Ты гражданином быть обязан

– Многие россияне хотят быть подальше от политики. Мол, мы люди маленькие, меньше возникаешь – дольше проживешь.

– Жили бы они в древних Афинах, их бы наказали атимией – публичным бесславием, бесчестием, презрением, лишением прав гражданского состояния. Человек, подвергшийся атимии, не имел права выступать в Народном собрании, занимать должности, служить в армии, участвовать в Олимпийских играх. Столь суровой была кара за неучастие в политике. Закон требовал, чтобы во время волнений и междоусобиц граждане примыкали к одной из борющихся партий. Это требование позволяло избежать продолжительных смут и захвата власти энергичным меньшинством, которое пользовалось политической пассивностью горожан. В Греции человека, избегавшего участвовать в общественной жизни, называли «идиотос». Для греков политическая пассивность, наш пофигизм – признак неполноценности.

Российское общество много веков зиждется на пассивности людей, управляемых своекорыстной элитой. Те, кто пытались отстоять свои интересы, в глазах современников выглядели опасными смутьянами: что господам можно, то холопам запрещено. Живо представление, будто верховная власть – от Бога или, лучше сказать, наместник Бога на земле. При этом царь хорош, а бояре плохие. В России люди привыкли ругать власть на кухнях и писать царю челобитные.

– Но разве власть не виновата?

– Виноват сам народ. Это мы даем взятки гаишникам и врачам, превращаем леса в свалки, игнорируем законы. Мы миримся с подтасовками на выборах, репрессивными законами и заказными приговорами судов. Власть такая, какой ей позволяет быть наш народ. Не стоит думать, что люди во власти какие-то особенные – разве что пошустрее и понахальнее. Все – не святые, все гребут под себя, и министры тоже. Если народ не хочет контролировать свою власть, не способен утвердить порядки, при которых не будет произвола и воровства, то получает, что заслужил.

В демократических странах общество ответственно за власть любого уровня. Там есть политические институты, традиции и практики, которые позволяют людям воздействовать на власть, корректировать ее поведение и смещать неугодных правителей. При авторитарной власти таких институтов нет, но это не отменяет ответственность народа за происходящее в стране. Ведь долг гражданина – противостоять сползанию к авторитаризму, который уничтожает демократию, лишает людей политических прав.

– Это, смотря как понимать гражданский долг.

– Считается, что гражданский долг требует исполнять законы и законные распоряжения власти даже тогда, когда нам это невыгодно. Требует лояльно относиться к государству, поддерживать и чуждых нам политиков, если они избраны в соответствии с законом. В цивилизованных странах именно гражданский долг побуждает свидетеля недостойного поведения водителя, который выбросил из окна пустую пачку от сигарет или пересек сплошную полосу, тут же сообщить номер его автомобиля дорожной полиции.

Но гражданский долг у нас и в Европе понимается по-разному. Европейская традиция долга основана на демократических ценностях и предполагает противостояние тирании. В азиатской традиции, которая много старше европейской, любое противостояние деспотической власти трактуется как преступление, да и само понятие гражданского долга утрачивает смысл, поскольку исчезают граждане. Их место занимают рабы, смутьяны, неразумная чернь.

В европейском понимании гражданского долга, общество ответственно за власть. Для традиционно русского сознания, наоборот, сакральная власть ответственна за общество в целом и за каждого подданного (напоить, накормить, дать работу, оборонить от особо рьяных мздоимцев и напористых инородцев). При таких представлениях гражданский долг есть долг подданного по отношению к власти. Слово «гражданский» здесь – не более чем заимствование у европейцев, по сути, речь идет о долге верноподданного.

Ни один политический режим, ни одно правительство не равны народу. Правительства приходят и уходят, народы остаются. Интересы нации шире и значимее установок зашедшего в тупик режима, который стремится утянуть народ в пропасть. В своей демагогии авторитарные лидеры представляют борьбу с режимом как борьбу с народом и государством. То, что это ложь, в критические моменты истории становится понятно даже самому верноподданному обществу.

Так живем

– Такого разгула взяточничества, как сегодня, Россия не знала…

– Нынешний рост цен и тарифов, бьющий по карманам граждан, напрямую связан с коррупцией. Ведь откаты нередко достигают половины стоимости госзаказов. «Газпром» строит газопроводы втрое дороже, чем европейские страны. Взятки чиновникам достигают половины цены квартиры. Далеко не каждый человек, честно проработав всю жизнь, может купить квартиру. Хотя, конечно, рыночные реформы, либерализация внешнеторговых отношений и высокие цены на нефть существенно повысили уровень жизни россиян. В провинции не так, как в Москве, но тоже жить стало лучше, чем в советские времена. В магазинах есть всё, и безработица минимальная. Высокие цены на нефть и создание Стабилизационного фонда помогли пережить кризис 2008 года. Но нефтяные цены – не заслуга власти, напротив, к ней есть большие претензии по тому, как тратятся нефтяные доходы. Они идут на представительские проекты, на обустройство острова «Русский» для встречи лидеров стран АТЕС, на льготы государственным монополистам вроде РЖД. А по доле финансирования науки и образования в ВВП мы по-прежнему существенно отстаем от развитых стран.

Коррупционный оборот в России оценивается в 300 млрд долларов в год, что сопоставимо с годовым российским бюджетом. По уровню коррупции мы находимся среди самых отсталых стран Африки и Азии. Статистика ужасает, но она неполная, ведь коррупционные преступления скрыты от глаз, о взятках молчат и взяткодатели, и взяткополучатели, фиксируется лишь одно преступление из тысячи.

– Все понимают, что мы живем не так, как живут в Европе. Почему мы не можем заставить чиновников служить нам, а не наживаться на нас?

– Не умеем. Коммунистическая номенклатура в ходе рыночных реформ переформатировалась, но сохранила правящие позиции. Более того, Россия превратилась, по сути, в феодальное сословное государство. Для молодого человека, у которого отец – министр или прокурор, путь наверх обеспечен, а парень «из низов» не пробьется. Но еще важнее – куда хотят пробиваться. Сегодня 60% студентов стремятся сделать карьеру на чиновном поприще или попасть в заповедное царство «Газпрпома». Заниматься бизнесом, платить откаты – увольте. Пусть лучше откаты несут им!

