Как показывает мировой опыт, все развитые страны – демократические. При демократии имеет место конкуренция, как в экономике, так и в политике, и в выборе путей развития страны. Конкуренция – двигатель прогресса, поэтому демократия способствует экономическому росту и повышению уровня благосостояния. В таких условиях простому человеку живется лучше.

В основе демократической философии лежит представление о человеке, как о существе, склонном преследовать исключительно собственную выгоду и готовом ради нее пойти на всё. Доверять такому человеку нельзя, перевоспитать невозможно, его жизнь – это война против всех. Единственный выход – принять правила, которые блокировали бы явные антиобщественные проявления человеческой натуры и позволяли бы людям как-то управляться с общественными делами. Система таких правил предполагает универсальное недоверие. Именно она, а не вера в доброго царя, исторически доказала свою эффективность.

Впрочем, бывают ситуации, когда требуется сконцентрировать ресурсы на прорывных направлениях, резко повысить производительность и отдачу труда, иначе стране из кризиса не выбраться (как сейчас происходит в Греции). В условиях демократии это сделать трудно, поскольку большинство населения не поддерживает политику «затягивания поясов», да и далеко не вся правящая элита готова направлять средства на реконструкцию предприятий. Правительства, проводящие политику экономии и структурные реформы, нередко терпят поражение на выборах, пока люди собственным карманом не прочувствуют, что расточительная политика ведет в тупик. На это уходит немало времени.

Авторитарный путь более быстрый, чем демократический: население можно не спрашивать и не уговаривать, протесты подавить, партии запретить, журналистам рот закрыть. Однако для того чтобы проводить непопулярную экономическую политику, авторитарный режим должен быть жестким, какими и были чилийский, южнокорейский и тайваньский режимы «экономического чуда».

Но беда в том, что устранив политическую конкуренцию, авторитарные реформаторы блокируют и политический контроль над своим действиями. Рано или поздно они начинают заботиться об обогащении себя самих, своих друзей и приближенных, стратегические цели реформ «теряются», на первый план выходят корыстные интересы и желание удержать власть любой ценой. Наследием авторитарной модернизации всегда оказывается чудовищный уровень коррупции, а экономика после первого рывка впадает в стагнацию.

Современные авторитарные режимы, установленные формально по воле народа – пусть и в итоге сфальсифицированных выборов, при ограничении прав граждан на создание партий, – экономически неэффективны. У них нет ни преимуществ жестких диктатур, которые кое-где породили «экономическое чудо», ни достоинств демократии, которые позже позволили исправить последствия этих «чудес» и обеспечили беспрецедентный рост развивающихся рынков в 1990-х годах.

От традиционных жестких диктатур нынешние отличаются тем, что не отсекают от себя, а привлекают консервативные фракции элиты. Ведь база этих режимов настолько зыбкая, что важные игроки не должны оставаться на обочине. Можно ли в таких условиях сконцентрировать ресурсы для прорыва, скажем, обложить владельцев сырьевых предприятий дополнительными налогами в пользу хайтековских отраслей? Далеко не всегда. А еще нужна поддержка населения-электората. Значит, вести политику «затягивания поясов», сокращать зарплату бюджетникам и численность работающих они тоже не могут.

Авторитарные режимы очень живучи, потому что слишком много корыстных интересов завязано на них. При такой системе, без конкуренции, доступ на рынок, в политику, к материальным и финансовым ресурсам ограничен. Хочешь вести бизнес – давай откат, плати чиновничью административную ренту. Эта рента – производная от власти, а не от собственности. Она стала фундаментом российской политической системы, а основной способ ее получения – коррупция. Взятки и откаты не стыкуются с творчеством, эффективным бизнесом и высокими технологиями, рентная экономика неэффективна.

В такой политической системе каждая из многочисленных групп политической элиты охраняет от чужаков свой кусок пирога. Все они прекрасно понимают, что окно возможностей для этих чужаков открывают честные выборы, поэтому им категорически не нужна политическая конкуренция. Ее и не будет, если не изменить саму систему. И дело тут не в верховном лидере. Его делает окружение, не наоборот.