В конце 1970-х годов в США в промышленности и даже инновационной сфере, где всегда лидировали компании Силиконовой долины, отечественную продукцию активно вытесняли более технологичные и дешевые японские товары. Стивен Шлосстейн, американский писатель: «Вы просыпаетесь под будильник Sony, идете на кухню и включаете кофемолку Sanyo. Смотрите на кварцевые часы Seiko, проверяете автоответчик Toshiba. Рубашка из тончайшего хлопка тоже сделана в Японии». И это несмотря на то, что своих ноу-хау в США было достаточно. Правительство имело 30 тыс. патентов на федеральные изобретения, то есть изобретения, которые созданы при финансировании из федерального бюджета. Но они лежали мертвым грузом – только 5% из них доходили до производства. Стоимость исследовательских работ росла, внедрение падало.

Столь плачевный результат объяснялся монополией государства на федеральные изобретения. Их разработчики – исследовательские университеты не имели права распоряжаться результатами своих изысканий. А коммерческие компании не имели интереса осваивать защищенные федеральными патентами технологии, расходовать немалые средства на доведение научных разработок, находившихся на ранней стадии, до готового продукта. Дело в том, что правительственные чиновники предоставляли им только неисключительные (неэксклюзивные) лицензии, которые не защищали от конкуренции. Оценив перспективность доведенного до стадии производства нового продукта, любая другая фирма могла получить такую лицензию и также начать его производить.

Закон Бэя-Доула – революция в развитии инновационной экономики

Ситуация кардинально изменилась после того, как в декабре 1980 года вступил в действие закон Бэя-Доула (его разработали сенаторы Берч Бэй из штата Индиана и Боб Доул из Канзаса). Он оказался «самым удачным законом, принятым в США за последние 50 лет».

Закон позволил университетам, другим бесприбыльным организациям, предприятиям малого бизнеса иметь в собственности федеральные изобретения, получать доход от патентов и лицензий и делить прибыль с изобретателями. Это был прорыв мирового масштаба, поскольку нигде прежде университеты тесно не взаимодействовали с бизнесом – в основном занимались наукой ради самой науки. Отныне они могли зарабатывать на открытиях.

Американские власти четко определились с целями государственного финансирования НИОКР – это не столько создание и владение объектами интеллектуальной собственности, сколько внедрение их в производство, в повседневную жизнь. А кажущиеся потери государства в форме доходов от использования изобретений и разработок, полученных за счет бюджетного финансирования, которые получают исследовательские университеты и изобретатели, являются логическим продолжением государственных инвестиций в НИОКР. Они окупаются через возрастающие налоговые поступления от продаж новых инновационных товаров. Причем налоги с доходов уплачиваются по всей цепи продаж – от производителя до дистрибьюторов и розничных продавцов.

Университеты имеют статус некоммерческих организаций, их задача «проводить исследования, обучать и готовить кадры в общенациональных интересах, на благо всего общества». Для того чтобы не нарушить такой статус, университетам предложили образовывать коммерческие стартовые (start-up) компании на базе федеральных изобретений, научных разработок и технологий, запатентованных и лицензированных университетами.

Согласно закону Бэя-Доула, в обмен на получение права собственности на федеральные изобретения и для сохранения статуса бесприбыльных организаций и получения сопутствующих налоговых льгот исследовательские университеты обязаны выполнять определенные требования:

• сообщать о каждом опубликованном открытии федеральному агентству, спонсировавшему исследования;
• уведомлять правительство о тех патентах на изобретения, которыми они хотели бы владеть;
• защищать патентные права;
• зафиксировать право собственности на федеральное изобретение в письменной форме и сохранять его установленный срок;
• заниматься продвижением и коммерциализацией открытий, изобретений, научных разработок, технологий;
• исключительные лицензии предоставлять предпочтительно промышленным компаниям и малому бизнесу;
• не переуступать права на технологию (за некоторым исключением);
• предоставлять федеральному правительству право безвозмездно использовать университетские патенты в своих целях после получения безотзывной неэксклюзивной лицензии без права переуступки;
• делить полученные от продажи лицензий роялти с изобретателями;
• использовать прибыль, полученную от использования изобретений, включая роялти, на образовательные цели, подготовку кадров и научные исследования, то есть сохранять статус некоммерческой организации.

