, любое проявление инакомыслия или тем более непослушания будет жестоко караться.

Весной 1999 года система политических репрессий впервые дала ощутимый сбой. Связано это было с проведением наиболее масштабной акции оппозиции, начиная с 1996 года—проведением альтернативных президентских выборов. В это кампании оказались задействованы десятки тысяч политических активистов во всех административных единицах страны. И вот система дрогнула. Единственной демонстрацией силы со стороны режима в этот период стал десятидневный арест Председателя Центризбиркома Виктора Гончара в марте 1999 г. Осознав надвигающуюся опасность, Лукашенко провел ряд кадровых чисток в руководстве МВД и КГБ и уже в апреле репрессии начались с новой силой. 1 апреля был арестован кандидат на пост президента, бывший премьер-министр Беларуси Михаил Чигирь. Однако ставшие традиционными для режима аресты и избиения оппозиционеров оказались уже недостаточными, чтобы держать в страхе все общество.

7 мая 1999 года режим перешел к индивидуальному политическому террору против наиболее опасных представителей демократического движения. В тот день на улице Минска был похищен один из лидеров Объединенной гражданской партии, бывший министр внутренних дел Юрий Захаренко. 16 сентября того же года при похожих обстоятельствах исчез один из ведущих лидеров оппозиции первый заместитель Председателя Верховного Совета Республики Беларусь Виктор Гончар. В июле 2000 года произошло новое преступление: в районе аэропорта “Минск—2” исчез известный тележурналист Дмитрий Завадский. Об их судьбе до сих пор ничего не известно.

На этом фоне не лучшим образом воспринимается заявление руководителей ОБСЕ о “прогрессе” в области прав человека в Беларуси, а проводимая некоторыми европейскими странами политика умиротворения обезумевшего диктатора, фактически, подталкивает его к дальнейшему ужесточению террора.

 

9. О карьеризме и раскаянии

Популярные советские методы самоутверждения и делания карьеры, которые считались хорошим тоном в бывшем СССР, исказились в сегодняшней Беларуси. Верность диктатору людей, назначенных на высокие государственные должности, часто не только не сочетается с надлежащей нравственностью, принципиальностью и профессионализмом, но входит с этими понятиями в глубокое противоречие. Благодаря, например, своеобразию деятельности. Высшей Аттестационной Комиссии Беларуси как общая образованность, так и научная квалификация высшего чиновничества по существу не повышается, хотя буквально на поток поставлено присвоение им учёных степеней и званий. Функционеры весьма далёкие и от научной и от педагогической деятельности превращаются в “номенклатурные гениев”, которые “денно и ношно служа царю и отечеству”, умудряются защищать кандидатские и докторские диссертации: строители – по экономике, военные – по социологии, футболисты – по юриспруденции и т.п. [78]. Полученная таким образом “высшая квалификация” не сближает их в деле осознанного прогрессивного реформирования Беларуси.

Почти каждый участник команды, приведшей Лукашенко к власти, был уверен, что, получив бразды правления, их лидер окажет ему должное содействие, т.е. “отблагодарит” за поддержку. Практически все они действовали как большевики, считая, что для достижения цели хороши все средства. Увы, надежды большинства из них не оправдались. Кто раньше, кто позднее они были изгнаны из президентской команды, либо унизились до публичного восхваления самых абсурдных деяний своего шефа. Несколько человек постарались заявить, что не допускали и мысли о столь омерзительных личных качествах патрона. Кое-кто покинул команду просто из-за страха стать пропавшим без вести или из-за боязни быть со временем по заслугам наказанным справедливым судом за соучастие в незаконной деятельности.

Оказавшись в безопасном месте, такие люди дают интервью, пишут статьи и даже книги. Как правило, они изображают себя людьми честными, скромными, работящими, ставшими волею судеб невинными жертвами коварных замыслов Лукашенко. Желая того или нет, они разоблачают не только господствующий в Беларуси режим, но и свою далеко не всегда законную и, увы, далеко не всегда высоконравственную деятельность. Апогеем серии такого рода “чистосердечных признаний” стало интервью бывшего управляющего делами президента Республики Беларусь Ивана Ивановича Титенкова [64]. По некоторым сведениям белорусские правоохранительные органы начали преследование как Ивана Титенкова, так и бывшего генерального прокурора Олега Божелко [79], а также руководителя фирмы “Контогрупп” Виктора Логвинца за преступления якобы совершённые ими ранее [66].

В своём интервью Иван Иванович рассказывает как в бытность заместителя заведующего сельхозотделом Могилёвского обкома КПБ водил Лукашенко по кабинетам обкома при утверждении того директором совхоза “Городец”, как “как и все”, понимал, что совхоз под руководством Лукашенко такой, “что смотреть на это убожество нечего!”. Тем не менее, когда началась президентская избирательная кампания 1994 года, Титенков обеспечил её финансирование. Конечно же, лукавит Иван Иванович, утверждая, что потрачено на неё было “около 1000 долларов” [64], но простим ему это.

Став управляющим делами президента решил Титенков “за 10 лет перейти на самоокупаемость в содержании органов власти (выделено мною,   С.Ш.). Этого и добивался. Объёмы были большими, в последнее время около 100 организаций, около 20000 работающих”. Иными словами в официальной некоммерческой, более того, властной структуре – администрации президента, полностью финансируемой из государственного бюджета, на базе государственной собственности создаётся коммерческое управление делами, доход от деятельности которого идёт на “содержание органов власти”, т.е. президента и его окружения. Естественно, со временем возникли проблемы по вопросу “справедливого” деления несправедливо полученных денег, “начались репрессии против близких мне (Титенкову – С.Ш.) людей”. Лукашенко перестал доверять даже самому Ивану Ивановичу и объявил ему “полное служебное несоответствие”. Иван Иванович, хорошо изучив за годы совместной (далеко не укладывающейся в рамки закона) деятельности нрав и повадки шефа, не захотел пополнить список бесследно исчезнувших людей и сразу же сбежал за границу. Да и там – в России – он не чувствовал себя в полной безопасности, так как хорошо знал масштабы беззакония в Беларуси, активным соучастником которого он был много лет, поэтому место своего нахождения скрывает: одних убеждает, что он в Германии [64], других – что в России [66].

Титенков в [64] прямо рассказывает, как используя положение управляющего президентскими делами, разослал 350 “друзьям-предпринимателям” письма с “просьбой помочь”, т.е. потребовал от них деньги на удовлетворение президентских прихотей, поясняет причину прекращения расследования исчезновения людей, когда следователи “пролили свет на это дело”. Далее он однозначно заявляет: “по той информации, которой я владею, причастность руководства Беларуси к их исчезновению очевидна”. С сегодняшним генеральным прокурором С. Шейманом Лукашенко “просто повязан общими преступлениями и деньгами”. О службе охраны президента: “Сегодня у него охраны более 2000 человек; о подслушивании телефонных разговоров: оппозиция и “основные руководящие кадры прослушиваются поголовно. Все!”; о продаже оружия: продаётся в Турцию, Ирак, деньги от продажи в государственную казну не поступают [67]; о фальсификациях на референдуме – дипломатично: “в 1996 году ещё многие надеялись на Лукашенко, я – тоже. Результат референдума во многом продиктован этими надеждами”; о упомянутом выше В. Логвинце: “для меня был и остаётся как брат. Он за пять лет моей работы до миллиона долларов принёс в собственность государства. Мало того – именно за счёт его средств всегда покупались личные вещи для Лукашенко – одежда, обувь и всё остальное”.

 

Интересны и откровения бывшего заместителя председателя КГБ РБ генерал-майора Валерия Кеза [65].

Прежде всего он попросил прощения: “Каюсь перед депутатами от оппозиции, которым пришлось подчиниться силе… Каюсь перед их избирателями”. Но вряд ли это покаяние – исправление ошибки, допущенной человеком чести. Не отрёкся ведь господин Кез от генеральского звания, полученного от Лукашенко за грубое физическое насилие над законно избранными депутатами парламента, что привело в конечном счёте к ликвидации независимой законодательной власти в Республике Беларусь. Именно такие люди, как Кез, используя свой чекистский профессионализм способствовали незаконному расширению полномочий президента, надеясь на то, что это положительным образом отразится на их карьере. Но нашлись и более услужливые, без комплексов типа остатков чести или достоинства: Шейман, Заметалин, Мясникович, Наумов, Тесовец, Малумов, Ерин, Усопчик, Коноплёв, Долгалёв, Якубович. Они отодвинули Кеза, Титенкова, Синицына, Божелко, Винникову, Мацкевича, Федуту, Лебедько, Гриба и многих других, считавших, что ради достижения цели противоправная деятельность приемлема, но лишь в ограниченных масштабах.

 

Валерий Кез уверен, что “анализ публикаций в прессе за 1998-2001 годы о ходе расследования уголовных дел и поиска исчезнувших политиков, а также свидетельства следователей генпрокуратуры Д. Петрушкевича и О. Случака дают основание сделать заявление: в органах МВД, службе безопасности президента служили лица, уничтожавшие политических противников режима”. В такой “дипломатичной” форме профессиональный чекист высокого ранга подтверждает, что “эскадрон смерти” [63]   творение структур, подчинённых лично Лукашенко.

 

10. Социально-экономический беспредел

Прессинг на политически нелояльных в отношении режима граждан нередко принимает форму экономического террора, то есть ставит их в такое положение, когда они не в состоянии заработать законным образом средства для собственного выживания, не говоря уже о заработке на благо семьи. Не унизившиеся до раболепского угодничества депутаты Верховного Совета 13 созыва, разогнанного с помощью омона и высших российских иерархов Селезнёва, Строева, Черномырдина в ноябре 1996 года, лишены какой бы то ни было возможности устроиться на работу. Отдельные из них зарегистрировались как безработные и методически справлялись в органах регистрации о возможности устройства на работу. Предложения по трудоустройству носили явно издевательский характер. Игорю Анушкину – человеку с высшим философским и юридическим образованием, который был заместителем парламентской комиссии по законодательству, была предложена, например, должность воспитателя в общежитии с месячным окладом, эквивалентным 4-5 долларов США. Примерно такие же предложения по уровню оплаты получили кандидат наук Виктор Хомич, возглавлявший парламентскую комиссию по проблемам чернобыльской катастрофы, председатель комиссии по законодательству юрист Георгий Прокопович и многие другие.

Чисто по политическим мотивам явно дискриминационные меры имеют место и в области государственного пенсионного обеспечения. Так Указом № 655 Президента Республики Беларусь от 29 декабря 1997 года бывшим Председателям Совета Министров – Аксёнову, Кебичу, Ковалёву, бывшим Председателю Верховного Совета Дементею, Председателю Президиума Верховного Совета Полякову и Первому Секретарю ЦК КПБ Соколову (все в прошлом – члены Бюро ЦК КПБ) установлена пенсия в размере 75% от оклада Председателя Совета Министров. Чуть раньше – 9 сентября 1997 года Декретом того же президента № 16 занимавшим такие же государственные должности Грибу, Таразевичу, Шарецкому, Чигирю, Шушкевичу установлены фиксированного уровня пенсии без инфляционной поправки, которые уменьшились к началу 2001 года до размеров, эквивалентных 2,2 доллара США и продолжают уменьшаться. Небезынтересно заметить, что в число “репрессированных” попал и бывший член бюро ЦК КПБ Георгий Таразевич, который в отличие от Соколова и Кº не остался на позициях ортодоксального коммунизма.

Представление об уровне заработной платы интеллигенции можно сделать из публикации о “разоблачении коррупционеров”: ведётся следствие и возбуждено уголовное дело по ст. 430 ч.1 (“Дача взятки”). Преподаватели государственного университета подозреваются в получении взяток по десять долларов США [60].

 

11. Идеология тоталитарного режима

СССР был откровенно тоталитарным государством и на всех этапах своего существования имел достаточно чётко обозначенную официальную идеологию. Республика Беларусь не имеет официальной идеологии. Согласно действующей после государственного переворота “конституции 1996 года”, существование такой идеологии запрещено (статья 4). Её заменяют расплывчатые постулаты “неидеологов” правящего режима о том, что правильно и что неправильно. Они не удовлетворяет власть имущих, так как не приводят к стремлению общественности закреплять навязываемые новые отношения. В интервью журналу “Наш современник” Лукашенко прямо заявил, что “самое больное место у президента Беларуси—это идеология” (1996 г. № 5).

Несмотря на конституционный запрет режим предпринимает попытки создать свою идеологию. Как и советская идеология, она может быть лишь системой единственных ответов на все вопросы, и таким требованиям соответствуют лишь иррациональные мифологические ответы [58]. Набор таких мифов создавал вокруг советского человека магическое кольцо, изолирующее его от внешнего мира. Заграница преподносилась ему через систему воспитания, образования и СМИ логовом зверя, готовящимся сожрать СССР. Мифология порождала веру в несуществующее, позволяла отрицать реальность, воодушевляла на борьбу с остальным миром. Беларусь в отличие от Советской России не является самодостаточной системой, чтобы, например, противопоставлять себя всему остальному миру. Поэтому правящий в Беларуси режим, во-первых, ищет новые “простые и ясные” мифы для умиротворения своих граждан и, во-вторых, ищет союзников для самодостаточности или хотя бы для какого-то правдоподобия самодостаточности. Последнее достигается неимоверным количеством интеграционных договоров и соглашений – российско-белорусских, евразийских, союзами двух, четырёх, пяти и т. д.

Спонтанное мифотворчество самого Лукашенко во время публичных выступлений порождает множество недоразумений [77]. Пропагандистское ведомство белорусского правящего режима тиражирует их только после тщательной переработки. Оно же разрабатывает “стратегические” мифы.

В июне 1996 года появился проект “идеологии белорусской государственности”, подготовленный группой сотрудников администрации президента в составе О. Сукалo, М. Ермолицкого, А. Юркевича. Краеугольным камнем этого проекта стал тезис (миф) о том, что “президент—лидер обновления и развития” страны. Однако дальше опубликования проекта в государственной прессе и процесса его “общественного” обсуждения дело не продвинулось.

Публичные выступления Лукашенко показывают, что он не имеет устоявшихся убеждений, но весьма ловко адаптируется к превалирующему в данный момент мнению. Эта адаптация делается не ради поддержки стратегических целей государства (формально таковых сегодня нет вследствие отсутствия государственной идеологии), но всегда направлена на удовлетворение личных интересов   повышение собственной значимости, личной власти и т. п. В этой связи небезынтересно напомнить публикацию в “Народной газете” в мае 1991 года под заголовком “Диктатура: белорусский вариант”, где гневно осуждалось руководство ЦК КПБ и лично первый секретарь А. Малофеев за диктаторские действия и попытку “удержаться у власти бездарным руководителям ещё некоторое время”. Автор статьи – А. Лукашенко впоследствии стал относиться к диктатуре иначе и по-своему использовал опыт А. Малофеева, назначив его председателем марионеточного назначенного лично самим Лукашенко парламента – “палаты представителей” [56].

Сразу после президентских выборов 1994 года Лукашенко заявлял о необходимости “гражданского согласия” и укрепления государственности (выступление в Верховном Совете 21. 07. 1994 г.). В 1995 году в интервью немецкой газете “Хандельсблат” он открыто заявил, что является приверженцем германского фашизма, а гитлеровский порядок—“это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента” (передано по белорусскому радио 23. 11. 1995 г.). В 1996 году идеологические ориентиры режима вновь изменились. Теперь Лукашенко стал приверженцем социализма. “Я все-таки приверженец социалистической идеологии. Такую идеологию мы формируем в Беларуси в трудной борьбе” [57]. Тогда же на свет появилась изобретенная президентскими идеологами концепция “рыночного социализма”. Суть этой “концепции” достаточно наглядно продемонстрировал Лукашенко, выступая перед гродненской вертикалью: “если вам не хватает денег, идите в коммерческие банки и берите столько, сколько вам нужно. А если кто-то начнет говорить о своей независимости, мы их отправим туда, где они навсегда станут независимыми”.

Отсутствие стройной официальной идеологии заменяет система грубой пропаганды. Так как государство полностью монополизировало все электронные СМИ и контролирует львиную долю печатных изданий, для большей части населения официальная пропаганда является, фактически, единственным источником информации и толкователем событий. С помощью пропаганды режим смог создать у значительной части населения страны как бы “вторую действительность”. Непрестанно внушаемые идеологемы, вопреки их беспочвенности, стали для них своего рода религиозными мифами. Приверженцы режима, ощущая на собственном опыте, что экономическое положение в стране неуклонно ухудшается, а уровень жизни катастрофически падает, убеждены при этом, что их кумир-“президент” самый лучший правитель, что он очень старается улучшить жизнь простых людей, но ему постоянно мешают. Кто мешает? На этот вопрос официальная пропаганда всегда находит ответ в зависимости от текущей политической конъюнктуры. Это может быть Запад, Россия, масоны, оппозиция, парламент, Конституционный Суд, природные катаклизмы и так далее.

Можно выделить базовые направления официальной пропаганды, которые складываются в своеобразную квази-идеологию.

• Надуманная внешняя опасность и вытекающая отсюда необходимость изоляции страны. Как правило, в роли врага определяется Запад и НАТО, которое “коварно подкрадывается” к нашим границам и хочет “поработить” Беларусь. Второй по значимости враг—демократические силы России и Украины. “Мы во вражеском кольце”, заявил Лукашенко на встрече с ветеранами 9 мая 1995 года. Вывод: “Я свой народ за цивилизованным миром не поведу!”.

• Поиски внутренних врагов, которые мешают диктатору осчастливить народ. До переворота основной упор делался на парламент и Конституционный Суд, после переворота—на демократическую оппозицию, “подстрекаемую внешними противниками Беларуси” (из выступления председателя КГБ В. Мацкевича, “Белорусская деловая газета”, 23. 12. 1996 года).

• Дискредитация демократии, создание мифа о ее неэффективности, пропаганда необходимости “твердой руки”, которая способна навести в стране “порядок”. По мнению Лукашенко, до его прихода, “власть валялась в грязи”. Идеал—Гитлер, так как “Германия была поднята из руин благодаря очень жесткой власти” (Белорусское радио, 23. 11. 1995 года).

• Пропаганда бедности. “Белорусы не хотят жить так как на Западе. У них другие ценности”. “Демократия—это немного хлебушка и молочка, кусочек мяса в праздник”.

• Пропаганда правового нигилизма. “Я обложен этими законами. Я не посмотрю ни на закон, ни на что” (Выступление Лукашенко перед ветеранами 2. 02. 1995, газета “Свобода”, 1995, № 6).

• Пропаганда антирыночности. Режим боится появления в Беларуси мощного класса собственников, так как такой класс не только будет иметь собственные политические интересы, но и сможет отстаивать их через финансирование различных политических партий и организаций. Вывод: предприниматели—это “вшивые блохи”, которых нужно давить.

• Пропаганда культа силы, харизмы и мощи диктатора, который способен “твердой рукой” держать страну в повиновении. К сожалению, оппозиционные СМИ также помогают режиму поддерживать в умах значительной части населения этот миф. Оппозиционные СМИ часто стараются демонизировать образ Лукашенко, подчеркивая при этом его силу, хотя хорошо известно, что наиболее действенное оружие против любого диктатора—это смех. Чем больше народ смеется над властью, тем меньше он ее боится, тем быстрее будет разрушаться социальная база поддержки диктатуры.

• С начала 1995 года официальная пропаганда постоянно насаждает в обществе панславистские настроения. Именно панславизм должен был стать тем тараном, с помощью которого Лукашенко намеревался пробить себе дорогу к кремлевскому престолу и объединить под своим руководством два государства. Однако после прихода к власти в России Владимира Путина иллюзии белорусского диктатора развеялись, и пропаганда панславизма значительно ослабла.

Ухудшение экономической ситуации в стране, наступившее с начала 2000 года, значительно сузило возможности для идеологических маневров режима. Кадровые перетряски в окружении диктатора летом 2000 года привели к усилению позиций группировки “ястребов” во главе с заместителем главы администрации Заметалиным, который явно поддерживал сторонников режима, действующих жёсткими силовыми методами. После сентябрьских выборов 2001 года и Заметалин и глава президентской администрации Мясникович были освобождены от своих должностей. Более приемлемой оказалась идеология мирного сосуществования, проводимая опытным профессиональным чекистом Латыповым, который и возглавил новую администрацию.

 

12. Резюме

Политический режим, установившийся в Беларуси в ноябре 1996 года, представляет собой типичную автократию персоналистского типа. Вся полнота государственной власти сконцентрирована в руках одного человека, не обладающего при этом легальной легитимностью. Атрибутика, демократического государства, формально сохраняется, но фактически превращена в бутафорию. Принцип разделения властей декларируется, но в реальной практике и законодательная, и судебная власть находятся под полным контролем власти исполнительной. Исполнительная власть жестко централизована, местное самоуправление ликвидировано. Исполнительная вертикаль строится по принципу иерархической пирамиды, где самостоятельно и бесконтрольно решения может принимать только стоящий во главе пирамиды диктатор. Отношения между вышестоящими и нижестоящими структурами исполнительной власти стоятся по формуле “безапелляционная команда—безусловное подчинение”, никакая инициатива снизу или тем более самостоятельность не допускается. Народ лишен возможности участвовать в формировании правящей группы и влиять на определение политического курса страны. Положение каждого чиновника на верхних ступенях государственной иерархии зависит не от профессионализма, а исключительно от его близости и благосклонности к нему со стороны диктатора.

Белорусский авторитарный режим допускает элементы гражданского общества, однако, их автономия минимизирована и формализована, путем выхолащивания подлинного организационного и регулятивного смысла политических процедур и институтов, связывающих государство и общество. Инакомыслие и даже свобода слова формально разрешены, но все независимые средства массовой информации находятся в заведомо неравных условиях с монополизированными режимом государственными СМИ и для того, чтобы не быть ликвидированными, вынуждены работать в режиме жёсткой унизительной самоцензуры.

Беларусь превращена в полицейское государство. Спецслужбы внимательно отслеживают ситуацию в стране, выявляя наиболее опасные источники угрозы существованию режима, и нейтрализуют их, в том числе и с помощью индивидуального террора. Стройная законченная государственная идеология отсутствует и заменена тотальной пропагандой. Смена власти может быть осуществлена путем верхушечного переворота или путём социального взрыва, однако, последнее маловероятно. Власть не может быть изменена демократическим путем, так как вся избирательная процедура контролируется исполнительной властью и репрессивными структурами, а сами выборы превращены в чистый фарс.

 

Примечания

1. Конституция Республики Беларусь (15. 03. 1994). Минск: “Беларусь”, 1994.

2. Конституция Республики Беларусь 1994 года (с изменениями и дополнениями). Минск: “Беларусь”, 1997.

3.Конституция Белорусской Советской Социалистической Республики. Минск: “Народная асвета”, 1979.

4. Выступление Лукашенко перед ветеранами 2 февраля 1995 // “Свобода”. 1995. № 6.

5. Европейская Хартия местного самоуправления. НБ РБ, электронная база данных.

6. Закон БССР “О местных Советах”. НБ РБ, электронная база данных.

7. Закон РБ “О местном самоуправлении и местном хозяйстве”, 1991 г. НБ РБ, электронная база данных.

8. Закон РБ “О местном управлении и самоуправлении”, 1994. НБ РБ, электронная база данных.

9. Указ №27 президента РБ от 5. 08. 1994 “Об образовании Национальной государственной телерадиокомпании”. НБ РБ, электронная база данных.

10. “белые пятна” в государственных газетах. // Советская Белоруссия, 23. 12. 1994.

11. Программа судебной реформы, 1992. НБ РБ, электронная база данных.

12. Закон РБ “О Конституционном суде”, 1994. НБ РБ, электронная база данных.

13. Закон РБ “О прокуратуре”. НБ РБ, электронная база данных.

14. Интервью А. Г. Лукашенко. // Советская Белоруссия, 12. 07. 1996.

15. Выступление А. Г. Лукашенко на “Всебелорусском съезде судей”, 5. 12. 1997. // Вестник Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь, 1998, №2.

16. Декрет №2 президента РБ от 20. 01. 2000 года “О некоторых вопросах единоличного рассмотрения судьями уголовных дел”. НБ РБ, электронная база данных.

17. Декрет № 40 президента РБ от 23 11. 1999 года “О некоторых мерах по возмещению ущерба, нанесенного государству”. НБ РБ, электронная база данных.

18. Декрет № 12 президента РБ от 3. 05. 1997 года “О некоторых мерах по совершенствованию адвокатской и нотариальной деятельности в Республике Беларусь”. НБ РБ, электронная база данных.

19. Декрет № 17 президента РБ от 29. 09. 1997 года “Об образовании Президиума Высшего Хозяйственного Суда”. НБ РБ, электронная база данных.

20. Декрет № 23 президента РБ от 4. 12. 1997 года “О квалификационных коллегиях и дисциплинарной ответственности судей судов Республики Беларусь”. НБ РБ, электронная база данных.

21.Декрет №1 президента РБ от 21. 01. 1999 года “О численном составе судей Верховного Суда”. НБ РБ, электронная база данных.

22. Декрет №41 президента РБ от 24. 11. 1999 года “О военных судах и военной коллегии Верховного Суда. НБ РБ, электронная база данных.

23. Выступление А. Г. Лукашенко на коллегии КГБ. // Белорусская деловая газета, 23. 12. 1996 г.

24. Доклад первого заместителя Председателя Верховного Совета РБ В. Гончара на сессии Верховного Совета 19. 09. 1999. Оригинал документа.

25. Закон РБ “О государственном бюджете на 1995 год”. НБ РБ, электронная база данных.

26. Закон РБ “О государственном бюджете на 1996 год”. НБ РБ, электронная база данных.

27. Закон РБ “О государственном бюджете на 1997 год”. НБ РБ, электронная база данных.

28. Закон РБ “О государственном бюджете на 1998 год”. НБ РБ, электронная база данных.

29. Декрет №5 президента РБ от 5. 03. 1997 “О собраниях, митингах, уличных шествиях, демонстрациях и пикетировании в Республике Беларусь”. НБ РБ, электронная база данных.

30. Декрет президента РБ “О неотложных мерах по борьбе с терроризмом и иными особо опасными насильственными преступлениями”. НБ РБ, электронная база данных.

31. Интервью А. Г. Лукашенко. “Наш современник”, 1996 г., №5.

32. “Идеология белорусской государственности”. Проект. О. Сукало, М. Ермолицкого, А. Юркевича. НБ РБ, электронная база данных.

33. Выступление А. Лукашенко в Верховном Совете 21. 07. 1994 г. // “Народная газета”, 22. 07. 1994.

34. Интервью А. Лукашенко немецкой газете “Хандельсблат”. Передано по белорусскому радио 23. 11. 1995.

35. Выступления председателя КГБ В. Мацкевича на праздновании 120-летия Ф. Дзержинского. // Белорусская деловая газета, 23. 12. 1996 года.

36. .Ж. Желев. Фашизм. М., “АПН”, 1991.

37. Б. Гершунский, Э. Лозанский. Основы свободного общества. М., 1999.

38. Закон РБ “О печати и других средствах массовой информации” (1995). НБ РБ, электоранная база данных.

39. Распоряжение президента от 4. 01. 1996 года №3 “О некоторых вопросах государственной информационной политики”. НБ РБ, электронная база данных.

40. Положение №394 от 14. 06. 1996 “О государственном комитете РБ по печати”. НБ РБ, электронная база данных.

41. Постановление правительства РБ №568 от 27. 08. 1996 г. “О порядке регистрации, взимания и размерах сборов за регистрацию средств массовой информации в РБ”, НБ РБ, электронная база данных.

42. Положение от 12. 07. 1997 “О пребывании и профессиональной деятельности на территории РБ представительств и аккредитованных в РБ корреспондентов иностранных средств массовой информации”. НБ РБ, электронная база данных.

43. Постановление правительства РБ от 18. 03. 1997 “Об установлении запретов и ограничений на перемещение вещей через таможенную границу РБ”. НБ РБ, электронная база данных.

44. Закон РБ “О печати и других средствах массовой информации” (в редакции от 08. 01. 1998 N 134-З). НБ РБ, электронная база данных.

45. Декрет №16 президента РБ от 9. 09. 1997 “О некоторых мерах по упорядочиванию материального и социального обеспечения служащих государственного аппарата и приравненных к ним лиц”. НБ РБ, электронная база данных.

