Независимое государство Израиль было образовано 14 мая 1948 года в соответствии с принятым планом разделения Палестины. Его территория составляет менее 1% площади России, лишена сырьевых ресурсов и находится под постоянной угрозой войны. Первое время численность израильтян не дотягивала до 1 млн человек, в начале 1990-х годов достигла 4,5 млн, а в 2015 году – 8,3 млн (в том числе евреи – 75%, арабы – 20,7%). Население относительно молодое: от 14 до 65 лет – 56,6%, от 65 до 75 лет – 10,4%, старше 75 лет – 4,8%.

За несколько десятков лет Израиль стал инновационной супердержавой, превратился в мировой центр науки и высоких технологий. Страна лидирует в мире по числу ученых (145 на 10 тыс. населения), по затратам на научные исследования (4,5% ВНП), по количеству научных публикаций и зарегистрированных патентов. А по количеству высокотехнологичных компаний Израиль уступает только США, его называют второй Силиконовой долиной. На крупнейшей в мире фондовой бирже NASDAQ, специализирующейся на высоких технологиях, Израиль занимает 2-ое место после США по количеству котирующихся компаний. Если 60 лет назад Израиль экспортировал в основном цитрусы, то сегодня на высокотехнологичную продукцию приходится 11% его ВВП и более 50% экспорта.

Что же обеспечило Израилю столь впечатляющий инновационный прорыв?

Особенности культуры и национального характера, сделавшие израильтян нацией предпринимателей

Выживание через успех. У Израиля нет нефти и плодородных черноземов, нет сухопутных границ, через которые можно вести внешнюю торговлю. Все материальные ценности Израиля создает хорошо мотивированная армия предпринимателей. Мотив поощряет их развивать бизнес и брать на себя риски. Мотивом является выживание, которое не считается само собой разумеющимся в этом регионе, склонном к войнам. С самого основания своего государства израильтяне осознавали, что будущее – и ближайшее, и отдаленное – всегда под вопросом. Поэтому надо ценить настоящее и жить настолько полно, насколько это возможно. У израильтян есть слово «давка» (наперекор, специально, как раз, именно потому), они говорят: «Чем больше нас атакуют, тем большего успеха мы достигаем». Иными словами, выживание через успех. Стремление к выживанию выработало привычку «двигаться только вперед», постоянно развиваться.

В израильском обществе импульс быть первыми и импульс к созданию инновативного подхода сливаются в один. В центре этого импульса находится инстинктивное понимание того, в XXI веке любая развитая страна обязана стремиться стать «фабрикой идей» – сама генерировать идеи внутри и заимствовать лучшее, созданное в других государствах. Израиль превратился в одну из самых больших в мире «фабрик идей».

«Всегда готов к действию», «я действую», «я могу» – так можно охарактеризовать предпринимательский дух израильтян. И это – тоже производная от их неуверенности в завтрашнем дне. Когда у израильского предпринимателя появляется деловая идея, он начинает работать над ее воплощением уже на «этой неделе», не теряя время на бесконечное обдумывание и сомнения. Это продуктивно, хотя не исключены неудачи.

Неудовлетворенность, неизбывная потребность изменять, совершенствовать, изобретать. Израильский президент Шимон Перес: «Каждая технология, которая приходит в Израиль из США, появляется в армии, и через пять минут они ее уже изменяют». То же происходит и вне армии. Израильтяне на практике подтверждают утверждение о том, что «бедствия в силу необходимости порождают изобретательность».

«Культура несогласия», стремление ставить под сомнение даже очевидное, спорить обо всем и по поводу всего. Иудаизм и Израиль всегда взращивали культуру сомнений и споров, «игру с открытыми вопросами, которая состоит из интерпретаций одного человека, интерпретаций, высказанных в ответ, повторных интерпретаций, а также противоположных интерпретаций». Эти черты присущи всему обществу и, как ни парадоксально, израильским военным. Известна поговорка «два еврея – три мнения». Сомневаться в привычном, задавать вопросы, спорить, формировать собственное мнение и не идти бездумно на поводу у большинства детей учат с малых лет. «Культура несогласия» способна воспитывать людей, для которого инновации – неотъемлемая часть жизни. Опять же самые оригинальные решения труднейших задач скорее рождаются в среде, где каждый участник команды является лидером.

