Д. Быков, писатель, поэт, журналист:

Колоссальное недовольство не только властью, друг другом, страной, ситуацией, погодой – оно тотально. Критический уровень злобы у всех, виноваты все перед всеми. Это такая злоба, которая ищет первого попавшегося адресата…

Страна ни для кого не своя – это самое обидное. Все мы любим Родину, но все мы готовы истребить того, кто любит Родину не по-нашему, иначе. Все мы понимаем, что значит быть русским, но все мы готовы назвать нерусским любого, кто с нами не согласен. Этот массив накопившейся злобы всем запрещает чувствовать себя дома. Жители Бирюлева говорят: «Мы не дома в своем районе, мы ходим по улицам – нам страшно». А вам в районе, где нет никаких мигрантов, вам не страшно ходить по улицам? Страшно в любом месте, потому что это метафизический страх расплаты за то, как мы прожили последние 20 лет. Конечно, в Бирюлево много бандитов, и своих и чужих, и русских и не русских – их везде много.

Я не очень представляю, на каких рабочих местах сегодня возможен реальный карьерный рост, хорошие финансовые перспективы. Это касается жителей не только Западного Бирюлево, но и Митино, и Строгино, и многих жителей центра. Когда социальный лифт не работает, нет модели будущего, отсюда и злоба… Сегодня эта злоба будет выплескиваться на первого попавшегося человека: на сотрудника управы, который виноват или не виноват, на торговца мандаринами, у которого вчера еще вы спокойно покупали эти мандарины и разговаривали о воспитании детей, на любого…

Когда страну ввергли в состояние крайней злобы, бесперспективности и отупения, когда в обществе нет роста, нет открытости, нет ощущения перспектив, она может полыхнуть по любому поводу. Это может быть убийство, может быть драка с кавказцами, чиновник, сбивший на машине простого человека, или простой человек, сбивший на машине чиновника. Страна ищет повода для того, чтобы взорваться…

Если страна, действительно, достаточно сильно прогнила, это может быть не обязательно бурное какое-то событие – это может быть постепенное гниение, разные стычки по окраинам, которые уже невозможно будет остановить. В любом случае, это ситуация распада и деградации. Для того чтобы этого не было, следует сделать страну открытой, законодательство прозрачным, суды серьезными и при этом не продажными и не управляемыми… Но, поскольку, я боюсь, что точка бифуркации пройдена года два назад, вопрос в другом: кому какой выбор теперь делать? Из вопросов «как жить стране?» пришел вопрос личного выбора.

Источник: По материалам эфира радио «Эхо Москвы».

М. Шевченко, журналист:

К погрому в Бирюлево привело чудовищное социальное раздражение, которое в советские времена называлось классовой ненавистью. Классовые проблемы, проблемы обессмысливания труда – главная причина: зачем ты живешь, работая по 10 часов в сутки и получая за это 20 тысяч? Ты чувствуешь себя животным или вещью, которая прилагается к прекрасной жизни селебрити… Невыносимые условия жизни в ситуации либерального капитализма, когда люди чувствуют, что они будут бесконечно жить в этом Бирюлево Западном около овощебазы, что бы они ни делали, сколько бы ни работали. При этом они видят по телевизору, как другая категория людей процветает, жирует. И они не понимают, почему их труд, их жизнь не имеют никакой стоимости, а жизнь других людей оценена невероятно.

Вторая причина тоже связана с произволом либерального капитализма. На овощебазу приезжают десятки, сотни автомобилей, как правило, из южных губерний и прилегающих к ним государств. Нет нормальных мест для ночевки, нет стоянки автомобилей, нет гостиниц. Вокруг скоплений дальнобойщиков образуются злачные места, происходит криминализация района…

Во время беспорядков в Бирюлево в толпе было много подстрекателей, которые инстинкт толпы направили на овощебазу… подстрекали людей в своих целях… В провокаторах я подозреваю агентов властей, потому что именно правящий слой всегда заинтересован в том, чтобы классовый конфликт перевести в абстрактный межнациональный. Его легче объяснить людям: «В твоих бедах виноваты не те, кто гребет миллиарды и плюет на то, как ты живешь, а таджики, киргизы и кавказцы»… Но проблема в тех, кто угнетает и эксплуатирует народ, кто превращает его из народа в толпу и быдло… Понятно, почему на овощебазу берут не местных жителей, а привозят работать узбеков и таджиков: на их труде можно сделать невероятную прибыль.