46. Закон РБ №361-3 “О нормативных правовых актах Республики Беларусь” от 10. 01. 2000. НБ РБ, электронная база данных.

47. Всеобщая декларация прав человека. НБ РБ, электронная база данных.

48. Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября. НБ РБ, электронная база данных.

49. Декрет № 29 президента РБ от 26. 07. 1999 г. “О дополнительных мерах по совершенствованию трудовых отношений, укреплению трудовой и исполнительской дисциплины”. НБ РБ, электронная база данных.

50. Закон РБ “О политических партиях” (1994). НБ РБ, электронная база данных.

51. Декрет № 2 президента РБ от 26. 01. 1999 “О некоторых мерах по упорядочению деятельности политических партий, профессиональных союзов, иных общественных объединений”. НБ РБ, электронная база данных.

52. Декрет № 5 президента РБ от 5. 03. 1997 “О собраниях, митингах, уличных шествиях, демонстрациях и пикетировании в Республике Беларусь”. НБ РБ, электронная база данных.

53. Избирательный кодекс РБ (2000). НБ РБ, электронная база данных.

54. Закон РБ “О государственном бюджете на 1994 год”. НБ РБ, электронная база данных.

55. Народная воля №51 от 20.03.2001.

56. Народная воля №51 от 25.05.1991.

57. Наш современник”. 1996, № 5.

58. Михаил Геллер. Машина и винтики. Москва: “МИК”, 1994.

59. Алесь Белоус // Независимая газета 2001, № 106.

60. Сергей Сацук. “Артподготовка” // Белорусская деловая газета. 2001, № 93.

61. Анатолий Незванов. Их должно быть 13. // там же.

62. Александр Яковлев “Большевизм – социальная болезнь ХХ века” (в монографии Стефана Куртуа и др. Чёрная книга коммунизма. 1999, Москва, “Три века истории”

63. Алесь Белоус // Независимая газета 2001, № 106.

64. Анатолий Гуляев // Народная воля. 2001, 10 июля, № 122, а также Анатолий Гуляев // Белорусская деловая газета. 2001, 10 июля, №3. (Одно и то же интервью с различающимися сокращениями).

65. “Моё покаяние не конъюнктурное” // Народная воля, 2001, 11 июля, № 123.

66. Алесь Белоус // Независимая газета. 2001, 7 июля, № 122.

67. Иван Бирило // Независимая газета. 2001, 10 июля, № 123.

68. Ольга Томашевская. Опасная информация // Абажур, 2001, № 6-7.

69. Дмитрий Филимонов. Расстрельный пистолет // Новое русское слово, 2001.08.03, № 10003.

70. Евсей Зельдин. Юлий Марголин. // Новое время. 2001.07.29, № 30.

71. Доклад специального докладчика по вопросу независимости судей и адвокатов г-на Парама Кумарасвами на 57-й сессии ООН. (ООН, Экономический и социальный совет, Комиссия по правам человека. E/CN. 4/2001/65/Add.1. 8 February 2001).

72. Свобода средств массовой информации. Общественный семинар с белорусскими журналистами. Вена, 2001, Бюро представителя по вопросам свободы средств массовой информации ОБСЕ.

73. Народная газета // 1995, 22 апреля.

74. Народная воля // 2001, 27 сентября, № 181.

75. Фемида // 1995, № 3.

76. Примерный премьер. Белорусская деловая газета // 2001, 3 октября, № 52.

77. Вадим Дубнов. Президент и его диагноз. Новое время // 2001, 30 сентября, № 39.

78. Д. Павловская, И. Заборовский. Диссертанты. Народная воля // 2001, 2 октября, № 184.

79. Василий Леонов. Остатки совести у Олега Божелко всё-таки есть. Народная воля // 2001, 5 октября, № 187.

80. Андрей Маховский. Военный десант // Белорусская деловая газета, 2001, 5 октября, № 54.

81. Ольга Томашевская. Чергинец остался непонятым. Там же.

1^* Уже после окончания настоящей работы удалось, наконец, найти любительскую фонограмму выступления Лукашенко в Гомеле, подтверждающую причастность власти к устранению криминальных авторитетов. Он сказал: “У нас никто стрелять не будет. А почему? А потому, что президекнт расставил всё на место и говорит: смоьтрите, мужики, не дай Бог! Всем будет! Я обеспечил это в Минсе, в основном, в Гомеле, наверное, поменьше. Через определённых мужиков поставил в известность 5 лет назад: не дай Бог только где-то вы создадите обстановку криминальную, я вам поотрываю головы. А мы знаем, сколько их и кто они. Этиз ворюг в законе мы же знаем. Вся милиция их знает. Вот сидит наш милиционер. Он работает в Минске. Что ты не знаешь? Знаешь все группы в Минске (смех в зале). Я вам даже больше скажу. Когда я стал президентом, потребовал от министра внутренних дел—принеси мне списки, положи на стол все преступные криминальные элементы в Минске. А потом пошёл по Гомелю, по областям и составил каталог. До сих пор в сейфе лежит. Мы их знаем всех, и они знают, что мы их знаем. И не дай Бог только он шевельнётся, а он не дурак. Если власть криминальная, если власть проворовалась, как он, ничего не удержишь. Так же? Если ты честно проводишь политику, если сам не ворюга, они этого жутко боятся. И они думают, хлопцы, батька сказал: замочит (смех в зале). Был случай, когда они неправильно себя повели. Помните этих Щавликов и прочих. Где они сейчас? Поэтому в стране порядок и все довольны. И докладывают через службу безопасности: три тыщи голов за вас проголосовало!”

III Авторитаризм в СНГ и Беларусь

Через 10 лет после распада советской империи страны СНГ весьма далеки от западных стандартов демократии. Основной формой правления в них стал авторитаризм, а на территории бывшего СССР лишь страны Балтии являются островком относительного экономического благополучия и свободы. Процесс формирования и черты авторитаризма характеризуются определённой общностью в странах Средней Азии, Кавказа и Европы. Определяющее воздействие на Беларусь имеет руководство Российской Федерации.

 

1. Средняя Азия

Туркменистан

Авторитаризм достиг здесь своей полной логической завершенности и вплотную подошел к тонкой черте, которая отделяет его от тоталитаризма. В Туркменистане практически полностью отсутствуют институты гражданского общества, очень сильны пережитки патриархально-родового строя.

Еще при СССР   в конце 80-х годов   в Туркменистане начал формироваться культ личности первого секретаря республиканской компартии Сапармурада Ниязова. После провозглашения независимости, Ниязов превратился в единоличной правителя с неограниченными полномочиями и получил от Меджлиса (парламента) титул «туркменбаши» — отца всех туркмен [1]. Единственная серьезная попытка сформировать политическую оппозицию существующему режиму была предпринята в 1992 году тогдашним министром иностранных дел Туркменистана Авди Кулиевым. Сапармурад Ниязов мгновенно сместил Кулиева с поста министра и вынудил его покинуть страну [2]. Эмигрировав в Россию Кулиев во время визита Ниязова в Вашингтон 1998 году предпринял попытку вернуться в Туркменистан. Но ни его, ни сопровождавших его российских политиков и правозащитников даже не выпустили из самолета в аэропорту Ашгабада, и возвратили в Москву.

Единственная акция протеста за все 10 лет существования независимого Туркменистана произошла 12 июля 1995 в Ашгабаде, ее участники подверглись репрессиям [3].

Ниязов дважды избирался на пост Президента путем всенародных выборов на безальтернативной основе и всегда получал около 100% голосов [4]. В 1993 году его президентские полномочия были продлены через референдум, и только 228 граждан страны осмелились сказать нет Туркменбаши [5]. 28 декабря 1999 года Народное собрание — высший по Конституции орган государственной власти   наделил Ниязова правом «пожизненного пребывания в должности Президента». Директор Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ Ж. Студман так высказался по этому поводу: «Это событие—беспрецедентно в истории государств—участников ОБСЕ и влечет за собой весьма тревожные последствия с точки зрения прав человека. Учреждение пожизненного президентства серьезно подрывает основы плюралистической демократии и верховенства закона» ([6], С. 16).

Формально в Туркмении действует принцип разделения властей, существует парламент—Меджлис и Народное собрание—высший орган государственной власти, который собирается раз в году для утверждения законодательных актов, принятых Меджлисом. Однако в реальной практике Меджлис и Народное собрание   всего лишь декоративные структуры при Президенте, являющемся одновременно и премьер-министром и председателем Народного собрания.

В выборах в Меджлис 12 декабря 1999 года принимала участие только одна Демократическая партия Туркменистана – политическая преемница компартии. Её также возглавляет С. Ниязов. Других официально разрешенных политических партий в стране нет. БДИПЧ ОБСЕ не направляло на эти выборы своей миссии наблюдателей, в связи с отсутствие в Туркменистане «даже минимального уровня плюрализма и серьезным ограничением там основных свобод человека» [7]. Представитель ОБСЕ Ф. Дуве заявил, что «Туркменистан—единственная страна в регионе ОБСЕ, где фактически отсутствуют независимые средства массовой информации» ([6], С. 16)

Для жителей Туркменистана доступно лишь местное телевидение. Подписаться на иностранную прессу можно только за валюту, хождение которой официально запрещено [5]. Затруднена деятельность корреспондентов иностранных газет. Давлению и преследованиям властей подвергались корреспонденты российских газет «Известия», «Гудок», «Труд», «Комсомольская правда» [8]. В апреле 1993 года бесследно исчезла редактор газеты «Туркменская искра» Наталья Соснина, которая неоднократно выступала в своей газете с критикой коррупции. О ее судьбе до сих пор ничего неизвестно [9, 10].

Сапармурад Ниязов опирается на племенной клан тэке, из которого происходит сам и который исторически враждебно относился к России. Большие запасы природного газа в стране позволяют ему проводить независимую от России внешнюю политику, интенсивно развивать отношения с США и Западом [11].

Узбекистан

Политический режим в этой стране также авторитарный, но имеет немаловажные отличия от соседнего Туркменистана.

После распада СССР в Узбекистане трижды проводились всенародные президентские выборы, дважды   в 1991 и 2000 годах   на альтернативной основе. Альтернативность носила чисто символический характер: соперник Президента Ислама Каримова на выборах 2000 года Абдулхафиз Джакалов откровенно заявил, что не рассматривает себя как альтернативу Каримову и сам голосовал за действующего президента [12].

Многопартийная система в Узбекистане начала складываться в период горбачевской перестройки. Первая официально зарегистрированной оппозиционная партия – Народное движение «Бирлик» (1989) – выступила за выход Узбекистана из СССР, В 1990 г. лидер Демократической партии «Эрк» Мухаммед Салих был единственным соперником Ислама Каримова на президентских выборах 1991 года и получил 12% голосов. В 1991 году образовалась Партия исламского возрождения ([4], С. 920).

Гражданское общество в Узбекистане находится в зачаточном состоянии, демократическая оппозиция режиму Каримова существует, однако не имеет ощутимого влияния, так как опирается только на узкий слой немногочисленной интеллигенции. В первые годы своего президентства Каримов столкнулся с серьезной оппозицией в правящих верхах. Главным противником Каримова в 1990-1992 годах был вице-президент Шанурулла Мирсаидов, который опирался на поддержку части крупной номенклатуры и в 1991 году смог организовать выступление против Каримова большинства депутатов Верховного Совета, избранного в 1990 году. Мирсаидов рассматривался как основной конкурент Каримова на президентских выборах 1991 года. Однако Каримову удалось нейтрализовать номенклатурную оппозицию. Сначала был упразднен пост вице-президента и Мирсаидов был назначен государственным секретарем, а затем он был полностью лишен реальной власти и не смог выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах. Впоследствии он неоднократно подвергался различным репрессиям, а также физическому и моральному давлению [13].

В 1991 году в Ташкенте было проведено 26 митингов и демонстраций из низ 13 несанкционированных, в 1992 году соответственно 29 и 14 [14].

После президентских выборов 1991 года Каримов пошел на серьезное ужесточение политического режима, оппозиция стала подвергаться репрессиям, многие оппозиционные политики были вынуждены покинуть страну. Деятельность оппозиционных партий стала носить откровенно формальный характер. Пик политических репрессий пришелся на конец 1992—1993 годы. В этот период репрессиям подверглись организаторы общественного объединения «Миллий меджлис», которые ставили перед собой задачу координировать деятельность всех оппозиционных сил. В январе 1993 года Верховный Суд принял решение запретить деятельность Движения «Бирлик» [14]. В начале 1993 года состоялись судебные процессы над Абдуманнобом Пулатовым—председателем Общества по правам человека, который был похищен узбекскими спецслужбами в Бишкеке, и другими активистами оппозиционного движения, все они были приговорены к различным срокам тюремного заключения (впоследствии амнистированы Каримовым) [15]. Весной 1993 года были возбуждены дела против ряда известных независимых журналистов [16]. Оппозиционную прессу преследовали не только на территории Узбекистана, но и в эмиграции, так в июне 1994 года в Алма-Ате был похищен спецслужбами издатель независимой оппозиционной газеты «Эрк» Мурад Джураев [17]. Летом 1993 года начался суд над Мирсаидовым [13]. К концу 1993 года оппозиция была практически полностью разгромлена.

Непросто складывались отношения Каримова с исламом. Период с 1990 по 1992 год в Узбекистане называли «исламской весной», когда Каримов, добиваясь поддержки населения в борьбе за государственный суверенитет, широко использовал фактор «возрождения мусульманской духовности узбекского народа» В 1991 году, выступая на митинге в Намангане, Каримов заявил, что лично будут всячески укреплять исламскую веру. С 1989 года по 1993 год количество мечетей в Узбекистане увеличилось с 300 до 5 000. Однако в конце 1992 года в религиозной политике Каримова произошел резкий перелом. Началось жесткое преследование активистов Исламской партии возрождения и религиозного движения «Адолат». Строить мечети теперь разрешалось только по специальному разрешению властей. В 1993 году был снят с должности хаким (глава) Сурхандырьинской области за потворствование укреплению религиозных обычаев. Был введен запрет на сношение с религиозными организациями исламских государств и ужесточен визовый контроль для граждан этих государств. В декабре 1993 года парламент внес изменения в закон «О свободе совести», наделив Комитет по делам религий огромными полномочиями вмешиваться в дела религиозных объединений. Декан Ташкентского университета А. Абдуазизов, представлявший Узбекистан на Международной конференции по Центральной Азии в Колумбийском университете в январе 1994 года, откровенно заявил, что «ислам будет в Узбекистане таким, каким его захочет увидеть Ислам Каримов» [18].

В 1994 году Каримов начинает процесс нормализации отношений с Западом и в первую очередь с США, пытаясь преодолеть последствия дипломатического кризиса 1993 года. Одновременно начинается потепление и внутриполитического климата. 2 ноября 1994 года Каримов подписывает указ об амнистии ведущих лидеров оппозиции. Однако к участию в парламентских выборах 1994 года оппозиция допущена не была [19]. В этих выборах участвовали только две пропрезидентские партии—Народно-демократическая (преемница компартии) и «Ватан тараккити» (Прогресс родины). Характерно, что из 643 кандидатов, боровшихся за 250 мест в парламенте, только 62 были депутатами старого Верховного Совета. Большинство тех депутатов, которые в 1991 году поддержали Мирсаидова, были исключены из политической жизни [20].

В 1997—1998гг в Узбекистане начинает складываться многопартийная система, однако все зарегистрированные партии фактически являются пропрезидентскими.

В настоящее время в Олий Меджлисе (парламенте) представлено 5 партий—

Народно-демократическая партия Узбекистана, партия «Ватан тараккити», Социал-демократическая партия «Адолат», Национально-демократическая партия «Фидокорлар», Демократическая партия Узбекистана «Милли тикланили». Эти партии не являются оппозиционными и полностью поддерживают политику президента Каримова. Выборы проходили 5 декабря 1999 года и, по мнению БДИПЧ ОБСЕ «избирательная система Узбекистана в своей основе не обеспечивает возможности проведения подлинно плюралистичных выборов на конкурентной основе» [21. С. 25]. Однако в отличие от Туркменистана, БДИПЧ ОБСЕ принял решение направить в Узбекистан ограниченную миссию по наблюдению за выборами, которая по итогам своей работы заявила, что они «не соответствовали в полной мере принятым обязательствам в отношении демократических выборов» [7].

Ислам Каримов   один из наиболее влиятельных политиков Средней Азии. Узбекистан под его руководством проводит независимую от России внешнюю политику. В 1993 году он не подписал Договор о коллективной безопасности. Каримов заявил, что никому не удастся вернуть Узбекистан к прошлому или увести с дороги независимости [22] и в 1995 году подверг резкой критике инициативу казахского лидера Назарбаева о заключении Евроазийского союза, назвав ее «непродуманной, популистской и лишенной основ» [23]. В 1999 году Каримов стал одним из инициаторов создания объединения Грузия – Узбекистан   Украина – Азербайджан   Молдова (ГУУАМ).

Таджикистан

За годы независимости Таджикистан пережил наиболее кровопролитные потрясения в среднеазиатском регионе.

Политические партии и демократическая оппозиция начали складываться здесь также в годы перестройки. В 1989 году возникла первая оппозиционная партия — Демократическая, которая опиралась на интеллигенцию и прогрессивно настроенную номенклатуру. Затем мусульмане и мусульманское духовенства во главе с казиколоном Акбаром Туранжонзодой (Каххаровым) образовали Партию исламского возрождения. ([24],  С. 752) Общепризнанным лидером демократической оппозиции стал известный советский кинорежиссер, председатель Союза кинематографистов СССР народный депутат СССР Давлатназар Худоназаров.

1 сентября 1991 г. сразу же после августовского путча ушел в отставку ультраконсервативный Президент республики и глава местной компартии Кхокхор Макхамов. Исполняющим обязанности Президента стал Председатель Верховного Совета Кадредин Аслонов, по инициативе которого Верховный Совет принял решение о запрете компартии, национализации ее имущества и сносе памятника Ленину в Душанбе. [25].

Консервативные силы сумели быстро оправиться от потрясения и уже 23. 09 Аслонов был отправлен в отставку, а принятые решения о запрете компартии были отменены. Председателем Верховного Совета стал предшественник Макхамова на посту I секретаря ЦК компартии Рахмон Набиев. [26] Верховный Совет назначил проведение новых президентских выборов. Кандидатом реакционных сил на этих выборах стал Набиев.

Политическая элита Таджикистана всегда была расколота на враждующие кланы, сформированные по территориально-племенному принципу. Реакционные силы опирались на ленинабадский и кулябский кланы, в противовес которому возникла коалиция демократов, исламистов, душанбинского, гармского и памирского кланов, которых поддержало высшее мусульманское духовенство. [27] Оппозиция не признала итогов реакционного переворота и вывела на улицы Душанбе десятки тысячи людей, которые начали бессрочный митинг протеста. Оппозицию активно поддержал мэр Душанбе один из лидеров Демпапртии Максуд Икрамов. В результате ожесточенного недельного противостояния Набиев вынужден был покинуть пост спикера Верховного Совета. На состоявшихся вскоре президентских выборах победил Набиев, набравший 58% голосов, кандидат оппозиции Худоназаров собрал 30%, 5 других кандидатов в сумме около 7%. [28]

Однако на этом противостояние не закончилось, хотя Набиев, став президентом, и попытался искать пути к политическому примирению. 5 мая 1992 года оппозиция вывела на улицы Душанбе более 100 тысяч своих сторонников, начался новый бессрочный митинг. 10 мая милиция застрелила 20 демонстрантов, и уже 12 мая власть перешла к оппозиции. Функции главы государства перешли к Председателю Верховного Совета представителю памирского клана Акбаршо Искандерову, в новое правительство вошли представители Демократической партии и Партии исламского возрождения.

Реакция не смирилась с поражение и вскоре в Кулябской области начали формироваться вооруженные отряды, называющие себя Народный фронт. Еще весной 1992 года Набиев распорядился выдать бандам уголовников, изъявивших желание поддержать правительство 1,700 автоматов. Бандформирования вооружало также командование российской 201-1 дивизии [29]. Лидерами Народного фронта стали близкий к Набиеву экс-спикер парламента Сафарали Кенджаев и крупный уголовный авторитет Сангак Сафаров, проведший в тюрьмах 23 года за убийства, изнасилования и грабежи [29]. В июле 1992 года банды Сафарова захватили Яванскую зону и большинство, находившихся там зэков пополнили его отряды [30]. Вскоре Садыков полностью контролировал Кулябскую область. В октябре 1992 года Сафаров собственноручно застрелил председателя Кулябского облисполкома Джавхона Ризоева и назначил руководителем области своего заместителя Имомали Рахмонова [31].

Правительство национального примирения неоднократно пыталось погасить огонь надвигающейся гражданской войны. В июле 1992 года в Хороге было подписано соглашение о прекращении огня. Однако российские военные откровенно сделали ставку на Сафарова. В день подписания соглашения несколько бронемашин курган-тюбинского полка 201-1 российской дивизии устроили кровавую бойню в кишлаках Сарипули-1 и Сарипули-2, погибло 20 человек [29].

Через несколько недель российские танки под красными флагами ворвались в Курган-Тюбе. Город был передан Сафарову, который сразу же освободил из местной тюрьмы более 300 уголовников, пополнивших его «армию», расстрелял 13 сотрудников местной милиции и взял местный банк с 500 миллионами рублей [29]. В ходе боев в Курган-Тюбе погибло около 2 000 человек [32]. В плен к боевикам Народного фронта попал бывший глава Таджикистана Кадреддин Аслонов, возглавлявший в то время Курган-тюбинский облисполком. Аслонов умер в тюрьме в результате пыток и истязаний, а пытал его лично Сафаров.

События в Курган-Тюбе всколыхнули весь Таджикистан. 5 сентября 1992 года Президиум Верховного Совета и Кабинет министров выразили недоверие президенту Набиеву, связанному с бандитами [33]. 7 сентября Набиев попытался покинуть Душанбе, однако в аэропорту его встретили члены правительства и демонстранты, под давлением которых он написал заявление об отставке [34]. Функции главы государства перешли к Председателю Верховного Совета представителю памирского клана Акбаршо Искандерову.

24 октября 1992 года банды Кенджаева при поддержке 201-й российской дивизии начали штурм Душанбе. Боевики ворвались в город и захватили здания правительства, Верховного Совета и телерадио. Однако из Москвы, куда перед этим ездили руководители коалиционного правительства и встречались с президентом Ельциным, пришел жесткий приказ солдатам 201-й дивизии вернуться в казармы. Мятеж провалился. Под охраной российский танков Кенджаев был вывезен в Узбекистан [29].

Под натиском боевиков и 201-й российской дивизии, которых все очевиднее поддерживали Россия и Узбекистан, руководство республики согласилось на созыв сессии Верховного Совета в Худжанте (областной центр Ленинабадской области), контролируемый оппозицией. Большинство депутатов, поддерживающих правительство не смогли приехать туда по соображениям безопасности. 19 ноября 1992 года Искандеров был смещен с поста Председателя Верховного Совета, правительство национального примирения ушло в отставку. Тогда же был поставлен крест на политический карьере Набиева, который также выступал на сессии и пытался доказать, что его отставка не имеет юридической силы. Сессия согласилась с его аргументами, но постановила упразднить пост президента вообще. В апреле 1993 года Набиев умер при невыясненных обстоятельствах [35]. Новым председателем Верховного Совета стал боевой соратник Сафарова Имомали Рахмонов [36].

К ноябрю 1992 года Таджикистан был самым демократическим государством в Средней Азии. Здесь действовало 10 политических партий, масса общественных организаций и творческих союзов, издавались десятки партийный и независимых газет [37]. С приходом Рахмонова в стране установилась террористическая диктатура. Все партии, кроме коммунистической и Всероссийской коммунистической партии (большевиков) (последователи Нины Андреевой) были запрещены, газеты закрыты [38]. По всей стране началась резня и массовые убийства без суда и следствия. Сотни тысяч беженцев покинули Таджикистан [29]. Как вспоминал в последствии казиколон, пришедшие к власти боевики «убили 49 моих родственников. Их просто перерезали в своих домах…Троим моим ближайшим родственникам, старикам, отрезали головы» [39]. По данным «Международной амнистии», в декабре 1992 года «тысячи жителей были намерено казнены или «исчезли»», широко использовались концентрационный лагеря [40].

Во второй половине 1993 года репрессии стали носить видимость судебного разбирательства. Так в августе 1993 года был осужден к смертной казни один из лидеров Исламской партии возрождения Мулло Аджи [41]. В декабре 1993 года был осужден один из наиболее известных таджикских писателей Бозор Собир [42].

Правительство Рахмонова представляло из себя коалицию ленинабадского клана (премьер-министр Абдулмалик Абдулладжанов, его брат мэр Ходжента Абдулгани Абдуладжанов и его свояк губернатор Ленинабадской области Абдулжал Хамидов), кулябского клана (Рахмонов) и различных криминальных группировок. К примеру, министром внутренних дел был назначен Якубджан Салимов, возглавлявший до этого банду рэкетиров в Душанбе [43].

Рахмонов тяготился зависимостью от террориста Сафарова и 30 марта 1993 года тот был убит при невыясненных обстоятельствах [44]. Летом 1994 года Рахмонов при поддержке 201-й дивизии разгромил отряды своего сподвижника по Народному фронту Ибодуллы Бойматова, контролировавшего Турсунзадевский алюминиевый завод (ТАЗ), который перешел под контроль командования 201-й дивизии [45]. В январе 1996 года Бойматов при поддержке командующего спецназом МВД Махмуда Худойбердыева (в прошлом также одого из главарей Народного фронта), попытался вновь захватить ТАЗ, однако этот мятеж был подавлен силами, верными Рахмонову. Параллельно Рахмонов начал вытеснять из властных структур ленинабадцев. В декабре 1993 года был отправлен в отставку лидер ленинабадского клана А. Абдуладжаков.

Террор властей не смог остановить гражданской войны. Тысячи человек ушли в горы или Афганистан и начали вооруженную партизанскую войну. Вооруженная оппозиция пользовалась наибольшей поддержкой в Горно-Бадахшанской автономной области, Гармской долине, Файзабадском и Кофарнихонском районах, приграничных с Афганистаном районах Хатлонской области [27].

В ноябре 1994 году в Таджикистане состоялись президентские выборы. Главным противником Рахмонова выступил Абдулмалик Абдулладжанов. Эти выборы даже отдаленно не соответствовали никаким демократическим стандартам и проходили в условиях откровенного террора, но даже в таких условиях по официальным данным Абдулладжанов собрал около 40% голосов [46]. ОБСЕ признало эти выборы «не соответствующими международным нормам» [47].

В феврале 1995 года состоялись парламентские выборы, на которых благодаря насилию, давлению и подтасовкам победили сторонники Рахмонова. Оппозиция в лице Партии национального единства и согласия, возглавляемая Абдулладжановым получила всего лишь 2 мандата из 181. Результаты этих выборов также не были признаны ОБСЕ [48].

В 1994 году Рахмонов при посредничестве ООН и ОБСЕ начал переговоры с вооруженной оппозицией, которые в итоге привели к заключению Общего соглашения об установлении мира и национального согласия и постепенному разоружению вооруженных отрядов оппозиции в 1997 году. Представители оппозиции вошли в состав правительства. В ноябре 1999 года состоялись президентские выборы. Вопреки взятым на себя Рахмоновым обязательствам они не были ни честными, ни свободными. В результате представители оппозиции отказались в них участвовать и призвали население к бойкоту. БДИПЧ ОБСЕ отказалась развернуть миссию по наблюдению за этими выборами, так как власти не обеспечили их проведение на конкурентной основе (*[21], С. 25).

В начале 2000 года при участии оппозиции состоялись выборы в парламент. БДИПЧ ОБСЕ учредил миссию по наблюдению, в которую вошло 30 долгосрочных наблюдателей ([49], С. 15). В результате выборов, которые по оценкам наблюдателей не соответствовали принципам ОБСЕ, победу одержала пропрезидентская Народно-демократическая партия (70%). Коммунистическая партия получила 13%, Партия исламского возрождения 6%, Демократическая партия 5% [50]. Наблюдатели ОБСЕ констатировали, что избирательное законодательство Таджикистана не соответствует минимальным требования, предъявляемым к демократическим выборам. Это в первую очередь касается независимости избиркомов, транспорентности процесса подсчета голосов, насилия в период выборов, вмешательства государственных чиновников в избирательные процедуры и ангажированностью СМИ [51].

