Обострение межнациональных отношений

М. С. Горбачев в начале своего правления не понимал, какую угрозу для СССР представляют межнациональные трения и конфликты. Он наивно верил, что в СССР национальный вопрос решен. Действительность опровергла его представления.

Конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха привел к погромам армянских семей в азербайджанском Сумгаите в марте 1988 года. В свою очередь, тысячи азербайджанцев были вынуждены бежать из Армении и Нагорного Карабаха. В начале 1989 года союзные власти ввели в Карабахе прямое союзное правление, надеясь таким образом разрешить проблему, но в конце года вернули Нагорный Карабах под юрисдикцию Азербайджана. Верховный Совет Армении в ответ на это принял резолюцию об объединении Нагорного Карабаха с Арменией. Конфликт перерос в полномасштабную войну между военными формированиями Азербайджана и Карабаха при активной поддержке последнего Арменией. Верховный Совет Азербайджана 24 сентября 1989 года принял закон о суверенитете республики. В январе 1990 года в Баку начались погромы армян. Ответом стал ввод войск, повлекший жертвы среди населения.

В Грузии вспоминали о свержении Красной Армией меньшевистского социал-демократического правительства независимой Грузии в 1922 году. В мае–июне 1989 года в Фергане произошли погромы домов турок-месхетинцев, выселенных туда еще в 1944 году. Армейское руководство не хотело брать на себя роль мальчика для битья и не вмешивалось до получения прямых указаний. В результате жертвами насилия стали тысячи граждан. Эти события порождали все более критическое отношение местного населения к союзной власти. К осени 1989 года наметился подъем национального движения на Украине. Прошел I съезд движения РУХ, выступавшего за независимость Украины.

Под воздействием экономических неурядиц в республиках нарастала социальная напряженность. Недовольство политикой союзного центра превращало многие неформальные политические объединения из сторонников в противников «перестройки», вынуждало их занимать антисоюзные позиции. Лидеры национальных фронтов четко формулировали экономические и национальные проблемы своих республик, завоевывали симпатии населения и быстро становились влиятельными политическими силами в республиках.

Все большую популярность завоевали требования восстановить государственный суверенитет национальных республик. В Прибалтике основой этих требований стало непризнание Договора 1939 года между СССР и фашистской Германией, известного как пакт Молотова-Риббентропа, позволившего СССР оккупировать Прибалтийские республики. В ноябре 1988 года Национальный фронт Эстонии выступил с требованиями о признании суверенитета, политической самостоятельности и изменения отношений собственности в республике. Схожие процессы роста национального самосознания, поиска национальной идентичности и артикуляции национальных интересов протекали в Литве, Латвии, Азербайджане, Молдавии и на Украине. В столицах республик прокатилась волна митингов. Массовая демонстрация в Кишиневе вылилась в беспорядки.

Результатом политических подвижек в настроении населения республик стало ужесточение позиции их руководства в отношениях с союзным центром. Верхушка национальной номенклатуры рассчитывала, что эти движения расчистят ей путь к власти в уже независимых республиках. История подтвердила такие ожидания. В Грузии на место группы президента З. Гамсархудиа вскоре пришел клан Э. Шеварднадзе, в Азербайджане президента А. Эльчибея, лидера Национального фронта, сменил бывший член Политбюро ЦК КПСС Г. Алиев. Во всех республиках Средней Азии власть осталась в руках бывших партийных функционеров компартии. Для большей части российской партбюрократии рост национальных движений был неприемлем.

В ответ на межнациональные конфликты и усиление национальных движений союзное руководство либо не реагировало, либо применяло силу. Войска Закавказского военного округа разогнали мирный митинг в Тбилиси, используя саперные лопатки и слезоточивый газ. Были жертвы. Приказ об использовании войск для разгона демонстрации отдали местные партийные власти, но гнев населения был направлен против Москвы. М. С. Горбачев понимал, что применение силы не только подорвало бы его популярность, но и оставило бы СССР без западных кредитов. Массовые репрессии только ускорили бы банкротство страны. Но понимание этого не снимало вопрос: как сохранить СССР?

Рост оппозиционных настроений в России

В России также происходила радикализация настроений масс. В июле 1989 года в Ленинграде был создан Ленинградский народный фронт. Чуть позже в Москве учредили Московское объединение избирателей. В компартии явочным порядком возникла фракция «Демократическая платформа в КПСС». Эти неформальные объединения издавали свои газеты.

Впервые признаки социального неблагополучия вылились в забастовки. В марте 1989 года началась забастовка воркутинских шахтеров. Шахтеры Кузбасса, Донбасса, Воркуты и Караганды создавали стачечные комитеты, учредили Союз стачечных комитетов Донбасса и потребовали от власти решения давно накопившихся проблем.

Накануне I Съезда народных депутатов СССР крупные города были охвачены митингами. Так, в Москве 5 мая 1989 года на митинг демократической оппозиции на стадионе «Лужники» собралось около 150 тысяч человек. Во время работы съезда 27 мая грандиозный митинг проходил в Ленинграде.

Социальная напряженность нарастала и в связи с массовым выводом советских войск. 15 февраля 1989 года завершился вывод войск из Афганистана, весной начался вывод 50 тыс. советских солдат из ГДР и Чехословакии, позднее – из Монголии. В июне был упразднен Среднеазиатский военный округ. Тысячи военнослужащих возвращались в страну, где для них не было жилья и рабочих мест.

Поражение партийной номенклатуры на выборах

Выборы на I Съезд народных депутатов стали совершенно новым явлением для советских людей. Ушли в прошлое безальтернативные «выборы без выбора», когда избирателям предлагался один кандидат, одобренный КПСС. Альтернативность активизировала различные политические силы – от демократов до шовинистов из общества «Память». В СССР началась реальная политическая борьба. В регионах доступ оппозиционных кандидатов на страницы газет и телевидение был ограничен, но они активно использовали митинги и встречи с избирателями. Население проявляло большой интерес к их программам, люди передавали листовки из рук в руки. Этот «самиздат» успешно конкурировал с официальными СМИ.

Избирательный закон предусматривал список народных депутатов от КПСС по квоте 100 человек. Они отбирались на Пленуме ЦК КПСС в марте 1989 года. В список был внесен почти полный состав высшего партийного руководства. Хотя в нем присутствовали и представители творческой интеллигенции – писатели Д. А. Гранин, В. И. Белов, Ч. Айтматов, правовед Д. Кудрявцев, академик Л. И. Абалкин, кинорежиссер Т. Е. Абуладзе, актер М. А. Ульянов, а также известные рабочие, строители, работники сельского хозяйства, в народе список назвали «красной сотней».

После выборов выяснилось, что члены КПСС составили 85% депутатов. По квоте от КПСС М. С. Горбачеву удалось провести свой список, включив в него и реформаторов, и консерваторов. И все-таки это было поражение партии-государства, утрата ею властных полномочий. Не прошли на выборах многие высокопоставленные партийцы, 32 первых секретаря обкомов партии из 160. Более того, в Ленинграде и области не был избран ни один партийный и советский руководитель, ни один член бюро обкома и даже командующий военным округом. В Москве партийные работники также в основном потерпели поражение, но за Б. Н. Ельцина проголосовало около 90% москвичей. Провальными для партаппарата оказались выборы и во многих крупных промышленных и научных центрах Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, юга и востока Украины, а также в Прибалтике, Армении и Грузии. Относительно благополучно для партии выборы прошли в областях Центрально-Черноземного и Северо-Кавказского регионов, Белоруссии, Казахстане и Средней Азии.