Источник: Шевченко М. Кто на самом деле угрожает русскому народу // Сноб. 14.10.2013. – snob.ru

М. Рогожников, журналист:

От городских волнений недавних лет в Париже и Лондоне наши отличаются тем, что там, особенно во Франции, выступали мигранты, а у нас – коренные жители. Поскольку восстание – это самовыражение угнетенных, в российском случае угнетенными чувствуют себя не деклассированные приезжие, а коренные жители… Наши жители угнетены не мигрантами – хороши угнетатели, которые разбегаются и прячутся при первых признаках опасности. Они не в лучшем положении, но у них есть скрытые механизмы этнической солидарности, взаимопомощи, как в любой диаспоре, и этих механизмов им пока достаточно. А у коренного населения организованных форм солидарности почти не осталось. Что объединяет москвичей? Крохи процентов – общественные организации, чуть больше процентов – церковные приходы… Местное самоуправление… законодательно сведено ниже, чем до минимума. Попытка жителей Бирюлево создать народный совет печально провалилась… Протест жителей Бирюлева – это протест против их социального положения, неустойчивого и неопределенного. Это неудовлетворенность без какого-либо выхода. Этнического в этом немного.

Источник: Рогожников М. Рассерженные горожане. Русский репортер. №41 (319) / 17.10.2013. – expert.ru

А. Рубцов, руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН:

В России повальная эпидемия запретительства. Началось с политических ограничений, призванных свести к минимуму возможности протеста и максимально развязать руки репрессивным органам. Когда люфты выбрали и фантазия иссякла, взялись за, казалось бы, неполитическое: кому, когда и как пить, где курить, с кем спать или публично обниматься, какие слова себе и другим позволять, какие нет. И кого кому усыновлять… Нормальный человек должен спросить… нажимателей кнопок на Охотном: откуда этот заполошный активизм, что произошло в 2012–2013 годах такого, что заставило их… забросить острейшие проблемы экономики, социальной сферы, научно-технического прогресса и массового разворовывания бюджетов всех уровней и вдруг с патологической страстью заняться спасением биологического и морального здоровья нации?

Разоблачения в высших эшелонах меняют угол зрения у широкой общественности: уже сейчас люди видят в истории в Минобороны не борьбу с коррупцией, а саму коррупцию – всепроникающую и непобедимую. Наверное, было бы гуманно дать людям малость перекурить, залить глаза и излить душу в исконно русских выражениях, пока не побеждено это чудовищное явление, разлагающее общество стократ хуже мата и всего однополого…

Сознание и бессознательное фиксируют: человек ограничен в правах и возможностях и тотально подконтролен; он неизбежно, фатально виновен, поскольку жить без нарушений практически нельзя; введение этих ограничений ничем само по себе не ограничено и сугубо произвольно, от этого запретительного экстаза защиты никакой нет, поскольку даже Конституция попрана. Все эти дисциплинарные техники призваны сформировать массу пассивную и запуганную. Однако в социуме с необратимыми изменениями сознания эти техники всегда будут вызывать у наиболее активной и продвинутой части общества инстинкт не послушания, а возмущения.