В Таджикистане продолжается процесс политического диалога при посредничестве ОБСЕ. Хотя и большими трудностями в этой стране начинают формироваться демократические институты. Хотя в целом правящий режим не имеет ничего общего ни с демократией, ни с правами человека.

Правительство Рахмонова находится в сильной политической и экономической зависимости от России и фактически полностью ею контролируется. Таджикистан активно поддерживает интегристские игры Лукашенко. Ситуация усугубляется еще и тем, что отношения между Таджикистаном и Узбекистаном носят очень напряженный характер. Ленинабадский клан всегда был настроен проузбекски и сегодня существует реальная угроза отделения Ленинабадской области и ее присоединения к Узбекистану. Пророссийская политика является для режима Рахмонова в значительной степени вынужденной. По этому поводу его ближайший соратник, первый вице-спикер парламента Абдулмаджид Достиев сказал в интервью иранской газете «Кейхам хавои»: «Если бы мы совместно (власть и оппозиция) боролись против России, то сегодня у нас не было бы такой ситуации и мы не воевали бы друг с другом два года» [52].

Казахстан

В начале перестройки в Казахстане произошли очень бурные события. В 1986 году был отправлен в отставку глава местной компартии Динмухамед Кунаев. Его место вопреки советским традициям занял эмиссар Москвы Геннадий Колбин, и несколько тысяч человек, в основном молодежь и интеллигенция, вышли на улицы Алма-Аты, протестуя против ущемления прав коренного населения ([53], С. 114). Нарождающаяся оппозиция, видным деятелем которой стал известный поэт народный депутат СССР Олджас Сулейменов, требовала также закрытия Семипалатинского полигона по испытанию ядерного оружия.

В 1991 году руководитель местной компартии Нурсултан Назарбаев изменил формулировку вопроса «о сохранении СССР», вынесенного Горбачевым на общесоюзный референдум, чем поставил под сомнение итоги этого референдума в своей республике.

В целом казахстанский политический режим является жестко авторитарным, однако, в отличие от Туркменистана здесь существует автономное гражданское общество, структурированная политическая оппозиция, а также некоторые элементы правового государства.

После обретения независимости в Казахстане трижды проводились всенародные президентские выборы. В 1990 г. Назарбаев был единственным кандидатом и пользовался широкой поддержкой со стороны всех слоев общества ([24], С. 401). В канун выборов 1995 года ситуация резко изменилась. Действующий президент в значительной мере утратил популярность и ради сохранения власти заменил выборы референдумом о продлении своих полномочий [54].

В конце 1998 года Назарбаев инициировал досрочные президентские выборы в январе 1999 года. Новая конституция и избирательный закон открывали возможность для проведения свободных и альтернативных выборов. Однако Назарбаев, боясь набирающей силу оппозиции, которую возглавил авторитетный и влиятельный политик Акежан Кажегельдин, занимавший в 1994—1997 годах пост премьер-министра страны, организовал уголовное преследование Кажегельдина и под этим предлогом заставил Центризбирком отказать ведущему лидеру оппозиции в регистрации в качестве кандидата на пост президента. Решение избирательной комиссии было встречено многочисленными акциями протеста, однако, в конце концов, выборы прошли фактически на безальтернативной основе. Единственным относительно серьезным конкурентом Назарбаева стал лидер компартии Серикболсын Абдильдин. Результаты голосования оказались следующими Назарбаев—81%. Абдилидин—12%, 2 других кандидата—6,5%. ОБСЕ отказалась признать итоги этих выборов [55].

До 1995 года Назарбаеву пришлось неоднократно сталкиваться с оппозиционностью Верховного Совета. В парламенте, избранном в 1990 году, преобладали коммунисты во главе со спикером   лидером компартии Серикболсыном Абдилидином [56]. Итоги выборов 1994 года были сфальсифицированы властями, и большинство мест в новом парламенте заняли сторонники Назарбаева. Глава делегации ОБСЕ Ян ван Хаувелинген заявил, что не считает эти выборы соответствующими международным стандартам [57].

Однако уже через несколько недель новый парламент стал в оппозицию к Президенту и правительству. Оппозиционные фракции «Правовое развитие Казахстана» (лидер Александр Перегрин), «Прогресс» (Газиз Алдамжаров) и «Народный конгресс Казахстана» (Олжас Сулейменов) в сумме контролировали твердое большинство парламента [58].

В марте 1995 года Конституционный Суд признал неконституционными некоторые решения Центральной избирательной комиссии, принятые перед выборами. На основании этого решения Назарбаев объявил парламент нелегитимным и принял решение о его разгоне. До принятия новой Конституции законодательная власть перешла к президенту [59].

В том же году была принята новая Конституция, которая существенным образом урезала полномочия парламента. 6 судей Конституционного Суда обратились с открытым письмом, в котором заявили, что данный проект не имеет ничего общего с демократией [60]. В ответ 5 других пропрезидентски настроенных судей Конституционного Суда заявили, что они не могут дальше работать со своими коллегами. На этом основании Назарбаев распустил Конституционный Суд. В новой Конституции такой орган не предусмотрен [61]. В декабре 1995 и октябре 1999 года проводились парламентские выборы на многопартийной основе. Благодаря административному ресурсу и фальсификациям Назарбаеву удалось оба раза обеспечить победу пропрезидентских партий. ОБСЕ не признало эти выборы свободными и демократическими. В ответ Назарбаев заявил, что должностные лица ОБСЕ «ведут себя как инструкторы коммунистической партии» ([21], С. 23).

В Казахстане существуют оппозиционные партии и независимая пресса, однако власти препятствуют их деятельности. Большинство независимых газет, к примеру такая влиятельная как «Караван», печатаются за пределами Казахстана [62].

Давлению со стороны властей подвергаются не только демократические организации, но и достаточно влиятельная в республике Коммунистическая партия. На протяжении двух лет министерство юстиции не регистрировало компартию (1992-1994) [63]. А в марте 1996 года генеральная прокуратура поставила вопрос о прекращении деятельности компартии за организацию несанкцианированных акций в поддержку решения Государственной Думы России о денонсации Беловежских соглашений.

Назарбаев проводит гибкую внешнюю политику, ориентируясь в первую очередь на Россию, однако в отличие от Рахмонова он никак не является российской марионеткой. Гибкость Назарбаева обусловлена очень высоким процентом русского населения в Казахстане, которое преобладает в северных областях страны, постоянно порождая угрозу российского сепаратизма. Вхождение Казахстана в «Союз четырех» (Россия, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан) объясняется главным образом этим фактором. В 1994 году Назарбаев выступил категорически против введения двойного гражданства, на чем настаивала Россия [64].

 

Кыргызстан

Кыргызстан   первая и пока единственная республика Средней Азии, где президентом стал человек, не относившийся во время СССР к высшим коммунистическим иерархам. Произошло это в октябре 1990 года. В результате конфликта в Ошской долине, повлекшего человеческие жертвы, ультраконсервативный Президент и глава местной компартии Абсамат Массалиев вынужден был уйти в отставку. Депутаты республиканского Верховного Совета обратились к одному из наиболее авторитетных общественных деятелей Кыргызстана, писателю с мировым именем Чингизу Айтматову с предложением возглавить республику. Однако Айтматов отказался и предложил избрать Президентом руководителя республиканской Академии Наук Аскара Акаева. 28 октября 1990 года Верховный Совет избрал его Президентом Кыргызстана на альтернативной основе из пяти претендентов [24].

В августе 1991 года Акаев стал единственным руководителем среднеазиатских республик, не поддержавшим московский путч. Сразу же после провала переворота он запретил деятельность местной компартии и национализировал её имущество.

12 октября 1991 года в Кыргызстане прошли первые всенародные выборы президента, Акаев пользовался поддержкой демократически настроенной части общества, а консерваторы в тот момент не решились бросить ему вызов. В результате Акаев был избран президентом на безальтернативной основе. Правительство Акаева встало на путь рыночных реформ, привлечения иностранных инвестиций, демократизации и национального возрождения.

Тем не менее режим Акаева   мягкий нерепрессивный авторитаризм. До парламентских выборов 2000 года определённым оправданием такого стиля правления служили очень сильные позиции коммунистов в Верховном Совете, где спикером в 1990—1995 гг. был Медеткан Шеримкулов, возглавлявший до Массолиева местную компартию [56]. Кроме того, в Кыргызстане продолжается конфликт между севером и югом страны. На руководящих постах в Бишкеке преобладают выходцы с севера (в том числе и Аскар Акаев) хотя на юге живет более половины населения Кыргызстана [65].

В августе 1993 года Акаев ввел цензуру, которая была отменена вице-президентом Феликсом Куловым в ноябре того же года, когда Кулов исполнял обязанности Президента в связи с отпуском Акаева [66]. В декабре 1993 года Кулов подал в отставку, протестуя против коррупции в правительстве Турсунбека Чингышева [67].

Перед началом парламентской избирательной кампании 1995 года, когда в выборах участвовали 12 партий, Акаев закрыл ряд независимых изданий, включая популярные газеты «Свободные горы» и «Политика», а также несколько телепрограмм [68]. Тем не менее ни одна из из 8 партий, получивших депутатские мандаты в результате выборов, не оказывала Акаеву безоговорочной поддержки, а на президентских выборах 1995 года коммунисты бросили действующему президенту открытый вызов. Его конкурентами стали «независимые» Массалиев и Шеримкулов.

Акаев одержал убедительную победу, получив 72% голосов, против 26% у представителей сил коммунистического реванша ([4], С. 468), но продолжил торможение демократических преобразований и наращивание авторитарных методов управления. Официальный лидер компартии Джумгалбек Аманбаев не выставлял свою кандидатуру, так как незадолго до начала избирательной кампании в рейтинге ведущих политиков занял только 95-е место [69]. 10. 02. 1996 года по инициативе Акаева состоялся референдум о расширении полномочий президента [4]. Вице-президент Феликс Кулов ушёл в отставку и перешел в жесткую оппозицию к Акаеву. Чтобы удержать власть, Акаев пошел на серьезную переориентацию внешней политики, сделав ставку на Россию, что привело к охлаждению отношений с соседним Узбекистаном. Акаев поддержал заключение Договора о коллективной безопасности, а затем создание Союза четырех. В 2000 году под нажимом Москвы он согласился придать русскому языку статус государственного наравне с кыргызским, хотя ранее активно противился этому.

Непоследовательность Акаева в политическом курсе привела к активизации как левой, так и правой оппозиции. Демократические силы страны возглавил экс-вице-президент Кулов. Предвыборный блок Кулова имел хорошие шансы на победу на парламентских выборах в феврале 2000 года, однако, под нажимом Акаева Центризбирком отказался зарегистрировать блок Кулова. Такое решение вызвало многочисленные акции протеста демократической оппозиции, а также было осуждено БДИПЧ ОБСЕ [70]. С большим трудом Акаеву удалось одержать победу на этих выборах. Поддерживающие его партии собрали в сумме около 45% голосов, в то время как за коммунистов голосовало 27% [71]. БДИПЧ ОБСЕ признало эти выборы «не полностью соответствующими обязательствам, принятым в рамках ОБСЕ» из-за «препятствий участию политических партий и кандидатов в состязательном электоральном процессе, а также широко распространенным вмешательством государственных прокуроров и некоторых государственных чиновников в электоральный процесс» [72. C. 15].

В октябре 2000 года в Кыргызстане состоялись президентские выборы, которые были самыми недемократическими за все время пребывания у власти Акаева. Еще до начала избирательной кампании, против Кулова было возбуждено уголовное преследование, и он был арестован, и под этим предлогом его не зарегистрировали как кандидата в Президенты. Почти половина кандидатов, собравших необходимое количество подписей для своего выдвижения, были сняты с дистанции под предлогом недостаточно хорошего знания кыргызского языка. В результате Акаев победил [73].

 

2. Средняя Азия. Резюме

Автократические режимы во всех пяти государствах региона различаются только степенью несвободы и репрессивности. Практически нигде нет реального разделения властей, выборы не являются демократическими. Действующий председатель ОБСЕ Бенита Ферреро-Вальднер 7 июня 2000 года заявила: «ОБСЕ разочарована проведением в этом регионе выборов в прошлом (1999) и нынешнем (2000) годах. Во всех странах тем или иным образом нарушались нормы ОБСЕ в отношении демократических выборов...» [74. С. 22]. Неблагополучно обстоят дела и со свободой слова. По мнению представителя ОБСЕ по вопросам свободы средств массовой информации Ф. Дуве «в Кыргызстане мы видим довольно широкую свободу средств массовой информации; в Туркменистане — практически полное отсутствие свободы СМИ; в Казахстане — наличие относительно высокой степени свободы средств массовой информации до 1997 года; в Узбекистане на лицо свои собственные проблемы; особняком стоит Таджикистан, только начинающий оправляться от последствий пятилетней войны» [75].

Все среднеазиатские режимы не являются коммунистическими. В Туркменистане и Узбекистане вообще не существует партий или политических групп, проповедующих коммунизм или неокоммунизм. В Таджикистане существует компартия, однако она является всего лишь частью правящего криминального режима и не оказывает серьезного влияния на ситуацию в стране. Наиболее сильные позиции приверженцы коммунистического реванша имеют в Кыргызстане и Казахстане, в обеих странах они находятся в оппозиции действующей власти. Кроме того, и в Казахстане, и в Кыргызстане демократическая оппозиция гораздо влиятельнее и авторитетнее, чем коммунисты. Президент Узбекистана Каримов сразу же после августовского путча запретил деятельность компартии и национализировал ее имущество. Лидеры среднеазиатских государств не настальгируют ни по социализму, ни по СССР, ни по российской империи. Во всех этих странах достигнут высокий уровень национального возрождения.

Экономический строй среднеазиатских стран СНГ   своеобразный симбиоз элементов традиционной восточной деспотии, патриархально-родовых отношений, феодализма и капитализма. Население их ещё со времен СССР оказалось втянутым в товарно-денежные отношения за счет торговли сельскохозяйственной продукцией в европейской части СССР. Здесь нет государственной собственности в том смысле как ее понимали идеологи марксизма-ленинизма. Одновременно отсутствует и институт частной собственности в понимании развитых западных стран. В Туркменистане и Узбекистане государство как бы является частной собственностью суверенов—Ниязова и Каримова. В Таджикистане собственность контролируется вооруженными криминальными или полукриминальными группировками, чье право на неё определяется исключительно силой в сражении с конкурентами. Более других продвинулись в направлении построения правового государства и соответственно утверждения института частной собственности Кыргызстан и Казахстан, однако продвижение это пренебрежимо мало.

 

3. Закавказье

Грузия

Грузия имеет давние и глубокие корни демократического движения. В мае 1918 года она была провозглашена Демократической республикой, история которой прервалась большевистским переворотом и фактической советской оккупацией в 1920 году. В 20-30-х годах коммунистический режим методично истреблял национально ориентированные кадры местной компартии. Но репрессии не сломили стремление к свободе. С начала хрущевской оттепели политическое диссидентство и правозащитное движение стали здесь неотъемлемой частью общественной жизни. Коммунистам так и не удалось ни уничтожить, ни ослабить национальную идею народа Грузии.

В самом начале горбачевской перестройки стала структурироваться политическая оппозиция и усиливаться стремление к выходу из СССР. В 1989 году руководство КПСС учинило кровавую расправу над участниками многотысячного митинга в Тбилиси, проходившего под антикоммунистическими лозунгами. Союзный центр стал активизировать также сепаратистские настроения в автономных образованиях на территории Грузии— Абхазии, Южной Осетии и Аджарии.

В 1988 году появились первые политические партии — Национально-демократическая (лидер — Георгий Чантурия) и Национальной независимости (лидер — Зураб Жвания), в 1989 году был образован Народный фронт во главе с Недаром Натадзе [24].

Во время выборов в союзный парламент 1989 году в ряде округов победу одержали демократические настроенные кандидаты. Выборы в республиканский Верховный Совет 1990 года продемонстрировали полное крушение коммунизма, и большинство мест в парламенте заняла оппозиция. Председателем Верховного Совета   высшим должностным лицом республики   стал лидер блока «Свободная Грузия—круглый стол» известный диссидент Звиад Гамсахурдия [24]. В коце 1990 года Новое руководство республики провозгласило суверенитет.

Придя к власти под демократическими лозунгами, Гамсахурдия стал на практике авторитарным правителем. На выборах в мае 1991 года он получил 87 % голосов. Однако оппозиция, как левая, так и правая, не признали эти выборы свободными и демократическими. Во второй половине 1991 года политический кризис в республике стал нарастать быстрыми темпами. В конце декабря против президента выступил командир национальной гвардии Тенгиз Китовани и лидер вооруженных формирований «Мхедриони» Джаба Иосиливни. Вооруженная оппозиция фактически осадила президентский дворец, и 2 января 1992 года Гамсахурдия вынужден был покинуть Грузию. 10 января 1992 года был сформирован временный орган власти   Государственный Совет, который возглавил Эдуард Шеварнадзе [4].

Гражданская война в Грузии шла на трех фронтах. На абхазском сепаратисты, поддержанные советским, а затем российским руководством, вели войну за отделение от Грузии. Такая же ситуация была в Южной Осетии. На западе страны за оружие взялись сторонники Гамсахурдии.

К концу 1992 года Шеварнадзе удалось несколько стабилизировать ситуацию. На состоявшихся в ноябре выборах в парламент победили его сторонники, а он сам на безальтернативной основе был избран главой государства.

Режим Шеварнадзе относительно демократичен, однако, авторитарные элементы имеют здесь место. Сторонники Шеварнадзе оправдывают это необходимостью преодоления последствий гражданской войны, а также неурегулированностью проблем Абхазии и Южной Осетии. В тюрьмах Грузии более 100 политических заключённых. Их вина в том, что они поддержали политическую партию первого антикоммунистического президента, свергнутого Шеварнадзе, а он боится мих и как бывний министр МВД – (“министерства ГУЛАГ”, в котором в 1965-1972 гг. Шеварнадзе получил кличку Кровавый Эдуард) и как первый секретарь ЦК КПГ (1972-1985 гг.) и как многолетний министр иностранных дел СССР [117].

Тем не менее, на первых демократических выборах президента в ноябре 1995 года Шеварнадзе получил 75 % голосов. Его единственным серьезным конкурентом был глава местной компартии в 1985—1988 гг Джембер Патиашвили, набравший около 20 % голосов. Партия Шеварнадзе «Союз граждан» дважды побеждала на парламентских выборах—в 1995 и 1999 годах. БДИПЧ ОБСЕ признало, что в ходе парламентских выборов 1999 года «был сделан шаг вперед в направлении выполнения обязательств ОБСЕ», хотя нарушения также имели место [21]. .

В апреле 2000 года Шеварнадзе был в очередной раз переизбран президентом, набрав около 80% голосов, Патиашвили собрал около 17%, три других претендента в сумме менее 1% [76]. По оценкам БДИПЧ ОБСЕ «в ходе избирательной кампании основные свободы в целом соблюдались и кандидаты имели возможность изложить свою позицию» [77]. В то же время было указано, что «Грузии предстоит предпринять немало усилий для полного выполнения своих обязательств в качестве государства—участника ОБСЕ». На этих выборах не было массовых фальсификаций, подтасовок и давления, хотя действующая власть в полной мере использовала административный ресурс. Кандидаты от оппозиции и действующий президент, на которого работали государственные структуры и государственные СМИ, были далеко не в равных условиях. В итоге закулисных политических торгов наиболее серьезный конкурент Шеварнадзе президент Аджарии Абашидзе незадолго до выборов снял свою кандидатуру.

Грузия проводит самостоятельную внешнюю политику, несмотря на давление России и её открытое вмешательство в конфликт с Абхазией на стороне последней. Бывший глава грузинской спецслужбы Игорь Георгадзе, организовавший покушение на Шеварнадзе, скрывается от грузинского правосудия в России. После победы на выборах 2000 года Шеварнадзе заявил, что Грузия намерена в скором времени громко постучаться в НАТО [76].

Азербайджан

Национально-демократическое движение Азербайджана также имеет немалые традиции. В мае 1918 года Азербайджан стал самостоятельным государством, независимое развитие которого было прервано советской оккупацией в 1920 году. В 70-е году в Азербайджане активизировалось диссидентское движение. Одним из наиболее авторитетных его лидеров стал будущий президент Абульфаз Эльчибей [56]. В 1989 году в Азербайджане возник Народный фронт, который несколько лет был ведущей демократической силой.

В 1988 году в Баку произошли массовые беспорядки, вызвавшие вспышки насилия, что наряду с войной в Нагорном Карабахе на несколько лет породили политическую нестабильность. В сентябре 1991 года президентом Азербайджана на безальтернативной основе был избран глава местной компартии Аяз Муталибов [24]. Оппозиция эти выборы бойкотировала. В марте 1992 года Муталибов был вынужден покинуть пост президента под нажимом оппозиции и народных выступлений [78]. Власть перешла к близкому к коммунистам Ягубу Мамедову. Верховный Совет, избранный в 1990 году, был расформирован. Законодательным органом стал Национальный Меджлис, сформированный из депутатов Верховного Совета (25 сторонников Народного фронта и 25 сторонников компартии).

В мае 1992 года в результате новых народных выступлений власть перешла к Народному фронту [78], лидер которого Эдьчибей был избран в июне того же года президентом страны на первых в истории Азербайджана президентских выборах. Он набрал около 60% голосов. [79].

Независимая политика Эльчибея, взявшего курс на сближение с Турцией и Западом, вызвала негативное отношение Москвы. В июне 1993 года в Азербайджане произошёл военный переворот, который возглавил полковник Сурет Гусейнов. Чтобы предотвратить приход к власти откровенно пророссийского марионеточного правительства, Эльчибей 17 июня покинул Баку [80]. 24 июня Меджлис передал президентские полномочия Гейдару Алиеву [81], возглавлявшему в прошлом местную компартию, но занявшему к тому времени жесткую позицию верности суверенитету страны. В результате трудного компромисса премьер-министром был назначен лидер мятежников Гусейнов [82].

В октябре 1993 года состоялись президентские выборы, на которых Алиев набрал 98,8% голосов, два его соперника вместе   менее 1%.[83]

Укрепив свои позиции, Гейдар Алиев в октябре 1994 года отправляет в отставку Гусейнова [84], который вскоре вынужден был бежать в Россию. (Впоследствии он был выдан Азербайджану и приговорен к смертной казни, но приговор в исполнение приведен не был) Попытка пророссийских кругов поднять новый военный мятеж была жестко подавлена Алиевым [84]. С тех пор Азербайджан проводит независимую от России внешнюю политику, делая акцент на развитие отношений с Турцией и Западом. Как и Каримов Алиев   один из главных инициаторов создания ГУУАМ.

На парламентских выборах 1995 года пропрезидентская партия «Ени Азербайджан» получила 62% голосов, оппозиция в лице Народного фронта и Партии национальной независимости   около 20%, коммунистическая партия не была допущена к голосованию [85]. Из-за антидемократичности избирательного законодательства и грубого давления властей большинство оппозиционных партий бойкотировало президентские выборы в октябре 1998 года. Но оппозиция не смогла выступить единым блоком, и лидер влиятельной Партии национальной независимости Этибар Мамедов принял участие в выборах. В результате Алиев набрал 78% голосов, Мамедов—11%. Оппозиция заявила, что выборы не были ни свободными, ни демократическими, более того, их итоги грубо фальсифицированы [86].

Сторонники Алиева одержали победу и на парламентских выборах в ноябре 2000 года, получив на них 71 % голосов. Народный фронт, расколовшийся после смерти Эльчибея на 2 фракции,   около 7%, партия мусоват—5%. ОБСЕ [87]. сочла эти выборы не отвечающими стандартам и принципам ОБСЕ. Прокуратура Азербайджана опротестовала итоги голосования по 11 округам, где в январе состоялось повторные выборы, Оппозиция отказалась участвовать в повторных выборах, квалифицировав их как фарс. После выборов в Азербайджане обсуждался вопрос о том, что спикером нового парламента станет скорее всего сын Гейдара Алиева, который в таком случае сможет реально претендовать на роль преемника отца на посту президента. Однако Алиев не решился пойти на той шаг и спикером парламента остался Муртуз Алискеров.

Правящий в Азербайджане режим – авторитарный. Определённым оправданием этого является фактор Нагорного Карабаха и угроза со стороны Россия, которая хочет видеть преемником престарелого Алиева кого-то типа Аяза Муталибова, много лет живущего в Москве.

Армения

После крушения Российской империи, Армения пережила трудный период, включая официально признанный многими странами геноцид армян со стороны Турции.

Независимое Армянское государство было провозглашено в ноябре 1920 года, однако вскоре Армения была оккупирована советскими войсками и вошла в состав Закавказской Советской Федерации. Всегда сущесвовавшие в этом регионе межэтнические проблемы возросли после сталинских экспериментов над народами Закавказья и перераспределения территорий между Арменией и Азербайджаном.

Демократическое движение в Армении имеет прочные традиции, С началом хрущевской оттепели здесь появилось национально-демократическое и диссидентское движение. При горбачевской перестройке демократическое движение резко активизировалось. Одновременно в середине 80-х годов начал развиваться конфликт вокруг проблемы Нагорного Карабаха   части Азербайджана, где преобладает армянское население. В конце 1987 года главной оппозиционной силой стал комитет «Карабах», возглавляемый известным диссидентом Левоном Тер-Петросяном [56]. В конце 1988 года лидеры «Карабаха» были арестованы и помещены в московскую тюрьму. Их освободили в мае 1989 года, благодаря поддержке демократических сил России. В том же году – в ноябре возникла первая массовая оппозиционная партия Армении   Армянское общенациональное движение (АОД) [24].

На выборах в республиканский Верховный Совет в 1990 году АОД одержало уверенную победу и Тер-Петросян стал высшим должностным лицом республики 16 октября 1991 года в ходе альтернативный выборов Тер-Петросян был избран президентом, получив 83% голосов [88].

Первые годы правления Тер-Петросяна проходили под знаменем демократизации, рыночных реформ и национального возрождения. Однако постепенно Тер-Петросян стал терять политическую поддержку. В 1993 году в результате конфликта внутри АОД произошел разрыв между Тер-Петросяном и одним из основателей АОД, первым премьер-министром демократической Армении Вазгеном Манукяном [89]. Манукян перешел в оппозицию и создал партию Национально-демократический союз, который вскоре стал массовой и самой влиятельной партией оппозиции. Параллельно развивался конфликт между Тер-Петросяном и влиятельной националистической партий Дашнакцюн, которая была запрещена по решению Тер-Петросяна [90].

На парламентских выборах 1995 года АОД одержал трудную победу, получив 99 парламентских мандатов из 190 [91].

К президентских выборам 1996 года Тер-Петросян пришел ослабленным и растерявшим поддержку значительной части избирателей. Демократическая оппозиция же, наоборот, сумела объединить свои силы и выставила единым кандидатом Вазгена Манукяна, и только благодаря грубым фальсификациям Тер-Петросян смог одержать победу. По официальным данным он собрал 51,75% голосов, в то время как Манукян 41,29%. Оппозиция не признала итогов голосования и начала кампанию протеста [92].

Чтобы укрепить свое положение Тер-Петросян в марте 1997 года назначил на пост премьер-министра президента самопровозглашенного государства Карабах Роберта Кочаряна, пользующегося значительной популярностью.

Учитывая сложную внешнеполитическую ситуацию—фактическое состояние войны с Азербайджаном, натянутые отношения с Турцией и очень прохладные с Грузией, Тер-Петросян в целом проводил угодную официальной Москве политику. Но к концу 1997 года такое положение дел стало его откровенно тяготить. В начале 1998 года Тер-Петросян при посредничестве международных структур согласился подписать соглашение с Азербайджаном, которое признавало суверенитет последнего над Карабахом. Подписание этого соглашения позволило бы ослабить напряжение в отношениях с Азербайджаном и стимулировало бы активизацию отношений с Западом. Однако это подписание вызвало недовольство в большинстве силовых структур, и в Армении фактически произошел государственный переворот. Президент Тер-Петросян, его ближайший сподвижник спикер парламента Бабкен Арарцян и ряд других руководителей страны вынуждены были уйти в отставку [93].