Председатель совета директоров Google, основатель венчурного фонда Innovation Endeavors Эрик Шмидт: «Израиль процветает в сфере инноваций, потому что культура израильтян позволяет подвергать сомнению авторитеты и бросать вызов всему – они не следуют правилам. Влияние, которое израильтяне оказывают на науку и технологии, огромно. Вот почему я инвестирую в Израиле».

Поэтому не удивительно, что для израильской культуры не характерны чинопочитание и иерархическая дисциплина. Сотрудники израильских компаний готовы бросить вызов высшему руководству, а не просто следуют директивам, спускаемым сверху. Они отстаивают свою правоту в дебатах, которые считают наилучшим способом разобраться в проблеме. Сотрудники никогда не говорят о человеке у него за спиной. Всегда известно, в каких отношениях они находятся. Такое поведение превалирует не только в гражданских компаниях, но и в армии, как, впрочем, и свобода в принятии решений. Говорят, что «значительно сложнее управлять 5 израильтянами, чем 50 американцами, потому что израильтяне постоянно задаются вопросом: почему вы – мой начальник, а не я – ваш начальник?»

И в обществе, и в армии также преобладают мышление и поведение в стиле рош задолъ («с большой головой») над стилем рош катон («с маленькой головой»). Во втором случае приказы интерпретируются узко, чтобы избежать дополнительной ответственности и дополнительной работы. Тот же, кто включает «большую голову», относится к приказам критически, понимая, что начальник может ошибаться, и всегда думает, чтобы сделал он сам. И тогда импровизация доминирует над дисциплиной, возможность усомниться в приказе начальника – над уважением к иерархии. Подвергать сомнению приказы начальника – это директива, норма для младших израильских военнослужащих.

Неформальность в поведении. Вежливость не считается достоинством. Израильтяне, не смущаясь, спрашивают едва знакомых людей, сколько им лет, сколько стоит их квартира или автомобиль, делают замечание по поводу одежды. Те, кому не нравится такое поведение, могут быть отвергнуты израильтянами, остальные находят его честным. «В стране, в которой вежливость не считается достоинством, ощущаешь себя более комфортно».

Уникальная терпимость к конструктивным, интеллектуальным неудачам. В израильском деловом этикете предприниматели, потерпевшие неудачу, не считаются лузерами, на них не принято ставить крест. Их негативный опыт рассматривается как ценный актив, если они сделали правильные выводы и готовы начать сначала. Специалисты утверждают, что, «когда предприниматели достигают успеха, они peволюцинизируют рынки. Потерпев неудачу, они продолжают пребывать под постоянным конкурентным прессингом и таким образом стимулируют прогресс».

Израильтяне не боятся социальной цены неудачи и разрабатывают свои проекты независимо от экономической и политической ситуации. Запуск стартап-компании, приход в сферу высоких технологий стал наиболее уважаемым и обычным направлением карьеры молодых израильтян. Они знают, что следует пробовать, и возможная неудача будет не клеймом, а важной строкой в их резюме, ведь «неудача – это часть успеха». Для сравнения: в Южной Корее, несмотря на страсть корейцев к технологиям, стартапов существенно меньше, чем в Израиле. Почему? Из-за страха «потерять лицо»: если кореец терпит неудачу, об этом никто не должен знать. Высокая терпимость к неудачам проявляется и в израильских законах, касающихся создания стартап-компаний и их банкротства. Все это делает Израиль одним из самых удобных мест в мире для рождения новых компаний.

Креативность во имя безопасности. Маленький по территории и по численности населения Израиль никогда не сможет стать крупным рынком или развить большие отрасли промышленности. Единственная возможность для него – стремление к качеству, основанному на креативности. Ведь размер приносит количественные преимущества, а небольшие масштабы позволяют концентрироваться на качестве. Израиль развивал креативность не пропорционально размеру страны, а пропорционально опасностям, которым противостоял. Креативность во имя безопасности заложила основу сначала оборонных, а затем и гражданских отраслей.

Армия обороны Израиля – основной двигатель прогресса в инновационной сфере

Иерархия в израильской армии естественным образом ограничена. Любая армия, как правило, базируется на строгой иерархии, непоколебимом подчинении старшим по званию и принятии факта «солдат – лишь маленькая спица в огромном колесе». Но Армия обороны Израиля не соответствует этому шаблону.