Примерно четверть всех депутатов, избранных по округам, была критически настроена по отношению к КПСС. Многие такие депутаты прошли от общественных организаций. На I Съезд народных депутатов были избраны известные ученые, литераторы, юристы: А. Д. Сахаров, Р. З. Сагдеев, Н. П. Шмелев, С. С. Аверинцев, П. Г. Бунич, Ю. Н. Афанасьев, Ю. Ф. Карякин, В. Л. Гинзбург, Г. Х. Попов, А. А. Собчак, Ю. Ю. Болдырев и др.

Парадокс состоял в том, что, хотя выборы были организованы и подконтрольны КПСС, выиграли на них многие деятели, настроенные более радикально, чем Горбачев, его политические конкуренты. До выборов им были доступны только неформальные инструменты политической борьбы. Став депутатами с закрепленными законом правами, они приобрели высокий легальный статус и широкие возможности. Новая политическая система позволила сформировать иную политическую элиту, которая противопоставила себя партийному аппарату.

На апрельском Пленуме ЦК КПСС обеспокоенность партийных руководителей выразилась в полной мере. На М. С. Горбачева выплеснулась вся горечь поражения на выборах, стремление свалить вину за экономический кризис социалистической системы, на «разлагающую» роль средств массовой информации. Это было по существу первое массированное наступление консервативных сил в партийном аппарате против Горбачева, против «перестройки». Несмотря на это, ему удалось вывести из состава ЦК КПСС 74 члена и 24 кандидата в члены.

I Съезд народных депутатов СССР

Съезд продолжался с 25 мая по 9 июня 1989 года. И все 16 дней под сводами Кремлевского Дворца бушевали страсти, невиданные доселе советскими гражданами. Вся страна, не отрываясь, следила за прямой (впервые!) трансляцией съезда по телевидению.

Уже с первых минут работы съезда был нарушен заготовленный сценарий. На трибуну неожиданно поднялся депутат из Риги В. Ф. Толпежников и предложил почтить память погибших в Тбилиси. Зал встал. А. Д. Сахаров потребовал изменить повестку дня, поставив первым ее вопросом принятие декрета об исключительном праве съезда назначать высших должностных лиц СССР. Казалось бы, процедурные вопросы переходили в политическую плоскость. На первый план вышел вопрос о возможности совмещения постов Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Верховного Совета СССР. Решен он был в пользу Горбачева: он оставался Генеральным секретарем был избран Председателем Верховного Совета.

Депутаты разделились на два лагеря. Большинство, состоявшее из партхозноменклатуры, которое Ю. Н. Афанасьев метко назвал «агрессивно-послушным большинством», поддерживало Горбачева, хотя и с оговорками. Демократы же отмечали провал экономических реформ, указывали на пагубность административно-командной системы управления. Они выдвинули лозунг отмены 6-й статьи Конституции СССР, определявшей руководящую роль КПСС в политической системе СССР. Это был принципиальный вопрос: если для Горбачева и его сторонников реформа политической системы казалась завершенной, то оппозиция требовала создания условий для многопартийности.

Съезд не только не консолидировал общество вокруг «перестроечного» руководства КПСС, но, наоборот, разделил его на сторонников и противников компартии. Он публично поднял вопрос о незаконности ее монополии на управление страной и поставил под сомнение при таком управлении реальность федеративного устройства страны. Большое значение для дальнейшего развития событий имело то, что российские демократы поддержали депутатов из Прибалтики в вопросе об экономической самостоятельности их республик.

В докладе «Об основных направлениях внутренней и внешней политики СССР» М. С. Горбачев уже как Председатель Верховного Совета СССР подчеркнул, что время партийной диктатуры прошло, в стране утверждается новый политический режим. Программу дальнейших действий Горбачев определил так: в экономике продвигать «полнокровный рынок», в политике реализовать лозунг «Власть Советам!», во внешней политике стремиться к ликвидации ядерного оружия и вести переговоры с целью достижения баланса интересов в международных делах.

Долгое расставание с Лениным для Горбачева обернулось определением своей идеологической позиции как центристской. В идейном отношении это означало отказ от классового восприятия мира, от командно-административной экономики и признание правового государства, что было чуждо практике прошедших 70 лет. В политическом плане это выразилось в лавировании между крайностями: половинчатые экономические реформы, «сбалансированная» кадровая политика, надежды на реформируемость КПСС, примирение правых и левых и т. д.

Идеология демократов отражала взгляд на советскую историю как историю непрерывного насилия и иррационального фанатизма. Критика политики прошлых лет поставила вопрос о самой власти, который на съезде прозвучал в проекте Декрета о власти, предложенном академиком А. Д. Сахаровым. Из Декрета следовало, что КПСС нужно «уйти в отставку». Эта публично озвученная на заседании законного представительного органа власти идея объединила демократическую оппозицию, которая сформулировала экономическую перспективу как «общество с эффективной экономикой в условиях рынка».

После съезда политический процесс начал развиваться по конфронтационному сценарию. Между радикально настроенными демократами и сторонниками Горбачева развернулась борьба за поддержку со стороны населения. Демократы образовали Межрегиональную депутатскую группу народных депутатов СССР (МДГ), в которую вошли около 300 человек, и Координационный совет в составе более 20 человек, избрали пять его сопредседателей – Б. Н. Ельцина, Ю. Н. Афанасьева, Г. Х. Попова, А. Д. Сахарова и В. А. Пальма.

В сентябре 1989 года МДГ сформулировала свою политическую программу. Ключевым стало требование отмены 6-й статьи Конституции СССР. После скоропостижной смерти А. Д. Сахарова 14 декабря 1989 года лидером МДГ стал Б. Н. Ельцин. У демократов была репутация противников партократов, к которым сами демократы относили не только партийных консерваторов, но и партийных реформаторов во главе с М. С. Горбачевым.

К общепринятым нормам права

Администрация США разработала новую стратегию взаимоотношений с СССР – «Анализ национальной безопасности-33», – которая была представлена президенту Дж. Бушу в марте 1989 года. В документе констатировалось, что реформы Горбачева «ведут к изменению советского общественного строя в направлении западной либеральной демократии». В течение 1989 года госсекретарь США Дж. Бейкер несколько раз встречался с М. С. Горбачевым и министром иностранных дел Э. А. Шеварднадзе. В июне Дж. Буш посетил Польшу и Венгрию. Встречи с их руководителями и оппозицией убедили его в том, что в странах Восточной Европы с ослаблением зависимости от СССР происходило «свертывание социализма».

Нарастающий экономический кризис в СССР вынуждал М. С. Горбачева форсировать сближение с западными странами. Их правительства выдвинули условие: хотите получить кредиты – соблюдайте права человека, прежде всего свободу слова, собраний, политических объединений. Но для КПСС (партии-государства), в основе политики которой было сохранение монополии на власть любой ценой, включая репрессии против инакомыслящих, это означало большую вероятность ухода с политической сцены. Тем не менее в январе 1989 года Советский Союз подписал Венскую декларацию СБСЕ, в соответствии с которой он был обязан привести свое законодательство в соответствие с общепринятыми в мировой практике нормами права. СССР впервые согласился с приоритетом международного права по отношению к законодательству страны.

В апреле 1989 года была отменена статья 70 Уголовного кодекса РСФСР, которая предусматривала наказание за проявление политического инакомыслия. Гуманитарная и правозащитная темы были предметом обсуждений на парижском (1989 год), копенгагенском (1990 год) и московском (1991 год) совещаниях СБСЕ. Советское законодательство приводилось в соответствие с международными конвенциями и договорами.

Решение о переводе законодательства СССР на международные правовые стандарты имело далеко идущие последствия для отношений с социалистическими странами и между союзными республиками. Активность националистических сил до 1989 года сдерживалась угрозой применения соответствующих статей УК. После подписания Венской декларации националистическая оппозиция получила правовое основание для легализации. И усилились центробежные тенденции в СССР и Восточной Европе.

