Разница между философом и инженером – «в 100 тысячах долларов в год»

Школьное образование в США очень разное – бесплатное и платное, религиозное и гражданское, хорошее и плохое. Есть богатые и бедные школы, и зарплата учителей сильно различается по штатам. Почти в любом месте страны можно найти школу на свой вкус и доход. Вопрос только в цене и времени, которое придется тратить на то, чтобы ребенок попадал в нее к началу уроков. Желтые школьные автобусы возят лишь учеников государственных школ. Многие частные школы тоже имеют свои автобусы, но родители учеников дорогих частных школ, как правило, сами возят их, иногда объединяются и составляют графики.

Хорошие школы существуют там, где жители платят высокие местные налоги, в том числе на недвижимость. В районах с хорошими школами живут более обеспеченные американцы, в районах с плохими школами – малообеспеченные. Как результат, хорошая, престижная государственная школа повышает стоимость недвижимости, привлекает людей с высоким уровнем дохода. Они платят существенные налоги в местную казну, что оборачивается большим плюсом для школы. Она может платить более высокие зарплаты учителям, чаще делать ремонт помещений и т. д. Прорвать этот финансово-образовательный круг трудно.

Чтобы хоть как-то выровнять уровень образования, городские власти периодически пересматривают школьные зоны, желтые автобусы во многих городах стали возить детей из бедных районов в школы в богатых районах. Наоборот, естественно, не практикуется. Кстати, в небогатых районах есть недорогие частные школы, как правило, религиозной направленности. Но у многих местных родителей нет денег, чтобы отправлять в них детей. А если бы были, они переехали бы в богатые районы с хорошими бесплатными государственными школами. И переезжают – только ради лучшей школы.

Другими словами, Америка – страна возможностей, но ты и только ты должен сам решиться на то, чтобы ими воспользоваться. Государство здесь тебе – не помощник. Потом твои дети скажут тебе спасибо или возмущенно спросят, почему ты сделал так мало для того, чтобы они получили приличное образование. Поэтому на образовании большинство американцев не экономит. Многие американские семьи начинают копить деньги на образование детей еще до их рождения, создавая специальные образовательные счета, свободные от налогов. В значительной степени граница между «плохими» и «хорошими» родителями проходит по образовательному цензу детей, по тому, какую школу они закончили, в какой университет или колледж поступили.

В Америке нет федерального закона об обязательном всеобщем образовании, нет государственных требований и единых стандартов по уровню и качеству знаний. Образование и право на него не упоминается в Конституции. Нельзя силой заставить американца учиться. Считается, что важнее создать максимально широкие возможности для тех, кто реально хочет учиться, дать им возможность проявить свою креативность и способности, чем грести всех под обязательную для всех одну гребенку. А получить образование, постоянно его улучшать, повышать квалификацию принудит человека сама жизнь. Так и происходит в США. Жесткая, конкурентная и требующая постоянного внимания к уровню образования и профессиональным качествам система тесно связана с рынком труда, с зарплатами и налогами. Хотя у свободы выбора есть и обратная сторона – уровень неграмотности в США выше, чем в большинстве развитых стран и в России, многие взрослые не умеют толком ни читать, ни считать…

Цели российской и американской систем образования различны. Это касается не только средних школ, но и колледжей, и университетов. Традиционная европейская система образования, которая работала в СССР и в значительной степени сохраняется в России, направлена на воспитание интеллигентного и широко образованного человека, который знает «понемногу обо всем», что положено знать в современном мире, и способен поддержать не глубокий разговор почти на любую тему. Скорее это называется воспитанием.

Американская система образования прагматична, ее цель – максимальный жизненный, профессиональный успех человека. Она готовит узких специалистов высокого класса, способных самостоятельно работать по возможности на мировом уровне, но не широко образованных интеллигентов, как в России. Конечно, не все американцы достигают высшего уровня, но система дает им такую возможность. Утрируя, можно сказать, что американская система образования идет вглубь, а российская – вширь.

Образованный американец не сможет бесконечно поддерживать беседу с образованным россиянином по неограниченному кругу тем. Его фактические знания сравнительно быстро исчерпаются. Отсюда распространенный, но несправедливый стереотип о малообразованности американцев. Но в профессиональной области американцы показывают полное и глубокое знание предмета, способны самостоятельно принимать решения, брать ответственность на себя и отвечать за результаты.

Директор отделения хирургической онкологии Mercy Medical Center в Балтиморе Вадим Гущин, закончивший медицинский университет имени Пирогова в Москве и уехавший в конце 1990-х годов в США: «Хотя я имел красный диплом и Ленинскую стипендию, переучивать оказалось нечего. Все выучил заново. Объемы знаний несравнимы. В Америке учат добывать информацию по определенным принципам. Ты можешь чего-то не знать о больном – он забыл сказать, но ты точно знаешь, как вытащить информацию и как ее интерпретировать. Большой шок, когда читаешь иностранные учебники. Там не говорят, что рак желудка надо лечить так-то и так-то, как говорилось в советских учебниках. Тут пишут: были проведены такие-то исследования, которые показали, что если делать так, получишь один результат, если этак – другой. И ты уже сам домысливаешь, что в какой ситуации тебе предпочтительней. Поначалу странно, неуютно, но когда осваиваешь умение критически принимать решения, все встает на свои места. Главное – каждый врач должен знать, почему, на каких основаниях стандарты были написаны. Я видел в России много переводов европейских стандартов, но это бесполезно: чтобы их понять, врачи должны читать научную литературу. Это очень большая работа. В Америке и Европе это делают все».