Власть думает, что она набрасывает сеть, а она лишь сжимает пружину… Когда к ограничениям на алкоголь, курево, отношения, нелитературную лексику и возможности честного избрания власти добавятся достающие каждого проблемы с бюджетом, плюс ЖКХ, медицина и образование, достаточно будет выбить несколько наиболее корявых кирпичей из этой кладки, чтобы публика вошла во вкус и рассыпала всю пирамиду… А чтобы критика была конструктивной, стоит напомнить, сколько законов можно было бы принять, чтобы снять десятки и сотни тысяч архаичных и нелепых ограничений, губящих отечественное производство и делающих разговор об инновациях на нашей почве наглой маниловщиной. Чтобы представить себе хотя бы общие контуры этой неподъемной работы, достаточно изучить, например, закон о Сколково, начисто отменяющий для конкретного инновационного центра всю действующую в стране систему технического регулирования – обязательного нормирования, допуска на рынок, госконтроля и надзора. Ведь могут же, когда для себя.

Источник: Рубцов А. Чем закончиться эпидемия запретительства // Forbes.ru. 30.01.2013. – forbes.ru

Л. Бершидский, журналист:

Если представить себе Москву как гигантский овощ (например, подгнивший кочан капусты), то жители Бирюлево, и русские, и не очень, едва зацепились за внешний лист. Живется им так себе, и многие злы. На скотский московский рынок труда, на котором начальникам все равно, как и на что живут их работники: вокруг ведь еще миллионы людей, уйдут эти – придут другие. На цены, которые непонятно для кого такие, – точно для кого-то другого. На озверевших ментов, которые шагу не ступят бесплатно, разве что из природной жестокости. На власть, которой плевать на Бирюлево, плевать, есть оно вообще или нет его.

За Бирюлево (этот внешний капустный лист) цепляются приезжие из-за пределов России, и из кавказских регионов. Здесь дешевое жилье, легко договориться с ментами. Но приезжие часто еще беднее местных, им никто здесь на рад, поэтому и они озлоблены на все вокруг… И мы видим не национализм, а отголоски борьбы за выживание в городе, который для выживания бедного человека не приспособлен…

Бунт, подобный бирюлевскому, едва ли возможен в любом из районов, где цена квадратного метра жилья выше среднегородской. Вообразите дом, в котором живут «нерусские» Тина Канделаки, Сулейман Керимов, Алишер Усманов, Маргарита Симоньян, Искандер Махмудов и их русские соседи с таким же примерно уровнем жизни. Теперь представьте себе, как эти соседи скандируют: «Россия для русских, Москва для москвичей!» Не получается?

«Национализм», «межэтническая напряженность», «проблема нелегальной иммиграции» и прочие якобы тревожные явления в нынешней Москве – это светофильтры, мешающие увидеть социальное расслоение. По районам. По улицам. По типам домов. Кто-то всегда должен быть виноват. В бедных районах люди идут войной друг на друга. Небедные, укрывшись своими дополнительными капустными листами, у кого сколько их есть, пока чувствуют себя в безопасности: им незачем ехать в Бирюлево…

Но повернуть агрессию можно в любую сторону. Пока очевидно, что власть боится погромщиков сильнее, чем оппозиционеров с Болотной. Их не трогают, по их наводке усиливают борьбу с овощами. Любой, кто сможет стать для этих ребят авторитетом, будет в Москве круче власти. А там почему бы не направить их энергию в сторону кочерыжки? Переворачивать дорогие машины веселее, чем «газели».

Источник: Бершидский Л. Овощная проблема Бирюлева // Сноб. 14.10.2013. – snob.ru

Я. Левченко, профессор отделения культурологи НИУ ВШЭ:

Самые обычные дискуссии, которые ведутся в телестудиях и социальных сетях, вызывают оторопь своей агрессивностью. Если это не близкие, не приятели, не тесный круг, внутри которого царит статус-кво, то переход легкого несогласия в поток брани происходит порой молниеносно. Эту зацикленность на противостоянии, истеричном стремлении доказать свою правоту на бытовом уровне оттеняет глубокий конформизм и лояльность в отношении любых форм власти. Что, увы, логично. Ведь когда тебе угрожают в одностороннем порядке, заведомо плюнув и растерев твои права, ничего не остается, как в ярости качать их с себе подобными.