Лицензирование дало университетам финансовый стимул выводить разработки, технологии из лабораторий на рынок. В первые годы после принятия закона Бэя-Доула число исследовательских университетов, имевших программы по передаче (трансферту) технологий выросло в 8 раз – до 200. Ныне коммерциализацией исследований занимаются более 650 университетов. Университеты стали активно проводить вспомогательные исследования до тех пор, пока результаты основных исследований не станут привлекательными для частных инвесторов. Ассоциация университетских менеджеров технологий (Association of University Technology Managers) пополнялась новыми членами, сегодня она объединяет более 350 университетов, исследовательских институтов, федеральных агентств, сотни компаний, вовлеченных в процесс передачи технологий. Уже в течение трех лет после принятия закона при университетах было организовано 2,2 тыс. стартовых компаний в сфере инноваций.

Офисы передачи технологий

В американских университетах за коммерциализацию научных исследований отвечают специальные центры (офисы) – какие конкретно и сколько их, зависит от самого университета и города, штата, где он расположен, а также от традиций.

В Исследовательском университете Дьюка это – Офис корпоративного и венчурного развития, состоящий из трех отделов. Отдел лицензирования работает с изобретателями и инвесторами, отвечает за IP-портфолио университета, определяет интересные предпринимателям направления научных исследований, занимается оформлением патентов и лицензированием. Отдел корпоративного научного сотрудничества курирует выполнение университетом и компаниями совместных исследовательских проектов. Отдел по развитию и корпоративным альянсам отвечает за деловые связи с промышленностью и привлечение в университет финансирования.

В Питтсбургском университете коммерциализацией занимается Офис менеджмента технологий. Он обеспечивает защиту интеллектуальной собственности, оформляет патенты, проводит маркетинг рынка, лицензирование, отслеживает выполнение текущих проектов, распределяет доходы, составляет отчеты, проводит для ученых образовательные программы по инновационному бизнесу.

В университете Северной Каролины аналогичную работу ведет Офис передачи технологий. Технологический инкубатор (бизнес-инкубатор) предоставляет малым инновационным компаниям инфраструктуру, информационные услуги, помощь в бизнес-планировании, определении маркетинговой стратегии и возможностей финансирования их проектов и разработок. А Центр развития малого бизнеса и технологий организует обучающие семинары и программы, поводит юридические консультации, помогает получить финансирование на прикладные разработки, устраивает ярмарки идей, куда приглашает венчурных инвесторов.

Центры, отвечающие за коммерциализацию научных разработок и технологий в университетах, обобщенно будем назвать Офисами передачи технологий (ОПТ). Им преподаватели и исследователи обязаны декларировать все потенциально патентоспособные изобретения, научные разработки, технологии, полученные в процессе выполнения должностных обязанностей на оборудовании и исследовательской аппаратуре университета. Некоторые университеты требуют декларировать изобретения даже при незначительном использовании университетских ресурсов. В таком случае право на ноу-хау остается за изобретателем. Но университет по согласованию с ним может получить право использовать изобретение на безвозмездной, неэксклюзивной основе исключительно для образовательных и исследовательских целей в пределах университета.

В декларации об изобретении указываются основания для признания его патентоспособным и коммерческие перспективы. ОПТ отбирает потенциально интересные для бизнеса проекты и передает их на экспертизу специалистам, которые решают, стоит ли тратить деньги на получение патента. После оформления патента сотрудники ОПТ разрабатывают стратегию лицензирования для каждой конкретной технологии (изобретения). Привлекаются изобретатели, чтобы установить возможные приложения. Изучаются технические риски и риски, сопряженные с выведением новой технологии на рынок. Разрабатывается маркетинговая стратегия, оцениваются перспективы: продать право на эту разработку на сторону или создать стартовую компанию. Подразумевается, что новая компания будет привлекательной для инвестирования, сможет наилучшим образом превратить изобретение в конкурентоспособный продукт и вывести его на рынок.

ОПТ анализируют научное превосходство и новаторство технологии, ее способность обеспечить платформу для полной реализации приложений нового продукта, его конкурентоспособность, заинтересованность компаний в получении лицензии, обязательства инвесторов в отношении коммерциализации продукта, наличие рискового капитала и управленческой команды для новой компании, вероятность лидерства технологии и стартовой компании на рынке. Стартовая компания должна иметь достаточное финансовое обеспечение, команду управленцев и жизнеспособный план внедрения изобретения. До выдачи лицензии ОПТ должен убедиться, что изобретение будет востребованным, три месяца отводится на то, чтобы познакомить с ним потенциальных инвесторов.