Иными словами, образование должно дать высокий профессионализм, умение принимать решения и нести ответственность за их последствия. Но такое образование – полностью в персональных интересах американского студента. Система дает ему возможность преуспеть профессионально в жизни. Воспользуется он этой возможностью или нет – его личное дело. От этого зависит его успех, денежный доход, уровень жизни. В России такой связи жизни с образованием нет. В России из учебных заведений выходят интеллигенты, в США – специалисты. В США получение образования – вещь сугубо практическая и утилитарная, в России образование является частью духовного самосознания человека, способом получить всеобщее одобрение и уважение. Что лучше? В США шутят: «В чем разница между философом и инженером? В 100 тысячах долларов в год».

Можно спорить, почему россияне не хотят использовать американский опыт. Позиция Америки понятна: нет смысла рыночному государству тратить деньги и время на массовую подготовку широко образованных интеллигентов, рынку нужны конкретные специалисты, пусть даже по «двум-трем движениям». Потом на свои деньги и в свободное время американец может дополнить свое образование чем-то не особо практичным. И идут 50-летние доктора и адвокаты, предприниматели и инженеры обратно в колледжи, берут сугубо гуманитарные классы – от истории литературы до теории фотографии, от средневековой философии до культуры черно-белого кино. Но делают это уже на волне своего успеха, в том числе денежного, и без амбициозной профессиональной цели.

Американские учебные заведения предоставляют такую возможность людям зрелого возраста. До этого умами американцев владеет другая ценность: «образование – это способ укрепить себя по жизни, заработать больше, чем окружающие; это твое конкурентное преимущество, твоя личная безопасность». Рекламы американских школ, колледжей, университетов полны сравнительными данными о том, насколько больше зарабатывает за свою жизнь человек с тем или иным уровнем образования. Американцы говорят: «Потерять можно деньги, жилье, семью, здоровье, но не образование. Это твой вечный капитал, в который не жалко вкладываться, ибо отдача от него будет до конца жизни».

От начальной до старшей школы

В школе в американцев закладываются основы национальной и политической культуры, мировоззрения, ценности, которые останутся с человеком на всю жизнь. Все то, во что они потом верят и с помощью чего оценивают окружающий мир. Не поняв этой американской измерительной шкалы, невозможно понять ни американской мечты, ни американской политики, ни американской логики мышления.

Начальная школа. Здесь обучаются дети в возрасте от 6 до 11 лет (1-5-й классы). Как и в России, в классе преподает один учитель (хотя есть исключения). Состав начальных классов обычно «перетасовывают» каждый год, чтобы, с одной стороны, дать школьникам опыт социальной адаптации, с другой – определить более способных учеников и учить их по продвинутым программам. В последнее время во многих школьных округах в средних школах практикуется смешивание в одном классе школьников из сильных и слабых школ, из благополучных и плохих районов. Родители детей из хороших школ в этом вопросе, как-то не по-американски, слова почти не имеют. Максимум их влияния проявляется на выборах главы школьного округа и школьной администрации.

В Америке учеников начальных классов часто сажают не за парты, а прямо на пол в специально отведенной для этого части комнаты. Там им читают книжки, показывают фильмы и проводят групповые упражнения. Эта смена обстановки дает возможность посидеть рядом с друзьями, которые обычно находятся в другом конце комнаты. Дети могут сидеть на «ледяном» полу, при этом они счастливы, им не скучно. Не скучно – еще одна важная составляющая школьного образования в США. Каждый классный проект, задание или тест занимают не более 15 минут, после чего учитель переключает активность детей. Они создают новые группы, перемещаются по классу, садятся за другие парты или на пол.

Таким образом американцы прививают ребенку интерес и тягу к учебе, пусть даже за счет падения качества и эффективности конкретных школьных уроков. По объему и количеству знаний российские (а раньше советские) школы существенно опережают американские. Однако значительная часть выпускников американской школы, имея в голове несравнимо меньшие знаний и умений, чем средний российский ученик, знает, как, а главное – хочет и готов учиться дальше.

Начальные школы в США в подавляющем большинстве хорошие, дают вполне приличное образование, учебный процесс нравится детям, в том числе иностранцам. Средние же школы заметно различаются по качеству, пик достигается в старшей школе.

Средняя школа охватывает 6-7-й классы, а в некоторых штатах – 6-8-й классы, а то и 9-й. В некоторых школьных округах средняя школа делится на среднюю (6-7-й классы) и юниорскую старшую школу (8-9-й классы). В средней школе обучаются дети в возрасте от 11 до 14 лет. Часто в одну среднюю школу сводятся выпускники нескольких самостоятельных начальных школ одного учебного округа, хотя в некоторых штатах начальные и средние школы административно объединены в первичные, или «основные», школы округа. То есть, обучения в средней школе занимает 3–4 года.