Советская власть сумела вырастить человека, настроенного на внешнего врага и упорно не замечающего собственной запущенности. Таким удобно управлять, делать с ним, что угодно, разжигать его ненависть и направлять ее, куда следует. В этом отношении власть, даже не помышлявшая о контракте с обществом, оказалась эффективной, подготовив базу для нынешних, совсем не современных, но таких реальных национализма, патернализма и традиционализма. Какое там примирение в день большевистской революции! Насквозь лживый День народного единства – как раз вполне адекватная замена советской годовщины октябрьского переворота. Какая разница, кого и когда погнали от Москвы. Абстрактное шапкозакидательство для России сейчас гораздо комфортнее чувства истории. Потому что если вернуться к его прервавшейся культивации, общество снова содрогнется от боли, которая пронзает в тепле отмороженное тело. Но через это придется пройти, иначе жить здесь будет незачем.

Источник: Левченко Я. Нетерпимость как национальная травма // Новая газета. № 124, 6 ноября 2013. – novayagazeta.ru

А. Рубцов, руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН:

Растет поляризация по оси «друг-враг»… Это не только политика в узком смысле слова, когда конкуренты начальства автоматически становятся врагами государства, но и куда более мирные, прозаические сферы деятельности и отношений. В эту поляризацию втягивается и сама ее провоцирует вся толща властных отношений… и сами по себе правильные инициативы. Мегаоперация «нелегалы на рынках» напоминает боевик… Спускать нападение на полицейского нельзя, а нелегалы – проблема, которую все равно надо решать… Однако в нашей ситуации страшно то, что такой ответ автоматически превращается во встречное массовое зверство, которое само по себе преступно. А дальше привычный вывих: если эти парни сегодня хоть в ком-то научились не видеть человека, завтра они легко не увидят человека в любом, на кого укажут. В итоге «наведение порядка» оборачивается конфронтацией уже между «своими», заряженным вооружением, которое рано или поздно выстрелит. Точно так же нормальное дело – отмена нулевого промилле – сразу привело к тому, что инспектора начали тормозить через одного, обнюхивать людей в надежде, что теперь все точно поедут «под газом».

На верхних этажах власти конфронтация с обществом нагнетается некомпетентностью, причем уже системной. Скандалы с режиссерами Бардиным и Миндадзе привели к тому, что министра В. Мединского в прессе называют чиновником, брошенным на культуру «из банно-прачечного треста»… тихое озверение чувствуется и в самом министерстве. Еще виднее это в истории с РАН… Как бы ни относиться к отдельным академикам, война объявлена всему сообществу, причем… со всеми этими «из-за угла», «в спину» и «камнями за пазухой»… Работает самораскачивающийся контур. В логике режима, зацикленного на самосохранении, всюду назначают беззаветно лояльных и отчаянно решительных. Оправдывая назначение, они начинают действовать демонстративно, резко и безграмотно, против всех правил…

Режим все больше втягивается в войну со страной, победить в которой можно только на некоторой части оккупированной территории, терпя вокруг себя массовую и даже не особо скрывающуюся партизанщину. Власть не делает ничего стратегически необходимого, но восполняет это некомпетентным активизмом, плодя все новые толпы недовольных, готовых на открытый протест. Чем больше власть замораживает отвоеванные территории политики и жизни, тем больше в стране уклоняющихся от этих отношений, причем на разрыв. И чем больше несвободы в зоне оккупации, тем больше внутренней свободы на территории фронды… Власть сама навязывает стране бои без правил. И делает это даже не по злой воле высшего руководства, а автоматически, всеми низовыми практиками, в отношениях повседневности. В стране опять оформляется архипелаг, но наизнанку: теперь в море внутренней свободы будут сиротливо плавать островки одинокой, дичающей власти. А дальше для полного несчастья не хватает только скромной энергетической революции – со сланцами, а то и с солнечной энергией, заканчиваемой в водород или метан. Остались ли в стране силы, готовые пойти навстречу, чтобы хоть как-то сгладить этот революционизирующий разрыв? Свобода все равно победит, но хотелось бы за ценой всё же постоять.