В марте советское руководство заявило об одностороннем снижении расходов на оборону и сокращении вооруженных сил. В течение 1989–1991 годов предполагалось сократить численность армии на 500 тыс. человек, оборонные расходы – более чем на 14%. Эти акции на Западе воспринимались как вынужденные, связанные с глубоким экономическим кризисом, и только усилили сомнения в платежеспособности СССР. Возникли сложности с получением коммерческих кредитов.

В июне 1989 года М. С. Горбачев совершил визит в ФРГ. В совместном заявлении, подписанном по итогам встречи, была определена роль обеих стран в строительстве новой Европы. Предусматривалось взаимовыгодное и равноправное сотрудничество. Такой поворот в отношениях поставил на повестку дня крайне болезненный для СССР вопрос об объединении Германии. Объединение не было исключительно внутригерманской проблемой, к ней имели отношение и страны, победившие во Второй мировой войне: СССР, США, Англия и Франция. Разъединенная Германия обеспечивала баланс двух общественно-политических систем.

ГДР, как и большинство социалистических стран, испытывала серьезные экономические трудности и нуждалась в реформах, направленных на демократизацию экономической и политической системы. Но руководство страны во главе с Э. Хонеккером к реформам, проводимым в СССР, относилось отрицательно. Оппозиция консолидировалась на лозунге объединения с ФРГ, на стремлении граждан Восточной Германии достичь высокого уровня жизни жителей Западной Германии. Внешняя политика М. С. Горбачева, ориентированная на демократизацию международных отношений, объективно содействовала этим устремлениям. Переговоры об объединении Германии проходили трудно. Признав право немецкого народа на объединение, советская дипломатия предполагала растянуть процесс во времени и как одно из условий выдвигала требование не вхождения объединенной Германии в НАТО. 9 ноября 1989 года произошло символическое событие – рухнула Берлинская стена, хотя переговоры об условиях объединения продолжались до октября 1990 года.

Начали распадаться федеративные государства – Югославия и Чехословакия. Коммунистические лидеры Сербии во главе со С. Милошевичем решили для удержания власти разыграть карту великосербского шовинизма и развязали в Югославии братоубийственную войну.

По инициативе Дж. Буша 2–3 декабря 1989 года прошла его встреча с М. С. Горбачевым на острове Мальта на борту советского теплохода «Максим Горький». Оба лидера выступили с заявлением об окончании «холодной войны». Эту встречу принято оценивать как победу «нового политического мышления» над мышлением в духе «холодной войны», господствовавшем в мире во второй половине двадцатого столетия. Со временем в западном мире перемены в отношениях с СССР стали трактовать как свою победу в «холодной войне».

Советское правительство, вынужденное просить Запад об экономической помощи, о политически мотивированных кредитах, не могло пойти на применение силы для сохранения у власти вассальных режимов в Восточной Европе. Во время переговоров на Мальте Горбачев неофициально заверил Буша, что СССР не будет применять военную силу в Восточной Европе. К 1989 году, когда политические элиты этих стран осознали реалии, крушение Варшавского Договора было лишь вопросом времени. В Польше начались переговоры с профсоюзом «Солидарность» о проведении свободных выборов. На этих выборах правящая партия потерпела сокрушительное поражение. В Румынии режим не спасло даже применение оружия сотрудниками служб безопасности, президент Н. Чаушеску был казнен.

Открылись перспективы пересмотра внешнеполитического курса и в отношениях со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. В частности, перед руководством Вьетнама был поставлен вопрос о выводе его войск из Камбоджи, что способствовало улучшению отношений СССР с Китаем и Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Завершался вывод советских войск из Афганистана, улучшилась обстановка в Индокитайском регионе. Этим были созданы предпосылки для советско-китайской встречи на высшем уровне. Официальный визит советской делегации во главе с М. С. Горбачевым 15–18 мая 1989 года стал первым визитом главы СССР в КНР за предшествовавшие 30 лет. Этим визитом было положено начало нормализации отношений между государствами. В итоге второго визита советского руководства в Китай в мае 1991 года был подписан советско-китайский договор о границах.

Однако не все тогда и позднее считали внешнюю политику СССР в 1990–1991 годах успешной. Некоторые рассматривали ее как национальную катастрофу. «Уступки», которые делал М. С. Горбачев Западу, в соответствии со своим идеалом «нового политического мышления», а скорее под прессом экономического кризиса в СССР, все больше пугали сторонников «социалистического выбора». Привыкшие к воинственной антиимпериалистической риторике партийная номенклатура, часть генералитета, офицеров, интеллигенции рассматривали такое стремление наладить сотрудничество с развитыми странами как «сдачу позиций», как предательство национальных интересов или более мягко – как неоправданные уступки.

Постепенные реформы по дороге к краху

К марту 1989 года цена на нефть упала до 40–50 долларов за 1 тонну со 125 долларов в 1985 году и во многом определяла экономическую обстановку в СССР, его неспособность сохранять импорт продовольствия в прежних объемах. Сказались и непредвиденные расходы, связанные с природными и социальными катаклизмами. Так, летом 1988 года произошло крупнейшее землетрясение в Армении. Были полностью разрушены города Спитак, Ленинакан и Кировакан. Погибли более 24 тыс. человек[1], прямой материальный ущерб оценивался в 10 млрд рублей (по ценам 1988 года), а с учетом затрат на восстановление разрушенного эту сумму следует как минимум удвоить[2].

В 1989 году официальная статистика признала снижение промышленного производства. Проводимая экономическая политика не могла обеспечить стабилизацию. Программа экономических реформ 1987 года была похоронена, утрачен контроль над денежной массой и денежными доходами населения. Несмотря на кризис и падение производства, темп прироста денежных доходов населения в 1989 году в 1,4 раза превысил темп прироста расходов населения на покупку товаров и оплату услуг[3].

Стремительно рос «денежный навес» из необеспеченных товарами денег. В 1989 году в обращение дополнительно было выпущено денег вдвое больше, чем в предыдущем году, – 18,3 млрд рублей[4]. Огромная дополнительная денежная масса в условиях всеобщего дефицита не могла быть истрачена на покупку продовольствия, товаров и принимала форму вынужденных сбережений. Хотя при таком стремительном росте доходов производительность труда не росла вовсе, прибавки к зарплате воспринимались людьми как честно заработанные деньги.

В 1989 году дефицит составил 92 млрд рублей, или 10% валового национального продукта[5]. Для его покрытия правительство использовало кредиты Госбанка СССР, «печатный станок» и займы за рубежом. Признав финансовое положение страны критическим, руководство СССР объявило о планах сокращения военных расходов[6]. В марте 1989 года было принято постановление о сокращении расходов союзного бюджета в 1990 году на 29,3 млрд рублей и повышении доходов на 33,7 млрд[7]. Это означало, что под давлением кризиса М. С. Горбачев все-таки решил пойти на конфликт с партийно-хозяйственной элитой. Но, как показало дальнейшее развитие событий, принятых мер оказалось недостаточно, чтобы остановить надвигавшуюся катастрофу.

Было очевидно, что для уменьшения дефицита бюджета и сокращения темпов прироста денежной массы как минимум требовалось резко повысить розничные цены. Но в условиях социальной напряженности и политической дестабилизации высшее руководство страны посчитало это слишком опасным и неприемлемым и отдало приоритет политическим, а не экономическим реформам. Такая переориентация произошла тогда, когда большинству населения уже стало ясно, что именно экономические достижения «перестройки» оказались минимальными. Народ жил даже хуже, чем в предшествующие годы.

Набирали обороты номенклатурная приватизация и первичное накопление капитала. На основе Закона «О кооперации» в течение короткого срока было учреждено более 1000 коммерческих банков, для которых не было даже разработано банковское законодательство. Государственные специализированные банки (Промстройбанк, Агропромбанк и др.) преобразовывались в коммерческие.