В средней школе, как в России, преподают учителя-предметники. В программу входит обязательная спортивная подготовка. Спорту уделяется особое внимание от яслей до колледжа. Талантливые молодые спортсмены получают бонусы (в том числе финансовых) в процессе обучения, а старшие школы и вузы отслеживают их и переманивают к себе, соблазняя лучшими условиями учебы и потенциальными карьерными преимуществами.

Старшая (высшая) школа – 9–12 классы, возраст школьников от 15–18 лет, обучение длится 4 года. Закончивший ее имеет законченное среднее образование, или «образование второй ступени». В большинстве таких школ начинается специализация по предметам, школьники сами выбирают уроки, которые посещают, кроме обязательных предметов. Правда, второстепенные предметы (пение, рисование, домашнее хозяйство) ученики выбирают уже в средней школе.

В старшей школе ученики стараются максимально активно проявить себя во внеклассных занятиях, подчеркивающих их интересы и таланты (спорт, студенческая газета, «дебатные» команды, любительский театр, компьютерные игры). Эта активность помогает попасть в колледж, можно рассчитывать на получение от него финансовой помощи при поступлении. Особенно ценятся сумевшие организовать что-то реальное (кружок по интересам, дворовую спортивную команду), проявившие лидерские и гражданские качества. Тех, кто добровольно занимался общественной работой, особенно вне школы (помогал домам престарелых или приютам для животных, навещал больных или работал в бесплатных столовых для бездомных) с удовольствием берут университеты, специализирующиеся на воспроизводстве американской элиты и политического класса.

Ценности и моральные принципы, внушаемые американцам с детства

США представляет собой «миску с салатом», где расовые и этнические отношения, их история тесно переплетаются между собой. Никто в мире не чувствует этих реалий сильнее, чем сами американцы. Это основа существования единых Соединенных Штатов. Поэтому с раннего возраста родители, школа и вся окружающая жизнь приучают американца максимально ладить с отличающимися от него людьми вокруг.

Парадоксальным образом при всем своем пресловутом индивидуализме американцы с детства выше всего ценят общительность, доверие, щедрость, терпимость, терпение, умение сочувствовать. Уже самый первый этап американского образования нацелен на вырабатывание коллективного настроя среди детей, умения не только терпеть других, но и уважать их, работать с ними вместе.

Для того чтобы приучить детей учат жить дружно с отличающимися от них одноклассниками, работать вместе, в начальной и средней школах практикуются групповые занятия. Ученики сидят не за партами, а за столами с 3–5 другими. На протяжении учебного года распределение мест неоднократно меняется. В группе оказываются школьники с разными возможностями, подготовкой и мотивацией. Успешные подтягивают отстающих, нередко себе в ущерб. Утешение в том, что «ведущее положение ученика в группе помогает ему вырабатывать лидерские качества». Большинство успешных американских политиков лидерские качества проявляли в школе. Другие дети, не протестуя, становятся «ведомыми» и пытаются проявить себя в иных сферах – профессиональных, спортивных, творческих.

В использовании группового подхода проявляется американская двойственность: стремление одновременно укрепить единство группы и усилить индивидуальность каждого ее члена. Это основное противоречие всей американской общественной конструкции – противоречие между индивидуализмом человека, защищенностью его частной жизни, которую высоко ценят американцы, и сплоченностью общества, обладающего (в отличие от российского) устойчивым консенсусом по основным вопросам жизнеустройства.

С 1-го класса, а иногда с детского сада, детям внушают, что общество состоит из различных людей, объединенных определенными характеристиками или общей историей, и у всех есть цель – самостоятельно достичь успеха в самой свободной стране. Это центральная часть менталитета на протяжении всей жизни американца. Для этого детей учат верить в то, что каждый человек, во-первых, заслуживает равного доступа к возможности проявить себя в любой выбранной им сфере; во-вторых, каждый может преуспеть, если приложит усилия. Иначе говоря, речь о равных возможностях, гарантируемых политической и экономической системой США.

Конечно, в реальности это не совсем так. Стартовые возможности у всех разные. Особенно финансовые, что выражается в разном качестве школ. Но даже здесь американским детям быстро дают понять, что эта разница в стартовых условиях связана с тем, что родители одних детей прилагали больше усилий для достижения успеха, работали активнее или старались максимально проявить свой творческий потенциал. А другие родители сумели достичь в жизни заметно меньшего, поэтому у их детей стартовые условия хуже. Но американская мораль учит, что это не повод расслабляться. Напротив – нынешние дети должны компенсировать своими успехами относительные неудачи родителей и обеспечить своим детям более высокие стартовые возможности.

Уже в школе в психологию маленького американца закладывается необходимость постоянной мобилизации на личный успех, идея конкуренции с другими и динамичности жизни. «Дети должны жить лучше родителей, а внуки – лучше детей». Если этого не происходит, то вся страна как минимум топчется на месте. А если этого не происходит в конкретной семье, то очередное поколение должно взять на себя ответственность вырвать семью из замкнутого круга.