Многое зависит от того, какой общественный класс определяет политику. В развитых странах это предприниматели. Они, как ученые и изобретатели, – люди прогресса, в условиях конкуренции вынуждены выпускать новые товары, повышать производительность труда, внедрить передовые технологии. А у нас правящий класс – бюрократия. Служение обществу, миссия слуги народа в менталитет типичного российского чиновника не вписываются. Он стремится пристроиться к финансовым потокам, пилить бюджетные ассигнования, предоставлять за мзду выгодные заказы «своим людям», вымогать из просителей взятки. Поэтому и капитализм у нас получился «для своих», когда друзьям – всё, а остальным – беспредел, когда процветают лишь фирмы, «крышуемые» высокопоставленными чиновниками, когда основным источником доходов является монопольная сверхприбыль или распил бюджетных средств. Политологи такой строй называют «кронизмом».

В отличие от развитых стран, у нас бизнес и власть не разделены. Друзья президента по дачному кооперативу «Озеро» из мелких предпринимателей превратились в долларовых миллиардеров, а сослуживцы по КГБ заняли ключевые посты во власти и бизнесе и тоже сказочно обогатились. Для чиновников и олигархов в России главное – лояльность. «Лоялен – воруй, не лоялен – сядешь». Отсюда все наши беды.

Обыденным стало сословное неравенство перед законом. Чиновники, сотрудники правоохранительных органов, их жены, дети и родственники редко несут заслуженные наказания за правонарушения. Но если в драке пострадал сын прокурора или начальника департамента, расследование проведут оперативно, и приговор суда будет суровым. А от «простого» пострадавшего и заявление далеко не всегда примут.

Системная коррупция в России метастазами сковала экономическую и социальную жизнь. На коррупционном доходе, административной ренте держится все наше «естественное государство» – государство, где царит ограниченный доступ ко всем видам ресурсов, нет равенства всех граждан перед законом. Лишите чиновников возможности брать взятки и откаты, и оно развалится. А построить государство без коррупции, где все равны перед законом, мы пока не хотим. Опросите знакомых водителей: что они предпочтут за езду по встречной полосе – лишиться прав или откупиться от гаишника?

Не удивительно, что за последние годы лет наша политическая система выродилась в монопольную власть бюрократии. Она позволяет группе лиц удерживать власть, гарантирует их несменяемость. Исполнительная власть подмяла под себя законодательную и судебную, активно использует в своих политических интересах силовые ведомства и жестко контролирует телевидение.

– А избирательная система?

– Как часть политической системы она не оставляет шансов на честные выборы, на открытое и свободное соревнования групп граждан, объединенных по политическим интересам. Эти группы лишены возможности иметь своих представителей в органах власти на всех ее уровнях. Поэтому так и не появились действенные механизмы согласования интересов различных общественных групп, а высказываемые в ходе общественных дискуссий мнения не отражаются в повестке дня Госдумы и законодательных собраний регионов. Не удивительно, что значительная часть населения не считает нынешнюю власть легитимной, опирающейся на свободное волеизъявление граждан.

– Как влияет политическая система на жизнь россиян?

– Известно, что темпы экономического развития страны и уровень жизни населения напрямую зависят от качества государственного управления. По этому показателю Россия находится среди самых отсталых стран. Причины все те же – сословный характер нашего «естественного государства», корыстная мотивация правящей бюрократии. Нынешняя политическая система не допускает реального участия граждан в управлении страной.

Основа высокого качества государственного управления – хорошие законы и их применение на практике. При сравнении российского и шведского парламентов бросается в глаза колоссальная разница в квалификации депутатов. Шведские парламентарии – профессионалы законотворчества, юристы или люди, имеющие практический опыт в бизнесе, в менеджменте. Российские депутаты – преимущественно назначенцы от исполнительной власти, клоуны-популисты или спортсмены. Среди них единицы умных, образованных, принципиальных.

Не менее разительно отличается и отношение депутатов к своим обязанностям. Для заседаний нашей Государственной Думы характерны пустующие кресла и редкие фигуры, в английском парламенте – полный зал и жаркие дебаты по проектам законов. Наша Госдума не стала местом для дискуссий, она не обсуждает законы, а штампует полуфабрикаты, полученные из правительства или администрации президента. Потом в такие наспех принятые законы приходится вносить многочисленные поправки. Не случайно по частоте изменений законодательства мы впереди планеты всей.

Так происходит потому, что в России отсутствует политическая конкуренция, парламентская оппозиция остается бутафорией. Если бы депутаты реально зависели от воли избирателей, то они добросовестно исполняли бы свои обязанности. А если их избрание контролирует власть, то достаточно быть лояльным ей.

– Но и чиновники у нас не лучше.

– Чиновники блюдут свои интересы, их не волнует низкое качество государственного управления. А должного контроля за их работой нет. Счетная палата этим не занимается, ведь она фактически является органом исполнительной власти, кандидатуры всех ее аудиторов сегодня предлагает президент. В США Счетная палата подчинена только Конгрессу и бдительно следит за решениями правительства и министерств, проверяет их законность и эффективность. К сожалению, Россия не переняла этот опыт организации эффективного управления, не отказывается от архаичного царско-президентского способа правления. В нашей политической системе воспроизводится и усиливается некомпетентность власти, ее неспособность обеспечить должный уровень государственного управления. Страна попала в порочный круг.

Активные и предприимчивые люди покидают Россию, выводят деньги за рубеж – 59 млрд долларов только за 11 месяцев 2012 года. Значит, страна лишается высокооплачиваемых рабочих мест. Но если сами россияне не верят в будущее своей страны, в него не поверят и иностранные бизнесмены, несмотря на призывы российского президента. Прямые иностранные инвестиции, связанные с высокими технологиями, практически не идут к нам. По привлекательности капиталовложений Россия намного уступает Китаю, Индии и Бразилии. Если ничего не изменится, то нам так и не удастся сойти с нефтяной иглы, развивать высокотехнологичные производства, перестать быть сырьевым придатком развитых стран.

– Но что здесь может сделать простой человек?

– Кем был Билл Гейтс, когда создавал в гараже первую версию Windows? Недоучившимся студентом. А Стив Джобс со своим первым персональным компьютером? Кем был Виктор Цой? Юрий Шевчук? Кто знал Алексея Навального до того, как он привлек внимание страны к чудовищному распилу чиновниками бюджетных средств? Народ состоит из миллионов простых людей. От того, как каждый из нас ведет себя в жизни, как понимает свой гражданский долг и проявляет активность, зависит судьба конкретного человека и народа в целом. А способов повлиять на сложившуюся ситуацию много. Было бы желание.