Новый спикер парламента Хосров Аруцюнян отказался принять на себя обязанности президента и, вопреки действующей конституции, и. о. Президента стал премьер-министр Качарян, который даже не был гражданином Армении [93]. В мае 1998 года состоялись президентские выборы. Во второй тур вышли Кочарян и пророссийски настроенный бывший лидер местной компартии Карен Демирчан (31% и 29%) [94]. По итогам второго тура победу одержал Кочарян—60% голосов. Выборы проходили с серьезными нарушениями [95].

В июне 1999 года состоялись парламентские выборы, победу на которых одержал возглавляемый Демирчаном блок «Единтсво» [96]. Демирчан стал спикером парламента. Правительство возглавил организатор государственного переворота 1998 года Вазген Саркисян. Новое правительство стало проводить откровено пророссийскую политику. Кроме того между правительством и президентом возник острый конфликт. Рассматривалась возможность вынесения парламентом недоверия Кочаряну. Однако 27 октября 1999 года в здание парламента, где в это время шло заседание проник террорист, который растрелял Демирчана и Саркисяна [97]. С политической сцены Армении были устранены наиболее влиятельные и авторитетные сторонники пророссийской политики.

За 2000-й год Кочаряну удалось инициировать раскол внутри парламентской фракции блока «Единство», расставить на ключевые посты в силовых структурах верных ему людей и сегодня Кочарян достаточно уверенно контролирует ситуацию.

Режим правления Кочаряна   мягкая автократия. Ориентированная на Москву внешняя политика обусловлена прежде всего сложной военно-политической ситуацией в регионе.

 

4. Закавказье. Резюме.

Политические режимы, существующие в Азербайджане, Армении и Грузии однозначно не являются коммунистическими. Во всех этих странах существует рыночная экономика, отсутствует ностальгия по социализму и советской империи.

В Азербайджане коммунистическое движение расколото и разобщено и в целом не оказывает серьезного влияния на политическую ситуацию. Реальную угрозу коммунистического реванша представляет собой российская экспансия и возможность возврата Муталибова.

Позиции коммунистических сил в Грузии также слабы. Левую оппозицию здесь трудно считать коммунистической, более важную роль играют межклановые противоречия. На парламентских выборах 1999 года коммунисты не смогли провести в парламент своих депутатов.

Наибольшая угроза коммунистического реванша продолжает сохраняться в Армении, которая в очень большой степени зависит от России. Симптоматитчно также и то, что лидер коммунистов Сергей Бадолян занял на президентских выборах 1998 года третье место—18%, оттеснив лидера демократической оппозиции Вазгена Манукяна на четвертое [94]..

 

5. Европейские страны СНГ

Молдова

Первой официальной оппозицией коммунистическому режиму в Молдавской ССР стал в 1988 году Народный фронт, но ещё ранее в правящей элите республики наметился раскол. Часть центрального руководства и молдавской компартии поддержали демократизацию и национальное возрождение. Наиболее видным руководителем Молдовы отстаивавшим демократические принципы был Мирча Снегур, секретарь ЦК КПМ, а затем   Председатель Президиума Верховного Совета республики [56].

На первых демократических выборах в Молдове весной 1990 года победили демократические кандидаты и члены Народного фронта. Председателем вновь избранного Верховного Совета его (высшим должностным лицом республики) стал Мирча Снегур, одержавший убедительную победу над 1-м секретарем молдавской компартии Петру Лучинским [24].

Демократические процессы в Молдове, а также ориентация значительной части населения страны на объединение с Румынией, вызвали недовольство союзного центра, который решил взорвать политическую ситуацию в Молдове, организовав сепаратистские выступления в Гагаузии и Приднестровье. Гарантом безнаказанности приднепровских сепаратистов стала российская 14-я армия, которая в 1992 году фактически совершила акт агрессии против суверенной Молдовы. Более того командование 14-й армии снабжало оружием незаконные вооруженные формирования криминального режима самозваного «президента Приднепровской республики» Смирнова [98]. Разгул коррупции и преступной деятельности среди руководителей Приднестровья достиг такого уровня, что в 1994 году против них выступил командующий 14-й армии генерал Александр Лебедь [99]. Вскоре он вынужден был покинуть свой пост.

Политическая ситуация в самой Молдове также оставалась достаточной сложной. К концу 1990 года возник конфликт между Снегуром, выступавшим за сохранение самостоятельности Молдовы и премьер-министром Мирчей Друком, лидером Народного фронта, выступавшим за скорейшее объединение с Румынией. В феврале 1991 года Снегур добился отставки правительства. Новым премьером стал лояльный Снегуру Валерий Муравский [24].

В декабре 1991 года Снегур был избран Президентом Молдовы. Выборы проходили в трудной военно-политической обстановке. В условиях реальной угрозы начала военных действий в Приднестровье и российской агрессии. политическая элита Молдовы сплотилась вокруг Снегура, и он был единственным кандидатом на выборах.

После нескольких расколов среди демократических фракций Верховного Совета пост спикера вынужден был покинуть демократ Александр Мошану. Его место при поддержке коммунистов занял Петру Лачинский [100].

В 1993 году в Молдове была принята новая Конституция, которая установила парламентско-президентскую модель правления и стала самой демократической Конституцией в СНГ.

Незадолго до парламентских выборов, назначенных на февраль 1994 года, была образована Аграрно-демократическая партия, стоящая на центристских позициях. В ее руководство вошли президент Мирча Снегур, премьер-министр Андрей Сангелия и спикер парламента Петру Лучинский. Эта партия завоевала абсоютное большинство в новом парламенте—56 мандатов из 104. Левая оппозиция получила 28 мест, правая— 20 [101].

В 1995 году усилился конфликт между президентом Снегуром и правительством Сангелия. Снегур вышел из АДП и учредил свою более правую Партию возрождения и согласия (ПВС), стоящую на национально-демократических позициях. В 1996 году перед президентскими выборами Снегур попытался усилить свое влияние в силовых структурах и с этой целью сменил руководства министерства обороны, однако решение Президента было оспорено в Конституционном Суде, который вынес решение не в пользу главы государства.

Перед президентскими выборами произошел новый раскол в АДП, которая выдвинула своим кандидатом на пост президента премьер-министра Сангелия. Сторонники Лучинского не признали это решение и спикер парламента выставил себя в качестве независимого кандидата. Демократы к этим выборам пришли расколотыми. Наряду со Снегуром, которого поддержали ПВС и Христианско-демократический народный фронт, свою кандидатуру выставил Валерий Матей, лидер Партии демократических сил. Во второй тур вышли Снегур (39%) и Лучинский (28%). Во втором туре, при поддержке коммунистов, победил Лучинский (53% против 47%) [102]. Эти выборы были признаны свободными и демократическими.

Мирча Снегур проводил сбалансированную независимую внешнюю политику. Лучинский шел на выборы как кандидат пророссийского толка, однако, во внешнеполитический курс страны он внёс лишь минимальные коррективы.

В марте 1998 года состоялись очередные парламентские выборы, которые не принесли победу ни одной партии. Коммунисты получили 40 мест из 101, демократы   37, сторонники Лучинского — 24 [103]. В результате длительных переговоров было сформировано правоцентристское правительство, поддержанное Движением за демократическую и процветающую Молдову (сторонники Лучинского), ПВС, ХДНФ ПДС.

В 1999 году в Молдове стал нарастать очередной политический кризис. В марте правительство покинул ХДНФ. Затем начался конфликт между правящей коалицией и Лучинским. Лучинский выступил с предложением расширения полномочий президента за счет парламента и правительства. По его инициативе состоялся референдум, который не имеел обязательной силы. Большинство граждан, участвовавший в референдуме поддержали предложения Лучинского. Столкнувшись с авторитарными устремлениями президента, все парламентские партии объединили свои усилия и в конце 2000 провели через парламент поправки в Конституцию, который сильно ограничили полномочия главы государства, кроме того, президент теперь должен избираться не гражданами, а парламентом. Против поправок голосовало только 9 депутатов, поддерживающих Лучинского.

В декабре 2000 года парламент в результате трех туров голосования не смог избрать нового президента, и Лучинский смог добиться его роспуска. Внеочередные парламентские выборы прошли в феврале 2001. Впервые в истории стран СНГ победу на них одержали коммунисты, получившие 53% голосов и 71 из 101 мандатов. Центристский альянс, поддержанный Лучинским соответственно 13% и 19 мандатов. ХДНФ довольствовался 11 мандатами. ПВС, Демпартия и ПДС не перешагнули минимальную планку и остались за пределами парламента [104].

В результате этих выборов в руках коммунистов сосредоточилась большая часть государственный власти. Они полностью контролируют власть законодательную, которая формирует правительство и избирает президента. Молдова вполне может пойти по пути реставрации коммунистических порядков законным демократическим образом. Лидер коммунистов Воронин в одном из своих первых после выборов выступлений заявил, что хотел бы добиться присоединения Молдовы к Союзу Беларуси и России, а также восторженно отзывался о белорусском диктаторе Лукашенко. Тем не менее нельзя не признать, что политический режим Республики Молдова   самый демократичныйеским в СНГ.

 

Украина

Национально-освободительное движение на Украине имеет многовековую историю и традиции. Несмотря на жестокие репрессии оно не затухало и в советские времена. Горбачевская политическая либерализация второй половины 80-х годов позволила национально-демократической оппозиции перейти к легальной деятельности. В 1988 году на политической сцене УССР появился Народный рух—первая официальная оппозиционная партия.

На первых альтернативных выборах в истории СССР 1989 года сторонники Руха смогли провести в союзный парламент немало своих сторонников. В результате выборов в Верховный Совет Украины в 1990 году Рух стал влиятельной парламентской партией.

В 1988 году под нажимом реформаторской части Политбюро ЦК КПСС ушел в отставку консервативный первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий, его место занял более умеренный Ивашко. После выборов 1990 года руководителем республики (Председателем Верховного Совета Украины) стал Леонид Кравчук—второй секретарь ЦК КПУ, стоящий на реформаторских и патриотических позициях [56]. Однако консерваторы продолжали удерживать влиятельные позиции. В октябре 1990 года в результате многочисленных акций протеста был вынужден уйти в отставку премьер-министр Виталий Масол, его место занял более умеренный представитель компартии Витольд Фокин [24].

Во время августовского путча 1991 года Кравчук занял осторожную позицию и фактически не позволил ГКЧП и присланному из Москвы генералу Варенникову взять под свой контроль ситуацию на Украине. После провала путча Кравчук стал одним из инициаторов Беловежского процесса, позволившего Украине и другим республикам бывшего Союза получить самостоятельность мирным путем.

1 декабря 1991 года на Украине состоялись всенародные демократические выборы первого президента, на которых убедительную победу одержал Леонид Кравчук, баллотирующийся как независимый кандидат—60% голосов. Второе место уверенно занял лидер Руха Вячеслав Черновил—27%. Остальные голоса достались другим представителям демократической оппозиции Юхновскому, Лукьяненко, Гриневу [24].

Союзный центр, а в последствии Россия, неоднократно предпринимали попытки спровоцировать обострение политической ситуации на Украине. С этой целью разыгрывалась карта Крымской автономии, предпринимались попытки разжечь противоречия между националистически настроенной западной частью страны и более русифицированным Востоком. Однако Кравчуку удавалось полностью контролировать ситуацию, что позволило ему проводить независимую от Москвы внешнюю политику.

Отношения Кравчука с оппозицией складывались непросто, хотя Кравчук постоянно демонстрировал готовность к компромиссу. Однако Народный Рух в тот период не был готов к тому, чтобы взять на себя часть бремени правительственной ответственности. Назначение одного из лидеров демократов Юхновского вице-премьером было встречено оппозицией враждебно. В такой ситуации Кравчук сделал ставку на беспартийных технократов—представителей либерального экономического направления. Так за экономический блок в правительстве отвечали реформаторски настроенные экономисты Лановой и Пензеник.

Леонид Кравчук в целом проводил демократический курс, поддерживал национальное возрождение, прилагал максимум усилий для укрепления суверенитета Украины. Под руководством Кравчука была принята новая демократическая Конституция. В то же время не было предпринято необходимых мер для проведения глубинных рыночных преобразований, что привело к значительному ухудшению социально-экономический ситуации в стране.

На президентских выборах 1994 года Кравчук столкнулся с серьезной левой оппозицией, активно поддержанной Москвой, это в первую очередь экс-премьер Леонид Кучма. Итоги первого тура оказались следующими: Кравчук—38%, Кучма—31%, Александр Мороз (от коммунистов и социалистов)—13%, Лановой (правый)—10%. Несмотря на первоначальный перевес и поддержку Народного Руха, во втором туре Кравчук проиграл в соотношении 45% к 52% . [102]. Итоги выборов продемонстрировали серьезные противоречия между западом и востоком страны. Если в Львовской, Иваново-франковской и других западных областях лидировал Кравчук с почти 90% поддержкой, то в Крыму и некоторых восточных областях такой же успех сопутствовал Кучме. В центральной части страны и в Киеве такой поляризации настроений не наблюдалось.

Леонид Кучма, шедший на выборы с достаточной левой программой и пророссийскими лозунгами, придя к власти, стал проводить очень умеренную политику, в целом продолжив политический курс своего предшественника. Никаких радикальных изменений во внешней политике Украины не произошло. Более того, в 1998—1999 гг. Кучма резко активизировал западный и в первую очередь американский вектор во внешней политике. Он активно поддержал инициаторов создания ГУУАМ.

В Верховном Совете, избранном весной 1994 года преобладали левые, спикером Верховной Рады бал Александр Мороз—лидер Соцпартии. Однако наличие сильного правого фланга и большой группы пропрезидентски настроенных депутатов, не позволили левым толкнуть парламент в слишком жесткую оппозицию исполнительной власти.

Парламентские выборы 1998, проходившие по смешанной системе, не выявили однозначного победителя. Левые партии (коммунисты и социалисты)—33% и 156 мандатов из 450, правые (Рух, зеленые и социал-демократы Кравчука)—19% и 81, пропрезидентские (Народно-демократическая партия и аграрии)—9% и 36, популистская партия Громада—4,5% и 23, ультралевые (прогрессивные социалисты)— 4% и 16. Беспартийные по мажоритарным округам получили 111 мест [105. С. 501] . Ни одна политическая сила не получила в парламенте надежного большинства. В -течение нескольких месяцев парламентарии не могли избрать спикера, и только при закулисной поддержки Кучмы председателем Верховного Рады стал умеренный левый Александр Ткаченко.

К очередным президентским выборам Кучма, также как и его предшественник растерял значительную часть электоральной поддержки. Против него выступили как левая, так и правая оппозиция. Наиболее серьезными конкурентами действующего президента стали: Петр Симоненко (компартия), Александр Мороз (соцпартия), Александр Ткаченко (Крестьянская партия), Наталья Витренко (Прогрессивно-социалистическая партия), Евгений Марчук (беспартийный правый). Баллотировались также 2 представителя расколовшегося Руха.

Оппозиция пришла к выборам крайне разобщенной. На протяжении избирательной кампании неоднократно предпринимались попытки создать коалицию лево- и правоцентристских кандидатов. Незадолго до дня голосования Мороз, Ткаченко и Марчук договорились о поддержке единого кандидата. Однако уже на следующий день коалиция распалась. Ткаченко снял свою кандидатуру в пользу коммуниста Симоненко, а Мороз и Марчук пошли на выборы самостоятельно. Итог первого тура оказался следующим: Кучма—36,5%, Симоненко—22,2%, Мороз—11,3%, Ветренко— 11%, Марчук—8,1%, кандидаты Руха вместе—3,5%. Во втором туре Кучма победил в соотношении 56% против 38% [106]. Большинство избирателей сочли Кучму меньшим злом, нежели коммунисты.

После выборов позиции Кучмы упрочились. Новое правительство возглавил реформатор Виктор Ющенко. В январе 2000 года в парламенте сформировалось правоее большинство, которое обеспечило избрание спикером кандидата от пропрезидентской Народно-демократической партии Ивана Плюща. Во внешней политике Украины усиливается западный и в первую очередь американский вектор. Однако параллельно в политике президента начали нарастать авторитарные тенденции. Так им было инициировано проведение референдума о расширении полномочий президента. Большинство избирателей поддержали Кучму, однако окончательное решение вопроса оставалось за парламентом, который так и не согласился реформировать конституцию.

Во второй половине 2000 года на Украине возник самый жесткий политический кризис после обретения независимости в 1991 году. Один из наиболее непримиримых оппонентов Кучмы Александр Мороз заявил в парламенте о причастности действующего президента к похищению популярного оппозиционного журналиста Георгия Гангадзе. Неожиданно для всех спикер Верховной Рады Иван Плющ, считающийся союзником президента, провел решение о начале парламентского расследования этого трагического факта. Параллельно со слушаниями в парламенте страсти выплеснулись на улицу. Широкая общественная коалиция «Украина без Кучмы» вывела на улицы десятки тысяч людей, которые стали требовать отставки президента. К настоящему времени официальное расследование похищения Гонгадзе зашло в тупик. Несмотря на усиливающееся давление оппозиции, Кучма пока сохраняет контроль над ситуацией. При этом Кучма пошел на откровенные репрессии против своих политических оппонентов. Так, к примеру, была арестована и некоторое время провела в тюрьме лидер Партии «Бацьковщина» бывший вице-премьер Юлия Тимошенко.

В украинской прессе появились сообщения, что этот кризис был спровоцирован российскими спецслужбами. Доказательств эму нет. Однако дело Гонгадзе, уже привело к серьезному изменению в политическом курсе Кучмы. Пытаясь сохранить власть, Кучма сделал серьезный политический разворот в сторону России.

24 апреля 2001 года Верховная Рада Украины приняла по предложению лидера фракции компартии Петра Симоненко резолюцию о недоверию правительству, возглавляемому Виктором Ющенко. 26 апреля впервые за 10 лет независимости Украины на улицы вышли люди с лозунгами поддержки правительства и премьера, что вполне объяснимо теми успехами реформирования, которых премьер и правительство достигли. Кучма же, обращаясь к Раде, намекнув на необходимость сохранения стабильности, пообещал быть верным конституции, отправил . в отставку правительство Виктора Ющенко, которого считают приверженцем демократии и либеральных рыночных реформ. В итоге Украина сделала шаг назад на пути к построению демократического и правового государства. Однако если проанализировать расклад политических сил, а также итоги парламентских и президентских выборов на протяжении последних 10 лет, можно сказать, что угроза коммунистического реванша в этой стране не велика. Неокоммунисты пользуются значительной электоральной поддержкой, однако, это поддержка хотя и значительного, но меньшинства.

 

Россия

29 мая 1990 года Председателем Верховного Совета России стал наиболее яркий лидер демократической оппозиции Борис Ельцин. Он предпринял немалые усилия для ликвидации коммунистического тоталитаризма. Само его избрание высшим должностным лицом Российской Федерации нанесло сильнейший удар по позициям консервативной части коммунистического руководства СССР.

В июне 1991 года Борис Ельцин был избран Президентом России, что стало одной из главных причин, породивших августовский путч 1991 года. Однако Ельцин выдержал и этот экзамен: ему принадлежит главная заслуга в подавлении мятежа ортодоксов. Его указом на территории России была запрещена деятельность компартии, а ее имущество было национализировано. Союзный цент утратил все реальные рычаги влияния на ситуацию в еще недавно казалось бы несокрушимой империи. Позиция Ельцина способствовала мирному «разводу» республик СССР. Сегодня есть основания считать, что благодаря именно ему, деяния союзного руководства не подорвали в 1991 году целостность Российской федерации и не расчленили её на многочисленные автономные образования. Ельцин открыт дорогу к рыночному реформированию и созданию реального института частной собственности, был твердым гарантом свободы слова.

Конечно же, эпоху Ельцина трудно считать демократической в соответствии с западными стандартами, но ведь никогда до этого Россия не знала ни демократии, ни свободы, и стремление стать на путь цивилизованного развития постоянно сталкивалось со страшным сопротивлением и инерцией. При отсутствии серьезных демократических традиций и минимальной правовой культуры против Ельцина работала как сохранившая немалое влияние коммунистическая система, так и нигилистическая часть интеллигенции, включая «Яблоко» во главе с Григорием Явлинским. В этих условиях подчинённые реформистским целям чисто авторитарные методы, (казалось бы, «ельцинские»), которые были в предшествующие годы ординарными методами КПСС, стали не худшим способом приближения России к демократии и свободе.

1992 год прошел под знаменем противостояния Ельцина и сформированрного им реформаторского кабинета Егора Гайдара с консервативным большинством Верховного Совета. Попытки найти компромисс, результатом чего стала отставка Гайдара, не только не привели к политическому миру, но еще больше разожгли амбиции реваншистов коммунистического толка. В 1993 году со ставшим на практически коммунистические позиции парламентом солидаризировался Конституционный Суд. Летом того же года была предпринята попытка импичмента Президента. Ельцин разрубил этот гордиев узел в целом. Указом № 1400 Верховный Совет распускался, действие старой советсколй конституции отменялось, деятельность Конституционного Суда замораживалась ([4], С. 699).

Неокоммунисты не остановились даже перед кровопролитием, пытаясь противостоять Президенту. Однако их сопротивление было быстро подавлено, и в декабре прошли выборы в Государственную Думу—новый парламент, чьи полномочия были серьезно урезаны по сравнению с Верховным Советом. Эти выборы не дали преимущества ни одной из политических сил. Парламент оказался расколотым на 3 части: правые и правоцентристы (Демократический выбор, Яблоко, Женщины России, Партия российского едиснтва и согласия), левые и левоцентристы (КПРФ, Аграрии, Демократическая партия Россия), жириновцы ([4], С. 706).

К 1995 году стали набирать силу приверженцы неокоммунизма. В декабре победу на выборах в Думу одержали коммунисты, которые, используя оппозиционность Яблока и Президенту и Правительству, смогли взять под свой контроль все рычаги управления парламентом.

Президентские выборы 1996 года стали новым испытанием для России, но на этот раз российская политическая элита сумела объединиться вокруг кандидатуры Ельцина и не допустить победы лидера КПРФ Зюганова. Во второй половине 1996 — первой половине 1997 года происходит усиление позиций реформаторов. Весной 1997 года первым вице-премьером правительства становится самымй популярный в тот период российский политики Борис Немцов. Его рассматривают как вероятного преемника теряющего форму Президента. Однако в конце 1997 года олигархи и подконтрольные им «демократические» СМИ начинают атаку на «молодых реформаторов». Весной 1998 года Ельцин назначает премьер-министром Сергея Кириенко, который сформировал достаточно однородное либеральное правительство [107]. Это правительство смогло удержаться у власти лишь несколько месяцев. Уже в августе 1998 года Ельцин вынужден назначить премьер-министром близкого к коммунистам Евгения Примакова [108]. Вторым человеком в правительстве становится представитель компартии Дмитрий Маслюков.

Весной 1999 года триумф неокоммунистов кажется неизбежным. Рейтинг Примакова зашкаливает за 50%, коммунистическое большинство Думы при поддержке Явлинского готовит импичмент Президенту. Ельцин контратакует: 12 мая он отправляет в отставку правительство Примакова, через 2 дня в Думе проваливается затеянный коммунистами и Явлинским импичмент. Новым премьер-министром становится либерально настроенный Сергей Степашин [109]. Но и это правительство, на которое оказывается давление со всех сторон не смогло долго продержаться у власти. В августе премьер-министром становится глава ФСБ Владимир Путин [110].

В декабре 1999 года на выборах в Думу побеждают коммунистические силы. 31 декабря 1999 года Ельцин уходит в отставку и передает власть Владимиру Путину. В марте 2000 года Путин сравнительно легко побеждает уже в первом туре президентских выборов [111].

Уже с первых дней своего президентства Путин делает резкий крен в сторону авторитаризма. Реформируется верхняя палата парламента Совет Федерации, что ведет к еще большему ослаблению роли и значения парламента. Усиливается контроль центра над субъектами федерации и органами местного самоуправления. Начинаются преследования политических оппонентов Путина, кампания против независимых СМИ. Яркий пример тому «дело» Гусинского и события на НТВ.

Путин достаточно откровенно взял курс на превращение России в авторитарное государство, в котором основными опорами Кремля станут силовые структуры. Полномочия парламента, суда, политических партий последовательно сокращаются [112]. Судя по экономической политике правительства и по ежегодному посланию президента парламенту, авторитаризм Путина противодействует коммунистическому реваншу в российском обществе. Сейчас только 7% людей, голосующих за Зюганова и КПРФ, поддерживают ортодоксальные коммунистические ценности для остальных КПРФ лишь символ ушедшего и тяга к ней базируется на политическом мифе о «Золотом Веке» на мифе о Брежневе, при котором «СССР был супердержавой, можно было работать расслаблено и получать зарплату, были дешевые пионерлагеря и путевки на море». КПРФ просто – транслятор этого мифа. [116].

 

Дальнейшее в сильной степени зависит от направленности действий российской политической элиты и стратегических направлений, на которых она окажется способной солидаризироваться, в конечном счёте от её желания содействовать благополучию россиян и её политического профессионализма. Сегодня российская политическая элита по-прежнему состоит, в основном, из западников и славянофилов. Новые западники предпочитают называться либералами, новые славянофилы – державниками. Их позиции сблизились. У старых западников не было скептического отношения к цивилизационным потенциалам России и убеждения в обречённости российской государственности, они не были врагами империи. Новые державники, т.е. государственники, не верят в исключительность русской души и не являются стороннтками соборности. Державники в большинстве – антисталинисты, противники политического насилия и административно-командной экономики, у них превалирует страх потерять своё государство, национальный суверенитет, превратиться в жителя “российской территории”. Западники боятся воссоздания сильной власти и реальной дисциплины, возрождения тоталитаризма, политического насилия, ксенофобии, антисемитиза. И те и другие на фоне достаточно циничного прагматизма Запада, особенно США, склонны рассматривать страны СНГ и других близких соседей как зону своего геополитического выживания [113]. Судьбы этих стран и населяющих их народов им совершенно безразличны.

Имперские тенденции берут пока верх над устремлениями любого толка у виднейших политологов России. Цитируемые далее высказывания Виталия Третьякова, по моему мнению, мало отличаются от большевистских [114]: «Поскольку за счет Запада, условно говоря, мы победить не можем - он нам ничего не даст, - то мы можем победить за счет других, незападных стран, стран СНГ. Восстановление Советского Союза в каком-то виде есть приоритетная задача России в недалекой перспективе, то наша сфера жизни, сфера нашего геополитического выживания. Здесь нужно вести предельно циничную политику», «выживаемости больше способствует формула - жертвовать чужими ради своих»,

К таким же выводам приходит и другой не менее известный российский политолог Глеб Павловский. Он пытается убедить, что, во-первых, империя   это хорошо, во-вторых, что для России православие и демократия  – синонимы: «Россия - мировая держава по трем основным обстоятельствам: прежде всего это одна из основных мировых цивилизаций, … Второе - Россия исторически выработала некую модель… на византийской, православной основе… И третий компонент    это Россия как наследница Советского Союза. Сегодня Америка осваивает пространство прежней советской экспансии, и глобализм, который она пытается навязать, предполагает концепцию демократии уже не как суверенно определяемого понятия,…а как набора параметров, которым надо соответствовать. Для России это означает дезинтеграцию. Мы не можем соответствовать набору этих государственно-правовых требований потому, что тогда мы встраиваемся в чужую игру… Сегодня Россия должна категорически отвергать любую попытку рассматривать себя как неполноценный Советский Союз. …И пока не произойдет сращивание реальной нашей культурной почвы с новыми институтами, церковными, государственными и иными, мы будем находиться в безумном состоянии…А на какой основе? Желательно демократической. Но это значит, собственно говоря, на православной основе».

Иной подход развивает известный московский философ и культуролог Игорь Яковенко [115]. По его мнению в политике побеждают тенденции, соответствующие логике самоорганизации социокультурного целого. Кризис самосознания русского народа вызван утратой русскими прежней базы – отождествления с империей. Он даёт шанс прекратить отождествление империи и народа – её строителя и встать на путь создания национального государства, который в разное время прошли Испания, Австрия, Португалия, Турция. Коррекция возможна через осознание “своей несводимости к империии и принципиального неустранимого конфликта между империей, как бы она ни называлась – СССР, Евразийский союз и т.д.,   и интересами той этнокультурной целостности, которая составляет общество Российской Федерации. Яковенко “расколдовывает” мифы о единстве территории России, общности судеб населяющих её народов и в связи с этим о конституировании Восточной Европы как особого мира, как альтернативы Западу. Цель национального государства видится автором в сведении на нет конфликта между обществом и государством “все тенденции, ведуцие к имперскому перерождению общества, утверждению авторитаризма, отчуждению государства от общества, реставрации средневековых форм сознания, и другие, разрушают нацию… противоречат коренным национальным интересам”.