Вот только на практике бедные остаются бедными, богатые богатеют, дистанция между ними в США продолжает расти. Однако этот моральный постулат продолжает «жить и побеждать». Поэтому многие дети из бедных афроамериканских семей идут в спорт, считая это реальным шансом переломить семейный негативный тренд. Другие с той же целью приобщаются к криминалу. Тем более что в массовой культуре США образы умных, ловких и успешных преступников сильно романтизированы, а антиправительственная деятельность всегда пользовалась уважением, учитывая историю зарождения этого государства. Особенно популярны «обаятельные жулики» в сфере ненасильственных преступлений.

Надо признать, что американцы при всей своей любви к системе в душе – революционеры-романтики. Для некоторых из них преступная криминальная деятельность – такой же протест против установившегося в стране порядка, по их мнению, несправедливого и нечестного. Не зря мафия в свое время перебазировалась из Италии в США. Но в последние десятилетия американская преступность все больше приобретает традиционные чисто криминальные формы и стимулы.

Еще одна важная вещь с раннего детства закладывается в психологию американца – вера в равенство всех людей перед законом. Это внушается и в школах. Учителям под страхом серьезного наказания и увольнения нельзя выбирать любимчиков, открыто предпочитать отдельных школьников, излишне критично относиться к другим. Плакаты с правилами поведения висят на стене в каждом классе, непослушному ребенку учитель может наглядно показать, за что он получил упрек.

Американская школа борется против того, чтобы у ученика сложилось ощущение несправедливости или предвзятости к себе со стороны учителя или администрации школы. Поэтому за дисциплиной следит не учитель, а специальный сотрудник, способный провести грамотную беседу с провинившимся и определить адекватное наказание. Это помогает поддерживать атмосферу равенства и справедливости в классе, хотя и иллюзорную. Американские учителя всячески скрывают свои негативные эмоции – только доброжелательность, понимание, любовь, сочувствие, сопереживание. У учителей дети учатся, что всегда надо улыбаться, проявлять интерес к другому человеку (пусть даже только демонстративный), преодолевать свои отрицательные эмоции и никогда не показывать их публично.

С раннего возраста американских детей учат гордиться своими личными достижениями и обязательно делиться ими с другими. Уже начальная школа должна научить ребенка держать равновесие между интересами коллектива и интересами одного ученика, тебя самого или кого-то еще. Как она с этим справляется – другой вопрос. Это хрупкое равновесие во всем и везде служит основой устройства внутренней жизни в Америке. Компромисс интересов, гибкость, система сдержек и противовесов, иначе говоря, равноправие разных интересов.

Классный капитализм

Дети в Америке рано узнают, что все вокруг стоит денег, чтобы их получить, надо приложить усилия, а заработав, беречь и тратить с умом. Школьников приучают быть самостоятельными, относиться бережно к своим и чужим вещам, заботиться о классе. В 3-5-м классах предлагаются «работы», на которые ребенок может подать заявку. Один отвечает за уборку комнаты, другой поливает растения, третий проверяет в конце дня, чтобы никто не оставил в гардеробе свои вещи. Одна из самых желанных позиций – быть «лайн лидером», возглавлять класс, когда он идет на площадку или в столовую, проверять, чтобы никто не отставал и не хулиганил. Такое дежурство длится неделю, затем передается следующему ребенку. Например, очень ответственная работа регулировщика. Ему выдают жетон, портупею и жезл, заставляют выучить и произнести клятву. Он регулирует (конечно, вместе с взрослым регулировщиком) движение машин и пешеходов на прилегающих к школе улицах. Кроме того, отвечает за дисциплину в школьном автобусе, чувствует персональную ответственность, ведь приходится заставлять всех сидеть во время движения, усмирять нарушителей, а то и общаться с их родителями.

Во многих школах детям за работу платят имитационной валютой. В конце года в классе устраивают «блошиный рынок». Школьники приносят из дома игры, книжки, диски, собственные поделки, домашнюю выпечку и выставляют на «продажу». Те, кто больше всего работал и накопил денег, могут больше купить. Иногда учителя устраивают в классе «банк», в котором дети могут хранить свои накопления, выдают им имитационные чековые книжки, а то и дебетовые карточки, с помощью которых те следят за своими затратами. Таким образом дети нарабатывают навыки ответственного отношения к личным финансам, ознакомятся с денежными ситуациями, с которыми столкнуться во взрослом мире. Школы активно, настойчиво и последовательно учат детей «финансовому капитализму», но это имеет мало общего с «денежным шантажом» в обмен на хорошие оценки и поведение. Дети быстро узнают, что в их собственных долгосрочных интересах хорошо учиться. Дополнительного вознаграждения они не ожидают.

Другое дело, что многие родители стимулируют детей помогать по дому, убирать свою комнату, выносить мусор, косить траву, мыть машину, помогать накрывать на стол за определенную денежную таксу. Платят бебиситтерам, которые сидят с маленькими детьми. Родители открывают свои детям личные кредитные карточки с ограниченным лимитом, например 200–300 долларов в месяц. Карточка отменяет карманные деньги. Дети сами решают, как расходовать эти деньги, на что их тратить, как брать кредит у кредитной компании, как расплачиваться с долгами. У ребенка вырабатывается важное умение планировать свои финансы.