Если компании требуется время для оценки новой технологии, ОПТ заключает с ней опционное соглашение. На внедрение базовых научных открытий, которые с большой вероятностью найдут широкое применение, ОПТ выдает неэксклюзивные лицензии, которые не защищают от конкуренции. Но если внедрение запатентованной технологии (изобретения) требует от компании значительных инвестиций или исследовательская работа была полностью профинансирована одним коммерческим спонсором, выдается эксклюзивная лицензия. Она действует определенный срок, скажем, 5 лет с момента первой коммерческой сделки, и имеет ограниченную область использования. Стартовая компания часто неспособна реализовать все приложения изобретения.

В лицензионном соглашении указываются приемлемые условия для развития компании и коммерциализации изобретения. Для того чтобы избежать конфликта интересов, к обсуждению условий лицензионного соглашения ОПТ привлекает независимых предпринимателей, а изобретателя не допускает к переговорам с потенциальными лицензиатами, хотя держит в курсе. Познакомиться с условиями лицензионного соглашения изобретатель может, только заключив с ОПТ соглашение об их неразглашении.

Роль Офиса передачи технологий не ограничивается маркетингом новой технологии, заключением лицензионных соглашений и накоплением денежных средств. Сотрудники офиса консультируют начинающих предпринимателей, оказывают помощь в поиске венчурных инвесторов и подборе управляющей команды. Во многих университетах ОПТ включает в лицензионное соглашение специфические технические требования, сроки выведения продукта на рынок, начальные объемы продаж, размеры необходимых денежных средств для коммерциализации технологии, предоставление периодических отчетов о финансовой деятельности компании и ходе коммерциализации. Так OПТ контролирует, как лицензиат выводит технологию на рынок.

Университеты прививают своим сотрудникам культуру предпринимательства. Питтсбургский университет предпочитает мягкую просветительскую, поощрительную политику: использует буклеты, памятки, пособия, обучающие программы, курсы, поводит семинары и симпозиумы, использует привлекательную для изобретатей систему распределения доходов от продажи лицензий на запатентованные изобретения. В университете создано Общество инноваторов, регулярно проводятся конкурсы на лучшую инновацию. В университете Северной Каролины методы более авторитарные. В документе «Политика университета в области изобретений и патентования» прописаны приоритеты университета в области инноваций, алгоритм действий для исследователей, работающих в перспективных для коммерциализации научных областях. Положения документа обязательны для сотрудников университета.

Калифорнийский университет лидирует в мире по числу полученных патентов на изобретения и передаче технологий в производство. К концу 2007 года во владении университета находилось 7,2 тыс. патентов, было заключено 440 лицензионных соглашений, доход Офиса передачи технологий составил 117 млн долларов, доход от роялти – около 98 млн. В среднем в год создавалось 20 стартовых компаний с использованием университетских технологий.

Массачусетсский технологический институт ежегодно публикует 400–500 изобретений, получает до 160 патентов, заключает до 140 лицензионных соглашений, доход от роялти – более 62 млн долларов, создает в среднем 23 стартовые компании.

Содействие университетов образованию и развитию стартовых компаний

Для того чтобы облегчить работу стартовых компаний, создаются бизнес-инкубаторы, специализированные службы поддержки, исследовательские парки и технопарки, компаниям предоставляются площади для офисов и коммерческих исследований. Неформальные инвесторы («бизнес-ангелы») финансируют стартовые компании преимущественно в электронике, энергетике, химической промышленности; компании венчурного инвестирования – в электронике и биотехнологии; банки – в финансовой сфере, машиностроении, аэрокосмической промышленности. Многие стартовые компании, особенно с числом занятых 50 и более человек (в некоторых случаях – 500 и более), предпочитают венчурное инвестирование, поскольку оно доступнее банковских ссуд.

Рядом с университетами появляются частные юридические фирмы, оказывающие услуги в области прав на интеллектуальную собственность, первичного публичного размещения акций и т. п. Например, в Бостонском районе выпускники Гарвардского университета создали и возглавляют несколько таких юридических фирм, а также 14 крупных венчурных компаний.