 

6. Резюме: геополитические устремления России и Беларусь

Определяющее воздействие на Беларусь имеет руководство России... Концепция национальной безопасности Российской Федерации [118] относит к числу основных угроз России в международной сфере: 1) опасность ослабления её политического, экономического и военного влияния в мире; 2) укрепление военно-политических блоков и союзов, прежде всего расширение НАТО на восток; 3) ослабление интеграционных процессов в Содружестве Независимых Государств. Согласно концепции негативные процессы в экономике лежат в основе сепаратистских устремлений ряда субъектов Российской Федерации, что ведет к усилению политической нестабильности, ослаблению единого экономического пространства и его важнейших составляющих   производственно-технологических и транспортных связей, финансово-банковской, кредитной систем.

В соответствии с этим Россия отводит Беларуси роль транспортного коридора энергоносителей в Европу, буферного надёжно контролируемого Россией плацдарма на границе с НАТО и важного связующего звена с Калининградской областью.

Интересы России в Беларуси прямым текстом сформулированы в тезисах Совета по внешней и оборонной политике РФ: «совместно противостоять планам расширения НАТО на восток», устранить потенциальную угрозу создания «так называемого Черноморско-Балтийского пояса изоляции России», «увеличить военные возможности за счёт интеграции с белорусской армией», осуществить «вывод Калининградского особого оборонительного района из военно-стратегической изоляции», обеспечить «взаимодействие двух армий как единого комплекса с единым управлением», «создать единый мощный военно-промышленный комплекс».

Россия хочет поглотить Беларусь и не скрывает этого. О так называемом «объединении» в упомянутых тезисах сказано прямо и цинично: «никакого замедлния допустить нельзя» и «за столь выгодный союз можно заплатьть и определённую экономическую цену», а так как в Беларуси набирают темпы процессы становления национального самосознания и самоидентификации», то «время работает на противников интеграции» и «процесс единения должен быть форсирован».

Рекомендуется обязательно использовать и то, что «основные факторы тревоги белорусского населения – низкая материальная обеспеченность, рост преступности и последствия Чернобыльской трагедии» – отвлекают его внимание от сущности интеграционных процессов. Короче: всячески подавлять национальное самосознание белорусов, используя выгодное для этого дела обнищание Беларуси.

Заботясь в силу своих геополитических интересов об упомянутых факторах, Россия хочет иметь в Беларуси пророссийский, а ещё лучше – марионеточный правящий режим. Ей абсолютно безразлично, какие здесь идеология, демократия, права человека, соответствие международным нормам и правилам, есть ли здесь политический террор и беспредел правящего клана. Дополнительные внутренние сложности ей только на руку, так как отвлекают население от навязываемой интеграции и вынуждают его надеяться на то, что ситуацию может улучшить «интеграция».

Сразу же после назначения министром обороны России Сергей Иванов направился в Минск, стремясь заставить военную бюрократию обеих стран наполнить конкретным содержанием военную часть договора о союзном государстве Беларуси и России [119].

Но главный вопрос   на какой исторический вызов отвечает военный союз   фактически остался без ответа. При формулировании совместной позиции говорилось о нарушении сложившегося стратегического равновесия в мире, об открытых вооруженных конфликтах, о трансграничном характере угроз и вызовов международного терроризма, религиозного экстремизма, опасности распространения оружия массового уничтожения, незаконном обороте обычных вооружений и наркотиков продолжающихся межгосударственных и межэтнических столкновений на Кавказе и в Закавказье и военно-политическая обстановка в Центрально-Азиатском регионе. Строго говоря ни одна из этих проблем не имеет к Беларуси, находящейся вне военного союза с Россией, какого-нибудь ощутимого отношения, но многократно возрастает при вступлении в «союз», в частности, проблемы кавказской, закавказской и среднеазиатской нестабильности порождаются для Беларуси только при вхождении в военный союз.

Геополитические источники потенциальных угроз также несущественны для отдельно взятой Беларуси. Реальная угроза снова же вырисовывается при вступлении в союз и прежде всего потому, что противостоящим оказывается военный потенциал блока НАТО, так как отрицательное отношение российскогго генералитета к большинству евроатлантических структур хорошо известно.

Интеграции России и Белоруссии в области обороны нужна России, так как заставляет Беларусь разделить целый ряд российских забот, а все разговоры о том, что «укрепление военной организации Союзного государства может позволить в кризисной ситуации осуществить крайне необходимый маневр силами, средствами и ресурсами» – чистейший фарс хотя бы потому , что ближайший сосед Союза России и Белоруссии   Европейское сообщество — обладает населением в три раза большим, чем союзное государство и ВВП, в десятки раз превосходящим совокупный валовый продукт нового государственного образования (не говоря уже о стократ меньшем ВВП самой Беларуси по сравнению с ЕС).

Вместе с тем формированием «доктринальных установок» для Союзного государства занимаются российские генералы, считая это занятие существенно менее опасным, чем участие в военных действиях в Чечне. Отдача представителям военного ведомства формирования военной доктрины Союза России и Беларуси ведёт к существенным осложнениям во взаимоотношениях с Западом. Исторические противовесы и риски, ради которых создается военный союз сформулировать достаточно трудно, поэтому нет никаких сомнений в том, что будущая военная доктрина станет очередным набором заклинаний, перенасыщенных декларативными фразами о гипотетической военной угрозе, об усилении борьбы с международным терроризмом, борьбы с транзитом наркотиков и т.п.

Нет никаких сомнений в том, что подключение к российской армии, находящейся в тяжелом кризисе, нескольких десятков тысяч белорусских военнослужащих мало что меняет в мировом балансе сил и на востоке России на фоне миллиардного Китая с ВВП в 5—6 раз большим российского, Японии, с населением, равным российскому, но неизмеримо более мощной экономикой и т.д.

Остаётся лишь призрачная надежда, что Союз России и Беларуси может сыграть на неустойчивом постсоветском пространстве роль стабилизирующего фактора и стать гарантом мира и безопасности в этом регионе и не менее призрачная надежда на то, что у Союза есть реальная перспектива дальнейшей трансформации в более широкую систему безопасности на евроазиатском пространстве.

В отличие от США, которые вовлекая страны в зону своего влияния, навязывают им стандарты демократии и уважения прав человека. Россия не в состоянии практиковать подход подобного рода, Втягивая в зону пророссийскости она скорее способствует, чем противостоит, разрухе, национальному обезличиванию, криминальности, коррупции и не только потому, что на это у неё нет ни сил ни средств. Сохраняется старая русская традиция – был бы «нашенский». Так было у Ленина, так было на XXV съезде КПСС, когда Брежнев сказал: "Морально и нравственно все то, что помогает делу строительства коммунизма", но теперь «нашенский Дальний Восток» и «дело строительства коммунизма» заменены на "сильную, могучую Россию": все морально, все нравственно, лишь бы это делало страну могущественной, самой сильной [120].

Но неоднозначность восприятия «союза» коснулась и его непоколебимых поклонников. «Всем будет плохо, если Россия поглотит Беларусь». Эти слова Горбачёв произнёс 21 июня 2001 года [121]. Но следуя своей манере, в том же разговоре Михаил Сергеевич не преминул заметить, что ему нравится, когда по всем судьбоносным вопросам Лукашенко советуется со своим народом.

Даже если не сомневаться в том, что голос народа – глас Божий, то Горбачёв явно лицемерит. К сожалению, как и он не “советовался с народом” по вопросу сохранения СССР, а навязывал людям своё видение будущего, поставив на референдум витиеватый лукъяновский вопрос, так и Лукашенко грубо фальсифицировал результаты референдума и совершил с помощью высших российских руководителей государственный переворот, присвоив себе неограниченные полномочия.

Во время визита в Ереван спикер Государственной Думы России Селезнёв, используя достаточно сложную внутри- и внешнеполитическую обстановку в Армении и связанную с этим зависимость страны от России, настаивал на заявлении Президента Роберта Кочаряна о согласии вступить в «союз». Ответ не заставил себя ждать: «Официальный Ереван негативно относится к перспективе присоединения к Союзу России и Белоруссии» [122]. Примерно в эти же дни ещё более конкретно высказался в Братиславе президент Украины Леонид Кучма: «Не для того мы добывали независимость, чтобы вступать в союз» [Белорусская деловая газета // 2001 № 89, 21].

Небезынтересно отметить ещё одну немаловажную деталь. Весомым фактором, способствовавшим развалу социалистического лагеря и последующему распаду Советского Союза, стало польское объединение «Солидарность». Ненасильственные методы противостояния, разработанные польскими интеллектуалами в эмиграции и в самой «социалистической» Польше помогли рабочему-электрику Леху Валэнсе, возглавившему это движение, действовать осмотрительно, но последовательно и настойчиво. Широкое движение сопротивления, возможно, не всегда сознавая это, руководствовалось концепциями кабинетных теоретиков – патриотов, направивших свой профессионализм на служение отечеству – Польше. Подобная картина имела место и в Чехословакии. Интеллектуалы Хартии-77 сделали ставку на молодёжь, но вооружили её адаптированными к условиям своей страны методами ненасильственного противостояния. Подход оправдал себя и позволил минимизировать число жертв.

В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что польская концепция государственного суверенитета после Второй Мировой Войны с первых же дней её зарождения предусматривала в качестве условия стабилизации независимости Польши возрождение независимой Беларуси [124]. Мысль эту впервые высказал Ежи Гедройц на страницах издаваемого им в Париже польского журнала Kultura [124]. Впоследствии этот вопрос неоднократно затрагивался польскими историками, политологами, публицистами [125]. Яцек Куронь, в частности, писал в начале 70-х годов: «Стоит также обратить на … дела наших восточных и северных соседей, однако, не на русских, как мы привыкли, а на украинцев, белорусов и литовцев. Россия, которая господствует над этими народами, угрожает суверенности Польши. Наше трагическое географическое положение не является даром небес и должно служить осмысленному формированию польской политики. Суверенность Украины, Беларуси и Литвы – это программа борьбы за суверенность Польши, её реальный, а не экзотический союзник». Аналогичные по смыслу высказывания неоднократно делались и представителями польского католического духовенства. Так в 1974 году священник Ян Зиея – известнейшая фигура в среде польской политической оппозиции – заявил во время молебна в годовщину советского вторжения в Польшу: «Молимся за день правды, свободы и единения не только для нас, но и для наших братьев литовцев, белорусов и украинцев, за освобождение всех народов мира» [126].

Сегодняшняя политика независимой Польши, как и политика всех остальных непосредственных соседей Беларуси направлена на поддержку белорусского государственного суверенитета, и лишь официальная Москва, втягивая Беларусь в «союзное государство» и в военный союз, всячески препятствует становлению Беларуси как независимого дружественного России государства. Официальный Кремль в содружестве с Российской православной церковью рука об руку проводят старую экспансионистскую политику поглощения Беларуси, её тотальной русификации и православизации под эгидой РПЦ. По-прежнему действует правило – все средства хороши для достижения великой цели. Ради расширения империи и обеспечения геополитических интересов в их великодержавной трактовке можно поддержать и чуждый россиянам коммунистический режим в Беларуси, грубо нарушающий элементарные права граждан.

Лживость и лицемерие правящего в Беларуси режима стала к июню 2001 года очевидной для большинства российских граждан. На вопрос “есть ли сегодня страна, которая искренне проводит дружескую политику по отношению к России?” лишь 14 % граждан РФ ответили “Белоруссия” [127].

 

Примечания

1. Кулешов В. С. Ниязову присвоено имя Сапармурада Туркменбаши.// «Известия». 8. 10. 1993.

2. Кулешов В. «Найти, привезти и предать суду,»—приказал Туркменбаши.// «Известия». 14. 10. 1994.

3. Кулешов В. Беспрецедентный марш протеста Ашхабаде.// «Известия». 13. 07. 1995.

4. Political handbook of the world 1997. New York. 1998.

5. Дятликович В. У демократии по-туркменски есть чему поучиться.// “Белорусская газета”. 13. 11. 1995.

6. ОБСЕ вестник. Том VII. № 1.

7. ОБСЕ вестник. Том VI. № 5.

8. Кулешов В. В Туркменистане за критику журналистам могут отказать в аккредитации.// «Известия». 4 03. 1994.

9. Кулешов В. Бесследно пропала редактор «Туркменской искры».// «Известия». 6. 07. 1993.

10. Кулешов В. Поиски пропавшей журналистки в Туркменистане ничего не дали. //«Известия». 5. 05. 1994.

11. Трофимов Д. Текинцы, иомуды и Туркменбаши.// «Известия». 20. 05. 1994.

12. Айрапетова Н. Ислам Каримов вновь избран президентом.// «Независимая газета». 11. 01. 2000.

13. Каипбергенов А. Обвиняется бывший вице-президент.// «Правда». 8. 06. 1993.

14. Лебедева М. Если оппозиция не сдается, ее упраздняют.// «Известия». 21. 01. 1993.

15. Лебедева М. Абдуманноб Пулатов отпущен на свободу.// «Известия». 29. 01. 1993.

16. Верховный Суд Узбекистана.// «Комсомольская правда». 4. 02. 1993.

17. Мусин А. Спецслужбы активны не только на своей территории. //«Независимая газета». 28. 06. 1994.

18. Усманов Л. Определит ли исламский фактор будущее страны?// «Независимая газета». 5. 01. 1994.

19. Зайнутдинов Ш. Оппозиционеров Каримов помиловал.// «Известия». 3. 11. 1994.

20. Коипбергенов А. Узбекистан идет на выборы.// «Правда». 30. 11. 1994.

21. ОБСЕ вестник. Том VI. №11/12.

22. Зайнутдинов Ш. Ислам Каримов объясняет, почему Узбекистан не участвовал в межпарламентской ассамблее.// «Известия». 5. 01. 1993.

23. Агафонов С. Каримов пообещал свободные выборы.// «Известия». 20. 05. 1995.

24. Political handbook of the world 1992. New York. 1993

25. Карпов А. Отставка президента.// «Известия». 3. 09. 1991.

26. Карпов А. В Душанбе введено чрезвычайное положение.// «Известия». 25. 09. 1991.

27. Панфилов О. Военно-политическая карта Таджикистана.// «Независимая газета». 2. 09. 1994.

28. Карпов А. Президент избран.// «Известия». 26. 11. 1991.

29. Атавулло Д. За что гибнут русские солдаты в Таджикистане.// «Известия». 13. 04. 1995.

30. Аюбзод С. Покушение на генерального прокурора не удалось.// «Независимая газета». 10. 02. 1994.

31. Памфилов О. Москва готовит урны для выборов в Таджикистане.// «Российская газета». 23. 09. 1994.

32. Белянинов К. Президенты просто так не уходят.// «Комсомольская правда». 10. 09. 1992.

33. Крутаков Л. Теперь Набиев в подполье.// «Комсомольская правда». 5. 09. 1992.

34. Карпов А. Парламент работает.// «Известия». 24. 11. 1992.

35. Карпов А. Состоялись похороны бывшего президента Таджикистана.// «Российская газета». 13. 04. 1993.

36. Ряшин В. Надежда прорастает сквозь пепел и кровь.// «Комсомольская правда». 21. 11. 1992.

37. Панфилов О. Таджикистан: идеологический тупик.// «Россия». 26. 06. 1993.

38. Судебная коллегия.// «Известия». 23. 06. 1993.

39. Дубнов А. Российские войска могут оставаться в Таджикистане.// «Известия». 23. 12. 1993.

40. Панфилов О. «Международная амнистия»: в Таджикистане есть концлагеря.// «Независимая газета». 26. 02. 1994.

41. Верховный Суд Таджикистана вынес приговор.// «Известия». 26. 08. 1993.

42. Панфилов О. Новый премьер вряд ли сможет что-либо изменить в экономике страны.// «Независимая газета». 29. 12. 1993.

43. Таджикский министр готовится поднять мятеж.// Снегирев Ю. «Известия». 13. 08. 1995.

44. Березовский В. Гибель лидеров Народного фронта.// «Российская газета». 31. 03. 1993.

45. Ротарь И. В Таджикистане хрупкое перемирие.// «Известия». 6. 02. 1996.

46. Радиоэфир.// «Народная газета». 8. 11. 1994.

47. Панфилов О. С чувством мести на выборы президента.// «Известия». 27. 10. 1994.

48. Ниязов А. Выборы без наблюдателей.// «Правда». 22. 02. 1995.

49. ОБСЕ вестник. Том VII, № 2.

50. Таджикистан.// «Независимая газета». 30. 02. 2000.

51. ОБСЕ вестник. Том VII, № 3.

52. Дубнов А. Российские войска могут оставаться в Таджикистане.// «Известия». 23. 12. 1993.

53. Ежегодник БСЭ 1987. М., 1988.

54. Есильбаев Т. Казахстанцы за Назарбаева.// «Правда». 4. 05. 1995.

55. Козлов С. Нурсултан Назарбаев вновь возглавил Казахстан.// «Независимая газета». 12. 01. 1999.

56. Кто есть кто в России и ближнем зарубежье. М. 1993.

57. Козлов С. Что же состоялось в республике?// «Независимая газета». 10. 03. 1994.

58. Козлов С. Парламент перешел в оппозицию.// «Независимая газета». 28. 05. 1994.

59. Антошина Т. Назарбаев распустил парламент.// «Правда». 14. 03. 1995.

60. Конституционный Суд Казахстана считает проект новой конституции страны недемократичным.// «Известия». 13. 07. 1995.

61. Ардаев В. Казахстане народу представлен проект новой конституции.// «Известия». 3. 08. 1995.

62. Ардаев В. Как в Алма-Ате первая власть воюет с четвертой.// «Известия». 6. 03. 1994.

63. В Казахстане остерегаются компартии.// «Правда». 19. 03. 1993.

64. Козлов С. Алма-Ата не уступила Москве.// «Известия». 26. 05. 1994.

65. Трофимов Д. Киргизия: «северяне» против «южан».// «Известия». 29. 04. 1994.

66. В Киргизии отменили цензуру.// «Известия». 3. 11. 1993.

67. Разгуляев Ю. Казнокрадам брошена перчатка.// «Правда». 11. 12. 1993.

68. Разгуляев Ю. Впереди опять чиновники?// «Правда». 23. 11. 1994.

69. Рейтинг политических деятелей Кыргызстана.// «Известия». 23. 04. 1995.

70. Киргизия.// «Независимая газета». 23. 02. 1996.

71. Киргизские выборы на европейский манер.// «Независимая газета». 22. 02. 2000.

72. ОБСЕ вестник. Том VII, № 3.

73. ОБСЕ вестник. Том VII, № 10.

74. ОБСЕ вестник. Том VII, № 7/8.

75. ОБСЕ вестник. Том VI, № 5.

76. Касаев А. Шеварнадзе постучится в дверь НАТО лично.// «Независимая газета». 11. 04. 2000.

77. ОБСЕ вестник. Том. VII, № 5.

78. Иванов-Смоленский Г. Уже мир, но еще война.// «Известия». 11. 06. 1992.

79. Ленский И. А. Эльчибей—Президент Азербайджана.// «Правда». 9. 06. 1992.

80. Эльчибей покинул Баку.// «Правда». 19. 06. 1993.

81. Иванов-Смоленский Г. Абульфаз Эльчибей отстранен от власти.// «Известия». 26. 06. 1993.

82. Мамедов С. Мятежный полковник становится премьер-министром.// «Известия». 1. 07. 1993.

83. Гейдар Алиев—президент. //«Народная газета». 8. 10. 1993.

84. Премьер исчез, посыпались отставки.// «Правда». 19. 10. 1994.

85. Гафарлы М. Страна получила новый парламент и конституцию.// «Независимая газета». 14. 11. 1995.

86. Гафарлы М. Выборы в Азербайджане состоялись./ «Независимая газета». 13. 10. 1998.

87. ОБСЕ вестник. Том VII, №12.

88. Баблумян С. Есть все основания поздравить Тер-Петросяна.// «Известия». 18. 10. 1991.

89. Манасян Л. Политические задачи в Армении никогда не решались с помощью оружия.// «Независимая газета». 8. 04. 1994.

90. Мкртчян Б. Деятельность «Дашнакцюна» приостановлена. //«Правда». 3. 02. 1995.

91. Армения—с конституцией.// «Известия». 6. 07. 1995.

92. Баблумян С. Беспорядки в Армении подавлены.// «Известия». 27. 09. 1996.

93. Ханбабян А. Левон Тер Петросян ушел в оппозицию.// «Независимая газета». 5. 02. 1998.

94. Ханбабян А. Выборы завершились скандалом.// «Независимая газета». 18. 03. 1998.

95. Хангбабян А. Убедительная победа Кочаряна.// «Независимая газета». 1. 04. 1998.

96. Ханбабян А. Новый парламент Армении начал работу.// «Независимая газета». 11. 06. 1999.

97. Касаев А. Политическое поле Армении опустело.// Независимая газета». 29. 10. 1999.

98. Светицкий К. Все началось с базара.// «Известия». 4. 04. 1996.

99. Челноков А. Такая это работа—пригнать армаду самолетов.// «Известия». 3. 02. 1994.

100. Феликсова Л. Лучинский вновь на политическом Олимпе.// «Российская газета». 11. 02. 1993.

101. Победа Аграрно-демократической партии.// «Российская газета». 1. 03. 1994.

102. Europа world year book. 1997. V. 2. London. 1998.

103. Прихотько Н. Куда качнется центр?// «Независимая газета». 28. 03. 1998.

104. Приходько Н. В Молдавии к власти пришли коммунисты.// «Независимая газета». 27. 02. 2001.

105. The world factbook 1999. Washington. 1999.

106. Тимошенко В. Победитель получает старые проблемы.// «Независимая газета». 16. 11. 1999.

107. Конар Р. В России легко стать премьером.// «Независмая газета». 25. 03. 1998.

108. Кашкарева Т. Триумф Евгения Примакова в Думе.// «Независимая газета». 12. 09. 1998.

109. Константинова Н. Борис Ельцин пошел на политическое обострение.// «Независимая газета». 14. 05. 1999.

110. Волкова М. В Москве опять две новости.// «Независимая газета». 11. 08. 1999.

111. Бовт Г. Поколение П.// «Независимая газета». 28. 04. 2000.

112. Родин И. Дума поддерживает путинскую «тройку».// «Независимая газета». 1. 06. 2000.

113. Ушёл, чтобы вернуться // «Белорусская деловая газета»28.04.2001.

114. Российский проект в глобальном контексте.// «Независимая газета» 11.04.2001.

115. И.Г.Яковенко. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы. Новосибирск, «Сибирский хронограф», 1999. 222 с.

116. Вашингтон-он-лайн // <http://www.washonline.org> 15 июня 2001 года.

117. Daniel McAdams // The American Spectator, 2001.06.12 (Цитируется по НГ, 2001, 13 июля, № 126).

118. Концепция внешней политики Российской Федерации //http//www.mid.ru /mid/vpcons.htm

119. Михаил Ходоренко // НГ 2001№ 69.

120. Никита Петров // Новое время, 2001 №6.

121. Звязда 2001 № 128, 19.

122. Арман Джилавян // Независимая газета 2001, № 106.,20.

123. Mirosław Boruta. Niepodleglośċ Białorusi Polską Racją Stanu. 1996, Krakòw, Pomost.

124. Zostało tylko słowo…Wybòr tekstòw o „Kulturze” paryskiej i jej twòrcach. 1990, Lublin., 23.

125. D. Cecuda. Leksykon opozycji politychnej 1976-1989. 1989, Warszawa.

126. J. Lipski. Komitet Obrony Robotnikòw KOR: Komitet Samoobrony Społecznej. 1983, Londyn.

127. Николай Попов // Новое время 2001, № 23.

 

  

V.      Хроника последних месяцев.

Добиться изменения диктатуры как  политической системы путём выборов невозможно. Но нельзя и не участвовать в президентских выборах в конкретных условиях явного недовольства большинства граждан правящим режимом. Надежда демократической оппозиции на успех связывалась и с тем, что Беларусь – далеко не идеально изолированная система и что даже минимальное приближение выборов к стандартам ОБСЕ позволяет надеяться на шаг в направлении изменения политической системы. Таким маленьким шагом в итоге оказалась лишь более серьёзная консолидация антидиктаторских сил, включая прогрессивную реформаторскую часть старой номенклатуры.

1. Демократическая оппозиция и номенклатура

КРДС – Координационный совет (рада) демократических сил, объединивший основные демократические партии с целью выдвижения единого кандидата на выборах, испытывал большие трудности в осуществлении идеи консолидации. Многие члены КРДС приветствовали активные действия вышедшего из тюрьмы Василия Леонова – бывшего секретаря Могилёвского обкома и члена ЦК КПБ, который в бытность министра сельского хозяйства в лукашенковском правительстве пытался пойти не по чисто колхозно-совхозному пути. Летом 2001 года он создал оргкомитет по организации движения «Новая Беларусь». В него удалось привлечь как опытных представителей номенклатуры, так и известных деятелей культуры, а также достаточно влиятельных или же широко известных общественных и политических деятелей. Под воздействием этой группы претенденты демократической ориентации в кандидаты на пост президента – Семён Домаш, Владимир Гончарик, Сергей Калякин, Павел Козловский, Михаил Чигирь – пришли к соглашению о выдвижении из своего состава единого кандидата на пост президента. Они же договорились о последовательности действий по снятию кандидатур остальных претендентов и о принципах проведения предвыборной агитационной кампании в условиях отсутствия доступа к государственным СМИ. Достигнутая договорённость вылилась в заметное политическое шоу 13 августа 2001 года в Республиканском доме ветеранов, где представителями основных политических партий демократического толка и претенденты в кандидаты на пост президента подписали соглашение о едином кандидате от демократических сил и о последовательности действий в предвыборной кампании. Соглашение поддержали многочисленные молодёжные и общественные объединения. Появилась надежда, что упущенная политической элитой в 1991—1994 годах возможность консолидироваться и убедить большинство общества в преимуществах демократии, наконец, может осуществиться.

19 августа 2001 года состоялось учредительное собрание движения «За новую Беларусь». Из 350 приглашённых Оргкомитетом прибыли 302 человека из различных областей Беларуси. В пору отпусков и жаркого лета – цифра более, чем впечатляющая. Почти все они –‑ представители старой номенклатуры, плюс творческая интеллигенция, политологи, журналисты, работники образования. Движение объявило о стремлении продолжать работать при любом исходе выборов, сотрудничать с демократической оппозицией, помочь ей решать проблемы и противоречия, свойственные демократам. Одна из этих проблем – по-прежнему малое число людей в среде оппозиции, способных конкретно руководить государственным строительством и реформированием на различных уровнях – республиканском, областном, городском, районном, сельском. Фрагментарное обучение, включая немногочисленные семинары по муниципальному и местному самоуправлению, проводившиеся при поддержке структур ОБСЕ мало изменило общую образованность представителей оппозиции. Обучение в белорусских учебных заведениях, фактически, базируется на принципах почитания той власти, которая правит, т.е. на прежних советских подходах.

Демократическая оппозиция, фактически, согласилась, что способна управлять страной только опираясь на прежнюю номенклатуру. Однако идентифицировать в её среде приверженцев реформирования в сторону рынка и демократии, отличить их от функционеров прокоммунистического толка сейчас значительно труднее, чем это было во время перестройки. Всеми без исключения прекрасно освоена и демократическая и рыночная демагогия, а конкретные действия, противоречащие принципам рынка, прав человека, демократии, легко оправдываются теми условиями, в которых эта номенклатура вынуждена была работать.

 

 

2. В преддверьи выборов

Представление о предвыборной ситуации в Беларуси легко получить на основании базирующегося на конкретных фактах документа – заявления Белорусского Хельсинского Комитета (БХК), сделанного за две недели до дня выборов. В нём отмечен «беспрецедентный рост активности правоохранительных, налоговых органов и спецслужб в отношении общественных организаций и негосударственных СМИ на фоне кампании по выборам»:

«21 августа сотрудники Управления государственного комитета финансовых расследований по Минску и Минской области, а также сотрудники силовых ведомств, отказавшиеся представиться, незаконно обыскали руководителя зарегистрированного Всебелорусского клуба избирателей Владимира Гудеева и, силой отняв ключи, без санкции прокурора вошли в офис, в котором координируется наблюдение за избирательной кампанией, и провели обыск. Сотрудники милиции блокировали помещение, не допустив представителей КНГ ОБСЕ и журналистов. Из офиса были незаконно изъяты оргтехника и документы; причина изъятия не объяснялась, опись не составлялась.