Личная территория начинается со школьного шкафчика (локера)

В отличие от первых лет в школе, когда детям стараются внушить фундаментальные американские ценности, подростковый этап проходит в режиме «кризисного регулирования». Акцент делается на дисциплину и самодисциплину, на умение разрешать конфликты и принимать правильные решения и варианты действий. Средняя школа – переход от состояния «сыра, катающегося в масле» к «наждачной бумаге». Средняя и старшая школа дают хорошее представление о том, как американцы относятся к дисциплине и наказанию, свободе и авторитету, индивидуализму и конформизму.

Здесь в наибольшей степени начинают проявляться индивидуализм, независимость и знаменитое американское чувство собственности. Оно вырабатывается у маленького американца с первых лет жизни и доминирует всю жизнь. Америка – страна не просто устоявшейся и хорошо защищенной собственности, но и отличный пример реализации частной собственности как священной основы либеральной демократии.

В средней школе, в 6-ом классе, у детей впервые появляется не просто теоретическое понимание права на собственность и ее важности для ощущения личной свободы, но практическое чувство «своей собственности»: свой школьный шкафчик локер (to lock – запирать), индивидуальное расписание, собственный стиль общения с учителями и администрацией, своя компания друзей. В локерах хранятся тетради, учебники, спортивная форма, одежда, личные вещи, дневники, которые они не могут доверить письменному столу в своей комнате дома из опасения, что их увидят родители или любопытные братья. Часто они служат и почтовым ящиком.

Локеры облегчают жизнь учеников, без них тяжелые рюкзаки стали бы неподъемными, и усложняют жизнь школьным администраторам, которых волнуют, не хранятся ли там наркотики и оружие. Поскольку локер представляет собой маленький участок защищаемой законами и американской моралью частной собственности в здании, которое является общественным местом, администратору приходится постоянно взвешивать, что важнее – необходимость обыска или право ученика на личную жизнь?

В 1985 году свое мнение по этому поводу даже высказал Верховный суд США. Он решил, что безопасность и порядок в школе перевешивают индивидуальное право школьника на неприкосновенность личной жизни. Решение было принято после случая в штате Нью-Джерси. Там учителя, застав ученицу с сигаретой в туалете, обыскали ее сумку и обнаружили марихуану. Ее исключили из школы. Появились многочисленные защитники ее прав. Спор дошел до Верховного суда. Он принимает к рассмотрению далеко не все дела, и очереди на рассмотрение большие. Но этот вопрос показался суду существенным, поскольку касался важнейшей характеристики американской жизни – ее частного, закрытого характера, с одной стороны, и проблем безопасности, которые все больше волнуют американское общество, – с другой.

Верховный суд решил, что школьные администраторы могут обыскивать локеры, сумки и рюкзаки, если считают, что есть достаточный повод для этого, что возмутило школьников, их родителей и правозащитные организации. После неоднократных скандалов были установлены четкие правила, описывающие ситуации, когда администрация имеет право проверять собственность школьника. Эти правила не отступают от Четвертой поправки к Конституции США, запрещающей необоснованный или малообоснованный обыск и изъятие собственности. Теперь перед обыском локера школьные администраторы должны разумно обосновать и уверенно предполагать, что в нем находятся материалы, доказывающие, что хозяин локера нарушил правила школы. В ходе обыска администраторы обязаны вести себя разумно, не проверять вещи сверх необходимого, например, не читать личные письма, если это не связано с целью обыска. Обыски – явление чрезвычайное и относительно редкое.

В любом случае локер – сугубо личное пространство школьника. Он способствует воспитанию уважения к частной собственности и закрытости частной жизни в обществе, в котором живет ребенок. Это чувство останется с ним на всю жизнь и определяет его отношение к окружающему миру, правительству, СМИ. И в семейной жизни американцев есть области, не являющиеся «общей собственностью» супругов (раздельные счета и инвестиции, права собственности и доли в бизнесе, о которых вторая половина зачастую не знает). В США частная собственность и частная жизнь защищены с разных сторон, если потребуется, и от супруга. Привыкание к этому начинается со школы.

После трагедии 11 сентября 2001 года принятый Конгрессом США Патриотический Акт сильно ударил по этой исконной американской ценности. Впервые американцы, будучи в шоке от случившегося, позволили законодателям ограничить закрытость частной жизни ради усиления безопасности… Террористические акты изменили фундаментальные основы американского образа жизни и мышления, отношение к окружающему миру. Американские дети, подростки и молодые взрослые после событий 11 сентября 2001 года узнали, что мир не очень любит их страну и ее внешнюю политику, не восторгается американскими ценностями. Это понимание заставило их думать, что с Америкой что-то не так, и она нуждается в некой доработке. Но гораздо больше оно повлияло на толерантность американцев, выросших после 2001 года. Оно более агрессивно и подозрительно к другим странам и людям, менее открыто миру. Сегодня эти люди вносят немалый вклад в ситуацию всеобщей нестабильности, недоверия, паранойи. Но главное – Америка стала менее демократичной, ее государственные структуры увеличивают законное и иногда незаконное давление на американское общество…

Преступления и наказания

Уважение к частной жизни, свобода поведения школьников в классе, равные отношения между школьниками и учителями не отменяют наказаний за нарушение дисциплины. В младших классах детей не наказывают сурово, их временно удаляют из группы, а иногда заставляют писать извинение за оскорбление. Оскорблением считается любое недоброе слово, сказанное в адрес человека или группы людей, которые могут даже не присутствовать в классе.