Смиренья опыт тяжкий

– Только ли россияне обожествляют царей, генсеков и президентов, закрывают глаза на произвол власти и лихоимство?

– До конца Второй мировой войны такими же были немцы. Когда народ холуйствует, власть может не просто пилить бюджет, но и влезать в военные авантюры, убийственные для нации. Преданность власти не спасает народ от катастрофы. В ходе честных выборов в Германии народ привел к власти нацистов и их лидера Гитлера. Под их руководством немцы разрушили все демократические институты, создали тоталитарный режим, обрушили репрессии на головы назначенных «внутренних врагов» (цыган, евреев) и развязали мировую войну, в которой Германия попрала все писаные и неписаные законы ведения войны и обращения с населением оккупированных стран.

Во что это вылилось для самого немецкого народа? За время войны погибли 5,3 млн немецких солдат, почти треть всего личного состава. Население в границах 1937 года сократилось на 16 млн человек (при общей численности к середине 1939 года в 69,3 млн). Германия потеряла Силезию и Восточную Пруссию. 12 млн немцев были принудительно выселены из Румынии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Польши. В ходе депортации погибли 2 млн человек. Бомбардировки превратили многие немецкие города в руины, погибли 600 тыс., а 800 тыс. были ранены. Страны-победители определили политический режим Германии, разделили ее на два государства, объединить которые удалось только в октябре 1990 года.

– И во всем этом виноват немецкий народ?

– Да. Обычно народы солидарны со своими правителями. Немецкий народ не был исключением. Как достигается такая солидарность, как развращают и оболванивают подданных – отдельный разговор. Однако всякий, кто позволяет так поступать с собой, совершает моральный выбор и несет за него ответственность, которая может принимать различные формы, но она неотвратима. Историческое возмездие зачастую оборачивается тем, что гибнут немощные старики, женщины и дети. Это те самые женщины и дети, мужья и отцы которых вместо того, чтобы свергнуть обезумевших тиранов, множили преступления и сами гибли на войне. В 1933–1945 годах немцы так понимали свой гражданский долг. Подобное понимание веками внедряется в сознание россиян. Сходство вполне объяснимо, ведь Россия и Германия взрастили две главные тоталитарные идеологии ХХ века.

Союзники в воздушной войне преследовали две цели – «поколебать индустриальную и экономическую мощь Германии» и «подорвать моральный дух немецкого народа, чтобы он утратил способность к военному сопротивлению». Но в германском обществе не зародилось отчаяния и стремления остановить войну. Немцы покорно работали в разрушенных цехах, гибли под бомбежками, однако не были готовы поддержать антигитлеровское восстание. Самой модели народного антиправительственного восстания в сознании среднего немца не было.

Ошибка союзников была вызвана различием в англосаксонском и немецком понимании гражданского долга. Для немца, как и для многих наших сограждан, долг – это приверженность дисциплине, культу государства и безграничная, не рассуждающая лояльность власти. Напротив, англичанине и американцы убеждены, что власть ответственна перед обществом и легитимна постольку, поскольку устраивает его. Чтобы восстать против короля и развернуть движение за независимость, американским колонистам хватило сомнительного закона, ущемившего их экономические интересы.

– Но фашисты оказались у власти и в других странах.

– Да, в Италии и Румынии. Но там народ смог постоять за свои интересы. В Италии фашисты пришли к власти задолго до Гитлера. Муссолини установил диктатуру, выстроил полицейское государство, где были запрещены оппозиционные партии. Создавая империю, Италия захватила Эфиопию и Албанию. Вступив во Вторую мировую войну на стороне Оси, она воевала в Греции, Эритрея и Сомали. Однако разгром итальянцев и немцев под Эль-Аламейном, капитуляция итало-германских войск в Тунисе и высадка союзников в Сицилии поставили под вопрос судьбу итальянского государства. В Милане и Турине прошли массовые забастовки. Муссолини был арестован, фашистская партия распущена. И хотя Гитлер выкрал его и поставил во главе марионеточной «республики Сало», это уже ничего не меняло. К лету 1944 года численность итальянских партизан достигла 100 тыс. В итоге Италия вышла из войны, итальянский народ сверг фашистский режим, продемонстрировав здоровый инстинкт самосохранения.

В Румынии события разворачивались схожим образом. Страна вступила в войну с СССР на стороне Германии. Пока война шла на территории противника, румынский фюрер Антонеску мог спать спокойно. Однако разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишиневом до предела обострил внутриполитическую обстановку. Антонеску был арестован. Коалиционное правительство объявило о выходе Румынии из войны и потребовало от немецких войск покинуть территорию страны. После отказа немцев и бомбардировки Бухареста правительство объявило войну Германии. Румынский народ спас страну от участи Германии.

– Лучше сменить власть, чем пожинать плоды ее безумия.

– Мы победили в Великой Отечественной войне. Но какой ценой? В первые недели войны наши войска были окружены и уничтожены гитлеровцами. Огромные потери были связаны с тем, что армия готовилась не к обороне, а к войне на чужой территории. Сталин планировал насильно привести народы Европы к коммунизму. Не успел. К тому же помешанный на заговорах, он перед войной уничтожил командный состав Вооруженных сил, репрессии коснулись офицеров всех уровней. На смену опытным полковникам пришли необстрелянные лейтенанты. С огромными жертвами мы победили гитлеровцев, но сохранили власть своему тирану.

Не будем перечислять депортированные народы, репрессированных, высланных, раскулаченных. Поговорим о жертвах, о миллионах наших соотечественников, погибших в 1917–1991 годах. Гражданская война обернулась голодом в Поволжье на территориях, контролируемых большевиками. Голод охватил 35 губерний, погибли 5 млн человек. Коллективизация сопровождалась голодомором 1932–1933 годов на Украине и Юге России, унесшим еще 3,2 млн человек. За годы большого террора (1937–1978) были осуждены 1,6 млн человек и 700 тыс. расстреляны. Потери в Великой Отечественная войне постоянно уточняются: от 16 млн до 27 млн человек, не говоря о 22 тыс. расстрелянных под Катынью польских офицеров и многочисленных жертвах других международных преступлений советской власти. Народы Советского Союза несут всю полноту исторической ответственности за свой выбор в 1917–1922 годах, за всё, что совершала советская власть в течение 73 лет.

– Получается, если народ хочет выжить, он не должен слепо доверять власти. Но как могут сделать правильный выбор люди, многие из которых даже на митинг бояться выйти, хотя жизнью своей не довольны?