Подобные незаконные действия, идущие по всей стране (Гомель, Гродно, Кричев, Минск, Орша), имеют целью оказать давление на общественные организации и негосударственные СМИ, создать препятствия работе штабов конкурентов действующего Президента – кандидата, сорвать полноценное общественное наблюдение за избирательной кампанией. БХК имеет основания утверждать, что «кражи» оргтехники из офисов общественных объединений были первым этапом в разрушении системы общественного контроля.

РОО «Белорусский Хельсинкский комитет» выражает протест подобным незаконным действиям властей и напоминает об уголовной и иной ответственности конкретных исполнителей. Такие действия грубо нарушают права и свободы граждан и в период выборов представляют особую опасность для общественной и государственной безопасности, влекут непризнание результатов выборов и западными странами и Россией».

 

Центризберком 17 августа принял Постановление, согласно которому «собрания, митинги и другие массовые мероприятия, организуемые в период предвыборной кампании, вне закрытых помещений, а также уличные шествия, демонстрации и пикетирования» проводятся в соответствии с законом о собраниях, митингах, демонстрациях и пикетировании. Иными словами, пойдя на прямое нарушение ст. 45 избирательного кодекса ЦИК потребовал, чтобы кандидаты в президенты подавали заявку не позднее, чем за 15 дней до намеченного мероприятия. И это в то время, когда до дня выборов остался 21 день, а до дня начала предварительного голосования –‑ 16 дней. Министерство юстиции в свою очередь постаралось угодить диктатору, выступив с заявлением, в котором все соглашения оппозиционных кандидатов в президенты между собой и с лидерами оппозиционных партий и общественных движений объявлены крамольными и «антиконституционными».

Декларируемые режимом равные права для кандидатов вошли в вопиющее противоречие с данными мониторинга эфирного времени государственного радио и телевидения. 91 % времени теленовостей о выборах –‑ восхваление Лукашенко, 9 % ‑ критический материал о других кандидатах. На радио –‑ 99 % позитивный материал о Лукашенко. Аналогичная картина в печатных СМИ: восхваление «всенародно любимого» занимает 94,5 % площади, посвящённой выборам в «Советской Беларуси», 91 % в «Республике», 98 % в «Народной газете» и «Звязде», 72 % в «Республике».

Стремясь сохранить полную  монополию на распространение информации, действующая власть перед выборами перестала довольствоваться публикациями в подведомственной ей прессе, а всё чаще конфисковывала  тиражи независимых газет и вообще запрещала их печатание. Правоохранительные органы наложили арест на финансовые счета, оборудование и оргтехнику минских частных типографий «Мэджик» и «Знамение», в которых за счёт средств, выделенных на эти цели Центризберкомом печатались плакаты кандидата в президенты В. Гончарика, а также почти вся негосударственная пресса. [8]. За три дня до выборов без объяснения причин были задержаны автомобили с направляемыми в региогны газетами “Беларуская маладзёжная” и листовками в поддержку Гончарика. !0 сентября владельцам автомобилей предложили забрать свои машины, так как “произошла ошибка”.

В то же время сам Лукашенко непрерывно делал с экрана телевизора и по радио противоречивые взаимоисключающие “решительные” заявления, направленные на привлечение сторонников в различных слоях электората: о предстоящем выдворении председателя миссии ОБСЕ посла Ханса-Георга Вика, о “скандальной” недальновидности посла США в Беларуси Майкла Козака, позволившего российско-белорусской разведке увести из посольства США в Минске письмо, подготовленное посольством для Колина Пауэлла, о том, что через М. Горбачёва он передал президенту Бушу предложения о своей готовности “в любое время, в любом месте и на любом уровне” вести переговоры с Соединёнными Штатами “по улучшению двухсторонних отношений”, наконец, о том, что “мы готовы даже попросить прощения у американской стороны” [9].

Перед выборами европейские страны и даже США однозначно дали понять, что они признают любого избранного президента, если он выиграет выборы, причём ранее сформулированных ОБСЕ принципы, на которых во многочисленных официальных резолюциях и документах обязались настаивать ОБСЕ, Евросоюз, Запад в целом и США, фактически, отошли на второй план. Так 22 августа на встрече в Доме профсоюзов с кандидатом в президенты Владимиром Гончариком и руководителями оппозиционных партий посол США Майкл Козак и конгрессмен Дойл прямо заявили, что по их мнению «только ошеломляющую победу на выборах нельзя будет фальсифицировать и, если таковой у оппозиции не будет, то результаты выборов вынуждены будут признать и США». На этой встрече не трудно было понять, что у белорусской оппозиции нет никаких оснований надеяться даже на какое-нибудь серьёзное замечание в адрес России по поводу открытой поддержки ею диктатуры в Беларуси.

 

3. Российский фактор

Россия, преследуя свои геополитические интересы, закрывает глаза и на правовой беспредел и даже на политические убийства, хотя 20-23 августа 2001 года  были обнародованы трудно опровержимые доказательства причастности к физическому устранению политических деятелей правящего в Беларуси режима [1,2]. Со второй декады августа все каналы российского телевидения полностью исключили из своих передач какие бы то ни было критические замечания в адрес белорусского режима, причём на обращения к ним представителей белорусской оппозиции по вопросу доступа к российскому телеэфиру (даже с соответствующей оплатой!) следовал достаточно ясный ответ: без звонка из администрации российского президента такой доступ исключён. Центризберком и Белорусское телевидение, естественно, отказали кандидатам в президенты выступить в прямом эфире [3].

Когда рейтинг Лукашенко начал стремительно падать, спасать его бросилась вся российская светская и духовная элита. По российскому телевидению, которое смотрит 70% белорусских телезрителей, выступил Председатель Совета Федерации Егор Строев, председатель российского союза предпринимателей Аркадий Вольский. Не считая фигур помельче типа губернаторов различных российских регионов, один за одним последовали в Минск Зюганов, Жириновский, мэры Москвы и Санкт-Петербурга Лужков и Яковлев, наконец, Евгений Примаков. Все они как в прямом, так и в непрямом теле- и радиоэфире не скупились на похвалы “великому интегратору” и готовы были подписаться под словами Зюганова: “Мы идём правильным путём и сможем решить многие проблемы!” [4]. Лицемерно подчёркивая, что он не вмешивается в белорусские внутренние дела лидер российских коммунистов призвал «все левые политические партии и движения Белоруссии заявить о своей поддержке кандидатуры Лукашенко», так как именно он «реально ведёт политику на объединение нашего порушенного отечества» [5]. Как бы солидаризируясь с российской правящей верхушкой в предвыборные дни в Беларусь с официальным визитом должен был пожаловать Муамар Каддафи. Об этом заявили все республиканские государственные газеты. Однако похоже, что режим испугался приезда покровителя террористов, и в тех же газетах появились сообщения о переносе визита на более позднее время.

Именитые российские учёные были привлечены для воздействия на белорусскую интеллигенцию. Нобелевский лауреат академик Ж.И. Алфёров, окончивший в конце 40-х голов среднюю школу в Минске, стал главным действующим лицом в многократно прокручиваемом по белорусскому телевидению рекламном ролике о достоинствах благодетеля белорусской науки Лукашенко. Институт социально-политических исследований Российской академии наук издал своего рода триптих – предвыборную агитационную брошюру «Белорусский фронт» [6]. Состав авторов – академик Г.Осипов, профессор А.Зиновьев и рецензент – доктор исторических  наук А.И. Воскресенский, казалось бы, доказывают, что труд их – сугубо научный. Они представили Лукашенко как человека, «который ныне, защищая суверенитет страны и проводя независимую политику, воспринимается Западом как наиболее опасный в силу своего авторитета деятель, сопротивляющийся глобализации, американизации и западнизации». Приверженец «политического союза Беларуси и России», т.е. инкорпорации Беларуси в состав России, они представили как любимого всей Россией и всей Беларусью борца с «силами мирового зла (спецслужбами Запада, преступниками из НАТО, продажными СМИ, международными авантюристами и провокаторами, амбициозными политиками, махровыми националистами и шовинистами, агентами влияния, пятыми колоннами и т.д.), от исхода борьбы с которыми существенным образом зависит судьба… планеты Земля».

Достаточно трудно понять, каким образом профессор Зиновьев, тот самый Александр Зиновьев, который в своё время столь точно определил сущность советского «коммунизма» (см. стр. часть 1 и [7]) считает: «Советский Союз стал образцом для подражания сотням миллионов граждан незападных стран. Поражение Советского Союза в «холодной» и «теплой» войнах нанесло сильнейший удар по коммунистической линии социальной эволюции, но не убило её окончательно. Живет и крепнет Китай. А с точки зрения западных стратегов происходящей войны, еще не добит окончательно советский коммунизм, еще есть опасность его возрождения в той или иной форме, может быть еще более эффективной и действенной, поскольку ныне обрушились все доктринальные установки, препятствовавшие саморазвитию советского общества».

Согласно Зиновьеву Советский Союз, советский блок, коммунистическая социальная организация в странах бывшего Советского Союза распались из-за действий самих советских людей, благодаря насильственно навязанной странам бывшего Советского Союза «социальной организации, исключающей возможность возрождения бывшего советского региона в качестве эволюционного конкурента для Запада». Чтобы осуществить это, Запад должен был обладать достаточно мощными средствами оказывать давление на Советский Союз и «проделать огромную работу по идеологической обработке советского населения и создать в Советском Союзе свою «пятую колонну», способную склонить советское население к массовому предательству и к капитуляции перед Западом». И если, считает Зиновьев, в войну 1941-1945 гг. высшее советское руководство сохранило преданность идеалам коммунизма, проводя беспощадную борьбу против предательства и капитулянтства, то в «холодную» войну фактор предательства и капитулянтства взял верх. Более того, «предательство поощрялось с высот власти. В него оказалось вовлеченным все значительная часть активного населения страны. Сложилась настолько мощная «пятая колонна» Запада, что иностранная интервенция и оккупация оказались излишними. Большинство населения было пассивным и не оказало почти никакого сопротивления контрреволюционному (антикоммунистическому) перевороту».

Дальше больше: «Если бы на вершине власти не появились личности такого типа, как Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе, Ельцин и т.п., то Советский Союз и советский социальный строй наверняка уцелели бы. Или взять августовскую «революцию» 1991 г. Достаточно было сделать пару выстрелов из танков по тем, кто был с Ельциным у «Белого дома», и наша страна получила бы передышку минимум на 25 лет. Китайцы, учтя наш печальный опыт, поступили мудрее и мужественнее: уничтожив несколько человек, служивших вольно или невольно интересам западнистского сверхобщества, они отстояли свободу и сохранили ее будущее… китайцы мужественно и мудро сопротивляются. И так дешево и глупо они никогда не сдадутся на милость западных завоевателей, как получилось с нашей страной». России навязана ущербная и несправедливая социальная организация ‑‑ гибрид советизма и западнизма «вовсе не с целью спасти ее от «ига коммунизма» и превратить ее в процветающую страну, а с целью сбросить ее с пьедестала второй сверхдержавы планеты и не допустить возрождения ее былого могущества, когда она выступала несомненным противником Запада в его борьбе за мировую гегемонию... Запад может успокоиться лишь тогда, когда Россия, россияне, все «постсоветские» страны и их народы будут низведены до состояния, достойного насмешки и презрения! Именно к этому идет дело».

Смысл всего остального «исследования» профессора Зиновьева предельно прост. В Беларуси лишь Лукашенко – «символ сопротивления западной агрессии», «честный человек и патриот». Кто не с не с ним – враги России и Беларуси, предатели.

«Если прозападным силам в Беларуси удастся сделать в отношении Лукашенко нечто подобное тому, что сделали прозападные силы в отношении Милошевича в Югославии (сценарий-то один, преступный «почерк» один!}, это станет событием роковым не только для истории Беларуси, но и для истории России. Это будет неслыханный и новый роковой разгром России и мировых сил сопротивления западной агрессии в происходящей мировой войне нового типа!»

Что же касается другого автора – академика Осипова, то он просто повторяет прибаутки из государственной белорусской прессы, сдавая свою академическую маститость в аренду нравящимся ему диктатору и российским великодержавникам. Иное объяснение восторженному восхвалению приверженности белорусского правящего режима национальным интересам народа, демократии, правам человека и справедливости найти трудно.

Официальный тираж брошюры «Белорусский фронт» – 1000 экземпляров, но его почему-то хватило, чтобы вручить издание каждому из десятков тысяч участников различного уровня собраний и «хозактивов» руководящих работников республики, которые на волне «общероссийской поддержки» с фанатическим ожесточением начали выполнять директивы режима по разрушению внутренних структур наблюдения за выборами. Под видом финансово-налоговых проверок люди в милицейской форме и в штатском начали изымать компьютерную и множительную и прочую оргтехнику местных и республиканских общественных организаций. Разорению подверглись организации в Минске, Гомеле, Бресте, Лиде, Барановичах, Орше, Волковыске и других городах.

Начиная с 6 сентября и до дня выборов сначала по российскому, а затем и по белорусскому телевидению неоднократно повторялось интервью с патриархом Алексием ІІ. Как сторонник отделения церкви от государства и светского образования от церковного, он вместе с тем считает, что нравственное воспитание и воспитание вообще – дело имеющей тысячелетний опыт воспитательной работы православной церкви. Что же касается Лукашенко, то Александр Григорьевич – самый патриот из патриотов, самый объединитель из объединителей и самый большой друг всех славян и т.д. и т.п. Единственное чего он не может сделать, так это пригласить в Беларусь папу Иоана Павла ІІ, так как является только главой государства, а Иоан Павел ІІ не только глава государства, но и глава церкви в своём государстве. Тем самым высший православный иерарх пояснил, кому и с кем следует согласовывать вопрос о приглашении в Беларусь духовных лидеров.

Конечно же, трудно сравнить Алексия ІІ с великими деятелями русской православной церкви, в чьей нравственности и духовности по-прежнему нуждаются и Россия и Беларусь, например с патриархом Тихоном, который 19 января 1918 года предал анафеме большевиков и страстно призвал верующих «не вступать с извергами рода человеческого в какое-либо общение» [12].

 

4. Итоги выборов

Центральная избирательная комиссия представила на своём сайте предварительные итоги голосования 9 сентября и опубликовала их 12 сентября. Кое-где поразительно высокой оказалась скорость подсчёта голосов: за 2 часа после закрытия участков для голосования в Минской области было подсчитано 70,7 % голосов. За это же время город Минск смог подсчитать только 6,56 % опущенных бюллетеней. Общий итог официального подсчёта ЦИК: за Гайдукевича – около 2 %, за Гончарика – 15,39 %, за Лукашенко ‑‑ 75,62 %, против всех – около 8%.

Гайдукевич одним из первых поздравил Лукашенко как победившего. Штаб Гончарика заявил: за Гончарика 41%, за Лукашенко – 46% и потребовал второго тура выборов. Сеть “Независимого наблюдения” пришла к выводу: “… если суммировать возможные замены и вбросы бюллетеней в пользу Лукашенко, тогда оказывается, что примерно 20-25 % от общего числа голосов за Гончарика были незаконно у него изъяты и добавлены Лукашенко в результате мошенничества и фальсификации”. Корпус внутренних наблюдателей представил большое количество документально оформленных материалов, подтверждающих тотальную фальсификацию итогов голосования и множество актов о создании избирательными комиссиями непреодолимых препятствий для осуществления наблюдения за выборами. Руководитель Белорусского клуба избирателей В. Гудеев на основе анализав данных своего клуба считает, что было сфальсифицировано 28,5 ‑‑ 33 % бюллетеней [29].

На брифинге 10 сентября наблюдатели ОБСЕ заявили о непризнании официальных результатов выборов. По мнению европейских наблюдателей проведение предвыборной кампании не соответствовало международным стандартам, а сами выборы нельзя охарактеризовать как "честные" и "справедливые". Представители ОБСЕ также подчеркнули, что наблюдение за выборами в Беларуси носило вынужденно ограниченный характер и сопровождалось многочисленными нарушениями со стороны властей. Самостоятельные независимые наблюдатели сделали и более впечатляющие заявления. «С подобным масштабом фальсификаций не приходилось сталкиваться даже в странах Африки», ‑‑ сказал руководитель Международной хельсинкской федерации по правам человека Аарон Роудс [23]. Официальный 37-страничный итоговый отчёт Миссии БДИПЧ ОБСЕ по ограниченному наблюдению за выборами не оставляет сомнения в обоснованности факта непризнания ею официальных результатов выборов [27].

Была и другая группа наблюдателей – Миссия Ассоциации организаторов выборов стран Центральной и Восточной Европы. В неё из разных стран мира были приглашены люди лично симпатизирующие Лукашенко. Одним из "наблюдателей" был и небезызвестный Павел Бородин. Деятельность Миссии АОВЦВЕ финансировалась белорусской властью, а характер работы первоначально определялся представителями России. 10 сентября группа заявила, что «принимает предварительные результаты выборов, представленные Центральной избирательной комиссией Республики Беларусь». Отмечалось лишь, что «в ходе избирательной кампании в ряде случаев не были реализованы демократические условия по организации избирательного процесса», а также, «что при формировании избирательных комиссий всех уровней не был полностью реализован принцип представительности… и что миссия не может быть удовлетворена характером агитационной предвыборной кампании в государственных СМИ текущей деятельности действующего Президента Республики Беларусь, являющегося одним из кандидатов». Что же касается председателя российского Центризберкома Александра Вешнякова, то он хотя и уклонился от прямой оценки выборов, но не воздержался от оскорбительных слов в адрес белорусского народа: "Такой народ, который позволяет себя принуждать, достоин подобного обращения" [23].

Нетрудно предположить, почему в окончательном отчёте Миссии АОВЦВЕ слова о признании результатов исключены [28] и заменены фразой: “Миссии известны[1] окончательные результаты выборов Президента Республики Беларусь, объявленные Центральной комиссией Республики Беларусь по выборам и проведению республиканских референдумов 14 сентября 2001 года”.

Миссия АОВЦВЕ была далеко не нейтральной. Под воздействием лиц (возможно, типа Бородина) она хотя и в мягкой форме, но признала результаты подсчёта голосов. Однако настаивать на этом при диаметрально противоположном заключении высокопрофессиональной комиссии ОБСЕ стало бы для многих входящих в неё лиц концом карьеры на ниве организации выборов. Поэтому они признали итоги подсчёта в то время, когда это было нужно Лукашенко, и усомнились в своём же признании, когда это понадобилось им самим.

Таким образом с единодушным  мнением Международной миссии по ограниченному наблюдению за выборами (ММОНВ), изложенным в её предварительном заявлении от 10 сентября, фактически, согласилась и Миссия Ассоциации организаторов выборов стран Центральной и Восточной Европы… но только 16 октября.

Приведём наиболее важные положения первого документа:

•«Политический режим не привык к оппозиции и делает все возможное, чтобы нейтрализовать ее;

• Исполнительные структуры с обширными полномочиями, в том числе и правление при помощи президентских декретов, которые не уравновешены соразмерными механизмами законодательного контроля, что позволяет вносить произвольные изменения в условия проведения выборов;

• Законодательные рамки все еще не позволяют обеспечить независимость органов избирательной администрации, целостность процесса голосования и прозрачность процедуры подсчета голосов и суммирования результатов, свободные и справедливые условия для проведения избирательной кампании, и накладывают чрезмерные ограничения на условия проведения избирательной кампании и деятельности наблюдателей;

• Положения закона о досрочном голосовании не гарантируют должного контроля за процессом досрочного голосования и подсчета его результатов;

• Система избирательной администрации чрезмерно зависит от органов исполнительной власти, начиная с национального и заканчивая местным уровнем, и ей свойственна пристрастность;

• Условия проведения кампании чрезвычайно неблагоприятны для оппозиционных кандидатов;

• Кампания по запугиванию активистов оппозиции, организаций внутреннего наблюдения, оппозиционных и независимых СМИ, а также кампания клеветы в отношении международных наблюдателей; …

Международное сообщество выражает особую озабоченность в связи с открытыми угрозами, прозвучавшими недавно в адрес оппозиции, независимых СМИ и их активистов со стороны высокопоставленных представителей власти. Международное сообщество будет тщательно следить за развитием событий в этой области…

1. Президентские выборы 2001 г. не соответствовали обязательствам по ОБСЕ относительно демократичности выборов, сформулированным в Копенгагенском документе 1990 г., и стандартам Совета Европы».

Далее в заявлении ММОНВ «приветствует и признает появление плюралистического гражданского общества ‑‑ фундамента развития демократических политических структур, представляющих все слои населения» и считает, что «изоляция страны противоречит интересам белорусского народа и не способствует развитию демократических процессов».

В откликах российских СМИ на выборы в Беларуси небезынтересно отметить высказывание Андрея Черкизова, который считает, что есть две основные причины итогов выборов: «Первая - и основная: белорусское общество Лукашенко вполне устраивает - в советском заповеднике очень многим еще уютно, спокойно; словом, без затей. Вторая причина - слабость - и даже, можно сказать, непроявленность - белорусской оппозиции: в свежем номере "New York Times" сожалеет о крайне вялых и неагрессивных методах предвыборной борьбы оппозиционного кандидата. Она называет Гончарика "деревянным политиком, которого почти не было видно на протяжении длившейся месяц кампании" Вот что уж точно удивляет, причем самым неприятным образом, - так это реакция Путина на победу Лукашенко. Ладно - поздравил, так и поздравил; положено по протоколу. Однако ж, высказал при этом свое восхищение самоотверженностью и мужеством белорусского народа, который не поддался на провокации и давление извне, решив тем самым свою судьбу, как он счел необходимым. Тут хотелось бы поподробнее... Извне - это откуда? Случаем, не ОБСЕ ли, в частности, имеет в виду г-н Путин? Но ведь в ОБСЕ совершенно на равных входит и сама Россия, и ее ближайшие соседи. Получается, будто Россия давила себе на белорусский народ, давила, а он мужественно сопротивлялся и выиграл? Чушь какая-то... Видимо, г-н Путин запамятовал, что российские эмиссары дневали и ночевали в Белоруссии, изо всех сил убеждая, а то и понукая граждан республики непременно голосовать за товарища Лукашенко. Так что, как раз именно давление извне и сыграло определенную роль в обеспечении победы белорусского батьки на выборах. Вопрос только в том, что мы теперь от этого получим?»

Естественно, что «абсолютно легитимными и демократичными» считает выборы секретарь белорусско-российского союза Павел Бородин. Небезынтересно и его обоснование абсолютности и демократичности: «Если бы была необходимость подделать результаты голосования, то, как случается в некоторых регионах России, оказалось бы 99,99 процента голосов, отданных в пользу Лукашенко, а 76% не подделаешь» [15]. Секретарь союза, конечно же, не может подумать, что белорусский режим способен действовать умнее, чем российская провинция.

12 сентября Президент Чехии Вацлав Гавел принял известного белорусского писателя Василия Быкова. Их беседа – один из примеров того, что международное сообще6ство не признаёт итоги выборов в Беларуси, но готово способствовать демократизации страны.[10]. По мнению Гавела, высказанному на встрече, выборы в Беларуси – “способ закрепления весьма авторитарного режима, который попирает гражданские свободы. В прошлые десятилетия во время правления коммунистов мы имели подобный опыт в Чехии… Белорусское общество ожидает длительный этап борьбы за свои права, но в ней оно может рассчитывать на нашу поддержку” [11]. Василий Быков отметил, что для Беларуси весьма важна поддержка Европы и США, «хотя следует понимать, что пока действия демократической Европы не адекватны поступкам лукашенковского режима, который не останавливается ни перед чем».

Специальное заявление по итогам президент­ских выборов в Беларуси. принял Белый дом. В нём говорится, что выборы не соответствовали демократическим стандартам и выборы прошли с грубы­ми нарушениями. Белорусский народ утратил шанс стать частью Европы в ближайшем будущем. «Последний диктатор в Европе Александр Лукашенко не только украл выборы у белорусского народа, в этот момент он также украл у него возможность вернуться на путь к демократии и рыночной экономике», — подчеркива­ется в заявлении. Белорусскому народу приходится жить в атмосфере страха, констатируется лалее. «Выбо­ры, которые не были ни свободными, ни справедливыми, не могут получить между народное признание». В заявлении высказываются дружеские чувства и поддержка белорусскому народу, а также надежда на то, что в скором времени Беларусь станет одним из демократичес­ких государств [13].

Реакция МИД РБ на это заявление: «Намерение Вашингтона опровергнуть результаты выборов и навязать европейскому сообществу линию на отказ от сотрудничества с белорусским правительством лишний раз подтверждает. стремление США любыми путями изменить государственный строй в Республике Беларусь... Народ Беларуси сделал свой выбор, проявив мудрость и зрелость, и с этим выбором европейские государства и США должны согласиться». И далее ‑ в строгом соответствии со старыми коммунистическими штампами: “такие действия Вашингтона направлены на раскол общества в Республике Беларусь и противоречат основам международных отношений» [14].

Заявление Европейского Союза было более мягким и внешнеполитическое ведомство РБ на него не реагировало: «ЕС присоединяется к выводам, сделанным международной миссией. по ограниченному наблюдению…,  глубоко сожалеет, что эти выборы проводились без соблюдения правил ОБСЕ… ЕС сожалеет о преследовании представителей оппозиции, белорусских наблюдателей, независимых СМИ и общественных организаций. Европейский Союз настоятельно призывает белорусские власти уважать права этих людей…, напоминает, что развитие его отношений с Беларусью зависит в основном от соблюдения прав человека и от продвижения вперед демократии… сожалеет о том, что органы власти Беларуси не воспользовались возможностью, предоставленной этими президентскими выборами, для полного вступления их страны на пусть демократии…, надеется, что Беларусь впредь выберет путь политической либерализации, соблюдения прав человека и создания правового государства…, будет и впредь внимательно наблюдать за процессами развития в Беларуси».

Освещение итогов выборов в западной прессе соответствует духу заключения Комиссии ОБСЕ по краткрсрочному наблюдению за выборами:

Итальянская "Коррьере делла сера": За пределами Беларуси Александр Лукашенко большой любовью не пользуется. Американцы и европейцы терпеть его не могут, а россияне терпят, хотя и стесняются этого... Лукашенко практически уничтожил оппозицию, распустив парламент, который был враждебно настроен по отношению к президенту, и ограничил свободу граждан… страна оказалась в тупике».

Шведская газета "Афтонбладет": «Победу Лукашенко на президентских выборах можно объяснить только гротескным состоянием белорусской псевдодемократии. Лукашенко, провозгласивший себя победителем после подсчета всего одного процента голосов, будет уводить свою страну все дальше от Западной и Центральной Европы. Беларусь практически окажется в изоляции, поддерживая контакты только с Россией. Белорусская молодежь, однако, хочет перемен. И это, как правило, свидетельствует о том, что дни диктатора сочтены".

Британская "Дейли телеграф": «Несмотря на все сомнения, победа Лукашенко, вероятно, знаменует новый период разрядки напряженности в отношениях Беларуси с западноевропейскими странами. Соединенные Штаты, однако, не разделят столь мягкую позицию.   Вашингтон вряд ли готов раскрыть объятия для Лукашенко после того, как тот похвастался, что белорусское КГБ с помощью российских спецслужб получило текст недавнего секретного доклада американского посла. Вообще Лукашенко любит щегольнуть способностью слышать всех и всегда: недавно он дословно процитировал несколько абзацев из разговора, состоявшегося на диване в кабинете британского посла. Но так или иначе многие иностранные наблюдатели признают, что Лукашенко остался бы на посту на следующий срок и без подтасовки результатов…

Британская "Гардиан" в редакционной статье цитирует американского госсекретаря Колина Пауэлла, который называет Беларусь "европейской страной, оставшейся в одиночестве и вне закона". Повлиять на развитие ситуации там должна Россия, ибо в "европейской семье", о которой любит говорить президент Путин, именно г-н Лукашенко является "черной овцой».