Например, в 5-м классе читали иллюстрированную книжку про Австралию. Когда дошли до страницы с фотографией девочки-аборигена, ученица громко воскликнула, что та страшная. После этого ей пришлось сесть за отдельный стол и написать девочке с иллюстрации письмо с извинениями и раскаянием за свои слова. Судя по ее воспоминаниям, она навсегда усвоила, что высказываться о внешности других нехорошо. В Америке это считается одним из «золотых правил» этикета и политической корректности не только для детей, но и для взрослых.

А вот наказания за распространенные в России списывания и подсказки в США нет. Этим американские школьники не занимаются. Конечно, они списывают и помогают другу перед уроком, но на уроке – это немыслимо. Это следствие индивидуализма американской жизни, школьной конкуренции, организации классных занятий, которая уничтожает саму основу списывания и подсказок – рано или поздно школьники с разным уровнем способностей и усидчивости оказываются в разных классах или учебных группах.

В школах идет постоянное выравнивание уровня учеников, обучающихся вместе по одной программе и с одной скоростью. Кто опережает, переходит в более продвинутую группу, отстающие уходят в арьергард. Есть слегка продвинутые и сильно продвинутые классы, которые обеспечивают школьнику часы в будущий зачет в колледже или университете. Школьник может попасть в продвинутый класс по одному или двум предметам, а по остальным оставаться в общем классе. То есть американская школа не делает «полных отличников», а дает возможность сосредоточиться на предметах, которые школьнику интересны для его будущей карьеры и по которым у него есть явные способности.

Поскольку тесты и экзамены сдаются на компьютерах, где можно легко перемешать порядок вопросов и ответов для разных учеников, бессмысленно заглядывать в компьютер соседа. У него иные вопросы и иной порядок ответов. «Настоящий американский друг будет, невзирая на свои личные дела, заниматься с тобой подготовкой к твоим выпускным тестам и потратит на это столько времени, сколько тебе надо. Настоящий русский друг просто передаст тебе все ответы на вопросы теста, как только такая возможность появится, причем независимо от того, просил ли ты об этом».

Однако в американской школе достаточно проблем с другими дисциплинарными нарушениями. Учеников лишают свободы: заставляют оставаться в школе на несколько часов после конца учебного дня, приходить в школу в выходной для «отбывания» наказания, запирают в специальной комнате – мягкой персональной «тюрьме»… Исследование, проведенное в штате Техас, выявило, что почти 60% учеников средней и старшей школы были как минимум один раз задержаны после уроков, временно отстранены от посещения классов или вообще отчислены из школы. Исследование напрямую связало эти дисциплинарные методы с низким числом школьников, окончивших среднюю школ, и с повышенным уровнем преступности среди бывших школьников штата. Школьники из этнических меньшинств получали более суровое наказание, чем белые.

«Школьно-тюремный трубопровод», или «таблетка дисциплины»

Прослеживается прямая связь между суровыми и частыми наказаниями детей или отчислением из школы (часто встречаются в бедных школьных районах) и повышенным уровнем криминальной обстановки. Это так называемый «школьно-тюремный трубопровод»: многие ученики из публичных школ в бедных районах отправляются в исправительные учреждения для несовершеннолетних или взрослых уголовников. Эти дети и так имеют особые образовательные потребности и ограничения, страдают дома от нищеты, насилия или халатности родителей. Вместо того чтобы предоставлять им дополнительные образовательные и консультационные услуги (на которые у школ в бедных районах не хватает денег), школы изолируют, наказывают и исключают их – выталкивают обратно в окружающую обстановку, которая является источником их отсталости и плохого поведения.

Американская система школьного образования не находит выхода из этого замкнутого круга. И вряд ли найдет, ибо он повторяет аналогичный круг, охватывающий все американское общество. «Школьно-тюремный трубопровод» является лишь его частным примером, Бедные в своих районах платят мало налогов, поскольку мало зарабатывают. Мало налогов – значит, плохие больницы, полиция, школы с учителями, чья зарплата не стимулирует их усердно заниматься учениками. Нет возможностей для получения детьми, живущими в таких местах, полноценного образования, профилактической работы с ними или предоставления им вариантов проведения свободного времени. Наиболее удачливые сами выбираются из этой ситуации через спорт или какой-либо талант, везение или подвернувшийся случай. Большинство же идет дальше по кругу: связь с криминальными структурами, тюрьма, бедная жизнь, плохие жилищные и социальные условия для новых детей.