Легализация кооперативного, а затем и мелкого частного производства происходила в условиях неупорядоченности отношений между государственным и негосударственным секторами экономики. Учредителями многих коммерческих банков были крупные государственные предприятия. Эти банки, как и кооперативы при госпредприятиях, зачастую использовались для полулегальной перекачки государственных средств в сферу частного предпринимательства. В ходе номенклатурной приватизации имущество госпредприятий просто записывалось в виде взноса в те или иные акционерные общества, контролируемые частными лицами – вчерашними партийными чиновниками. Введенный в соответствии с Законом «О государственном предприятии (объединении)» госзаказ, по признанию премьер-министра Н. И. Рыжкова, «оказался отданным на откуп министерствам и ведомствам и был превращен ими в новую упаковку традиционных методов адресного директивного планирования».

Несмотря на стремительное ухудшение экономической ситуации, власти медлили с переходом к рынку. В правительстве возобладал подход постепенного, эволюционного реформирования хозяйственной системы. Летом 1989 года заместителем премьер-министра был назначен сторонник такого подхода академик Л. И. Абалкин. Он сформировал Государственную комиссию по экономической реформе, в которую вошли академики А. Г. Аганбегян и С. С. Шаталин, член-корреспондент АН СССР В. А. Мартынов, специалисты по проблемам управления профессоры Р. Н. Евстигнеев, Г. А. Егиазарян, Б. З. Мильнер.

Комиссия декларировала стремление к многообразию форм собственности, их равноправию, превращению рынка в инструмент координации товаропроизводителей. Но при этом пыталась сохранить бюрократическое государственное регулирование экономики. Велись споры, разрабатывались и принимались законы, написанные в советских традициях, то есть законы непрямого действия, со множеством отсылок к еще только планируемым подзаконным актам. Эффект от такой «реформаторской» активности без либерализации цен и финансовой стабилизации был нулевой.

Дефицит бюджета понуждал сокращать бюджетное финансирование. Недостаток валюты вел к резкому снижению импорта продовольствия – городам грозил голод. Деньги превращались в резаную бумагу. В отношениях между предприятиями возобладал бартер, что объективно вело к сокращению производства продукции. Эмиссия денег для покрытия дефицита бюджета подстегивала дефицит товаров в магазинах и рост цен на колхозных рынках. Цены на них превышали государственные розничные цены уже в 3–4 раза. Но Государственная комиссия по-прежнему склонялась к плавному, «эволюционному» варианту экономических реформ.

Раскол в партии

Осенью 1989 года политическая дестабилизация вступила в новую фазу. Компартия фактически раскололась не только по идеологическим течениям – на сталинистов, ленинцев, марксистов и реформистов, но и по национально-республиканскому признаку. Это была уже не та партия-государство, которая стояла у власти в 1985 году. После ХХVII Съезда КПСС трижды сменился состав райкомов и горкомов, почти полностью обновились советские органы, а после январского 1987 года Пленума ЦК – сменился и состав первых секретарей республик и обкомов. Началось быстрое продвижение наверх второго и третьего эшелонов номенклатуры. Вытеснение старшего поколения партийных чиновников сопровождалось общим ослаблением роли партии в обществе.

В сентябре 1989 года было образовано Российское бюро ЦК КПСС, председателем которого стал М. С. Горбачев. На сентябрьском 1989 года Пленуме ЦК КПСС лидер Компартии Литвы А. Бразаускас публично объявил о том, что литовские коммунисты поддерживают требование о выходе Литвы из состава СССР. В начале декабря Верховные Советы Прибалтийских республик отменили на своей территории действие 6-й статьи Конституции СССР и признали незаконность насильственного присоединения этих республик к СССР в 1940 году. Начался массовый выход республиканских коммунистов из состава КПСС, произошло разделение республиканских парторганизаций на две: КПСС и Компартии конкретной республики.

II Съезд народных депутатов СССР

Съезд проходил с 12 по 24 декабря 1989 года. Депутаты из Прибалтики при поддержке российских демократов инициировали обсуждение на нем и оценку ранее секретного пакта Молотова-Риббентропа (Договора 1939 года между СССР и Германией). Съезд не только осудил этот пакт, но и признал его юридическую несостоятельность, чем обеспечил правовое обоснование выхода прибалтийских республик из Союза. Фактически была легализована проблема сепаратизма как естественной составляющей общедемократического процесса «перестройки».

По накалу страстей, митинговой активности депутатов этот съезд был похож на Первый. В связи с предстоящими выборами народных депутатов в республиках и регионах депутаты приняли Закон «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР по вопросам избирательной системы» от 20 декабря 1989 года № 963-I. Из избирательного законодательства были убраны барьеры для кандидатов в форме организуемых райкомами партии «собраний представителей общественности».

На съезде бурно обсуждался доклад парламентской комиссии по изучению причин трагедии в Тбилиси, когда войска Закавказского военного округа разогнали мирный митинг в Тбилиси. Погибли 19 человек, свыше 250 получили ранения различной степени тяжести. Комиссию возглавил А. А. Собчак. Напряжение в зале достигло апогея во время выступления военного прокурора А. Ф. Катусева, который полностью снял вину с армии за ее действия. Грузинские депутаты с возгласами «позор!» покинули зал, за ними последовали депутаты из Прибалтики и МДГ. Горбачев призвал депутатов вернуться в зал, пообещав выступить сразу после перерыва в духе примирения и уважения к чувствам грузинского народа. В перерыве были внесены дополнения в проект резолюции, в которых прямо осуждалось применение насилия против демонстрантов.

Тон на съезде задавали демократы. Были озвучены идеи об отказе от руководящей роли КПСС, демонтаже унитарного государства СССР. И в этом контексте – о переходе к конкурентному рынку и частной собственности на средства производства. Но этим предложениям не нашлось места в докладе председателя правительства Н. И. Рыжкова. Тем не менее большинство депутатов проголосовало за доверие правительству.

По итогам съезда 25–26 декабря 1989 года состоялся внеочередной Пленум ЦК КПСС, на котором М. С. Горбачев назвал Литву неотъемлемой частью СССР и пообещал, что второго Тбилиси не будет. Он говорил, что не намерен запрещать литовский народный фронт «Саюдис» и исключать из партии первого секретаря ЦК Компартии Литвы А. Бразаускаса. Но реальная обстановка на Пленуме свидетельствовала о том, что Генеральный секретарь теряет власть. Высшие партийные функционеры выкрикивали грубые реплики с мест, «захлопывали» выступления его сторонников. В ЦК КПСС нарастала консервативная волна.

Внешняя политика

Символическое событие произошло 9 ноября 1989 года – рухнула Берлинская стена, хотя переговоры об условиях объединения продолжались до октября 1990 года.

В феврале 1990 года М. С. Горбачев на встрече в Москве с канцлером ФРГ Г. Колем предложил объединение Германии «взять в свои руки». Отошли в прошлое дискуссии о праве объединенной Германии вступать в военные союзы. Советское руководство признало за ней такое право со всеми вытекающими иными правами и обязанностями. Эта уступка была сделана в связи со стремительным ухудшением социально-экономического и политического положения СССР, жесточайшей потребностью в кредитах для закупки продовольствия. Германия выполнила свои обязательства и предоставила СССР, а затем России кредитов в общей сложности почти на 100 млрд марок[8], или более половины всей суммы зарубежной помощи. Среди немецкого населения развернулось движение по оказанию гуманитарной и продовольственной помощи советским людям. В Москву приезжала группа президентов крупнейших немецких банков с конкретными предложениями и проектами.