Представитель госдепартамента США Ричард Рикер заявил, что ничто в процессе выборов не было прозрачным и справедливым. Лукашенко просто воспользовался выборами как прикрытием, чтобы организовать для себя победу, которая ничего не значит. Соединенные Штаты согласны с выводами ОБСЕ, которая сочла избирательный процесс в  Беларуси недемократическим. Однако организация не провозгласила выборы недействительными и подчеркнула, что Беларусью не следует изолировать. (Би-Би-Си, 10 сентября 2001 г.)

Организация, именующая себя «Независимый институт политических и экономических исследований»[2], провела опрос лидеров общественного мнения, экспертов, бизнесменов, примерно поровну представляющих государственные и негосударственные структуры [16]. На вопрос «Можно ли доверять результатам голосования, которые объявлены Центризберкомом?» ответ «Нет» дали 73,2 % опрошенных и лишь 12,7 % доверяют информации ЦИК. В то же время на вопрос «Как Вы относитесь к данным об итогах президентских выборов, которые сообщил общественности В. Гончарик на основе собственного подсчёта результатов голосования?» ответы распределились равновелико: 36,6 % опрошенных считают его данные соответствующими действительности, 35,2 % ‑‑ сфабрикованными.

 

5. Углубление раскола, разборки

После президентских выборов имевшийся раскол общества увеличился и открыто проявился в тех сферах, где ранее был мало заметен. 69 % респондентов в упоминавшемся исследовании [16] убеждены, что победа Лукашенко ещё более расколола белорусское общество в целом и лишь 2,8 % считают, что она его сплотила.

Широкую огласку получил раскол в лагере политической оппозиции [18-23]. Дело в том, что из-за стремления создать перед президентскими выборами как можно более широкую атилукашенковскую коалицию, демократические силы не проявили должной бдительности и без надлежащего анализа приняли в своё объединение ряд новых субъектов. Среди них оказались и те, кто использовал членство в коалиции для представления себя перед зарубежными фондами в качестве политических лидеров, сумевших объединить здоровые силы страны в борьбе за демократию, права человека, гражданское общество и т.д. и т.п. Не исключено, что их «демократический  имидж» и появление в лагере оппозиции ‑‑ результат вмешательства спецслужб. Так или иначе, но они сумели получить определённую финансовую поддержку зарубежных демократических фондов. Представители отдельных оппозиционных партий, прежде всего БСДГ сочли себя несправедливо обиженными при дележе этих денег и громко заявили, что большая их часть пошла на цели, далёкие от поддердки демократии и институтов гражданского общества. Появилось немало публикаций [18-25] дискредитирующих оппозицию в целом. Их авторы – в том числе и недавние союзники по широкой гражданской коалиции – не возвысились до уровня осмысления уроков произошедшего и их учёта при разработке стратегии и тактики демократизации Беларуси, а, смешав воедино подозрения, домыслы и «утки», преднамеренно подброшенные правящим режимом, безжалостно осуждают друг друга…

Власть, используя финансовый скандал, хочет очистить политическое поле от настоящей оппозиции и заменить её той, которая готова признать легитимность президентских выборов. В негосударственных СМИ так и не появились публикации главных организаторов независимого наблюдения – Мечислава Гриба и Татьяны Протько, которые сами признают, что располагали значительными средствами как для подготовки наблюдателей, так и для организации работы по наблюдению. Вместо разоблачения технологий фальсификации выборов на основе конкретных материалов независимых наблюдателей развернулось выяснение отношений между субъектами недавней оппозиционной коалиции. Похоже, что это устраивает упомянутых Гриба и Протько, которые, понимая существующие сложности, взялись за работу по наблюдению, но так и не сумели организовать её таким образом, чтобы без задержки объявить результаты параллельного подсчёта голосов. 9 сентября центральный офис по наблюдению за выборами вообще не работал, 10 сентября независимое наблюдение так ничего и не объявило.

Предвыборная кампания способствовала выяснению  вопроса «кто есть кто» в оппозиции и позволит ей очиститься от «разучившихся зарабатывать на жизнь другими способами, кроме как получением грантов под политическую деятельность» [22]. К счастью, противостояние диктатуре и авторитаризму ‑‑ жизненная позиция. большинства людей, отождествляющих себя с демократической оппозицией. Эти люди не имеют никакого отношения к тем, кто сделал видимость оппозиционной деятельности своим личным доходным бизнесом.

 

6. Эхо террористических взрывов и трагических ошибок  

Через день после выборов в Беларуси ‑‑ 11 сентября 2001 года – в Нью Йорке и Вашингтоне произошли крупномасштабные террористические акты, унесшие жизни тысяч невинных людей. Россия срочно понадобилась Соединённым Штатам в новой роли ‑‑ как союзник в противостоянии мировому терроризму.

Дела Беларуси отошли на второй план. Россия постаралась воспользоваться сложившейся ситуацией для решения собственных проблем, в частности, для оправдания войны в Чечне. Из-за обилия новых забот США и их союзники перестали подымать с прежним энтузиазмом вопрос о соблюдении там прав человека. Казалось бы,  Россия может, не оглядываясь, продолжить соответствующий её внешнеполитической доктрине имперский курс на подавление процессов возрождения и становления белорусской государственности. (Действительно, причём здесь права человека в Чечне или Беларуси, если Россия готова вместе с Америкой идти в бой с мировым терроризмом?)

Но сложности сохраняются. Официальная Россия «поверила» в «официальные результаты» белорусских выборов, Запад – нет. России нужны легитимные результаты, а США не намерены считать их таковыми, несмотря на новые тенденции в российско-американских отношениях. Россия столь грубо вмешивалась во внутренние дела Беларуси, что во многих белорусских бедах вполне логично считать виновным В. Путина, но в отличие от спикера Госдумы Г. Селезнёваи он даже не пытается предпринимать усилия по выведению Беларуси из состояния близкого к международной изоляции, понимая, что они обречены на провал.

Перед выборами объединённой белорусской оппозиции в целом удалось установились стабильное доброжелательное отношение к современной России в надежде, что такой подход вызовет понимание со стороны В. Путина и его администрации. Оппозиция дала многократное подтверждение того, что она не антироссийская, а антидиктаторская и противостоит беззаконию и беспределу в Беларуси, которые Россия, к сожалению, не только не осуждает, но и поддерживает. Но пророссийские тенденции белорусской оппозиции были подчёркнуто безразлично восприняты как российским истеблишментом, так и всё более прислушивающимися к повелениям Кремля российскими СМИ, которые фактически поддержали Лукашенко перед выборами. Старое российское правило – будь кто угодно, хоть стопроцентный негодяй, но «нашенский» сработало и здесь, лишний раз подтвердив имперскую сущность сегодняшней российской власти. Администрация российского президента практически отдала Беларусь на откуп своей родной («нашенской, российской!») оппозиции – финансово-промышленным корпорациям, которым покровительствуют Лужков, Зюганов, Селезнёв, Бородин, Сосковец, Наздратенко и др. Ответная реакция белорусского общества в целом проявилась в сползании числа сторонников союзного государства ниже критической 50-процентной отметки [26]. В итоге белорусский диктатор и российская элита сделали большинство граждан Беларуси западниками, а тенденцию роста западнических устремлений ‑‑  устойчивой.

Казус с Украиной, попытавшейся подтвердить свой статус в качестве независимой ракетной державы возымел противоположное действие. Обнажились такие особенности её высшего руководства, которые лишний раз доказывают, что Лукашенко на постсоветском пространстве не является чем-то особенным. Просто он лучше овладел искусством убедительного преподнесения лжи, чем президент Украины Кучма, и более везуч, а разоблачения его безудержного вранья происходят главным образом внутри страны. Они ни разу не получили такого резонанса за её пределами, как скоропалительные заверения Кучмы о непричастности украинских военных к гибели российского пассажирского самолёта. В такой обстановке легче оправдать теснейшее «взаимодействие», а точнее – безоговорочное подчинение – белорусских вооружённых сил российским. Ведь даже Украина, сама производящая боевые ракеты, не умеет без помощи России разумно ими пользоваться!

 

Примечания

1. Белорусская деловая газета // 2001, 22 августа, № 28.

2. Народная воля // 2001, 22 жніўня, № 154.

3. Народная воля // 2001, 21 жніўня, № 153

4. Звязда // 2001, 21 жніўня, № 169

5. Армен Ханбабян. Независимость как бесспорное достояние белорусов. // Независимая газета, 2001, 22 августа № 154

6. Г.Осипов и А.Зиновьев. Белорусский фронт. Институт социально-политических исследований Российской академии наук. Москва, 2001.

7. Зиновьев А. А. Коммунизм как реальность. L’Age d’Homme, Lausanne, 1981. (Зиновьев А. А. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. М. «Центрполиграф». 1994).

8. Татьяна Ткачук. Лукашенко наступает. // Независимая газета, 2001.08.24, № 156

.9. Ткачук, А. Полевой. Независимая газета // 2001.09.06, № 165.

10. Алесь Белоус. Оппозиция с поражением не смирилась // Независимая газета, 2001, 12 сентября, № 169.

11. Сяргей Навумчык. Вацлаў Гавел сустрэўся з Васілём Быкавым. // Народная воля, 2001, 15 сентября, № 173.

12. Цитируется по вступительной статье А. Яковлева к книге Стефан Куртуа и др. Чёрная книга коммунизма. Перевод с французского. 1999, Москва, «Три века истории».

13. Белорусская деловая газета // 2001, 20 сентября, № 45.

14. Народная воля // 2001, 20 сентября, № 176.

15. В. Тимошенко, С. Филимонова. «Наш союз – становой хребет будущей страны». Независимая газета // 2001.10.02, № 183.

16. Победа, которая ещё больше расколола общество. Народная воля // 2001, 20 октября, № 198.

17. З белага сектара ў шэры і цёмны. Там же.

18. Два условия Грамады. Белорусская деловая газета // 2001, 17 октября, № 60.

19. Быть расколу. Там же.

20. Широкая оппозиция – союз во имя дела или клуб для скандальных тусовок. Народная воля // 2001, 23 октября, № 199.

21. Операция «Чистые руки». Белорусская деловая газета // 2001, 25 октября, № 65.

22. «Кровожадный» Федута. Там же.

23. Александр Старикевич. Белорусские уроки. Народная воля // 2001, 19 октября, № 197.

24.У кого общак? Белорусская деловая газета // 2001, 9 октября, № 55.

25. Разберёмся и накажем. Там же.

26. Андрей Суздальцев. Восточная политик5а: атака без плацдарма. Белорусский рынок // 2001, 15-21 октября, № 41.

27. Выборы президента Республики Беларусь 9 сентября 2001 года. Заключительный отчёт миссии БДИПЧ ОБСЕ по ограниченному наблюдению за выборами. // 4 октября 2001 года (исправленный вариант). Варшава, Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ.

28. Итоговый отчёт Миссии АОВЦВЕ по наблюдению за выборами президента Республики Беларусь // 16 октября 2001 года, Ассоциация организаторов выборов стран Центральной и Восточной Европы (АОВЦВЕ).

29. Умозрительные прикидки. Белорусская деловая газета // 2001, 1 ноября, № 69.

---

[1] Курсив мой – С.Ш.

[2] Независимость института подвергается серьёзным сомнениям в негосударственных СМИ.

 

IV Экономические и социальные итоги

неокоммунистической политики

 

Административные методы управления экономикой подавили зачатки институтов частной собственности. Они противоречат классической триаде рыночного реформирования приватизация-либерализация-макростабилизация, душат экономическую свободу и обусловили резкое снижение уровня жизни, социальной поддержки населения и социальных гарантий в будущем.

 

1. Экономика

Государственная независимость обязала Беларусь строить собственную экономическую модель. Элиты и власть не были к этому хорошо подготовлены. На словах они поддерживали рыночную экономику, но, желая удержать власть, действовали методами ей противоречащими: восстанавливали утраченные хозяйственные связи, стремились к объемам производства 1990 года, пытались вернуться к клиринговым расчетам и широкомасштабно перераспределяли ресурсы через государственный бюджет. От Советского Союза Беларусь получила относительно развитую промышленную и сельскохозяйственную инфраструктуру, приемлемые для региона транспортные коммуникации, квалифицированную рабочую силу, дисциплинированных работников. Отсутствовали этнические, религиозные и имущественные конфликты. В 1994 году общество единодушно стремилось к экономическим преобразованиям. Имелся шанс занять выгодную нишу в системе регионального разделения труда, провести демократические преобразования. При этом в отличие от других республик бывшего СССР Беларусь была заинтересована в сохранении существовавшего в бывшем Союзе разделения труда, так как именно на её территории создавался наиболее дорогостоящий конечный продукт. Тем не менее, было совершенно очевидно, что на такое прежнее разделение никак не согласятся те республики, которые волею КПСС стали сырьевыми придатками России и в определённой (контролируемой Москвой) степени – поставщиками сырья и полуфабрикатов в «сборочный цех   Беларусь» [7].

Однако избранный в 1994 году президент, укрепив на волне заигрывания с Россией личную власть, пошёл по пути воссоздания «богатого и могучего государства» советского типа, которое в состоянии дать людям всё необходимое. Вместо стимулирования личной инициативы и либерализации экономики был увеличен объем решений, принимаемых новым «центром»   президентской администрацией. Была возрождена исполнительная вертикаль и структуры, имеющие монопольное право контролировать наиболее прибыльные потоки товаров и услуг. Место денежной торговли занял бартер, организованный через сложные цепочки взаимозачетов.

При возврате на «госплановские» позиции проявились пороки социалистической экономики. Стал невозможным полноценный экономический расчёт, возродились «национализация» убытков, «приватизация» прибыли, исказилось информационное поле для инвестиционных решений, усилились конфликты между различными социальными группами, возросла дезинтеграция общества, увеличилась коррупция, появился класс бенефициаров рентной экономики.. Власть повсеместно заявляла, что всё это делается ради трудящихся масс и назвала этот процесс построением рыночного социализма.

Из-за шатаний и ошибок реформирования экономики Беларусь преобразовалась в нестабильную монополизированную экономическую систему с высокой степенью инвестиционных и имущественных рисков и имеет самый плохой в мире показатель инфляции за 1994-2000 гг.– около 550 % в год. Национальный банк через систему уполномоченных банков продолжает финансировать убыточные проекты государственных предприятий и колхозов. Активы всей банковской системы составляют всего 2,2 млрд. Usd. Под давлением правительства коммерческие банки также вынуждены финансировать убыточные посевные, уборочные, строительные и прочие кампании.

Повсеместно нарушаются права собственности, методами администрирования ресурсы получают неэффективные предприятия. За 2000-й год долги предприятий выросли в реальном выражении в 2 раза [1]. Изношенность производственной базы составляет 70 – 80 %. За 1995-2000 гг. коэффициент обновления основных фондов был около 2,5 % [2], за 5 месяцев 2001 года он снизился до 2,3 %. Вся ресурсная база для инвестиций в Республике Беларусь составила на 1 мая 2001 года 1,1 млрд. Usd , а остатки задолженности по кредитам – 1,3 млрд. Usd, т.е. перекрыли ресурсную базу. За официальной чертой бедности живут 40 % граждан, а по критериям 1990 года – 90 % [2]. Сельское хозяйство, несмотря на ежегодные дотации порядка 500 млн. Usd, работает с убытками [3].

Налоговая система предельно усложнена и изобилует льготами, преференциями, особыми режимами, порождающими коррупцию. С одного рубля выручки у предприятия после уплаты всех налогов остается четыре копейки чистой прибыли. Продолжается широкомасштабное регулирование цен. Более 250 нормативных актов определяют порядок формирования цены на различные товары и услуги. Практически все (99 %) проверяемые контрольными органами предприятия имеют нарушения налогового или ценового законодательства. Существующая система госзаказа заставляет предприятия промышленности и сельского хозяйства продавать товары и услуги по ценам на 20-70 % ниже себестоимости. Узаконена дискриминация частного сектора, иностранных инвесторов, внесудебная конфискация имущества.

 

Нелюбовь к частной собственности, а точнее – страх перед нею   не является какой-то личной особенностью Лукашенко или же спецификой белорусского правящего режима. По сути дела здесь повторяется то, что делал Горбачёв на различных этапах своей политической карьеры [3].

В конце 1988г., когда Верховный совет Эстонии попытался расширить права республики. "Особую озабоченность" Горбачёва вызвало то, что эстонцы решили "допустить наряду с другими видами собственности и частную". Горбачев заявил тогда: "Частная собственность это, как известно, основа эксплуатации человека человеком, и наша революция совершилась именно для того, чтобы ее ликвидировать, передать все в собственность народа. Пытаться восстановить ее — значит толкать назад..." (Правда, 29.11.1989, цитируется по [3]). Суть предлагаемой тогда Горбачёвым реформы заключалась в “раскрытии потенциала, заложенного в различных формах социалистической собственности", то есть он хотел перестроить экономические отношения, не касаясь фундамента, в рамках "социалистической собственности", что породило три достаточно противоречивых закона   о государственном предприятии (1988 г.), о кооперации в СССР (1988 г.) и об индивидуальной трудовой деятельности (1986 г.), которые в свою очередь пришлось дополнить бесчисленным количеством директив, циркуляров и указаний министерств и ведомств.

Горбачёв надеялся на повторение нэповского чуда 1921 года. Закон об индивидуальной трудовой деятельности "допускал" такую трудовую деятельность в сфере кустарно-ремесленных промыслов, бытового обслуживания населения, а также другие виды деятельности, "основанные исключительно на личном труде граждан и членов их семей". Однако продолжало действовать Постановления ЦК КПСС и СМ СССР "О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами" и соответствующий его содержанию Указ от 1 июля 1986 г., которые ужесточили наказания за нарушение правил индивидуальной трудовой деятельности и дали чиновникам право определять границу между "нетрудовыми доходами" и доходами от "индивидуальной трудовой деятельности", что привело к дальнейшему раскручиванию коррупции.

Строя «социализм с человеческим лицом», Горбачёв до конца своего пребывания на властных должностях был категорическим противником частной собственности на землю, настойчивым сторонником колхозно-совхозного строя и не переставал пропагандировать продовольственную программу, принятую в мае 1982 года. Он неоднократно осуждал распространяемые на Западе «домыслы и спекуляции» о преимуществах личных подсобных хозяйств, утверждал, что производительность труда в них в два раза ниже, чем в колхозах [3].

 

Белорусский режим препятствует сегодня расширению института частной собственности особенно на средства производства и на землю, понимая, что с её обретением люди смогут проявить инициативу и не будут продолжать находиться в жесточайшей зависимости от государства прежде всего в экономическом плане. Но частную собственность на землю, узаконенную Верховным Советом Беларуси в 1993 году, когда к гражданам отошло 13,4   13,9 % земли под приусадебные участки и для застройки, власть не может отобрать, так как именно эта земля “кормит” большинство колхозников, а через садово-огородные («дачные») участки и многих горожан. К сожалению, эти приусадебные (до 1 гектара) наделы крестьян, не имеющих ни лошадей, ни техники, сделали хозяев этих участков приверженцами колхозов, председатели которых время от времени предоставить им для краткосрочного использования лошадь, трактор, а иногда и комбайн.

Различные отраслевые концерны объединяют предприятия в отрасли, лишая их корпоративной самостоятельности. Реестр монополистов содержит более 2000 предприятий, что позволяет власти контролировать их ценовую и производственную политику. Нельзя признать рациональным управление государственной собственностью и финансами. При 80 % активов, принадлежащих государству, суммарные доходы от акций государства и приватизации составляют лишь 3 - 5 млн. Usd в год. Стоимость предприятий падает из-за износа оборудования, потери квалифицированной рабочей силы и рынков. Ресурсы распределяются через длинные цепочки посредников   министерств и концернов, что приводит к значительному их удорожанию. Российский газ, например, обходится Беларуси 31 Usd за 1000 м3, а его стоимость для предприятий – 68-75 Usd [1]..

Около 180 видов деятельности подлежит лицензированию. Их перечень, определённый Постановлением № 456 от 21.08.1995, постоянно расширялся: за 4 года это делалось 65 раз. Для документального подтверждения сделки обычной продажи предприятие обязано составить 15 документов. Несмотря на статью 13 «конституции-96», гласящую: «государство предоставляет всем равные права для осуществления хозяйственной и иной деятельности, кроме запрещенной законом, и гарантирует равную защиту и равные условия для развития всех форм собственности», вмешательство власти в дела субъектов хозяйственной деятельности независимо от формы собственности ничем не ограничено.

Неоспорим тот факт, что большинство частных предприятий имеют лучшие результаты работы, дают больше налогов в бюджет и более рентабельны. Однако вся помощь государства направляется только в государственный сектор. Широко распространены такие методы как предоставление дотаций и субсидий на дискриминационной основе; кредитование государственных предприятий по нерыночным дешевым ставкам за счет эмиссии Национального банка, бюджета и внебюджетных фондов; квотирование особо прибыльных экспортных и импортных ресурсов; выборочное право свободного формирования цены для отдельных компаний; льготная аренда, введение или отмена ценовых потолков и др. 87 % субъектов хозяйствования негосударственного сектора в 2000 г. сталкивались с фактами нарушения права на равные условия хозяйствования и свободной конкуренции [1]. В сфере предпринимательства систематически даёт взятки чиновничеству различного уровня 41 % субъектов хозяйствования, 44 % дают их от случая к случаю, пытаются наладить бизнес без взяток 15 % [8],

Промышленность остается слабым сектором экономики. За последние 10 лет доля материальных затрат в ней увеличилась до 77,8 %, доля затрат на оплату труда снизились с 11,2 до 9 %, амортизационные отчисления: с 9,4 % до 1,4 %. В электроэнергетике материальные затраты приблизились к 85 %, в топливной    превысили этот показатель. Промышленность уверенно входит в системный кризис, основные причины которого хорошо известны экономистам: 1) отсутствие мотивации проводить долгосрочное стратегическое планирование при полностью размытых правах собственности; 2) высокая инфляция, «съедающая» оборотные средства; 3) отсутствие стимулов экономить и сокращать издержки, так как при этом снижаются шансы получить финансовую и административную помощь; 4) отсутствие экономической свободы и ответственности при принятии корпоративных решений по производству, финансированию и продаже товаров; 5) нерациональная политика управления промышленностью.

Из-за дискриминации субъектов частной формы собственности акционерные общества и частные предприятия сами вносят официальные предложения об их национализации, так как при переходе в государственный концерн они могут претендовать на доступ к дешевому сырью, на льготный кредит, на монопольный доступ к определенному сегменту рынка, на льготы по аренде, налогам, финансовым ресурсам, снижение административных издержек и многое другое.

 

Типичным примером комплексной помощи отдельно взятому предприятию является Указ президента № 255 от 11.05. 2000 «О некоторых мерах по дальнейшей стабилизации финансово-экономического положения производственных объединений «Витязь» и «Горизонт». Не удивительно, что данные предприятия сумели увеличить объемы производства: они не работают в условиях, созданных для частного сектора. Для ПО "Витязь" государство погашает «задолженность за природный газ, потребленный им в 1992 - 1996 годах, в период с января 2001 г. по декабрь 2005 г. Министерство финансов приняло обязательства по оплате долгов ПО «Горизонт», образовавшихся в период 1994 - 1995 годах по кредиту в сумме 16 млн. DM. Для данных предприятий также отсрочена выплата кредитов коммерческим банкам в размере почти 5 млн. Usd и около 6 млн. Usd. Таких примеров десятки.

 

Открытость балансов, как известно,    обязательное условие цивилизованной экономики, путь к доверию акционеров, кредиторов и инвесторов. В Беларуси оценить состояние или сделать анализ рисков и преимуществ проекта весьма сложно, так как балансы предприятий по-прежнему засекречены.

Беларусь   единственная страна на территории бывшего СССР, где полностью сохранена колхозно-совхозная система и в адаптированной к новым властным реалиям форме восстановлена социалистическая система планирования и регулирования сельскохозяйственного производства. Как отрасль экономики сельское хозяйство из-за принудительного сдерживания цен работает с отрицательной рентабельностью. Являясь банкротом, оно дотируется из государственного бюджета, получая в год четверть расходной части этого бюджета   около 500 млн. Usd. Новая «программа» социально-экономического развития Республики Беларусь на 2001 – 2005 гг. консервирует данное состояние отрасли, блокируя механизмы преобразований.

Пример нормативного акта, регулирующего деятельность сельского хозяйства: Указ № 114 «О мерах по улучшению финансового состояния организаций агропромышленного комплекса». Указ предоставляет «до 1 января 2005 г. колхозам, совхозам, другим с/х и обслуживающим сельское хозяйство организациям, крестьянским (фермерским) хозяйствам … отсрочку погашения задолженности по налогам (за исключением акцизов), иным платежам в республиканский бюджет, … образовавшиеся на 1 января 2000 г.…» Государство также благосклонно прощает начисленную пеню, и предоставляет «отсрочку погашения задолженности по выданным в 1999 г. кредитам без изменения процентной ставки за пользование ими». Нерыночный статус государства в экономических процессах иллюстрирует и Постановление Совмина РБ № 1410 от 11.09.2000 «О выделении кредитов для финансирования закупок зерна урожая 2000 г.» Правительство «просит» Нацбанк выдать в сентябре-ноябре 2000 г. на срок до 1.09.2001 г. кредиты 6 млн. Usd под 15% годовых и в сумме 2,5 млрд. рублей под процент в размере половины ставки рефинансирования Национального банка. Потом следует набор стандартных мер: Минфин компенсирует банкам потери, правительство предоставляет гарантии. Если заемщики деньги не вернут – платит правительство. Таких постановлений принимается в среднем около 10 за год.

 

 

2. Ценообразование, торговля, налоги

Сложная система тарифного и нетарифного регулирования торговли ограничивает конкурентоспособность предприятий Беларуси. Средний уровень импортной таможенной пошлины почти в 4 раза выше, чем в странах OECD около 14 %

Указ президента № 7 «О совершенствовании порядка проведения и контроля внешнеторговых операций» типичен в плане лишения предприятий самостоятельности в выборе производственного, сбытового и платежного режима. Указ предполагает «поступление денежных средств от экспорта не позднее 90 календарных дней с даты отгрузки товара». При экспорте в европейские страны срок поступления средств – 60 дней. Независимо от факта поступления средств, предприятие обязано уплатить все налоги с выручки. Как и во многих законодательных актах, из данного правила существуют исключения. Сроки можно продлить при согласовании с МИДом, Совмином и Комитетом Государственного Контроля. Каждое дискриминационное положение содержит исключения, предоставляющие чиновникам права самостоятельно определять порядок проведения внешнеторговых операций.

 

Установление максимальных цен (особенно на продукты питания) привело к концу 90-х годов к большой ценовой диспропорции между внутренним и внешним рынком. Нормативные акты, например, декрет № 15 «О неотложных мерах по защите потребительского рынка» от 4 сентября 1998 г., запретили вывоз многих товаров из Беларуси. Практикуется внесудебная конфискация имущества граждан, конфискация автомобилей, принадлежащих предприятиям и гражданам России и стран Западной Европы. Зависимость от российского рынка недопустимо высока. На Россию приходится около 60 % товарооборота, 100 % импортных поставок газа и нефти, 70 % импорта электроэнергии. Объем товарооборота с Россией составляет около 120 % ВВП.

На начало 2001 года   после пяти лет существования Таможенного союза   между Беларусью и Россией не были согласованы ставки таможенных пошлин по 2840 позициям. Белорусские промышленные предприятия оплачивают природный газ по ценам в 3,5 – 4,3 раза выше, чем в соседних регионах России, а электрическую энергию в 5,5–6 раз выше. Таковы разрекламированные «равные условия хозяйствования» для белорусских и российских предприятий на рынках друг друга.

Ценовая политика почти обрушила сельскохозяйственный рынок. Государственные закупочные цены повышаются хаотично, но всегда остаются ниже оптовых российских – на 23 25% на мясо, на 40 50% на молоко и яйца. Дефицит образуется сам собой и служит мощным стимулом для спекуляции и самоотверженной борьбы с ней [6].

Обязательная продажа 30 % валютной выручки по курсу Национального банка при разрыве с рыночным курсом, достигавшим трехкратной величины, была налогом на внешнюю торговлю. Такой режим работы предприятий с 1996 по 2000 год привел к вымыванию оборотных средств, образованию параллельной системы расчетов между предприятиями, к росту коррупции. Наличие пяти и более цен на один и тот же товар белорусских предприятий привело к тому, что сами заводы вынуждены были конкурировать по прямым поставкам на российский рынок с посредниками, продающими их же товар, но по более низким ценам.