Проблема «школьно-тюремного трубопровода» непосредственно связана с политикой «нулевой терпимости», которую приняли школы после трагического расстрела в школе «Колумбайн» в 1999 году: нетерпимость к малейшим нарушениям школьных правил, повышение строгости наказания и быстрое отчисление из школы. В зданиях школ появились полицейские, учеников стали чаще арестовывать за нарушения дисциплины, с которыми раньше разбиралась сама школа (например, за драки или ношение перочинных ножей). Жертвами таких дисциплинарных методов чаще всего становятся афроамериканские и латиноамериканские школьники.

Эти тренды отражают традиционную американскую двойственность по вопросу о том, где находится граница между свободой и персональной ответственностью, между дисциплиной и наказанием. Как говорят противники «нулевой толерантности», полицейские не могут научить дисциплине детей в школе. За это ответственны родители. преподаватели, школьные психологи и другие сотрудники. Но в американских школах, как в стране в целом, применение полицейской силы, суда и тюремной системы считается обычным дисциплинарным методом. К нему Америка прибегает сразу и немедленно, вместо того чтобы оставлять их на крайний случай, дав людям возможность извлечь уроки из случившегося и, может быть, исправиться.

Школьные психологи и синдром дефицита внимания

Американцы убеждены, что твои личные проблемы должны оставаться в твоей личной жизни, выходя в общество, будь добр держать их при себе. Общество за них не в ответе. Поэтому в школах проявляют мало терпения к тем, кто нарушает дисциплину, мешает другим учиться, даже если у них есть на то серьезные и объективные причины, которые сами они не в состоянии преодолеть. «Если другие дети могут вести себя хорошо – значит, непослушный ребенок просто принял личное решение вести себя плохо и не заслуживает дополнительного внимания и траты сил преподавателей». Он теперь – забота психологов и правоохранителей. Школьные психологи, которых называют советниками, присутствуют в школах с младших классов, но наиболее востребованы они в средних и старших школах, когда у учеников возникают серьезные проблемы с употреблением наркотиков и алкоголя, депрессией и агрессивностью.

В последние 20 лет психологи и психоаналитики потеснили адвокатов. Если раньше в случае конфликта американец обращался адвокату, то теперь сначала посещает психоаналитика, который пытается объяснить ему не только причины конфликта, но и все, что было неправильно в его жизни почти с рождения. Сняв энную сумму денег, психотерапевт рано или поздно отступает – и американец все-таки идет к адвокату.

Американцы убеждены в том, что затяжная усталость, плохое настроение, нежелание общаться с другими, семейные проблемы и конфликты, да и вообще любое антисоциальное поведение являются признаком химического дисбаланса в мозге, который можно исправить с помощью медицины. То же относится к трудностям с учебой или тяге к нарушению дисциплины. Если ребенок плохо учится, не может усидеть на месте, ему сложно читать, не дается математика, то у него, конечно же, синдром дефицита внимания. Таких детей нельзя наказывать, их надо лечить. И растет число школьников, принимающих лекарства от психологических расстройств.

Оказалось, что уровень диагностирования синдрома дефицита внимания в школьных округах выше в тех штатах, где финансирование школ зависит от результатов тестирования. Иными словами, когда школам предоставляют финансовые стимулы для улучшения успеваемости, у их учеников наиболее часто находят синдром дефицита внимания и выписывают медикаменты для лечения. С одной стороны, школам необходимо финансирование, чтобы хорошо учить детей, с другой – у них должны быть хорошие ученики, чтобы его получать.

Четыре года жесткой конкуренции – выделиться среди других

С 9-го класса старшей школы начинается самый интенсивный этап. Ученик впервые получает возможность по-настоящему персонализировать свою школьную программу и в рамках общих требований выбирать предметы, которые наиболее подходят его интересам и способностям. Все четыре года обучения проходят в непрерывной и жесткой конкуренции с одноклассниками и со всеми старшеклассниками страны за максимально высокие места в академическом ранге. В Америке используется средний академический балл Grade Point Average (GPA) – от 0,0 до 4,0. От него зависит зачисление абитуриента в университет, особенно в престижный (Гарвардский, Йельский, Принстонский). Так, средний академический балл поступающих в Гарвардский университет – 4,03, он принимает только 6% абитуриентов. Но высокого балла мало.

Школьники стараются выделиться среди своих сверстников двумя путями.

Попасть в «продвинутые классы» по различным предметам (advanced placement classes). В них записываются академические экстремалы. Участие в таких классах не является формальным требованием для поступления, но на практике без успешного окончания хотя бы одного «продвинутого курса» абитуриент не может сразу попасть в приличный университет. Программы «продвинутых классов» отражают фундаментальное американское убеждение, что залогами успеха являются усердие, терпение и личная инициатива. Если старшеклассник не испугался трудностей такого класса, бросил вызов самому себе, тем самым он продемонстрировал свой подход к жизни, к дальнейшей учебе и карьере. Таких людей охотнее принимают в университеты и потом работу. Их стартовые зарплаты выше, да и растут они быстрее.

Полученные после успешной сдачи экзаменов кредитные баллы засчитываются при поступлении, выпускники законно могут пропустить в университете общие вступительные лекции, обязательные для всех студентов, и брать сразу более углубленные курсы. Родители позитивно относятся к возможности своих чад получить в школе бесплатно кредитные баллы, за которые потом в университете приходится платить.