– Это наша традиция верноподданичества. Вековая традиция. Когда в начале ХХ века Николай II посетил императорский фарфоровый завод в Павловске, пожилые рабочие целовали колеса его кареты. Никто их не заставлял. Это было движение рабской души. Недавно Патриарх обратился к президенту Путину: «Ваше превосходительство». Прихожан его слова не покоробили. Какая уж тут демократия, какая ответственность власти перед народом…

– Но теперь на площади выходят «рассерженные горожане»…

– Да, по менталитету они уже европейцы, то есть граждане, а не подданные царя. Сегодня традиционное азиатское общество, каким была Россия, вынуждено перенимает отдельные формы и правовые нормы, сложившиеся в Европе. Отсюда парламенты, выборы и декларативные нормы демократии. Чаще всего это либо муляжи, либо пародии, вроде нынешнего российского парламента. Впрочем, в перспективе такие муляжи не бесполезны. Вслед за привыканием к форме может начаться борьба за наполнение ее содержанием.

Гражданский долг россиян сегодня

– Если от истории перейти к современности, в чем наш гражданский долг сегодня?

– В том чтобы спасти «русский мир» от перспективы отсталости, нищеты и вырождения, преодолеть традиционное холопское сознание, надежду на доброго царя-президента, сделать народ хозяином своей жизни. Подобно тому, как стали хозяевами на своей земле шведы и финны, научившиеся на деле контролировать свою бюрократию. Надо самим отвечать за то, что происходит в стране. А для этого изменить политическую систему, правоприменительную практику, заставить чиновников служить, не наживаясь. Отсюда следует практическое понимание гражданского долга – мирными средствами добиваться таких реформ, которые создадут условия для притока иностранных инвестиций и связанных с ними высоких технологий.

Массовые беспорядки в Греции вызваны объективными причинами – мировым экономическим кризисом, сокращением потока туристов, падением доходов от туризма и, как следствие, снижением поступления налогов в казну. Это закономерный результат популистской политики последних двадцати лет, когда не развивались отрасли, не связанные с туризмом. Но оказалось, что на одном туризме долго не проживешь. Свою роль сыграла и коррупция: только за последние годы небольшая группа греческих министров и депутатов похитила из казны около 10 млрд долларов – сумму, сравнимую с внешним долгом страны. Если в бюджете зияет дыра, приходится поднимать налоги, урезать оклады и премии бюджетникам, увеличивать возраст выхода на пенсию. Отсюда и массовое недовольство. Люди не разбираются в государственных финансах и структурной политике. Им плохо – и они идут громить магазины, штурмовать парламент.

Нечто похожее происходит в Испании, где уровень безработицы среди молодежи достиг 50%. Миллионы митингующих, стычки с полицией у стен парламента, призывы к населению Каталонии проголосовать за выход из испанской федерации.

– Как это связано с Россией?

– У нас уровень жизни более или менее стабилен даже при диком разгуле коррупции, стагнации отечественной промышленности и отсутствии прогресса в освоении высоких технологий. Он обеспечен высокими мировыми ценами на нефть и газ. Пока они держатся, стабильность гарантирована. Но если они упадут из-за роста добычи сланцевого газа или освоения новых, экологически чистых технологий производства метанола, грянет катастрофа. Ведь ничего иного, пользующегося спросом на мировом рынке, мы не производим. Тогда неизбежно урежут зарплату бюджетникам, сократят социальные пособия, вынужденная эмиссия подстегнет инфляцию. И то, что творится сегодня в Греции и Испании, покажется нам детским утренником. Не случайно российское правительство, опасаясь подобного сценария, готово экспроприировать пенсионные накопления граждан, лишь бы пополнить Резервный фонд.

Революции, как известно из отечественного опыта, нередко приводят к восстановлению архаичных порядков. Большевики возродили крепостное право для колхозников, а всю страну упаковали в саван древних, дорыночных отношений. Большинство россиян сегодня по-прежнему требуют «отнять и разделить», настаивают на том, что «государство обязано нас накормить и одеть». Это делает перспективу революционной архаики реальной. Поэтому надо избежать банкротства государства, смут и революций в стране, напичканной ядерным оружием. Наш гражданский долг в том, чтобы уберечь Россию от катастрофы, связанной с падением цен на энергоносители. Иными словами, пора наконец-то изменить порочную стратегию нефтегазового придатка развитых стран.

– Для этого надо сменить людей во власти?

– Не только и не столько. Менять надо политико-экономическую систему, уйти от «капитализма для своих», блокирующего развитие страны.

Выбирая вождя-царя-президента, народ не просто ставит свою судьбу в зависимость от личных «заскоков» лидера (Иван Грозный с опричниками, Сталин с голодомором и террором против своего народа, Гитлер с концлагерями, Хрущев с кукурузой), но и выбирает, кто будет властью. Избрание верховного правителя при бесправном парламенте приводит к тому, что главными лицами в стране становятся его наместники – чиновники. При царе это были воеводы и столоначальники, при КПСС – секретари обкомов и райкомов, сегодня – губернаторы, министры, главы администраций. Мы полагаем, что без этой бюрократической вертикали никак нельзя, мол, иначе быть не может. Это не так. Пример тому – европейские страны и республики Прибалтики.

Еще раз подчеркнем, что наша архаичная политическая система отличается от европейских парламентских республик тем, что в них чиновники – не правящий класс, а служивый, за которым бдительно следят народные избранники – депутаты конкурирующих партий. Два с лишним века назад народ Франции сверг монархию, опиравшуюся на бюрократическую вертикаль власти, скинул бремя дани привилегированным сословиям и, в конце концов, «приручил» своих чиновников, заставил их служить народу. Это подвиг предстоит повторить нам.

Вывод: для того чтобы поставить власть под контроль народа, нам надо перейти от архаичной демократии вождей к парламентской республике, в которой народные избранники будут на деле контролировать чиновников. При этом мало просто переписать Конституцию, необходимо добиться, чтобы она исполнялась.

– Такая конструкция власти нам непривычна.

– Да, у нас депутаты замыкают список рейтинга доверия. Не парламентарии контролируют чиновников, а эти «слуги народа», используя административный ресурс, подбирают тех, кого пожелают сделать депутатами. Такая система порочна, ведь бюрократам не важен абстрактный общественный прогресс, им не нужна конкуренция. Им важен собственный доход и влияние. А взятки и откаты позволяют жить безбедно.