Источник: Рубцов А. Деградация режима рискует стать необратимой // Vedomosti.ru. 23.08.2013. – vedomosti.ru

А. Зубов, доктор исторических наук, профессор:

Кондопога, Пугачев и Бирюлево – это не межнациональные конфликты. Во всех этих вспышках общественного негодования граждане возмущались безнаказанностью и вседозволенностью, предпочтительностью в устройстве на работу мигрантов в ущерб коренным жителям. Но как они получили эти «исключительные права» в исконно русских городах? …Продажные, коррумпированные чиновники, полицейские за деньги готовы обеспечить взяткодателям привилегированный статус. За взятки выкупают из полиции преступников, позволяют открывать сомнительный бизнес. Недоплата дворнику-таджику полагающейся зарплаты – тоже взятка сотрудникам управляющей компании, которая всегда есть филиал муниципальной власти и в Москве, и в Кондопоге. Работа за бесценок вьетнамцев или узбеков на стройках – взятка, которую строительная компания выплачивает контролирующим органам, а частично присваивает себе. В тотально коррумпированном российском обществе жизнь и деятельность мигрантов становятся постоянными объектами мздоимства, правовых и финансовых злоупотреблений.

Но разве виноваты в этом таджики или чеченцы? Ведь не от хорошей жизни оставляют они родные края… Местные элиты в Душанбе, Грозном и Баку не менее эгоистичны, алчны и апатриотичны, чем в Москве или Пугачеве, они думают только о своем кармане, судьбы граждан им безразличны…

Эти люди приезжают в Россию и попадают в невыносимые условия работы и жизни… Некоторые не выдерживают и теряют представление о добре и зле, о должном и недолжном, а порой и вовсе уходят в криминальный мир… Нынешняя вакханалия фактически узаконенного на всех уровнях воровства, бессердечия и к своим, и к чужим ставит граждан ближнего зарубежья в положение вне права, делая немногих из них неподсудными хозяевами жизни, а многих – жалкими крепостными работниками.

Потому протест в Бирюлево и Пугачеве, по сути, есть протест против засилья неподконтрольного народу чиновничества, организующего жизнь в своих интересах, а не в интересах граждан. Именно чиновники всех уровней, боясь выборов и фальсифицируя их результаты, обеспечивают себе власть. А следствием своекорыстной власти является и внеправовая жизнь множества мигрантов.

Если бы сами граждане не формально, а на самом деле, после тщательного рассмотрения, выбирали своих городских и районных руководителей, шерифов-полицейских, мировых судей, если бы у этих властей были бы достаточные средства от местных налоговых поступлений, то криминогенная обстановка, вызванная пребыванием нелегальных мигрантов, потеряла бы напряженность. Подконтрольные гражданам чиновники не осмелились бы брать взятки, а уличенные лишились бы поста и пошли под суд. И тогда не откупился бы убийца – любой национальности. И все дворники получали бы одинаковую зарплату, а брать русского или таджика, решали бы по качеству работы, а не по сумме отката.

Только самоуправление и взаимный контроль граждан над властью и власти над гражданами могут обеспечить снижение коррупции и вызванной ею преступности. Иных способов общество не придумало. Там, где полицмейстер наделен от царя правом рубить головы преступникам бесконтрольно, взятки достигают головокружительных размеров, а преступность процветает невозбранно.

Протест в Бирюлево имеет ту же мотивацию, что и протест на Болотной площади или на проспекте Сахарова. Это борьба за право самим управлять своей жизнью и своей судьбой, общественным богатством и правопорядком. Только те, кто выходит на Болотную, видят проблему во всероссийском охвате, а те, кто собирается на народный сход в Бирюлево, – в масштабе одного московского района. Но принципиальной разницы между ними нет. Это один и тот же протест и одно и то же требование – верните нам нашу страну. И обращено оно не к таджикам или армянам, а к чиновничеству от Кремля до самых до окраин, захватившему Россию в полон.