В ходе визита М. С. Горбачева в США в конце мая – начале июня 1990 года обсуждался вопрос о сокращении наступательных вооружений. По итогам визита были подписаны протокол к Договору между СССР и США о подземных взрывах в мирных целях, Соглашение об уничтожении и прекращении производства химического оружия, а также торговое соглашение, отменявшее дискриминационные меры в отношении СССР. Но ограничения на поставку высокотехнологичных товаров и компьютеров сохранились.

Осенью 1990 года в Париже состоялась встреча представителей 22 стран НАТО и Организации Варшавского Договора (ОВД), которые подписали Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), в частности, о выравнивании общего числа вооружений со стороны НАТО и ОВД. Договор вступил в силу 17 июля 1992 года. Огромное превосходство в обычных вооружениях, которым Советский Союз обладал в Европе, было ликвидировано.

В 1990 году по инициативе М. С. Горбачева была подписана Парижская хартия для новой Европы, провозгласившая на континенте эру демократии, мира и единства. В этом документе было заявлено об окончании «холодной войны». Одновременно была одобрена «Декларация 22-х» – совместное заявление стран НАТО и ОВД, в котором говорилось, что государства обоих военных блоков не рассматривают друг друга в качестве гипотетических противников.

Кризис СЭВ и ОВД

К 1990 году на страны СЭВ приходилось 80% советского импорта. В ГДР Советский Союз закупал вагоны, в Венгрии – автобусы «Икарус», в Чехословакии – автомашины «Шкода», в Болгарии – вина и сигареты. В огромных объемах закупались одежда и обувь. А экспортировал СССР в братские страны нефть, причем по весьма льготным ценам, несмотря на многократное удорожание на мировом рынке, другие сырьевые товары и некоторые типы оборудования.

К 1989–1990 годам в странах Восточной Европы утвердились политические элиты, рассматривавшие зависимость от СССР как причину деградации политических и экономических институтов своих стран. Они демонстративно рвали культурные связи, начались подвижки и в экономических отношениях внутри СЭВ. Министры и политики объясняли трудности, испытываемые их странами, низким качеством импортируемой продукции или тем, что использовать валюту СЭВ (переводной рубль) за пределами этого союза невозможно. Вскоре глухое недовольство уступило место открытому столкновению интересов. Отказ от субъективизма в установлении цен на экспортно-импортные поставки потребовал расчетов между странами СЭВ в конвертируемой валюте. Этот порядок по предложению СССР был введен с 1 января 1991 года. Конвертируемой валюты не было ни у одной из стран, что привело к разрыву хозяйственных связей между ними. СЭВ распался, совместные проекты были заброшены.

Потеряла смысл и Организация Варшавского Договора. В июне 1990 года Венгрия заявила о своем выходе из нее, за ней последовали остальные страны военного союза. Через год в Будапеште было опубликовано официальное заявление о прекращении деятельности всех политических, а затем военных структур ОВД и об упразднении СЭВ. Так перестали существовать военные и экономические организации бывших социалистических стран. Сократилось не только экономическое, но и культурное сотрудничество.

Несправедливо упрекать М. С. Горбачева в бездействии в то время, когда рвались связи с восточноевропейскими странами. Пересмотр итогов исторического пути СССР в двадцатом столетии, отказ от коммунистической мифологии и потребность в западных кредитах не позволяли лидеру советских реформаторов прибегать к политическому или военному давлению на бывших союзников. Он пытался выстраивать новые, равноправные отношения с соседями. Стремясь предупредить отчуждение в советско-польских отношениях, весной 1990 года Москва официально признала ответственность сталинского руководства за расстрел пленных польских офицеров в Катыни в 1940 году. Польше были переданы документы, относившиеся к событиям тех лет. Однако этого признания оказалось недостаточно для примирения, отношение многих поляков к СССР осталось негативным.

На пути к суверенитету России

К 1990 году в российских политических течениях разной ориентации все более популярным становилось требование суверенитета России. Общество консолидировалось вокруг этого лозунга по нескольким причинам. Во-первых, из-за массового недовольства падением уровня жизни в условиях перманентного социально-экономического кризиса. Люди видели, что союзные власти не решают экономические проблемы страны, и надеялись, что российские власти, отторгнув консервативное большинство союзного съезда народных депутатов, смогут провести назревшие рыночные реформы. Во-вторых, российская партхозноменклатура стремилась обрести власть, не меньшую, чем получила номенклатура других союзных республик. В-третьих, сказались и претензии россиян к политике центра в связи с ростом антирусских настроений в союзных республиках.

Чтобы «выбить почву» из-под ног российских демократов, вопрос об экономическом суверенитете России был поставлен на первом же заседании вновь созданного Бюро ЦК КПСС по РСФСР под председательством М. С. Горбачева 15 января 1990 года. Важно, что вопрос о суверенитете России поставили сами руководители КПСС. Позднее его назвали «еретическим» и вину за «суверенизацию» возложили на политических противников ЦК КПСС.

Правовую основу суверенизации России составили изменения Конституции РСФСР, внесенные в ходе реформы политической системы. Согласно решениям XIX Всесоюзной партийной конференции, проходившей 27 октября 1989 года, в Конституцию РСФСР Верховный Совет внес 25 поправок. Высшим органом государственной власти в РСФСР стал съезд народных депутатов РСФСР, который наделялся правом изменять Конституцию, определять внутреннюю и внешнюю политику РСФСР в соответствии с политикой СССР. Съезд избирал тайным голосованием из своего состава Верховный Совет – постоянно действующий законодательный, распорядительный и контрольный орган государственной власти РСФСР. Последний состоял из двух палат: Совета Республики и Совета Национальностей. Председатель Верховного Совета являлся высшим должностным лицом РСФСР, избирался съездом тайным голосованием из своего состава сроком на 5 лет. В поправках не было оговорено разделение полномочий между РСФСР и СССР. Такое положение заложило мину замедленного действия под взаимоотношения союзного центра и РСФСР.

Началась избирательная кампания по выборам народных депутатов РСФСР. В условиях нараставшего финансового кризиса и усиления социальной напряженности главной темой и предметом политического противостояния между союзной и российской властью стал вопрос о глубине и направлении экономических реформ. Союзное руководство стремилось к эволюционному преобразованию административно-командной системы в рыночную. Эта политика вела к разрушению и расхищению ставших «ничейными» государственных активов, по сути прикрывала номенклатурную приватизацию, не давала надежд на быструю трансформацию экономической системы и обрекала население на годы лишений.

Однако к тому времени уже стало понятно, что объединить директивное планирование и рынок невозможно. Если при директивном планировании директорам предприятий важно выполнить спущенный сверху план, каким бы абсурдным он ни был, то в условиях рынка их цель – получить прибыль и завоевать место на рынке. Эти цели хозяйствующих субъектов были несовместимы.

Горбачев и его окружение по-прежнему твердили о рыночном социализме и искали пути его построения, хотя опыт других стран говорил о нереализуемости этой идеи. Ни Югославии, ни Венгрии, которые пытались построить рыночный социализм, не удалось устранить главную причину неэффективности социалистической экономики – неэффективность государственных капиталовложений. Если в СССР чиновнику было все равно, куда и с какой отдачей вкладываются «ничейные» государственные инвестиции, то на «самоуправляющихся» югославских государственных предприятиях возникала другая преграда росту эффективности труда. Через органы рабочего самоуправления было трудно провести решения об инвестировании прибыли в производство. Работникам деньги на лучшую жизнь нужны были сегодня, они не хотели ждать, когда окупится новое оборудование, требовали повышения зарплаты, доведения себестоимости продукции почти до цены реализации. В таких условиях инвестиции сводились к минимуму.

В западных странах сходные проблемы, вызванные нежеланием работников – совладельцев предприятий – инвестировать доход в развитие предприятий, наблюдались в производственных кооперативах и на предприятиях, выкупленных у владельцев их работниками.