Маленький Израиль не в состоянии выделить столько офицеров, сколько могут позволить себе другие страны. Его армия намеренно недоукомплектована на верхних уровнях, там меньше старших офицеров, отдающих команды. Это пробуждает индивидуальную инициативу на нижних уровнях. Ответственность делегируется сверху вниз частично по необходимости, частично – в плановом порядке. Военнослужащий получает минимальное число инструкций сверху, от него ждут импровизаций, даже если он нарушит некоторые правила.

В израильской армии мало полковников и изобилие лейтенантов. В боевых частях соотношение старших офицеров и военнослужащих – 1:9 (в американской армии 1:5). То же справедливо и в отношении ВВС Израиля, которые возглавляет генерал с двумя звездами (то есть более низкого ранга, чем в западных армиях). Сержанты выполняют работу, которая в других армиях является обязанностью полковников.

В Армии обороны Израиля доминируют резервисты. Израиль настолько меньше по численности населения и территории, чем его враги, что с самого начала было понятно, что регулярная армия не может быть достаточно большой, чтобы защитить страну от атак со всех сторон. Регулярные части набираются из резервистов и возглавляются офицерами-резервистами. В других странах резервисты лишь дополняют регулярную армию, являющуюся первой линией обороны нации. В действительности это – ужасный способ управления армией, но израильтяне достигли в нем мастерства, поскольку у них просто нет выбора.

Ранг мало что значит в системе резервистов. В резервных формированиях среди трудностей военной жизни атмосфера остается гражданской. Никто не ожидает от солдат, что они будут безоговорочно подчиняться приказам. Израильские солдаты не оцениваются по рангу, о них судят по тому, насколько они хороши как солдаты. Приказы отдаются, им подчиняются, но только в том духе, что есть работа и ее нужно выполнить, а иерархия ранга важна в малой степени. Солдат, над которым не довлеют звания, может сказать и генералу: «Вы не правы».

Военнослужащие запросто подвергают сомнению компетентность старшего офицера. Они собираются вместе и обращаются к офицеру, потерявшему их доверие: «Мы не хотим служить под Вашим началом. Вы недостаточно компетентны». Голосуют за то, чтобы офицер ушел. И он уходит. Отношения в армии больше ориентированы на результат, чем на звание. Это уникальное качество израильских военных критически важно для достижения эффективности. Ключом к лидерству является уверенность солдат в своем командире. Если они не доверяют ему, не уверены в нем, то не пойдут за ним в бой. Батальонный командир потерпел неудачу – профессиональную или моральную – в любом случае солдаты должны знать, что могут обсудить это. Такое поведение приемлемо и поощряется. Рядовые не обязаны отдавать честь офицерам – в отличие, скажем, от американской армии, где жесткие иерархические порядки, звание очень важно, считается, что «вы отдаете честь званию, а не человеку».

Специалисты считают, что израильская армия в реальности даже более упорядоченная, чем американская. Это может показаться странным, поскольку американская армия называется армией добровольцев (они служат не бесплатно, но по свободному выбору), а израильская построена на обязательной воинской повинности. Однако в Израиле есть неписаный социальный контракт: «Мы будем служить в армии при условии, что страна будет нести ответственность за нас».

Групповые «разборы полетов» не менее важны, чем обучение и настоящий бой. В элитных частях вооруженных сил день заканчивается «разбором полетов». Все члены подразделения, независимо от ранга, собираются и разбирают события дня. Каждый тренировочный полет, симуляции и реальные действия рассматриваются как лабораторная работа, которую нужно исследовать, открывая новую информацию. Обсуждение длится полтора часа и сопровождается спорами. Акцент делается не только на откровенности, но и на самокритике, чтобы все учились на ошибках. Так происходит обучение, нарабатывается довольно жесткий опыт.

То, как человек общается с другими, рассматривает разные точки зрения на события и принятые решения, анализирует свои действия и поведение других, – важная часть военной культуры. Попытки оправдать неправильное решение неприемлемы. Защита своих ошибочных действий непопулярна – нельзя учиться у того, кто защищает себя. Но целью обсуждений не является простое признание ошибок. Военнослужащие должны понять, что ошибки приемлемы, если они используются как возможность улучшить индивидуальные и групповые результаты. Подчеркивание полезных уроков, которые можно использовать для создания новых формальных правил, типично для Армии обороны Израиля.

«Вся израильская военная традиция заключается в том, что традиций нет». Командиры и солдаты не должны принимать идею и решение лишь потому, что они (идея/решение) сработали в прошлом. Научить людей быть эффективными во многих сферах, вместо того чтобы достигать мастерства в чем-то одном, – такая стратегия очевидна для большинства военных и стала частью израильского общества.