Для подготовки предпринимательских кадров в рамках университетов создаются бизнес-школы, центры развития предпринимательства, подразделения инженерных и прикладных наук. Они организуют углубленные образовательные курсы, регулярные встречи студентов и преподавателей с разработчиками и представителями крупного промышленного бизнеса, публикуют нововведения в области предпринимательства и управления, предоставляют помещения студентам, которые разрабатывают собственные проекты и бизнес-концепции.

Законодательство Индианы запрещает публичному (некоммерческому) университету самостоятельно заниматься коммерциализацией технологий. Поэтому в тесном сотрудничестве с Университетом Пурдью работает частный некоммерческий Исследовательский фонд Пурдью. Он управляет эндаунментом, спонсорскими пожертвованиями, распределяет финансовую поддержку ученым, преподавателям и студентам для проведения научных исследований, улучшает материально-техническую базу, управляет интеллектуальной собственностью через Офис коммерциализации технологий. При университете на частные пожертвования создан Парк открытий, в него входят Центр нанотехнологий, Центр бионаук и Центр предпринимательства. В Парке открытий взращиваются перспективные с точки коммерциализации научные исследования ученых университета в области медицины, энергетики, информационных технологий, космоса, материаловедения. А Центр предпринимательства помогает ученым перевести их разработки из лабораторий на рынок новых технологий. Он организует обучающие программы для студентов, сотрудников университета и исследователей Парка открытий, конкурсы бизнес-планов и предпринимательских проектов.

Еще одной инновационной структурой, которая переросла университетский уровень, и является вкладом университета в развитие высокотехнологичного сектора экономики штата Индиана, является Исследовательский парк Пурдью – четыре технопарка, расположенные на юге, севере, западе и востоке штата. Они помогают инновационным компаниям, бизнес которых основывается на современных достижениях в области медицины, биологии, информационных технологий, инженерии, достичь успеха, сочетая современные технологии, высококвалифицированные кадры и программы стимулирования бизнеса. Студенты университета стажируются, а затем работают в фирмах технопарков, а ученые университета и персонал исследовательских лабораторий этих фирм выполняют совместные научные разработки.

Выживание стартовой компании напрямую связано с развитием и внедрением технологии, а средств у нее, особенно на стартовом этапе, как правило, недостаточно. Университет выделяет их из фонда венчурного инвестирования, приобретает акции компании. Подоплека здесь такая: создание стартовой компании на базе запатентованной университетом технологии нередко является единственно возможным способом адаптировать ее к промышленному применению и позволяет университету выполнять свои основные обязательства перед обществом – производить и распространять знания.

Во избежание конфликта интересов университет не финансирует компанию, если руководящие посты в ней занимают его сотрудники или выпускники. Иногда допускается участие авторов изобретений в научном совете компании. Условия долевого участия в капитале компании прописываются в лицензионном соглашении. Так, доля Гарвардского университета в капитале стартовой компании не может превышать 15%, а Стэнфордского университета – не более 10%. В руководителям Стэнфордского университета запрещено входить в совет директоров или занимать ответственные посты в стартовой компании и приобретать акции до тех пор, пока компания не выйдет на открытый рынок. При этом любое инвестиционное решение принимается с одобрения уполномоченных лиц из администрации университета.

Для управления пакетами акций стартовых компаний в университете создается специализированная управляющая компания. Она сохраняет их на отдельном счете до принятия решения о реализации акций на открытом рынке. Происходит это сразу после того, как стартовая компания встанет на ноги. Быстрая ликвидация акций в установленное время позволяет избежать конфликта интересов, потери статуса бесприбыльной организации и сопутствующих налоговых льгот, а также не перекладывать на изобретателей, преподавателей и исследователей возникающие обязательства по максимизации прибыли. Деятельность управляющей компании строго контролируют сотрудники университета, которые участвовали в создании технологии (правило «вытянутой руки»), и председатель комитета по патентной политике и авторскому праву. Обязательно отслеживается конфликт интересов и соблюдение запрета на инсайдерские торговые операции с ценными бумагами.

Доходы университетов от коммерциализации технологий и их распределение

Эффективность коммерциализации зависит от специфики исследовательской деятельности университета и законов штата, где он находятся. В среднем из 400 открытий только 100 доходят до лицензирования, из них лицензируются 50, из которых 34 приносят убыток в виде пошлин на лицензии, оставшиеся 16 – доходны. При этом доход более 1 млн долларов обеспечивает одна лицензия, доход от остальных 15 лицензий существенно меньше. Доход университета от всех видов коммерциализации научных исследований составляет в среднем 5–10% его исследовательского бюджета (гранты, финансирование из федерального бюджета, заказные научные исследования и разработки по договорам с федеральными агентствами и частными компаниями). В наиболее успешных университетах (например Стэнфордский университет) исследовательский бюджет может приближаться к 1 млрд долларов в год.