Напрашивался логичный вывод: государственная собственность даже в рыночных условиях оказывается тормозом для экономического развития страны, а значит, и для повышения жизненного уровня населения. Без легитимации крупной частной собственности на средства производства ожидать эффективных инвестиций не приходится. Осознав это, российские демократы поставили своей целью возвращение России к конкурентному рынку, к разделению власти и собственности. Это предполагало отказ от социализма в любой форме: от сталинского ГУЛАГовского, от брежневского застойного, от югославского рыночного.

В ходе предвыборной кампании в обществе формировалось негативное общественное мнение о результатах «перестройки» вообще и лично о М. С. Горбачеве. Напротив, выступления Б. Н. Ельцина и других демократических лидеров способствовали росту общественной поддержки требований радикальных реформ и отказу от социалистических мифов. Свою роль играли и популистские лозунги: отменить привилегии, передать государственные дачи и особняки детям и т. п.

Согласно действовавшему тогда избирательному закону, выборы проводились по мажоритарной системе. Каждый кандидат боролся за голоса избирателей самостоятельно, поддержка общественных организаций была минимальна. Однако направленность речей кандидата позволяла избирателям понять, к какому лагерю он относится. Впрочем, были и попытки консолидации политических сил, участвовавших в выборах. В январе 1990 года был учрежден предвыборный блок неформальных организаций «Демократическая Россия».

Б. Н. Ельцин проводил свою избирательную кампанию в Свердловске, где до «перестройки» работал первым секретарем обкома. Он критиковал КПСС и конкретно Горбачева, поддержал лозунг об отмене 6-й статьи Конституции, настаивал на принятии законов о собственности и о земле, заявил, что Россия должна стать президентской республикой, предложил коммунистам в рамках многопартийности образовать самостоятельную партию, ориентированную на демократический социализм.

4 февраля 1990 года в Москве состоялся грандиозный митинг. Его организаторы призывали москвичей поддержать на выборах сторонников демократического пути развития. Звучало требование предоставить оппозиции возможность влиять на политику, раздавалась критика в адрес Горбачева. 25 февраля прошли новые митинги с требованием отстранить КПСС от власти.

Выборы народных депутатов РСФСР состоялись 4 марта. Среди избранных 86% составили члены КПСС, из которых 20–25% поддерживали «Демократическую платформу КПСС»; 12,6% – научные работники, 5% – рабочие. Много было военных и журналистов. Только еженедельник «Аргументы и факты» получил 10 депутатских мест. А партийные и советские работники – 110 мандатов. Демократическая оппозиция победу не одержала, но получила не менее трети голосов. В избирательном округе, где баллотировался Б. Н. Ельцин, были зарегистрированы еще 11 кандидатов. Но он выиграл с огромным отрывом и получил более 85% голосов.

Оппозиция организуется

К лету 1989 года консервативная оппозиция объявила о создании Объединенного фронта трудящихся (ОФТ), а летом 1990 года учредила Российскую коммунистическую партию (РКП). Лозунг российских коммунистов – «остановить перерождение перестройки в антисоциалистическом и антинародном направлении». Главным врагом они объявили демократов, которые «заняли господствующее положение в средствах массовой информации» и «увлекли часть активных граждан ложными ориентирами». Российские ортодоксальные коммунисты отвергали предложенную Горбачевым концепцию «общечеловеческих ценностей», доказывали, что пролетарские ценности как раз и есть общечеловеческие. Ведущими идеологами российских коммунистов были профессор политэкономии Высшей профсоюзной школы А. А. Сергеев, Г. И. Зюганов и. К. Полозков, избранный первым секретарем РКП.

На февральском 1990 года Пленуме ЦК КПСС партийные консерваторы обвинили М. С. Горбачева в том, что он «создал режим неограниченной свободы для деятельности антисоциалистических и националистических группировок», и вместе с ним А. Н. Яковлева и Э. А. Шеварднадзе – в провале всех экономических реформ, в развале Варшавского Договора, в отходе от коммунистической идеологии. На мартовском 1990 года Пленуме ЦК КПСС Е. К. Лигачев обвинил Горбачева в ослаблении партии и в том, что, отказавшись поддержать коммунистические партии в социалистических странах, он способствовал падению социалистических режимов. Лигачев категорически заявил, что «нельзя модернизировать социализм, лечить болевые точки нашей экономики методами капиталистического хозяйства».

На этом же фланге выступали и национал-патриоты, или державники. Эта оппозиция оформилась в объединение «Союз» в рамках Верховного Совета и Съезда народных депутатов СССР. Ее лидерами стали В. И. Алкснис, Е. В. Коган, Ю. И. Блохин. «Союз» занимал непримиримую, агрессивную позицию по отношению к М. С. Горбачеву, требовал отстранить его от власти.

Кроме РКП и «Союза», в 1990 году возникли более мелкие консервативные группы: «Единство – за ленинизм и коммунистические идеалы», «Марксистская рабочая партия – партия диктатуры пролетариата» и другие.

Заметную активность на консервативном фланге проявляли некоторые представители интеллигенции и Союз писателей РСФСР во главе с Ю. В. Бондаревым и А. А. Прохановым. В их идеологии причудливо переплетались монархические настроения, интерес и идеализация дореволюционной России с симпатиями к сталинскому режиму.

На реформистском политическом фланге предвыборный блок «Демократическая Россия» оформился в Общероссийское движение с отделениями во всех регионах России, с представительными органами и аппаратом. Это движение ставило целью добиться суверенитета России и наконец-то перейти к рынку и легальной частной собственности. Многие программные цели «Демократической России» повторяли требования, выдвинутые МДГ.

«Демократическая платформа в КПСС» сформировала свои выборные органы и стала издавать газету. Руководство КПСС не рассматривало «Демплатформу» как союзницу, хотя ее лозунги трансформации КПСС в социал-демократическую партию находили отклик у многих рядовых коммунистов. М. С. Горбачев запретил членство в КПСС активистов «Демплатформы»[9].

Внеочередной III съезд народных депутатов СССР

М. С. Горбачев понимал, что в новых условиях пост Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Верховного Совета СССР уже не гарантировал сохранение его статуса. Возникла идея ввести пост президента, который мог быть избран на Съезде народных депутатов СССР. Для введения поправок в Конституцию нужно было заручиться поддержкой Политбюро и Пленума ЦК КПСС. Продвижение задуманного проходило под прикрытием коррекции политической реформы, целью которой отныне должно было стать не укрепление народовластия, а строительство правового государства.

В окружении Горбаче¬ва возобладало мнение, что союзному руководству «не хватает власти». Во многом так оно и было, ибо в условиях курса на разделение функций КПСС и государ¬ства уменьшалось влияние партийного аппарата на происходившее в стране. Казалось, что введение поста президента СССР поможет обуздать разрастание социальных и межнациональных конфликтов. Не случай¬но учреждение этого института сопровождалось обсуждением не¬обходимости введения чрезвычайного положения или прямого президентского правления в зонах нестабильности.

12 марта 1990 года начал работу Внеочередной III съезд народных депутатов СССР. С докладом о внесении изменений и дополнений в Конституцию СССР и учреждении поста президента СССР выступил первый заместитель Председателя Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов. Он представил пост президента как новый рубеж «перестройки», продолжение перераспределения государственной и партийной власти.

Политическая интрига съезда состояла в том, что выборы М. С. Горбачева на этот пост проходили при поддержке Межрегиональной депутатской группы – политического оппонента Горбачева. Такой временный союз был нужен и Горбачеву, против которого выступили консерваторы, и демократам, рассчитывавшим на его поддержку требования отмены 6-й статьи Конституции. В результате после манипуляций с регламентом генсек набрал достаточное количество голосов и был избран президентом СССР. Одновременно были внесены изменения в 6-ю статью Конституции, означавшие, что КПСС лишается монополии на власть. Отныне в управлении страной могли участвовать и другие политические партии.