Выработка навыков работы в команде. В армии считается, что нет лидерства без личного примера (возглас в бою: «Делай как я»), без того, чтобы вдохновлять подразделение (команду) действовать сообща и вместе с офицером. Недопустимо никого оставить позади. Израильтяне достигли превосходства в командной работе.

Преимущества, извлекаемые израильской экономикой и обществом из опыта военной службы

Молодые люди в Израиле приобретают зрелость, опыт, жизненные позиции в более раннем возрасте. Нигде в мире люди, работающие в эпицентре технологических инноваций, не обязаны проходить военную службу. В возрасте 18 лет израильтяне идут служить в армию на 2-3 года и рано взрослеют. Они попадают в среду, где должны думать на ходу, принимать решения, от которых зависят жизнь и смерть, учатся дисциплине, тренируют ум в реальных сложных ситуациях. В элитных частях, связанных с технологиями, они руководят проектами создания современных систем, что дает опыт, которого не будет у человека в гражданском секторе, хотя он вдвое старше. Военная служба смолоду учит, что если человеку поручено что-то, то он несет ответственность за все, что там происходит. Фраза «это не моя вина» не существует в военной культуре. Никакой опыт обучения в колледже не дисциплинирует настолько, чтобы думать так, как в случае, когда ставки столь высоки.

Поэтому в Израиле значительно укорачивается традиционная цепочка: «инновации состоят в том, чтобы находить идеи, и зависят от наличия разных позиций – позиции являются следствием жизненного опыта – реальный опыт приобретается с возрастом и зрелостью». И это положительно сказывается на развитии инновационной сферы.

Армия поставляет создателей стартап-компаний и квалифицированных работников для технологических отраслей. Значительную долю успеха в создании стартап-компаний обеспечили культура импровизации, неприятия иерархии в сочетании с технологическими умениями. Став предпринимателями, бывшие военнослужащие не бояться думать глобально, идти на риски, способны принимать решения в режиме реального времени, в стрессовой ситуации, координировать работу группы, обладают гибким мышлением. Они уверены, что ограниченность в чем-либо несложно преодолеть, умеют быстро адаптироваться, имея запасной план «Б» (его необходимость также продиктована армейским опытом), больше нацелены на В2В-отношения, чем на создание неустойчивых потребительских технологий. Ведущий принцип армейской практики «постоянное совершенствование» в бизнесе проявляется в виде постоянного развития, поиска наилучшей стратегии.

Военная структура значительно успешнее, чем университеты, воспитывает лидеров с «социальным диапазоном». Полученное в армии умение ладить с людьми, независимо от того, из какой они среды, резервисты используют в бизнесе во взаимоотношениях с поставщиками и клиентами. Сказываются годы, проведенные в военной среде, где особенно ценятся заслуги людей.

Отношения, налаженные во время военной службы, формируют особую социальную сеть. Связи постоянно обновляются. На одну или несколько недель в году израильтяне оставляют свою профессиональную и личную жизнь, чтобы продолжить службу со своим военным подразделением. Деля скудную армейскую пищу и часто не имея возможности принять душ в течение нескольких дней, резервисты, принадлежащие к разным социальным слоям, встречаются в среде, где все они равны. Иначе они могли никогда не встретиться. Складываются дружеские отношения, которые переносятся в гражданскую жизнь. Если кто-то задумал запустить новую компанию, ему достаточно позвонить и спросить, правильна ли его идея и кто может помочь в ее реализации. Все доступны по телефонам и электронной почте, легко выйти на контакт с нужными людьми.

Наниматели нередко отказываются от публичных объявлений о вакансиях, ориентируясь на информацию о военной службе кандидата, поскольку не понаслышке знают, что такое быть офицером или служить в элитном подразделении. Хотя, конечно, бизнес в Израиле ищет кандидатов с опытом работы и в частных гражданских компаниях. Из-за того, что все друг друга знают, человеку, который плохо себя зарекомендовал, не удается спрятаться, «исчезнуть на просторах Калифорнии». В израильском обществе очень высокий уровень прозрачности. И это всем известно и является важным сдерживающим мотивом.

Процент израильтян, которые после армии учатся в университетах, существенно выше, чем в других странах. По данным ОЭСР, 45% израильтян имеют университетское образование – один из наиболее высоких показателей в мире. Более того, Израиль находится на 2-ом месте среди 60 развитых стран по критерию соответствия университетского образования нуждам конкурентной экономики.