Средний по размерам университет Карнеги-Меллона (4 тыс. сотрудников, около 11 тыс. студентов) в 2007 году лидировал среди американских университетов по числу созданных стартовых компаний в расчете на потраченные на исследования средства. В университете было запущено 8 стартовых компаний, получено 40 патентов, заключено 127 лицензионных соглашений. Доход от продажи лицензий составил 5,8 млн долларов, спонсорские поступления на научные исследования – 238 млн, поступления от программ и грантов, финансирующих научные исследования, – 1,6 млн.

Массачусетсский технологический институт в 2008 году получил доход более 89 млн долларов, в том числе роялти и вознаграждения – 77 млн, патентные компенсационные выплаты – 8 млн, средства от реализация акций стартовых компаний – 4 млн.

Коммерциализация университетских научных исследований в США, как практически во всех странах мира, дотируется государством и частные фондами. По оценкам Ассоциации университетских менеджеров технологий, затраты на одно запатентованное изобретение составляют в среднем около 2,4 млн долларов, что во много раз больше среднего дохода от продаж лицензий на эти патенты. Однако в данном случае в прагматичной Америке во главу угла ставится не рентабельность, а социальная польза – стремление помочь новым технологиям и научным разрабткам «пробиться в условиях жесткой рыночной конкуренции и стать полезными и доступными людям».

Из полученных доходов сначала обязательно покрываются прямые расходы на получение патентов и лицензирование, а далее проявляется специфика политики университетов. Например, в Стэнфордском университете на административные расходы приходится 15% доходов, университет получает 57%, изобретатели – 28%. Свою долю для сохранения статуса некоммерческой организации университет направляет на исследовательские и образовательные цели.

Прогрессивные идеи закона Бэя-Доула восприняли также Германия, Великобритания, Франция, Финляндия, Бельгия, Австрия, Дания, Испания, Греция, Италия и др. Они устранили монополию государства на изобретения, полученные за счет бюджетных средств, и стимулируют коммерциализацию научных разработок для ускоренной их передачи в производство. Во Франции университет и исследователи получают по 50% общей суммы лицензионных платежей (роялти). При этом исследователю разрешено владеть до 15% акций стартовых инновационных компаний при условии сохранения своего статуса госслужащего в течение 6 лет. Ученые могут находиться в исследовательском отпуске до трех лет, сохраняя зарплату. В Испании в университетах изобретателю достается от 1/3 до ½ лицензионных платежей, остальное – университету, в организациях неуниверситетского типа 1/3 идет организации, 1/3 – изобретателю, 1/3 – совету правления. В Греции право на изобретение принадлежит научной организации, в которой оно получено, но доля исследователя при распределении дохода составляет не менее 60%. При этом исследователь научной организации может работать над своими разработками в интересах частного бизнеса – в течение двух лет без потери статуса и получать до 50% своего оклада, а на третий год ему сохраняется лишь 25% оклада.

Предотвращение конфликта интересов

Преподаватели и исследователи могут работать в стартовой компании, но не в ущерб их профессиональным обязанностям и основной миссии университетов «по генерированию и распространению знаний, полезных и нужных обществу». Опасность возникновения конфликта интересов настолько реальна, что университеты создают специальные подразделения, которые скрупулезно отслеживают практику.

Конфликт интересов появляется на стыке двух фундаментальных миссий вуза – обнародования знаний и передачи их частному сектору для всеобщей пользы. Здесь может превалировать личная финансовая заинтересованность в получении патента, лицензировании изобретения или внешнем консультировании в ущерб исследовательским целям. Для предупреждения подобных ситуаций все преподаватели, исследователи и студенты университетов обязаны ежегодно подтверждать свое согласие с политикой университета в отношении конфликта интересов, декларировать свою внешнюю профессиональную деятельность, любые финансовые интересы в сторонних компаниях (долевое участие в компаниях, владение и лицензирование интеллектуальной собственности, оказание консультационных услуг сторонним организациям, участие в спонсируемых исследованиях, договоры дарения).