Еще один аргумент против президентской формы правления – опыт бизнес-структур. Политическая система России сегодня напоминает систему ручного управления небольшой фирмой, принадлежащей одному лицу. Он – царь и Бог, как решит, так и будет, даже если его решения ведут фирму к банкротству. В крупной корпорации так не принято, там представительная демократия. Есть «парламент» – Совет директоров, избираемый акционерами. Между общими собраниями он – высшая власть. В Совете представлены владельцы контрольного и блокирующего пакетов акций и миноритарии. Исполнительная власть представлена менеджерами, которые по положению – чиновники, а не собственники. Для того чтобы сохранить и приумножить свою собственность, акционеры через Совет контролируют и стимулируют менеджеров. Акционерные общества пришли к такой организации управления, потому что она эффективна. Акционерам есть, что терять. И нам, гражданам, тоже.

Эффективность управления зависит и от формы собственности. В частной компании контроль над менеджером жестче, чем в госкорпорации, министерстве и любом государственном ведомстве. В учреждениях нет настоящих хозяев, рискующих своим капиталом, собственность «ничья», деньги бюджетные. А от контролера или следователя можно и откупиться. Поэтому во всем мире, как и в России, государственные компании работают хуже частных. Сравните советский автомобиль «Москвич» и выпускаемую частной фирмой иномарку. В США государственное ведомство НАСА значительно менее эффективно, чем частные аэрокосмические фирмы, в частности та, которая создала ракету «Дракон». И в России государственная космонавтика остается «черной дырой» в бюджете. Поэтому страны, где доля государственной собственности в экономике минимальна, да и та находится под парламентским контролем, экономически более успешны.

Какие еще нужны аргументы, чтобы осознать, что архаичная форма президентской республики, с ручным управлением и высокой долей госсобственности, ведет к монопольной власти бюрократии, не отвечает интересам народа? Безусловно, без управленцев (чиновников и менеджеров) не обойтись, но они должны быть слугами, а не хозяевами и в компании, и в государстве.

– Но в США президентская республика существует уже две сотни лет.

– Эту президентскую республику нельзя даже сравнивать с нашей. Полномочия президента США строго ограничены, он даже в здание Капитолия не может войти без приглашения спикера. Работу президентских министерств строго контролируют соответствующие комитеты Конгресса, а подчиненная ему Счетная палата наводит ужас на министерских чиновников. Без одобрения Конгресса не проходят ни президентские законопроекты, ни проекты бюджета. Американский президент не может быть беспартийным. Чтобы попасть на этот пост, он должен проработать конгрессменом и сенатором, пройти партийную школу народного представительства.

Впрочем, странам Латинской Америки не удалось заимствовать американский опыт. Получилось: или сильный президент, а политические партии мало что значат, или сильный парламент, а президент – декоративная фигура. Мы же по менталитету больше похожи на латиноамериканцев, чем на граждан США. Да и опыт европейских стран убедительно доказал, что парламентские республики лучше ограничивают аппетиты бюрократии.

– Политическую систему необходимо менять, но как практически это сделать?

– Для начала надо хотя бы донести до людей эту истину: хотите жить лучше – меняйте политическую систему, уходите от авторитаризма к представительной демократии, ставьте над чиновниками надзирателей – своих избранников. Разъяснять и убеждать, убеждать, убеждать. Да, это займет много времени, но иного пути нет. Без поддержки населения ограничить всевластие бюрократии не удастся.

– Разве можно холопа, вопреки его воле, сделать свободным?

– Всё гораздо сложнее. Рост гражданского самосознания россиян уже не остановить. Сегодня миллионы стали собственниками домов, земельных участков, больших, средних и малых бизнесов. Их не устраивает условный характер прав собственности, отсутствие гарантий от произвола. Движение «рассерженных горожан» против коррупции, за равенство граждан перед законом находится в русле развития цивилизации – укрепления институтов частной собственности и конкурентного рынка. Ни нашей, ни китайской, ни иранской бюрократии этот тренд вспять не обратить.

А вот ускорить его можно, используя различные приемы. Удачный анекдот, смешная карикатура, листовка, наклеенная в подъезде, притча, разосланная в Твиттере, самодеятельный ролик в YouTube стократно перевешивают долгие часы официальной пропаганды, заставляют задуматься. Личный пример убеждает многих. Если кто-то разоблачает расхитителей в нефтедобывающих компаниях, почему я не смогу сделать тоже в своем сельском округе или ТСЖ? А если еще и подскажут, как составить документы в суд, как войти в контакт с журналистами и осветить конфликт в прессе, то и подавно. Каждый может изобрести и предложить доступные способы высмеивания самодовольства и глупости бюрократии, ее монопольной власти.

И неправда, что один в поле – не воин. Вспомните Циолковского. Кругом насмешки или удивление: надо перед начальством выслуживаться, прибавку к окладу испрашивать, а он какие-то там расчеты по космическим перелетам делает! Одним словом, чудак. Но жизнь рано или поздно всё расставляет на свои места. Он один принес миру больше, чем сотни тысяч его соотечественников-обывателей. Его линия жизни, его понимание долга оказалась вернее. Впрочем, действовать вместе, действительно, лучше и легче, тем более в России, где глагол «победить» в будущем времени не имеет единственного числа. Поэтому надо искать единомышленников.

– Звать людей на баррикады?

– Великий американец Томас Джефферсон произнес замечательные слова: «Когда народ боится правительства – это тирания. Когда правительство боится народа – это свобода». Он обосновывал право народа на восстание против тирании. «Всеобщая декларация прав человека» прямо говорит о тирании и признает восстание против нее и угнетения в качестве последнего средства, к которому прибегают народы. Но такой призыв – крайняя мера.

Более эффективно нарастающее политическое давление на власть жителей городов, образованных и ориентированных не на традиции Орды, а на традиции и социальные институты Европы. Это требует просвещения и «доброй пропаганды». Митинги, демонстрации, живое кольцо, дискуссионные клубы, политические забастовки, гражданское неповиновение и другие подобные действия вынуждают власть пойти на назревшие реформы, не доводя ситуацию до взрыва.

Дорожная карта реформ

– Что конкретно следует изменить, чтобы российская власть стала ответственной перед народом?