Когда мы поймем, что наш противник – не человек с иными экономическими воззрениями или с иными чертами и цветом лица, а те, кто украли у нас наше право самим устраивать свою жизнь, тогда Болотная и Бирюлево, соединившись, создадут гражданский протест, достаточный для возвращения России ее многонациональному народу.

Источник: Зубов А. У протестов в Бирюлево и на Болотной одна и та же мотивация // Новое время. № 35 (303), 28 октября 2013. – newtimes.ru

А. Грюнберг, голландский писатель и публицист:

В развитых странах поводом к демонстрациям чаще всего становится ощутимое ухудшение экономического положения граждан. Они выбирают политиков, чтобы те заботились об их интересах, но политики далеко не всегда оправдывают их надежды. Во Франции демонстрации стали традицией, национальным хобби, создается впечатление, что его ритуальная сторона важнее, чем достигнутый результат. В Нидерландах, где недавно прошли широкомасштабные демонстрации против сокращения расходов на культуру (без заметного результата), гражданское неповиновение тоже воспринимается как символ – нужно выразить свое мнение, в этом вся суть. Кроме того, у граждан есть возможность на выборах проголосовать против провинившихся политиков. Так что их гнев, как и любовь, длится недолго… Власти научились подавлять революционные тенденции… в частности стимулируя потребление. Рассерженный гражданин предпочитает новый iPhone новой революции. Пожалуй, лучшая форма сопротивления обывателя – по мере возможности игнорировать государство, жить, как будто его не существует.

Источник: Грюнберг А. Лучшая форма сопротивления – игнорировать государство // Новая газета. 8 ноября 2013. – novayagazeta.ru

А. Юревич, член-корреспондент, заместитель директора Института психологии РАН:

Когда страна переживает кардинальные реформы, резкие социально-политические и экономические изменения, уровень агрессивности ее граждан значительно возрастает. Убедительный показатель агрессивности – статистика убийств агрессивного характера. По этому параметру мы почти в 4 раза превосходим США и примерно в 10 раз – большинство стран Западной Европы. Но любая нация не может долго находиться в чрезмерно агрессивном состоянии. Период злости и агрессивности проходит, и наступают более спокойные времена. Кроме того, существуют механизмы самосохранения нации. Если бы агрессивность оставалась на высоком уровне, например, после войны, когда людские потери и так очень велики, то нация была бы обречена на самоуничтожение. Глобализация постепенно приведет нас к усвоению ценностей, норм и моделей поведения, которые характерны для европейских стран (хотя и там все не благополучно). Многие наши сограждане ездят отдыхать в дружелюбные европейские страны, видят, как там принято обращаться, ощущают, что доброжелательность – норма социальных отношений, усваивают ее и переносят на родную землю.

В западных странах популярна «позитивная психология»: человека мало освободить от того, что делает его несчастным (неврозов, фобий, депрессий), нужно специально развивать позитивные состояния. Если формировать у человека позитивный образ самого себя, своей жизни и окружающего мира, то его отношения с людьми становятся гораздо лучше, исчезает агрессивность. Ведь основные психологические предпосылки агрессии – недовольство собой и своей жизнью, негативное отношение к другим людям или социальным группам, убежденность в том, что они виноваты в его неудачах и препятствуют достижению его целей. Необходимо изменить их на позитивные… В социально-философской традиции существуют две модели человека. Первая: человек плох, агрессивен, враждебен, и задача государства – его как-то ограничивать. Вторая: человек в принципе хорош, ему можно доверять, государству необходимо его лишь минимально контролировать. От того, какая модель преобладает, во многом зависит агрессивность в обществе. Существуют и психологические методики избавления от злости. Так, в США, если автомобилист попал в ДТП в результате слишком агрессивной езды, его отправляют на курсы, где обучают контролировать агрессию.

Источник: Психологи нарисовали портрет современного россиянина // Российская газета. 10 декабря 2013.