Таким образом университеты защищаются от потери контроля над ходом исследований; нарушения университетских приоритетов при решении финансовых вопросов; неправомерного доступа компании к информации или технологии; нарушения научной объективности в исследовательской работе; использования университетских ресурсов в частных целях и получения чрезмерной личной выгоды; эксплуатации исследователей и студентов в частных или внешних интересах.

Конфликт интересов проявляется также при лицензировании и передаче технологий. При поиске лицензиата ОПТ останавливает свой выбор на компании, которая наилучшим образом сможет внедрить технологию. Но все возможности технологии лучше других знает ее автор. Изначально предполагается, что для преподавателей и исследователей первоочередным является выполнение их должностных обязанностей, и внешняя деятельность не должна этому мешать.

Основанием для возникновения конфликта интересов является «значительный (скрытый) финансовый интерес». В Стэнфордском университете под ним понимается 0,5% и более участия в капитале компании (или 10 тыс. долларов), за исключением случаев, когда капиталом управляет третья сторона, например, во взаимных фондах. Гарвардский университет допускает долевое участие в капитале не более 5%. При этом владение относительно небольшими долями в крупной компании не рассматривается как скрытый финансовый интерес в отличие от владения небольшими долями в мелких стартовых компаниях. Под определение скрытого финансового интереса подпадает и активная консультационная деятельность в отношении потенциальной компании-лицензиата.

Преподаватели подписывают заявления, в которых обязуются не вовлекать старшекурсников и выпускников в совместные исследовательские проекты с компаниями без одобрения администрации университета, не ограничивать и не препятствовать всеобщему доступу к информации о проводимых исследованиях, не менять масштабы и направления университетских исследований, ставить свои служебные и академические обязанности выше материальных интересов в компании.

Исследователи, работавшие над изобретением, не вправе одновременно представлять интересы университета и компании, а взаимоотношения изобретателя и лицензиата не должны влиять на решение о выдаче лицензии. Поэтому изобретатель не допускается к переговорам OПТ с лицензиатом и не знает об условиях лицензионного соглашения.

Стартовые компании и регионы их расположения

Стартовые компании в сфере инноваций, как правило, остаются рядом со своими «родителями». Так, большинство компаний-лицензиатов университетов Бостона располагаются преимущественно в нем же, стартовые компании Стэнфорда концентрируются в Силиконовой долине. Этому способствует атмосфера, благоприятная для старта и предпринимательской активности компании: тесные связи с промышленностью, бизнесом и научными организациями, квалифицированные кадры, близость рынков сбыта.

А такие традиционные факторы, как налоговый климат, низкие затраты на ведение бизнеса, важны для компаний, которые находятся в регионах, удаленных от университетских центров. Но и эти стартовые компании поддерживают контакты с университетом, при участии которого были созданы. Их сотрудники консультируются с профессорами и исследователями университета, привлекают их к совместным проектам, при необходимости продолжают профессиональное образование в университете. Яркий пример подобного взаимодействия – участие международной компании Analog Devices, основанной выпускниками Массачусетсского технологического института (МТИ) и специализирующейся на производстве точного электронно-измерительного оборудования, в работе Центра управления качеством. Он создан в рамках МТИ и объединяет 50 крупных компаний и 11 университетов в совместной работе «по формированию познавательного пространства для удовлетворения запросов потребителей».

Вблизи университетских городков размещают свои подразделения и международные корпорации, им тоже важен тесный контакт с учеными, занимающимися технологическими исследованиями и разработками. Так, в районе Бостона находятся подразделения и представительства международных корпораций Cisco Systems, Merck, Novartis, Pfizer, Sun Microsystems, в парке «Исследовательский треугольник» в Северной Каролине – Sony Ericsson Mobile Communications, Lenovo, Radisson Hotels and Resorts, Cisco Systems.

Большую выгоду от присутствия стартовых компаний получает и сам регион. Университет штата Флорида ежегодно вливает в экономику штата около 8,8 млрд долларов, при этом весь бюджет штата в 2012 году составил 69 млрд долларов. В 10 компаниях с участием выпускников Гарвардского университета заняты 7 тыс. жителей Бостона, в 9 компаниях с участием преподавателей и исследователей занято более 4,7 тыс. жителей этого района. Предпринимательский дух, царящий в Стэнфордском университете, способствовал появлению более 3 тыс. высокотехнологичных компаний, среди них – Google, Logitech, Nike, NVIDIA, Silicon Graphics, Yahoo, Cisco Systems. В парке «Исследовательский треугольник» действует свыше 1,5 тыс. стартовых компаний, в том числе крупнейшие транснациональные корпорации с более 11 тыс. работников.