– Прежде всего вернуть в страну политическую конкуренцию. Именно она – двигатель прогресса. Для этого надо прекратить попирать конституционное право на создание политических партий и заключение ими союзов и блоков. Причем без какого бы то ни было контроля со стороны президента и исполнительной власти любого уровня. Это право гарантировано статьей 31 Конституции. Надо ввести заявительный порядок регистрации политических партий. Не Минюст должен решать, каких целей гражданам добиваться можно, а каких нельзя. Пусть независимые от власти партии апеллируют к народу и борются за власть, создают союзы и блоки, а получив мандат, формируют правительство. Тогда оно будет ответственным перед народными избранниками.

Сегодня власть предержащие покупают депутатов, избранных по одномандатным округам. Губернаторы активно используют административный ресурс для победы на выборах своих ставленников. Поэтому выборы в Госдуму по мажоритарной системе, за что ратует президент, сохранят за партией власти большинство и заблокируют назревшие реформы. Напротив, выборы по партийным спискам от популярных партий, способных организовать противодействие махинациям на избирательных участках, дают переменам шанс. Впрочем, следует отказаться от единого федерального округа (нигде в мире такого нет) и проводить выборы по партийным спискам в округах по субъектам Федерации.

– Цель – парламентская республика?

– Да, с правительством, ответственным перед парламентом, а не перед президентом. Это позволит порвать с вековой традицией царско-президентской деспотии.

Но для того чтобы в стране была реальная политическая конкуренция, надо лишить губернаторов возможности влиять на работу избирательных комиссий. Ведь в 1990-е годы именно губернаторы первыми овладели навыками подтасовок на выборах и формирования послушных им региональных законодательных собраний. Они выстроили свои местные вертикали власти, а потом просто получили от президента мандат в обмен на лояльность ему. Не следует забывать, что монопольная власть бюрократии произрастала «снизу».

Ныне в обмен на свое назначение губернаторы манипулируют результатами выборов в пользу «Единой России». Поэтому без реформы региональной власти выборы в Госдуму никогда не станут честными. Надо изменить принцип ее формирования, чтобы исполнительная власть в регионах не зависела ни от президента, ни от правительства. Иными словами, губернатора должны избирать депутаты регионального законодательного собрания и иметь право отправить его в отставку. Тогда в регионах не возникнут такие бандитские авторитарные режимы, как в 1990-х годах.

– Но если независимые партии по-прежнему не будут допущены к дебатам на государственных телеканалах, всё выльется в междусобойчик «Единой России» с парламентской оппозицией.

– Именно поэтому одним из ключевых требований «рассерженных горожан» стало требование свободы СМИ, свободы политических дискуссий на центральных телеканалах. Чтобы политики открыто обсуждали, как исполнительная власть выполняет волю народа, в чем ее ошибки и что надо изменить. Чтобы граждане учились верить не популистским обещаниям власти, а только фактам и цифрам. Учились анализировать и делать сознательный выбор, голосовать не сердцем, а головой.

Если мы хотим видеть свою страну свободной и процветающей, надо закрыть российское «министерство правды» (по Оруэллу), ликвидировать любые формы влияния исполнительной власти на средства массовой информации. Государство в лице государственных корпораций, госкомпаний и аффилированных с ними лиц должно выйти из капитала всех СМИ. Нужна реальная уголовная и гражданская ответственность за использование административных рычагов для воздействия на редакционную политику СМИ. По этим правонарушениям уместно предусмотреть право на частное обвинение и иски в защиту интересов неопределенного круга лиц.

А самим гражданам следовало бы не оставлять власть наедине с проблемами, а публично обсуждать важные вопросы перед принятием решений, добиваться прозрачности бюджетных расходов, раскрытия архивов и т. п. Власть всегда должна быть под общественным контролем. На этом зиждется истинная демократия.

– Как этого добиться?

– В европейских странах созданы социальные институты, которые позволяют контролировать и сменять власть без революций, обеспечивают ее ответственность перед народом и его представителями. Это не только честные выборы, но и полноценный парламентский контроль. Традиционно председателями парламентских комитетов, контролирующих исполнение бюджета и другую важнейшую работу правительства, избираются представители оппозиции. Это позволяет депутатам вместе с аудиторами Счетной палаты заинтересованно вскрывать и грамотно анализировать недочеты в этой работе.

Интересы избирателей, депутатов и чиновников различны. Избиратели плохо разбираются в политике, особенно финансовой и бюджетной. Для них важнее семья, дети, работа. Депутаты представляют интересы избирателей в выборе путей развития страны, но в специальных вопросах они некомпетентны. Это сфера профессионалов-чиновников. Однако есть много соблазнов, уводящих чиновников в сторону от общественных интересов. Значит, нужен контроль за соответствием доходов и расходов чиновников, за конечными результатами их работы – не только со стороны парламента и депутатов местных представительных органов, но и граждан. Им самим не грех помогать тем, чья задача – борьба с коррупцией.

В Европе у коррупционеров главная проблема – как отмыть коррупционный доход. Бдительные сограждане, заметив несоответствие между доходом и маркой автомобиля или стоимостью коттеджа, считают своим гражданским долгом вывести взяточника на чистую воду. У нас же по-прежнему ябеда, доносчик – лицо презренное, даже если он действует в общественных интересах.

– Что следует предпринять, чтобы обуздать коррупцию?

– Есть три условия, при которых это удается. Первое: честная центральная власть, желающая бороться с коррупцией не на словах, а на деле. Министр за откат должен нести такое же наказание, как пожарный инспектор, причем наказание должно быть неотвратимым. Полезно создать специальное подразделение, которое будет заниматься подставами, провоцировать чиновников на взятку и арестовывать сразу после совершения преступления. Но важно повязать чиновников и полицейских круговой порукой. Если из сотрудников отдела кто-то брал взятки, то расформировывается весь отдел. Полицейских, то они должны следить и регулярно отчитываться, не были ли они свидетелями противоправных действий своих коллег. Если видел, но не сообщил, пойдешь под суд вместе. Так принято в полиции Нью-Йорка.

Второе условие – высокая зарплата и весомый пакет социального страхования чиновникам. Но пойманный на взятке госслужащий должен неотвратимо оказаться в тюрьме и вместе с семьей лишиться квартир, особняков акций и вкладов. Это третье условие. Только после того, как в США приняли такой закон, коррупционная деятельность стала экономически невыгодной.

– А если чиновник взяток не берет, но и дело свое толком не знает?

– Проблема недостатка квалификации обостряется, когда руководитель ищет не компетентных, а лично преданных сотрудников. Зачем Брежнев брал с собой людей из Днепропетровска, Ельцин – из Свердловска, Путин – из Питера? Нужны свои. И так на любом уровне. Отсюда клановость чиновной вертикали.