Горбачев полагал, что усилил свои позиции, но дальнейшие события показали, что это не так. Республики также стали вводить посты президента, что сводило на нет идею усиления центральной власти. 30 марта 1990 года, через две недели после избрания Горбачева, на заседании Совета Федерации стало извес¬тно, что пост президента введен в Узбекистане. На недоуменный вопрос Горбачева: «Как же это произошло? Без совета, консуль¬таций, явочным порядком избирается президент в Узбекистане» – последовал спокойный ответ узбекского лидера И. Каримова: «Так захотел народ». Каримова поддержал Н. Назарбаев: «Да, и у нас в-Ка¬захстане тоже народ спрашивает, а почему бы нам не иметь президен¬та?»[10]. В итоге региональные элиты получили дополнитель¬ный мощный инструмент в борьбе за суверенитет республик.

Чтобы все-таки сохранить влияние центра, союзные руководители пытались усилить вертикаль президентской власти и изменить характер федеративного устройства Союза. Многие решения президента СССР касались также дальнейшей либерализации. Так, в августе 1990 года специальным указом были реабилитированы жертвы политических репрессий 1920–1930-х годов, возвращено советское гражданство лицам, лишенным его в 1966–1968 годах, в том числе писателю А. И. Солженицыну.

I Съезд народных депутатов РСФСР

16 мая 1990 года начал свою работу I Съезд народных депутатов РСФСР. Деление депутатов проходило по линии «реформаторы – консерваторы». Ядром реформаторов были «Демократическая Россия» и ее союзники. В лице реформаторов был представлен широкий спектр политических сил – от радикальных демократов до высокопоставленных представителей номенклатуры, видевших в Б. Н. Ельцине авторитарного лидера, способного навести порядок в стране.

Кульминацией съезда стали выборы Председателя Верховного Совета РСФСР. Наибольшие шансы быть избранным были у Б. Н. Ельцина. Против его кандидатуры открыто выступил М. С. Горбачев, предложивший альтернативу – партийного ортодокса И. К. Полозкова. 30 мая третий тур голосования завершился победой Ельцина. Во многом это предопределило путь России.

Республика была объявлена федерацией: в нее вошли автономные республики – национально-государственные образования, автономные области и округа. Съезд сформировал двухпалатный Верховный Совет РСФСР и Конституционную комиссию.

На съезде была принята «Декларация о суверенитете России» от 12 июня 1990 года. Она провозгласила верховенство Конституции и законов РСФСР на всей территории республики и предусмотрела приостановление нормативных актов СССР, вступавших в противоречие с законами РСФСР. Приняв эту норму, съезд начал «войну законов».

За российский суверенитет выступали и демократы, и члены коммунистических фракций. Демократов толкало на это сознание, что под союзной властью не удастся провести последовательные экономические и политические реформы. И происходило это не только потому, что Горбачев опирался на съездах на «агрессивно-послушное большинство» из Среднеазиатских республик, но и потому, что для Средней Азии объективно было выгодно сохранить Россию своим донором.

Под лозунгом суверенитета российская партхозноменклатура боролась с союзной за собственность. Именно это толкало ее проголосовать за суверенитет РСФСР, а затем за законы, выводившие Россию из-под юрисдикции СССР и позволившие установить контроль над союзной собственностью. Для российских политиков любой ориентации задача преобразований из чисто экономической превратилась в политическую, а требование суверенитета – в право самостоятельно проводить радикальные рыночные реформы.

В целом съезд отразил возросший радикализм в настроениях россиян. Верховному Совету он поручил разработать и внести на рассмотрение следующего съезда проект концепции экономических реформ. Во время работы съезда избранные в Верховный Совет РСФСР депутаты собрались на первую сессию, повестку дня которой открывал вопрос о формировании российского правительства. Новой российской элите было ясно, что речь идет о создании команды, способной реализовать переход России к рыночным отношениям. В результате долгих согласований и голосований председателем правительства был назначен И. С. Силаев, первым вице-премьером Г. А. Явлинский, министром финансов – Б. Г. Федоров.

Для успеха реформ важнейшим условием было выведение российской исполнительной власти из-под прямого подчинения союзным властям. 22 июня 1990 года съезд принял постановление «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР». По этому постановлению Совет Министров РСФСР выводился из-под подчинения правительства СССР. Непосредственный контроль над организациями, предприятиями и учреждениями на территории РСФСР сохранялся за восемью союзными министерствами, в том числе Министерством обороны и КГБ. Но при этом оговаривалось, что республиканское МВД взаимодействует с союзным МВД, а в перспективе предполагалось создание КГБ РСФСР. Автономию приобретали Государственный банк РСФСР и Внешэкономбанк, подчиненные Верховному Совету РСФСР.

Противостояние союзного правительства и партаппарата КПСС, с одной стороны, и новой власти России – с другой, ощущалось на всем протяжении работы съезда. Горбачев присутствовал на заседаниях съезда и высказывался против любого суверенитета, понимая, что это означало начало конца СССР. «Декларация о суверенитете России» стала политическим и юридическим инструментом дистанцирования России и от союзного центра, и от партийного диктата. С этого документа началась декоммунизация российской власти.

Последний съезд КПСС

Через неделю после принятия «Декларации о суверенитете России», 19 июня 1990 года, открылась Конференция коммунистов России. Горбачев был не против создания Компартии России, но предлагал не смешивать проблемы республики с проблемами партии в целом. На конференции российские коммунисты потребовали отставки всего Политбюро и роспуска ЦК КПСС.

Через две недели прошел последний, XXVIII Съезд КПСС. Он стал ареной схватки реформаторского и ортодоксального течений в партии. Ортодоксы обличали М. С. Горбачева и его сторонников в том, что КПСС лишилась властной монополии. Этим объясняли экономические проблемы и межэтнические конфликты. Б. Н. Ельцин предложил переименовать КПСС в Партию демократического социализма и допустить в ней свободу фракций. После того как его предложение было отклонено, Ельцин заявил о выходе из КПСС и покинул зал заседаний. Это был открытый вызов союзной власти и М. С. Горбачеву. Голосование показало, что четвертая часть делегатов съезда против Горбачева.

На этом съезде в последний раз сошлись политики, оказавшиеся по прихоти судьбы сначала вместе, а затем в разных политических колоннах, – Б. Н. Ельцин, М. С. Горбачев и Е. К. Лигачев. Для Ельцина трибуна съезда стала трамплином для начала нового этапа его политической биографии. Лигачев в этой аудитории потерпел унизительное поражение. Выставив свою кандидатуру на пост заместителя генсека, он не получил поддержки даже у той части зала, которая была настроена против Горбачева. А сам Горбачев лишился правого и левого крыла и остался генсеком не изменившейся по сути КПСС.

Принятая съездом резолюция «К гуманному демократическому социализму» признавала идеологический плюрализм, частную собственность и принцип разделения властей. Но это была уже не программа коммунистической партии-государства, а декларация, которая мало что стоила. КПСС распадалась, начался массовый выход из ее рядов тех членов партии, которые состояли в ней из карьерных соображений.

Для самого Горбачева результаты последнего партийного съезда не были актуальны. Будучи президентом СССР, он уже не был под контролем партии, Политбюро и ЦК. Эти структуры оказались практически отстраненными от участия в выработке решений. А упразднение порядка номенклатурного назначения вкупе с лишением КПСС правовых оснований для влияния на кадровую политику освободило от контроля партии республиканские и местные элиты. Государственный аппарат Советского Союза превратился в сложный конгломерат сотрудничавших и противоборствовавших групп и кланов.