При участии Массачусетсского технологического института ежегодно создается порядка 150 компаний. Около 70% из них достигают больших размеров (более 1 тыс. работников) и обеспечивают 90% новых рабочих мест в регионе. В 4 тыс. стартовых компаниях, созданных за последние десятилетия, трудится более 1 млн человек, их общий объем продаж составил 232 млрд долларов. 17 крупнейших компаний с численностью занятых примерно 10 тыс. человек обеспечивают 732 тыс. рабочих мест при объеме продаж 159 млрд долларов. Среди них такие гиганты, как Hewlett-Packard, Rockwell International, Digital Equipment Corp, Texas Instruments Inc, Intel, National Semiconductor.

Не только в патентах дело

Закон Бэя-Доула позволил не только передавать университетам созданную на федеральные деньги интеллектуальную собственность, но и разрешил эксклюзивное лицензирование изобретений, что является ключевым условием их коммерциализации. Кроме того, были удлинены сроки патентов, расширено толкования патентуемых технологий и созданы специальные суды.

Патентной защитой в американской экономике пользуются несколько отраслей, а инновационный бум последних десятилетий наблюдался и во многих других. Суммарная выгода от патентной защиты для компаний, которые ею пользуются, составляет 15–25% их расходов на НИОКР. Эти результаты заставили специалистов переосмыслить приоритетную роль патентов в стимулировании инноваций.

Исследования эффективности патентных реформ в развитых странах показали, что и слишком слабая, и слишком сильная защита патентов отрицательно сказывается на инновационной деятельности. Дело в том, что в современном мире новые технологии, новые продукты не создаются с нуля, они основаны на существующих изобретениях. Как говорил И. Ньютон, изобретатели «видят далеко, потому что стоят на плечах гигантов». Слишком сильная патентная защита предыдущих изобретений увеличивает издержки последующих инноваций, поэтому эффект от усиления роли патентов неоднозначный. Кстати, один из секретов успеха российских программистов заключается в том, что во время обучения они имеют бесплатный доступ к огромному количеству дорогих пакетов за счет пренебрежения авторскими правами в России.

Для того чтобы продать оригинальную идею или привлечь средства на ее реализацию, ее авторам нужно убедить покупателей в своей гениальности и при этом сохранить права собственности на свое изобретение. Зачастую описание идеи выдает существенную часть ее стоимости. Патенты позволяют решить эту проблему. Но при получении патента приходится много рассказывать о сути изобретения. Даже в США это позволяет конкурентам хотя бы частично имитировать чужие изобретения, формально не нарушая патент.

В тех отраслях, где описание новой технологии невозможно без раскрытия ее сути и от имитации трудно защититься в суде, изобретатели предпочитают двусторонние переговоры с отдельными покупателями идеи. Однако в этом случае покупатель не может получить гарантию, что изобретатель не продаст свою идею еще раз, причем конкуренту. Поэтому стороны часто договариваются о продаже изобретения за долю в доходах покупателя. Например, компания Spyglass продала Microsoft свою технологию для создания веб-браузера по цене 1 доллар за каждую проданную копию программы Internet Explorer. В такой схеме у изобретателя появляется прямая заинтересованность в успехе покупателя, а не его конкурентов.

В современном мире система стимулов для инновационной деятельности должна быть многосторонней и гибкой. Продавцы и покупатели знаний должны иметь возможность заключать достаточно сложные контракты, а суды – уметь их интерпретировать и гарантировать выполнение. Важна компетентность и объективность судов. Когда в отношениях Microsoft и Spyglass возникли проблемы с уплатой роялти за бесплатно распространяемые копии браузера, обе стороны знали, что огромный экономический и политический вес Microsoft не повлияет на решение американского суда в пользу маленькой Spyglass.

С другой стороны, контракты, связанные с интеллектуальной собственностью, можно заключать и исполнять только в «белом» секторе экономики. Как показывают исследования, чем сложнее венчурный контракт, тем эффективнее инвестиции. Американский инновационный бум последних 20 лет не удается воспроизвести в другой стране, просто скопировав закон Бэя-Доула. Необходимы также независимый и компетентный суд и низкие политические риски.