Для того чтобы избежать клановости, Великобритания полтора века назад учредила Комиссию по гражданской службе, своего рода правительственное ведомство по подбору руководящих кадров. Именно она, а не министры, подбирала по конкурсу людей на высшие должности. С конца 1990-х годов Комиссию стали возглавлять люди, не принадлежащие к бюрократическому слою, а 11 ее членов избираются на пять лет из известных граждан, работающих на публичных должностях. В Комиссии они трудятся по совместительству. Подбор высокопоставленных чиновников доверили потребителям предоставляемых ими услуг. Если общество через выборы принимает на работу депутатов, то оно вполне может нанимать и чиновников. Комиссия на основе конкурса утверждает кандидатуры примерно на 600 должностей, с каждым претендентом проводится собеседование с участием профильных специалистов. На остальные должности претендентов по конкурсу отбирают кадровые службы министерств и ведомств. Однако Комиссия их жестко контролирует. Самих министров и иных политических выдвиженцев утверждает парламент.

– Что еще можно взять из европейского опыта?

– Честную полицию. С полицией люди сталкиваются чаще, чем с другими государственными органами. От нее веет и большим произволом. Она является первым звеном в репрессивной цепочке «полиция – следователь – прокурор – суд – тюремный надзиратель». Каким бы хорошим ни был закон, негодное его применение сводит на нет все достоинства. Можно хорошо прописать правила дорожного движения, но гаишник-взяточник найдет повод к чему придраться. А если не найдет, то выдумает, и судья ему поверит. Значит, без настоящей реформы полиции, обеспечивающей должное правоприменение, не обойтись. Более того – без честной правоохранительной системы все назревшие политические и экономические реформы в России обречены. И нужен общественный контроль за всеми структурами, отвечающими за общественный правопорядок и безопасность, за государственную безопасность и оборону страны.

Очищение полиции следует начать с верхних этажей ее иерархии и последовательно дойти до рядовых сотрудников. Но полицию не удастся реформировать только политической волей «верхов». Нужно изменить мотивацию полицейских, стимулировать перемены «снизу». Очистить правоохранительную систему от «оборотней» поможет жесткий контроль за расходами и имуществом как самих полицейских, так и их родственников. Интересы в бизнесе мешают полицейскому надлежаще исполнять свои обязанности, поэтому необходимо выявлять и устранять этот конфликт интересов.

Придется привести в соответствие со здравым смыслом систему отчетности и оценки результатов работы полицейских. Сегодня существует предварительная стадия рассмотрения заявлений граждан, когда полицейские имеют возможность оценить перспективу дела остаться нераскрытым. Если это вполне реально, то последует отказ в возбуждении дела – под любым предлогом, лишь бы не портить отчетность. Ничего подобного в Европе нет. Там заявление о преступлении принимается обязательно (причем в стандартной форме), регистрируется, и по нему проводится расследование (дознание). Если в заявлении – вымысел, то дознание мотивированно заканчивается. Это не портит статистику полицейским, не сказывается на их карьере.

Ущерб, который наносят оборотни в погонах (как и чиновники-контролеры без погон), намного превышает их доходы. Если полицейские «отрэкетируют» бизнесмена на 100 тыс. долларов, то бизнес и экономика страны (не считая поломанных судеб) понесут в десятки раз большие потери. Поэтому создание в России полиции, работающей по-европейски, должно принести стране весомые экономические результаты. Оценку работы полиции следует увязать со степенью доверия к ней граждан, с удовлетворенностью ее работой.

Как показывает опыт США, избрание шерифов самими гражданами гарантирует от узурпации власти. Если бы начальник полиции в Кущевке избирался жителями, он не стал бы покрывать банду Цапков. В начале 1990-х годов в Сибири предпринимались попытки избирать начальников милиции, но быстро были пресечены. Полиция, пусть и сросшаяся с криминалом, нужна власти для защиты не народа, а от народа.

Важно, как сам народ относится к праву самостоятельно защищать свободу и имущество. Когда в 1990-х годах бандиты обкладывали данью подмосковные дачные поселки, люди соглашались ее платить, активного сопротивления практически не было. Американцы имеют право с оружием в руках защищать свою собственность, поэтому бандитов, пожелавших обложить данью поселок, там встретят с дробовиками. Ставший широко известным подобный случай в российской Сагде, хотя бандиты действовали под прикрытием полиции, говорит о том, что и мы как нация все больше становимся обществом свободных людей.

Полиции полезна конкуренция. Не случайно в США полностью разделены местная полиция и полиция штата.

– В тех странах, где суд независимый и справедливый, он защищает граждан от произвола чиновников, помогает обществу контролировать власть. Да и народ приучает не воровать и жить по закону. Что нужно, чтобы такое «чудо» произошло и в России?

– Создать независимый и справедливый суд трудно. Мы пытались это сделать в начале 1990-х годов, но по мере того, как бюрократия монополизировала власть, происходил откат. Сейчас судьи ощущает себя чиновниками, винтиками государственной карательной машины. Поэтому у нас нет не правосудие, а работает конвейер «кривосудия», выдающий менее 1% оправдательных приговоров (в Европе их – 15%).

Если мы хотим справедливого суда, придется очистить судейский корпус от коррупционеров и зависимых от власти судей. Избирать судей населением – не выход. Мы уже проходили это при советской власти, получилась профанация. Судьи – юристы, профессионалы. Граждане не могут оценить их профессионализм. Не избирают же больные хирургов в больнице. Судейский корпус надо формировать на паритетных началах, выслушивая предложения и судейского сообщества, и парламентских комиссий. А назначив судью, гарантировать ему пожизненный статус и оклад. Только тогда он будет стоять на страже закона.

Поучителен опыт Германии. При ее объединении судей из ГДР лишили права продолжать работу на том основании, что весь предыдущий опыт понуждал их априори становиться на сторону государства. Они психологически были неспособны судить объективно. И нам следовало бы запретить прокурорам, полицейским и следователям становиться судьями, иначе обвинительный уклон суда не преодолеть. Они не могут быть объективны в спорах граждан с государством. В Сингапуре, борясь с коррупцией в судах, поступили радикально, назначив судьями лучших адвокатов и дав им высокие оклады. При этом судьи, как и другие госслужащие, идут под суд, если не могут доказать законность своих банковских вкладов или недвижимости.