Упущенный шанс

К середине 1990 года в стране оформились два центра власти: союзный во главе с Президентом СССР М. С. Горбачевым и российский во главе с Председателем Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельциным. На первом плане были проблемы экономики. Союзное правительство приняло документ «Основные направления стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночным отношениям», известный как план Л. И. Абалкина. Руководство РСФСР выбрало программу «500 дней» [11] Г. А. Явлинского.

Сторонники союзного плана обвиняли оппонентов в авантюризме: мол, за 500 дней гигантскую страну не реформируешь. Сторонники Явлинского упрекали союзное правительство в примитивизме взглядов и нежелании проводить реформы вообще. На самом деле по сути программы были похожи и резко отличались от того, что делалось раньше. Они были направлены на создание рынка, а не на «перестройку» планового хозяйства. В 1990–1991 годах и союзные, и российские власти признали необходимость частной собственности, либерализации цен, не исключали безработицу. Различными были закладываемые в них темпы. План Абалкина исходил из поэтапного перехода к рынку и был рассчитан на 5 лет. А в программе «500 дней» такой срок был лишь популистским лозунгом. У Явлинского было намерение добиться финансовой стабильности рывком, «шоковой терапией» – либерализацией цен, отменой дотаций предприятиям и снижением военных расходов. Одновременно с переходом на свободные цены предполагалось проводить поэтапную приватизацию.

М. С. Горбачев понимал, что реформам, продекларированным программой «500 дней», нет альтернативы. Но, прикинув, какие тяготы несет радикальная реформа, испугался социального взрыва. Надо учесть, что его рейтинг к тому времени упал до предельно низкого. Он решил на базе двух программ сделать одну. Но компромисс оказался невозможен, потому что в них были представлены альтернативные методы финансовой стабилизации. Текст «синтезированной» программы скорее напоминал учебник политэкономии. Решение Горбачева оказалось ошибочным – он упустил свой шанс.

Российское руководство заявило о намерении реализовать программу «500 дней» в республиканских масштабах. Но ему это не удалось, так как достичь финансовой стабилизации без контроля над «печатным станком», то есть Госбанком СССР, было просто невозможно. А он по-прежнему находился в ведении союзного центра.

Союзное руководство – потеря рычагов управления

Во второй половине 1990 года союзное руководство продолжало терять рычаги государственного управления, а с января 1991 года, когда вступил в действие российский Закон «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 года № 443-I, – и управления в сфере производства. Предприятия, перешедшие под российскую юрисдикцию, получили налоговые льготы. Складывалась абсурдная ситуация, когда соседние заводы работали по разным законам – союзному и российскому.

Союзные власти не хотели потерять еще и сферу сельского хозяйства. В ответ на предложение демократической оппозиции отдать землю крестьянам на октябрьском 1990 года Пленуме ЦК КПСС было принято решение, в котором говорилось, что Пленум против «передачи или распродажи земли в частную собственность», а ЦК КПСС, «поддерживая разнообразные формы разгосударствления предприятий», выступал «за приоритет коллективных форм собственности». Не принял эту идею и М. С. Горбачев: «Я за рынок всегда выступал и выступаю. Но, будучи за рынок, однако я, например, не приемлю частную собственность на землю – хоть что вы со мной делайте. Не приемлю. Аренда – хоть на 100 лет, даже с правом продажи арендных прав, с наследованием. Да! А частную собственность с правом продажи земли – не приемлю. Это, кстати, традиция сельской общины»[12].

Союзный договор

Острую полемику вызывал и вопрос о федеративных отношениях в СССР. Он стал ключевым в поздней советской истории. Еще на I Съезде народных депутатов СССР о новом Союзном договоре говорили как о венце реформы политической системы. Тогда же началась работа над его проектами. К ней привлекли более 200 экспертов разных специальностей и представителей свыше 40 политических партий и движений. Курировал работу Председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов.

В августе–октябре 1990 года прошли заседания экспертных групп союзных и автономных республик. К ноябрю был подготовлен и опубликован в СМИ первый вариант проекта. Но он не удовлетворил руководство республик. Российские политики сделали акцент не на Союзе суверенных республик, а на Союзе суверенных государств, то есть на превращении республик СССР в независимые государства.

В декабре 1990 года Б. Н. Ельцин попытался заключить четырехстороннее соглашение внутри Союза – с Белоруссией, Казахстаном и Украиной. В дальнейшем Россия стала заключать двусторонние договоры с республиками, которые, в свою очередь, заключали соглашения друг с другом. В совокупности эти договоры составили своего рода «антисоюзный договор».

Политический процесс усиления республик привел к кризису советской государственности. Союзная власть оказалась неспособной выйти из этого кризиса самостоятельно, она апеллировала к общественному мнению. Вопрос о судьбе Советского Союза был поставлен в зависимость от итогов референдума, который IV Съездом народных депутатов СССР был назначен на 17 марта 1991 года. Большинство советских граждан, не привыкших возражать начальству, высказались за сохранение СССР. Но сохранить Союз не удалось. Помешали интересы национальных республиканских элит.

Накануне банкротства

В конце 1989 – начале 1990 года советские внешнеторговые организации все чаще срывали сроки платежей по контрактам. Без погашения задолженности контрагенты отказывались поставлять продовольствие, медикаменты, оборудование, требовали предоплаты по новым поставкам, что еще более усугубляло валютный кризис. К осени 1989 года западные банки стали сомневаться в целесообразности предоставления новых кредитов СССР. Их беспокоил не только стремительный рост задолженности, но и политическая нестабильность в стране. К низким ценам на нефть прибавился обвальный спад нефтедобычи – с 500 до 300 млн тонн.

Советское правительство, столкнувшись с нежеланием коммерческих банков предоставлять кредиты, вынуждено было обратиться непосредственно к правительствам западных стран за предоставлением политически мотивированных кредитов.

Прилавки магазинов окончательно опустели, дефицит продовольствия стал тотальным. Провинция давно привыкла к карточкам. В декабре 1990 года нормированное распределение некоторых продуктов было введено и в Москве, которая до того снабжалась по иным нормам.

В декабре 1990 года М. С. Горбачеву была присуждена Нобелевская премия мира. Что спровоцировало всплеск критики его политики в широких слоях населения. Стал очевидным разрыв между триумфом президента за рубежом и результатами его реформ внутри страны. В 1991 год СССР вступал без плана и бюджета. Все 15 республик последовательно продвигались к своему суверенитету. Произошло размежевание политических сил, осознаны развилки «рынок или план», «демократия или авторитаризм», «одна партия-государство или многопартийность», «плюрализм или единая идеология». М. С. Горбачев, выступая с позиций центризма, стремился стоять над политической схваткой. Это был опасный выбор. Но президент СССР все еще возглавлял партийно-государственный аппарат и оставался Главнокомандующим Вооруженными силами СССР.

---

[1] http://www.spek.keytown.com/rasIIIProg/5_tvorch/2007/Terrorizm%6007/armenia.php.htm

[2] Спитакское землетрясение. Зона бедствия вчера и сегодня. Взгляд через 20 лет: Сборник документов // Отечественные записки. 2009. № 3. – http://www.iatp.am/

[3] Гайдар Е.Т. Гибель империи. М., 2006. С. 249.

[4] Там же. С.243.

[5] Там же. С. 255.

[6] Гайдар Е.Т. Гибель империи. С. 291.

[7] Там же. С. 246.

[8] Горбачев М. Объединение Германии. Как это было. – http://www.istorya.ru/book/gorbachev/index.php

[9] Эпоха Ельцина. Очерки политической истории. М., 2001. С. 73.

[10] Воротников В.И. А было это так… М., 1995. С. 367.

[11] Программа «500 дней». – http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-5.html

[12] Советская культура. 24 сентября 1989 года.