Многие страны достигли успеха в технологиях на уровне крупных компаний, но лишь единицы, и Израиль в их числе, – на более рискованном и динамичном уровне создания новых компаний, основанных на инновациях.

Истоки израильской стартап-индустрии

Солидный научно-технический потенциал 1 млн иммигрантов из бывшего СССР плюс всесторонняя государственная поддержка. Каждый третий советский иммигрант в начале 1990-х годов был ученым, инженером или техником. Существовавшие в Израиле центры исследований и разработок не могли справиться с таким наплывом. Поэтому в 1991 году был запущен государственный проект поддержки малого и среднего бизнеса в сфере IT. В его рамках были созданы 24 технологических инкубатора. Они обеспечили большинству российских ученых финансирование (порядка 300 тыс. долларов) на ранней стадии исследований и разработок. Ставилась цель не только создавать технологии, но и оценивать их бизнес-перспективы. Ведь в условиях узкого внутреннего рынка израильские предприниматели должны были с самого начала мыслить глобально, создавать, подстраивать и продвигать технологии и продукты для потребителей, находившихся за тысячи километров от Израиля. То есть каждый стартап изначально должен был создаваться с «мировым прицелом».

В то время в Израиле существовали лишь два источника финансирования стартапов. Первый – гранты Офиса главного ученого Министерства промышленности и торговли (OCS). Но этих грантов не хватало, компании нередко не могли найти капитал в последующем, чтобы продвигать свои продукты, в результате многие обанкротились. Второй – гранты американо-израильского Фонда промышленных исследований и разработок (BIRD). Он выдавал гранты от 0,5 до 1 млн долларов в течение нескольких лет, гранты возобновлялись при перечислении небольших роялти, заработанных в результате успешных проектов. BIRD сводил израильские компании, имевшие технологии, с американскими, которые продвигали продукты в США. Израильтяне тесно работали с американскими партнерами, снимали офисы в США, направили сотрудников за границу, где они больше узнавали о рынках и своих клиентах, обучались «на местности». В отсутствие акционерного финансирования BIRD облегчал доступ к американским рынкам. Даже когда компания терпела неудачу, она приобретала опыт создания продуктов, разработанных для рынка, что отличалось от того, чтобы просто развивать технологии.

В 1992–1993 годах появились сотни IT-компаний, которые государство поддерживало субсидиями и кредитами на льготных условиях. Но его финансовые возможности достигли предела. Выход был найден в развитии венчурного капитала.

Правительственная программа Yozma (инициатива) развития венчурного капитала. В 1993 году были созданы 10 венчурных фондов с общей капитализацией 100 млн долларов. Каждый был представлен тремя сторонами: израильской инвестиционной компанией или банком, иностранным венчурным фондом и израильским венчурным инвестором. Существовал также фонд фондов Yozma (20 млн долларов), который инвестировал непосредственно в технологические компании. Соотношение инвестиций сначала установили на уровне 1,5:1 (скажем, к каждым 12 млн долларов, вложенных партнерами, государство добавляло 8 млн), затем – 2:1. Впрочем, в некоторые проекты государство было готово вкладывать даже больше, чем внешние инвесторы. Правительство не только разделяло риски, но и предлагало инвесторам выгодные условия: оставляло 40% акций в новом фонде и давало возможность партнерам дешево выкупить пакет акций через 5 лет, если фонд работал успешно.

10 фондов программы, созданные в 1993–1997 годах, привлекли свыше 200 млн долларов с помощью государственного финансирования. Эти фонды были выкуплены в течение 5 лет, теперь они управляют 3-миллиардным капиталом и поддерживают сотни израильских стартап-компаний. Программа Yozma создала критически важный недостающий компонент, который позволил израильской технологической сфере присоединиться к технологическому буму 1990-х годов. Она помогла преодолеть предубеждение венчурных инвесторов из развитых стран относительно перспектив ведения бизнеса в Израиле. К 2009 году в Израиле действовало уже 240 венчурных фондов. Когда процесс пошел, программа Yozma была свернута. Венчурные фонды остались основным финансовым локомотивом для стартап-компаний.