Чтобы сделать суд юридически и финансово независимым от исполнительной власти, необходимо отменить антиконституционные нормы законов о назначении (непосредственном или опосредованном) президентом председателей всех судов. Их должны избирать сами судьи, к тому же на короткий срок. Лучшим решением было бы поочередное председательство судей на год-два. Это сделало бы должность председателя скорее технической и лишило «святости» председательское кресло. Такой порядок гарантирует независимость суда от органов власти, на которые граждане подают в суд.

Суд присяжных не зависит от исполнительной власти. Судья ведет процесс, а присяжные выносят вердикт, решают: убедил их прокурор в виновности подсудимого или нет. Сферу действия этого замечательного института надо бы расширять, но нынешняя власть последовательно ее сокращает…

– Разве может суд, даже независимый и справедливый, помочь гражданам контролировать власть, если прокурор безмолствует?

– Здесь полезен институт частного обвинения, когда гражданин сам выступает обвинителем. Пока у нас такая возможность предусмотрено только по двум малозначительным статьям Уголовного кодекса, а в США – по любой статье УК, лишь бы гражданин имел доказательства. Представьте, что честный служащий министерства, собрав доказательства хищения бюджетных средств, сможет по закону предъявить обвинение министру, его заму или руководителю департамента. Кто тогда рискнет воровать? Да и прокурор в условиях конкуренции с частным обвинением вынужден будет действовать активнее. Частное обвинение в США практикуется не часто, но сама его возможность дисциплинирует и чиновников, и граждан. Это как ядерное оружие сдерживания.

Не менее важно для создания независимого и справедливого суда отказаться от предварительного следствия, неподвластного суду. Предварительное следствие было введено в СССР при Сталине, чтобы упростить и ускорить расправу с неугодными. Следователи фабриковали дела, суд штамповал их выводы. Это было естественно при советском судебном процессе, имевшем черты суда инквизиции. В европейских странах полиция производит дознание, а следствие проводится гласно в ходе судебного процесса. Предварительного следствия, неподвластного суду, просто нет.

– Что еще могут использовать граждане в европейских странах для того, чтобы заставить исполнять закон?

– Гражданские иски в защиту общественных интересов (интересов группы или неопределенного круга лиц). Например, гражданин вправе вчинить иск чиновникам, выдавшим лицензию предприятию, загрязняющему окружающую среду, по поводу ущерба, причиненного загрязнениями, не только этому гражданину, но и всем жителям района. Даже если ущерб конкретного человека мал, общая сумма его иска может исчисляться миллионами. В Канаде, США, Австралии, Бразилии и Китае истцу, выступившему в защиту общих интересов, за счет ответчика выплачивается поощрительная премия в процентах от общей суммы иска. Получаются солидные вознаграждения. В России такие иски предусмотрены Гражданско-процессуальным кодексом (ГПК), но заблокированы другими статьями законов. А материальные стимулы бороться за общие интересы вообще не предусмотрены.

– В наших законах множество норм, которые оставляют решение вопросов «на усмотрение» чиновников. Создается впечатление, что законодатели их сознательно включают…

– Поэтому наше право называют толковательным – как чиновники его истолкует, так и будет. И они творят произвол на «законных» основаниях, имеют возможность провоцировать граждан на взятки. Формально россияне могут попытаться в суде приостановить действие такой коррупциогенной статьи закона. Однако судьи не хотят брать на себя ответственность поправлять законодателей и назначают экспертов из профильных ведомств. А те неизменно оказываются на стороне исполнительной власти.

Поэтому нам нужны административные суды, как в Германии, которые разрешают споры граждан с властью, защищают их от произвола чиновников. Квалификация судей и сама организация судебного процесса не вызывают сомнений в том, что действие статьи закона, дающей простор произволу, обязательно будет приостановлено.

– Почему у нас не работает самоуправление – эта школа демократии?

– В России политика традиционно сводится к высшему уровню правящей бюрократии – это правитель и назначенное им правительство. В сознании миллионов политическое пространство ограничено Московской кольцевой автодорогой. Между тем в демократическом обществе местное самоуправление исходно первично. Это та школа, которую проходит каждый гражданин, участвуя в работе школьного совета, избирая шерифа, выступая на собраниях жителей по проблемам своего района, улицы, дома. В эпохи усиления центральной власти муниципальное самоуправление в Европе оставалось очагом демократии, из которого со временем выросла общенациональная демократия.

В довоенной Риге латышей, русских и немцев было примерно поровну, а число общественных организаций у русских было в несколько раз меньше, чем у латышей и немцев. И сегодня у нас мало кто соглашается работать в правлении ТСЖ или садоводства. В нашей национальной культуре низка способность к самоорганизации, нам надо, чтобы начальство приказало.

Хорошо бы воспользоваться опытом Европы, прежде всего Прибалтики, и передать на местный уровень достаточно налогов, чтобы было на что самоуправляться. Нам нужны правовые и финансовые гарантии прав на местное самоуправление. Федерализм должен основываться на делегировании полномочий «снизу вверх», а не наоборот. Демократические традиции произрастают из местного самоуправления, поэтому тех, кто успешно самоуправляется, надо поддерживать, давать им преференции и бонусы.

Для того чтобы местное самоуправление и другие собрания народных представителей стали реальной властью, нам придется преодолеть наше отношение к налогам. Сегодня для большинства они – дань, а должны стать складчиной, «общаком». Пока же не удается созвать жильцов на общее собрание, чтобы обсудить отчет председателя ТСЖ о расходах. Европейцы ведут себя не так. Понимая, что бесконтрольность создает вора, они считают и проверяют каждый цент.

В России чиновники, разворовывая бюджет любого уровня, могут не опасаться народного гнева. Граждане заплатили налоги и спят спокойно. А выбросят эти деньги на олимпиаду, украдут или потратят на школьное образование – уже не наше дело. Мы не сознаем, что так называемая бесплатная медицинская помощь в государственных поликлиниках оказывается за наш счет, за наши налоги.

Текст подготовлен редакцией сайта www.ru-90.ru на основе дискуссий в Фонде «Либеральная миссия», на «Круглом столе 12 декабря», а также статей И.Г. Яковенко, культуролога, политолога, доктора философских наук, профессора РГГУ; Г.В. Голосова, доктора политических наук, профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге; М.А. Краснова, доктора юридических наук, вице-президента Фонда «ИНДЕМ», профессора ГУ-Высшая школа экономики; П.С. Филиппова, директора Независимого центра по изучению методов борьбы с коррупцией.