Среди 156 стран Беларусь занимает 135 место в мире по привлекательности инвестиционного климата и 146 по индексу экономической свободы. Изображая борца за счастье народа, Лукашенко сравнил приватизацию с уничтожением государственного имущества. Такое толкование доминирует и в государственных СМИ. За 2000 г. бюджет получил от продажи госимущества и дивидендов от принадлежащих государству акций менее 5 млн. Usd (0,25 % доходной части бюджета). Таков «заработок» предприятий стоимостью 5,5 млрд. Usd (по расчётам Министерства по управлению государственным имуществом и приватизации).

К торговле и обмену, как видам экономической деятельности, режим также относится агрессивно. Указ № 117 от 7.03. 2001 «О некоторых мерах по упорядочению посреднической деятельности при продаже товаров» перечеркивает надежды многих производителей и торговых организаций, которые за счет экспорта могли компенсировать убытки от обязательной продажи товаров по госзаказу по ценам ниже себестоимости. Согласно указу «реализация товаров за пределы РБ осуществляется при условии выполнения в предыдущем отчетном периоде установленных Совмином РБ заказов на поставку товаров для государственных нужд или по квотам», т.е. занимающиеся посреднической деятельностью и торговлей имеют право руководствоваться мотивом получения прибыли лишь после завершения работы по обслуживанию правительства по сформулированным правительством правилам. Если у них что-то сорвалось в прошлом году, то они вообще теряют право «реализации товаров за пределы РБ». Таково толкование рыночной экономики и равенства видов хозяйственной деятельности в отношении торговли.

Регламентируется процесс ценообразования. Оптовая, розничная торговля подлежат лицензированию. Примером всеохватывающего администрирования цен может служить Указ № 117, который, помимо всего прочего определяет, что если организация или индивидуальный предприниматель покупают товар на вывоз за пределы РБ, то продать им товар можно только лишь по ценам, «не более чем на 5 процентов превышающим цену, сформированную в установленном порядке производителем товара для потребления его на территории РБ». В момент совершения торговой сделки каждый ее участник должен до мелочей знать, что он будет делать с товаром, кому продавать, как его использовать. Если после получения права собственности на товар изменились условия на рынке, стало невыгодно делать так, как записано в договоре, отступление от записанного грозит колоссальными штрафами. За нарушение 5-процентного ценового барьера у продавцов изымается в доход бюджета вся «разница между фактической выручкой и расчетной величиной выручки» и на них накладывается штраф в двукратном размере этой разницы. Ситуация с месячной инфляцией выше 5 %, когда продавец несёт прямые убытки указом не предусмотрена.

В соответствии с Постановлением Совета Министров № 209 от 10.02.99г. «О некоторых мерах по усилению контроля за соблюдением дисциплины цен» субъекты хозяйствования, определяя уровень отпускных цен, обязаны обосновывать его соответствующими экономическим расчетами (калькуляцией с расшифровкой статей затрат). При этом ни в одном документе не поясняется, что такое «экономически обоснованная цена», и как должны производиться эти самые экономические расчеты, ведь уровень рентабельности ограничен только для предприятий-монополистов. Зато хорошо разъяснена система штрафов. Отсутствие обоснования наказывается в размере до 10 % от стоимости реализованной продукции. Органы ценового контроля наказывают предприятия за внедрение эффективных технологий, за снижение себестоимости.

 

Налоговая система Беларуси сложна, противоречива, не нейтральна и не прозрачна. Общая налоговая нагрузка оценивается Министерством финансов в 46,4 % от ВВП. Наиболее высокий уровень налогов приходится на промышленность, строительство, транспорт и связь. В отдельные годы он доходил до 90 % от всей добавленной стоимости. Это противоречит декларируемой цели поддержки промышленности и экспортных предприятий. При уплате всех налогов и сборов с соблюдением установленных норм с одного рубля выручки остается не более четырёх копеек чистой прибыли. Такое положение отрицательно сказывается на формировании сбережений и делает проблематичной саму возможность налогоплательщика выплатить налог. Введение декретом № 12 от 17.05.01 единого налога для индивидуальных предпринимателей вносит лишь косметические изменения для отдельных сегментов малого бизнеса.

Ставки подоходного налога иллюстрируют уровень богатства страны. Каждый, кто зарабатывает 201 доллар в месяц считается богатым, так как, начиная с этой суммы, ставка подоходного налога наибольшая и составляет 30 %.

Государство лишает граждан права на ошибку в бизнесе: пункт 7 Положения о регистрации устанавливает, что «Если по окончании второго и каждого последующего финансового года стоимость чистых активов коммерческой организации окажется меньше уставного фонда, то она обязана … зарегистрировать уменьшение своего уставного фонда. Если стоимость указанных активов менее … минимального размера уставного фонда, эта коммерческая организация подлежит ликвидации в установленном порядке». Декрет президента № 22 «О внесении изменений и дополнений в декрет Президента Республики Беларусь от 16 марта 1999 № 11 и некоторых вопросах государственной регистрации отдельных юридических лиц» и упомянутое Положение о регистрации доказывают, что права собственности в Беларуси пока не реализованы. Не изменилось отношение к предприятиям, которые собираются заниматься видами деятельности с повышенным предпринимательским риском. Если к тому же они «в течение года до подачи документов для государственной регистрации допускали нарушения налогового законодательства», то «регистрирующие органы вправе потребовать создания коммерческо-правовой организации в организационно-правовой форме, предусматривающей субсидиарную ответственность ее учредителей».

В экономике не существует безрисковой предпринимательской деятельности. Неопределенность будущего существует всегда. Риск в интерпретации чиновника отражает только его личную точку зрения, поэтому в отличие от стран с рыночной экономикой граждане Беларуси лишены права реализовывать принцип ограниченной ответственности при регистрации компаний.

Регистрирующий орган вправе отказать в регистрации, если обнаружится, что собственник имущества «нарушал установленный порядок проведения валютных операций, незаконно открывал счета за пределами РБ, давал взятки либо совершал преступления в сфере предпринимательской деятельности, имеет задолженность по заработной плате, платежам в бюджет либо является собственником (участником) юридического лица, имеющего такую задолженность.» Такие нормы также нарушают имущественные права гражданина.

Ограничена как свобода входа на рынок так и выхода из него. Декрет № 22 не поменял процедуру ликвидации предприятия, и она может тянуться годами. Есть случаи, когда люди не могут закрыть фирмы с 1996 г. Страдают не только учредители, которые могут уехать, скрываться и т.д. Простые участники акционерного общества также не могут заняться бизнесом, потому что предприятие, в которое они участвовали, находится в процессе ликвидации. Декрет не изменил положений, по которым ликвидировать предприятие может регистрирующий орган, что нарушает общепринятые правила отношений государства, бизнеса и общества. Исполкомы остаются органами судебной власти. Они должны следить за тем, как работают предприятия, в случае надобности создавать ликвидационные комиссии и проводить целый ряд сложных управленческих, экономических мероприятий. В исполкомах для этого нет ни подготовленных людей, ни денег. По-прежнему поводом для ликвидации может быть неосуществление предусмотренной учредительными документами предпринимательской деятельности в течение 6 месяцев подряд и ненаправления коммерческой организацией регистрирующему и налоговому органам сообщения о причинах неосуществления такой деятельности.

Декрет № 22 оставил норму нахождения одного юридического лица в одном помещении. При монополии государства на офисные помещения проблема нахождения юридического адреса превращается в реальную угрозу открытия бизнеса.

 

 

 

_{3. Социальная защита и социальные проблемы}

Система социальной помощи не решает проблему перераспределения ресурсов в пользу самых нуждающихся. Её основу составляют всеобщие социальные трансферты, субсидии на товары и услуги, установление предельных индексов цен на потребительские товары, квотирование, введение обязательных нормативов розничной торговле по ассортименту товаров, различные категориальные льготы,. Система интервенционизма через монетарные и фискальные механизмы приводит к социальному расслоению, увеличению разрыва между бедными и богатыми, снижению социальных гарантий для пенсионеров, учителей, врачей, многодетных семей и молодежи. Принцип бесплатности образования и оказания медицинский услуг фактически не реализуется. Многочисленные льготы носят чисто формальный характер.

Нет официальных критериев бедности, не разработаны механизмы адресной помощи самым нуждающимся. По оценкам профсоюзов за чертой бедности находится от от 40 до 60 % жителей страны. Государственная социальная защита предусмотрена для 34 широких категорий граждан, помощь оказывается в 29 формах (предоставление продуктов питания, лечебной помощи, информационной и финансовой поддержки и т.д.). По данным Министерства труда в Беларуси действуют около 300 льгот для различных категорий физических лиц. Ими наделена половина населения   около 5 млн. человек, но многие   чисто символически. В структуре расходов на социальные нужны наибольшую долю имеют пенсии (около 59 %), пособия семьям с детьми (11 %), организация социального обеспечения (9 %), субсидии по жилищно-коммунальному хозяйству – 7 %, оплата больничных (6 %), субсидии на транспорт (4 %). Свыше 50 % семей относится к числу бедных, 34 % семей получают социальную помощь. 71 % семей с тремя и более детьми получают помощь. 93 % полных семей с детьми являются малообеспеченными. Доход взрослых низок для финансового и материально обеспечения детей, рождаемость резко снизилась.

Число пенсионеров в стране   2,53 млн. – более четверти населения. Средняя пенсия по возрасту находится в пределах 25–30 Usd,. За 10 последних лет число работающих сократилось на 18 %   до 4,4 млн., численность пенсионеров возросла на 13 %. По действующим в стране нормам потребления, пенсия 35 % пенсионеров меньше затрат только на питание.

При существующей финансовой системе, системе сбережений и накопления только 3 % семей могут без помощи государства приобрести или построить для себя жилье. Расходуя треть своей зарплаты, средний гражданин Беларуси сумеет оплатить построенную ему квартиру примерно через 90 лет. Сегодня на учете нуждающихся в жилье находится около 600 тысяч семей. 60 % потребительских расходов среднестатистической семьи уходит на продукты питания. На одежду тратится 7,3 %, обувь – 4,3 %, культуру, отдых и спорт – 1,1 %. На алкоголь и сигареты население тратит почти в два раза больше, чем на жилищно-коммунальные услуги. Указ № 285 от 19.05.99 предусматривает, что население оплачивает не более 50 % затрат ж/к хозяйств. В 2000 г. ситуация еще более ухудшилась. Несмотря на то, что в 2000г. цены на электроэнергию повысились в 10 раз, тепло и квартплату – в 7 раз, доля этих расходов выросла незначительно – с 2 % в 1999г. до 3 % в 2000г. В это же время расходы на алкоголь выросли: с 3,2 % до 3,5 %. Тотальное регулирование цен с целью социальной защиты населения оказалось несостоятельным.

В 1999 г. средняя зарплата была наименьшей за последние пять лет – 40 долларов. Эти цифра противоречит официально объявленному по итогам 2000 г росту реальных денежных доходов в 118 %. Большую долю доходов население тратит на хлеб (23,4 %), мясные (30 %) и молочные продукты (14,4 %). На рыбу, фрукты и овощи денег уже не остается. При этом сельское население тратит на хлебопродукты 38,7 % своих расходов, а на фрукты или овощи – 2,3 %.

В 1995 году средний белорусский рабочий зарабатывал 48 центов в час, в 2000 г. – 31 цент, т.е. на 35 % меньше. В Польше: в 2000 г. один час «стоил» в 9,4 раза больше   2,9 Usd . За 1995 год средний белорус заработал 924 Usd, в 2000 г. – 600 Usd.

Естественный прирост населения с 1993 г. стал отрицательным. Средняя продолжительность жизни за восемь последних лет снизилась на 3 года, число самоубийств выросло почти в 2 раза с 1990 года. Число зарегистрированных заболеваний увеличилось почти в 1,5 раза, нервных и психических расстройств – в 2 раза. За 5 лет рост заболеваний туберкулезом составил 46 %, сифилисом – 500 %, алкогольным психозом – 180 %. Только 15 % выпускников средних школ можно назвать здоровыми, 45-47 % детей имеет функциональную патологию, 40 % - хронические заболевания. Среднестатистический белорус выпивает более 11 л. водки в год.

На пораженных Чернобылем территориях живет 1,84 млн. человек. Из них почти полмиллиона детей и подростков. В Украине и России люди отселены из районов с уровнем радиации 15 – 40 кюри. В Беларуси в таких районах живут 140 тысяч человек. В Гомельской области количество генетических отклонений с 1986 года увеличилось в 8 раз. 42 % детей, родившихся на зараженных территориях, имеют отклонения в психомоторном развитии от нормы на 3 – 6 лет. Показатель первичной инвалидности увеличился на 50 %. 70 – 90 % радиации население получает с продуктами питания местного производства. Объемы средств на преодоление последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС ежегодно уменьшаются.

Безысходность, правововой хаос, отсутствие перспектив на рынке труда и возможностей самозанятости стимулируют проявление насилия. С 1990 по 1998 год число зарегистрированных преступлений увеличилось в 1,62 раза, а связанных с наркотиками – в 7 раз. В 1990 г. в тюрьмах было чуть больше 15,5 тысяч заключенных, в мае 2001 года – более 50 тысяч. В 1990 г. распадалось 35 % браков, в 1997 – почти 68 %. Количество внебрачных детей выросло с 8,5 % до 16,2 %. С 1995 года количество детей, лишенных родительской опеки, увеличилось в 1,8 раза. 420 тысяч жителей Беларуси – инвалиды.

 

* * *

Вместо резюме по данному разделу процитирую Дмитрия Орлова из журнала «Новое время» за 15 июля 2001 года [6]: «Модель, по которой развивается белорусская экономика, обречена - особенно с учетом не сильно охраняемой таможенной границы с Россией. Однако модель белорусского транзита экономит и будет экономить для российских сырьевых корпораций (и, соответственно, российского бюджета) миллиарды долларов (выделено мной – С.Ш.). Ради нефтяного транзитного тарифа в 2 доллара за тонну и газового в 1,75 доллара за 1000 кубометров (а лучше - в 1,6 и 1,2 дол. соответственно) российские власти вполне могут вытерпеть на белорусском престоле любого внебрачного ребенка российско-белорусской интеграции». •

 

Примечания

1¹. Доклад, подготовленный белорусской делегацией на конференцию Partners in Transition Conference. September 2001, Sofia, Bulgaria.

2. Светлана Сабило. Чего хочет страна // БДГ 2001, №1 (992), 5 июля.

3. Михаил Геллер. Седьмой секретарь. Блеск и нищета Михаила Горбачёва. 1991, Лондон, Overseas Publications Interchange Ltd.

4. Michał Heller- Siodmu Sekretarz. Lublin 1993.

5. М.С.Горбачёв. Избранные статьи и речи. Москва, 1987, том. 1. Стр. 414.

6. Дмитрий Орлов. Процветание на склад // Новое время, 2001, 15 июля, № 28.

7. Наталия Пулина. Что было бы, не будь ГКЧП. // Независимая газета, 2001, 22 августа, № 154.

8. З белага сектара ў шэры і цёмны. . Народная воля // 2001, 20 октября, № 198.

 

1 Все приведенные в данном разделе цифровые данные без ссылки на источник взяты из [1].

 

 

Заключение

В начале 90-х годов на одном из, как казалось, попелищ коммунистических развалин СССР   в Белорусской Советской Социалистической Республике была сделана попытка возродить белорусскую государственность, реконструировать в соответствии с мировыми демократическими тенденциями белорусскую нацию, заложить основы гражданского общества. Некоторое торможение начавшегося процесса стало ощутимым уже в 1993 году, в 1994 году он был остановлен, а в 1996-м повёрнут вспять. Сегодня в Беларуси восстановлены и приспособлены к изменившейся внутренней и внешней обстановке большевистские методы и идеология. В одной отдельно взятой европейской стране старая «система социального помешательства» и «идеологический фанатизм, скрывающий ничтожемыслие» [1] реанимируются доступными власти средствами. Внутри страны это достигается постоянным зомбированием населения через монополизированные режимом средства массовой информации, прежде всего телевидение и радио, противовесом которым не в состоянии стать немногие полусвободные газеты, вынужденные работать в режиме унизительной самоцензуры. Внешнюю защиту режима обеспечивает по-прежнему имперская Россия, политическое руководство которой считает такой путь самым выгодным и дешёвым способом реализации своей внешнеполитической доктрины и Концепции национальной безопасности Российской Федерации.

Белорусский режим не стремится понять суть общественных противоречий, не признаёт никаких оппонентов, потребительски расчетливо относится к истине, субъективно тормозит объективные процессы. Консервируется технологическая отсталость и уравниловка. Власть стремится сохранять людей винтиками государственной машины. Как и во время «развитого социализма» в СССР из-за бюрократического абсолютизма производственных отношений при максимальных административных и производственных затратах достигается минимальный конечный результат в экономической сфере. В международном плане имеет место вульгарная смесь современных диктаторских режимов с элементами сталинизма, фашизма, франкизма.

Попытка Беларуси встать на путь обретения свобод на волне перестройки и фрагментарной демократизации в отдельных регионах постсоветского пространства была сорвана по целому ряду причин. Одна из главных заключается в том, что в 1991-1994 гг. не было сколько-нибудь серьёзных порывов осудить и поставить вне закона коммунизм-большевизм за преступления против жителей Беларуси. В конечном счёте это позволило коммунизму возродиться и усилиться в Беларуси, почти не изменив своей сути.

Большинство белорусского общества, отравленное ложью, продолжает жить по-советски. Недавние душители религии и истязатели инакомыслящих надели маски радетелей православия и защитников свобод и законности. Опираясь на «принятую народом конституцию», «узаконившую» беспредел и лишившую граждан элементарных свобод и прав, они превратили Беларусь в коммунистический заповедник. В стране бесчинствуют «легионы смерти». Фашистские группировки типа филиалов РНЕ оголтело пропагандируют антизападничество. Постоянно нагнетается страх. Идеология нетерпимости снова превращена в государственную. Все эти деяния поддерживаются большинством российских политиков высокого ранга и имперской Российской православной церковью (РПЦ). Она в свою очередь за повседневное содействие белорусскому правящему режиму, фактически, признана главной религиозной конфессией страны и наделена льготами и привилегиями. В знак благодарности за это высший православный иерарх России Алексий II без тени смущения участвует в предвыборной кампании раболепствующего перед ним «православного атеиста» Лукашенко, награждает его церковным орденом. Повсеместно Алексий II и Лукашенко призывают к единению славян, но только России, Украины и Беларуси, так как именно в этих странах сохраняется надежда на господствующую роль имперской РПЦ. Глядя на всё это, трудно оспаривать утверждение Глеба Якунина и других авторов книги [2] о РПЦ как религиозном отделе ЦК КПСС, в который на должности высших иерархов прикомандированы сотрудники КГБ.

С 1991-92 гг. в Беларуси существует запрет на деятельность партийных структур в органах государственной власти и на членство работников силовых органов, прокуратуры и судов в политических партиях. Это позволяет исполнительной власти, изображать себя беспристрастной силой, стоящей над «рвущимися к власти» корыстолюбивыми политическими партиями.

Роль Бюро ЦК КПБ взяла на себя новая «партия власти»   администрация президента. Практически ей подчинены суды, прокуратура, силовые министерства. Для неё существуют «свои» и «не свои» общественные организации, политические партии и граждане. Деятельность партии власти основывается как и во времена СССР не на законе, а на директивах, указаниях, телефонном праве. Этой реальной исполнительной, судебной и законодательной власти Беларуси выгодно сохранять анонимный беспартийный характер. Она решительно противодействует структурированию даже так называемого парламента по партийному признаку, прекрасно понимая, что хотя бы частично пропорциональная избирательная система приведёт к образованию в нём весомых партийных фракций [4].

Во время так называемых выборов большинство партий стремится представлять себя центристскими, приспособляя свой политический проект переустройства общества к интересам всех социальных групп сразу. Желание понравиться всем ведёт к безликости, к потере идеологии. Власти выгодно балансирование оппозиционных сил между идеологическими, экономическими, культурными и социальными ценностями различных групп. Оно препятствует появлению класса собственников, не приближает консенсус по базовым ценностям демократии и рынка, иными словами – укрепляет неокоммунистические порядки. Системные изменения вряд ли могут наступить раньше того времени, когда частная собственность приблизится к священной и неприкосновенной, но неокоммунисты пока довольно успешно борются с этим «злом».

Расширяется старая коммунистическая практика руководства и управления путём назначения «красных комиссаров». Она затронула и те области, на которые не покушались даже руководители ВКП(б) КПСС. «Семья красных комиссаров» самого верхнего уровня из не имеющего юридического образования Генерального прокурора Шеймана, не имеющего ни финансового ни экономического образования Председателя Национального банка Прокоповича, пополнилась назначенным Президентом Национальной Академии наук Беларуси, который, строго говоря, никогда не имел никакого отношения к науке, исследованиям или образованию, но был членом ЦК КПБ, министром коммунального хозяйства, вице-премьером и даже главой президентской администрации [5-7].

Газета «Вашингтон Таймс» опубликовала в августе 2001 года статью известного политолога Ариэла Коэна «Помните коммунизм?» [3], оценки которого хорошо согласуются с результатами этой работы. «После коллапса СССР,   пишет он,   пути развития постсоветских обществ оказались различными… Беларусь остается советским «Парком Юрского Периода», авторитарная власть Лукашенко – последний анахронизм в Европе и только Россия поддерживает его. Украина сегодня стоит перед историческим выбором – между Центральной Европой и Братством восточных славян, включающим Россию и Беларусь... Россия попыталась построить демократию и рыночную экономику за один день. Это очень напоминало дряную и ужасную сталинскую индустриализацию, начатую в ответ на великую промышленную революцию на Западе. Сейчас политика силы в международных делах вернулась в Москву. Саммиты Содружества Независимых Государств приобрели очарование встреч стран Варшавского Договора, когда непотопляемые Гейдар Алиев и Нурсултан Назарбаев размышляют о «старых добрых днях» Советского Союза… Россия нуждается в безопасности, престиже и процветании. И она пытается решить – кем же она должна стать: империей, республикой или Славянским Союзом. Одна вещь абсолютно понятна: она не сможет одновременно быть и тем, и другим, и третьим. Другие постсоветские государства не могут рассчитывать стать демократическими, если будут продолжать оставаться авторитарными».

В условиях безоговорочной поддержки антидемократического (а во многих отношениях просто преступного правящего режима) Россией весьма трудно создать и укрепить в Республике Беларусь институты гражданского общества. Ещё труднее воспитать в этом обществе убеждение в том, что оно – источник власти, что оно обязано оказывать давление на власть, так как в ином случае власть способна наглеть и чинить произвол.

Страны Запада, морально солидаризируясь с белорусской демократической оппозицией, нередко обвиняет её в недееспособности. Тем не менее, не было ни одного случая, когда бы руководство этих стран или же руководители Европейского Союза, ОБСЕ, Европарламента, Парламентской Ассамблеи ОБСЕ потребовали от России остановить её непрекращающееся грубое политическое, идеологическое, военное, экономическое и прочее вмешательство во внутренние дела Беларуси. Что же касается самой ОБСЕ, то после включения в её состав республик бывшего СССР Запад не может ощутимо повлиять ни на Россию ни на Беларусь. Решения на саммитах этой организации принимаются по принципу «консенсус минус один» и при солидарной позиции всё той же России и Беларуси, легко блокируются любые попытки активных воздействий ОБСЕ на кого бы то ни было. В итоге в Беларуси господствует правовой беспредел и на государственном уровне поощряются и поддерживаются процессы пророссийской ассимиляции, дебеларусизации, подавления национальной самоидентификации и национального возрождения. Более захватывающие и привлекательные политические, экономические, социальные и культурные модели Запада большинству населения Беларуси не известны или же считаются относящимися к мифам.

 

* * *

Беларусь пребывает в состоянии глубокого системного кризиса. Главной преградой на пути рыночных экономических реформ, демократических структурных преобразований и интеграции страны в мировое цивилизованное сообщество стал правящий тоталитарный политический режим. Из-за масштабных фальсификаций результатов народного волеизъявления во время референдума–96 и последующих выборов, осуществлённых благодаря безоговорочной поддержке белорусской диктатуры Россией, попран принцип преемственности власти. Опираясь на силу, деньги, административный и пропагандистский ресурс, режим не собирается изживать себя добровольно. Одурачивая народ и парализуя его волю, он не остановится ни перед чем ради сохранения своей власти.

Оппозиция устала от поражений, хронических просчетов и ошибок, отсутствия единой идеологической базы, недоверия, нерешенной проблемы лидерства, неуправляемости, неустойчивости временных политических альянсов, острейшей нехватки финансово-материальных ресурсов. Ей трудно играть роль определяющей силы при падении престижа профсоюзов, политических партий, сохраняющейся гражданской инфантильности населения, предпочитающего не бороться за свои права, а просто выживать, используя многовековой опыт выживания в условиях царизма, большевизма, фашистской оккупации и «развитого социализма».

В то же время мир и безопасность в европейском и глобальном масштабе не связываются сегодня с событиями, происходящим в небольшой европейской стране –  Беларуси. Мировая общественность и политические лидеры экономически развитых демократических стран сконцентрировали своё внимание на остроконфликтных зонах – Чечне, Среднем Востоке, Израиле, Ираке, бывшей Югославии, Афганистане. Там видится явная осязаемая опасность, угроза противоборства и войны цивилизаций. Там происходят кровопролитные столкновения…

Сегодня многие осознают, что зло, исходящее от красной диктатуры в Беларуси, нужно пресечь до момента разрастания его в неокоммунистический плацдарм, способный дестабилизировать большой регион. Для этого достаточно настоять на прекращении поддержки диктаторского режима Россией. Она же, верная старым советским принципам, считает лучшей защитой своих геополитических интересов диктатуру лукашенковского типа. В благодарность за «преданность» диктатора Россия фактически поддерживает беспрелел, наглое подавление демократии, прав и свобод граждан в этой «де-юре» независимой стране    Беларуси.

Прогнозировать будущее всегда сложно. Взгляд издалека обычно лучше оценивает ситуацию в целом, поэтому поверим профессору адъюнктуры ВМС США Михаилу Ципкину (Michail Tsypkin) [9], который считает, что на постсоветском пространстве будет идти медленный, долгий процесс и постепенно ситуация выправится. Больший оптимизм он высказывает в отношении России, Украины и как то ни странно – Беларуси. Обоснование: «несмотря на очень тяжелые испытания, пережитые Россией, она сумела не отказаться от демократической системы власти, не отошла от движения к современной экономике. Беларусь и Украина - более сложные страны, на них повлияет, в значительной степени, ситуация в России. Если посмотреть на прогресс в постсоветских странах, то его четко можно привязать к тому где как шло перестроечное движение. В России оно развивалось достаточно успешно, в Прибалтике превратилось в бурный лесной пожар, Белоруссия была оплотом номенклатуры и в горбачевские времена, на Украине процессы имели двойственный характер, а в Средней Азии практически ничего не происходило. Эти тенденции заметны и 15 лет спустя. Россия идет далеко впереди Белоруссии, но несколько позади прибалтийских государств. Украина где-то сбоку, ее ситуацию трудно описать простыми словами. А в Средней Азии как ничего особенного не происходило, так ничего особенного и не происходит».

 

 

Примечания

1. А.Яковлев. Предисловие к русскому переводу книги Стефан Куртуа и др. Чёрная книга коммунизма. Перевод с французского. 1999, Москва, «Три века истории»

2. Крест и молот. Москва, “Благовестник”, 1998.

3. Вашингтон-он-лайн, 29 августа 2001 года <wol@washonline.org >.

4. Михаил Плиско. Партогенез в современной Беларуси // Абажур, 2001, №№ 3-5 и 6-7.

5. Міхаіл Мясніковіч –  прэзідэнт Акадэміі навук? // Народная воля, 2001, 19 октября, № 197.

6. Декрет № 25. О повышении роли и реформировании НАН РБ // Звязда, 2001, 19 октября, № 214.

7. Указ Прэзідэнта Рэспублікі Беларусь № 596 // Звязда, 2001, 20 октября, № 215.

8. Валерий Артишевский. Нация: путь к социальной гармонии. Минск, 1999.

9. Michail Tsypkin, Washington ProFile  15 ноября 2001 года - #5(113).