Школы тоже любят предлагать такие классы – повышается процент их выпускников, поступающих в престижные университеты и вообще в вузы сразу после выпуска. Этот важный показатель повышает престиж школы среди родителей и местных властей. А университеты получают возможность разгрузить свои массовые обязательные курсы и более динамично построить учебную программу.

Активно участвовать во внеклассных занятиях и внешкольных делах. При этом важно правильно выбрать их в зависимости от того, в какой университет выпускник будет поступать (спорт, искусство, общественная жизнь и т. д.). Многие участвуют в школьном или местном молодежном самоуправлении – эта активность отражает, в частности, лидерские качества. Лидерские кружки есть в старшей школе по всей Америке.

В старшей школе подростки объединяются по специфическим признакам (клуб молодых афроамериканских предпринимателей, клуб индийских танцев, латиноамериканский союз школьников, русское землячество, религиозные клубы, клубы молодых демократов, молодых республиканцев, молодых независимых, клубы защитников прав человека, прав женщин, геев, клубы защитников природы). Практически все американские политики прошли в молодости через такие клубы, многие из них стали их лидерами и заработали первый политический капитал. Практика объединения в зависимости от своих интересов, особенностей, ценностей, взглядов дает школьникам представление о том, как функционируют политическая система США и разноликое американское гражданское общество. Отчасти эта система напоминает советский комсомол, но в США такие клубы и организации гораздо более самостоятельны в своей деятельности и выработке внутренних правил и норм.

Удачный способ повысить свою привлекательность для университета – быть членом спортивной команды, показать свою способность выполнять долгосрочные обязательства, взаимодействовать с другими людьми, бороться за победу команды, а не только свою. Спорт является наиболее популярным занятием американских школьников. Спортивные команды старших школ славятся среди местного населения не меньше, чем университетские и даже профессиональные. Матчи с их участием показывают местные каналы ТВ, о них пишут газеты, звезды школьных команд являются местными знаменитостями, а их тренеры и менеджеры получают солидные зарплаты, значительно превышающие средние по региону. Главный тренер университетской команды по футболу или бейсболу получает зарплату не меньше зарплаты президента университета. То же самое в школах.

Особенно одаренные спортсмены могут рассчитывать на автоматическое принятие в университет и финансовую помощь, чтобы оплатить образование. Американские колледжи с сильными спортивными командами и традициями активно поддерживают свои спортивные рейтинги и каждый год набирают студентов-игроков, за которых готовы платить большие деньги. Спортивная известность университета и даже школы в США легко конвертируется в приток спонсоров, рост престижности диплома и известность. В школах и колледжах часто значительно смягчают учебные требования для спортивных студентов, идут навстречу при выставлении оценок, чтобы их не уволили из команды из-за академической неуспеваемости. И здесь проявляется меркантильность американской образовательной системы. Образование – не обязанность, не благотворительность, но бизнес.

Популярно также все, что демонстрирует окружающим способность школьника интересно писать, высказывать свои мысли и наблюдения, разговаривать с людьми (редакторская, журналистская и издательская деятельность – в школьной газете или журнале, на школьном сайте или радио, в ежегодной книге класса и школы). Ценится желание и умение безвозмездно помогать другим (работа волонтером в больнице, приюте для бедных или бездомных, библиотеке, приюте для бродячих собак). Главное чем-то отличиться от остальных и этим понравиться приемной комиссии.

Полученные навыки американцы тщательно коллекционируют, записывают в резюме, стараются развить их. Ведь никогда не знаешь, когда то или иное умение может «выстрелить», любой опыт, умение, навык могут пригодиться в рыночной экономике. Все это помогает «продать» себя быстрее и дороже, повысить свою конкурентоспособность и профессиональную гибкость – важный урок, которым американские подростки овладевают в старшей школе и который остается с ними на всю жизнь. Умение «продать» себя максимально выгодно становится важнейшей характеристикой всей американской психологии, обязательной частью американской мечты.

И другой важный урок школа вдалбливает американцу на всю жизнь – в случае неудачи вини только себя, а не кого-то извне. «Это я не доучился, мало старался, плохо распределил время, не так выстроил приоритеты, недотянул, мало тренировался». В США популярна детская шутка: «Тут-тук! – Кто там? – Твой шанс. – Неправда. Шанс не стучит дважды».

В американских публичных школах принято не обращать внимания на социально-экономический статус родителей, в платных частных школах иначе. Родители, которые платят наибольшие суммы за обучение ребенка, могут оказывать больше влияния и давления на администрацию школы или школьного округа, но не на учителя. Финансовое положение родителей может повлиять на статус ребенка внутри школы только косвенно. Например, ребенок богатых родителей может позволить себе носить модную одежду или окажется первым среди одноклассников с собственной машиной. Сын или дочь спортивной или телевизионной звезды, конечно, будут более популярными в своих классах. Но это не гарантируют хороших отношений с учителями.

Дайджест: Николай Злобин. Империя свободы: ценности и фобии американского общества. Глава 2. Характер – американский. М.: Изд. «Э», 2016.

Автор: Николай Злобин, американский и российский политолог, историк, публицист, президент Центра глобальных интересов (Вашингтон).