Размер венчурного капитала является важным универсальным показателем технологической привлекательности страны. Даже в кризисный 2008 год объем венчурного капитала на душу населения в Израиле был больше, чем в США в 2,5 раза, чем в Европе – в 30 раз, чем в Китае – в 80 раз, чем в Индии – в 350 раз. Израиль с населением 7 млн человек привлек почти 2 млрд долларов венчурного капитала: столько же, сколько поступило в Великобританию (население 61 млн человек), или в Германию и Францию, вместе взятые (145 млн человек).

В 2015 году Израиль занял 2-ое место (3,90 баллов по 5-балльной шкале) среди стран, в которые предпочитают инвестировать венчурные фонды: США (4,17), Канада (3,60), Китай (3,53), Великобритания (3,51), Россия (1,82 балла). 18 израильских венчурных фондов привлекли в совокупности 1,5 млрд долларов (2014 год – 1,2 млрд). Средний объем израильского венчурного фонда, стартовавшего в 2015 году, составляет 57 млн долларов (при достижении конечной цели по мобилизации капитала – 82 млн).

Благоприятный инвестиционный климат. В Израиле созданы все условия для эффективного развития стартап-индустрии: качественная система образования, прозрачная налоговая политика, льготное налогообложение, грамотное инвестиционное законодательство, беспрецедентное число соглашений о свободной торговле, устойчивые макроэкономические показатели (стабильные рейтинги, А и, А+ от Fitch, S&P, Moody’s), а также высокий уровень доверия в индустрии. Израиль уступает только США по количеству высокотехнологичных компаний (его называют второй Силиконовой долиной) и занимает 6-ое месте в мире в категории «Защита прав инвесторов» (Россия – 115-ое). В 2013 году он входил в первую четверку среди 19 самых привлекательных для прямых внешних инвестиций государств.

Страна лидирует в мире по удельному весу в ВВП внутренних затрат на НИОКР. В 2015 году этот показатель составил в Израиле 4,5%, в Швеции – 3,6, в Японии и Южной Корее – по 3,2, в Германии – 2,5, в США – 2,2, во Франции – 2,0, в Китае – 1,4, в России – 1,0%. Расходы на образование в Израиле достигли 8,5% ВВП – самый высокий показатель среди стран ОЭСР. Около 30% всех научно-исследовательских работ (включая оборонный сектор) и 45% гражданских проводится в университетах, колледжах и академических научно-исследовательских центрах.

Израиль занимает 4-ое место в мире по коммерциализации НИОКР (после Финляндии, США и Австрии). Коммерциализация НИОКР – сильная сторона израильских университетов. Они работают в тесном контакте с профильными отраслями экономики. Исследователи университетов знают потребности рынка и имеют опыт работы в индустрии. Многие из них участвуют в стартапах в качестве учредителей или консультантов. В то же время ученые и инженеры, работающие в промышленности, поддерживают тесные связи с учебными заведениями, пользуются университетскими лабораториями (что важно для небольших технологических компаний, которые не в состоянии приобрести дорогостоящее оборудование). Все 7 израильских университетов имеют собственные компании по технологическому трансферу, которые берут на себя оформление тысяч международных патентов ежегодно, причем делают это не в Израиле, а в странах, где есть емкий рынок.

Необходимо отдать должное израильской системе образования. Многие школы имеют ярко выраженную техническую направленность. Ученики свободны в выборе дисциплин и уровня их изучения (например, гуманитарий может изучать иностранные языки на «пять единиц», а тригонометрию – на «три»). Таким образом ученики самостоятельно начинают формировать свою будущую специализацию со школьной скамьи. Университетская система образования продолжает эту традицию, расширяя ее за счет многочисленных «опциональных» курсов, которые выбирает студент, исходя из своих научных и профессиональных интересов. И базовые курсы, несмотря на фундаментальную теоретическую подготовку, больше ориентированы на практическое использование знаний «здесь и сейчас». Огромное внимание уделяется актуальности изучаемых предметов – недаром Израильский технологический университет «Технион» (Хайфа) и Научно-исследовательский институт имени Вейцмана (Реховот) находятся в двадцатке лучших вузов мира в сфере компьютерных наук.

Израиль специализируется на быстро растущем предпринимательстве. Оно отличается тем, что привлекая талантливых специалистов из разных сфер, коммерциализирует радикально новые идеи, тем самым трансформирует целые глобальные отрасли. Тогда как другие модели предпринимательства, включая создание малых фирм, запуск бизнесов на базе домохозяйств и т. п., заполняют какую-нибудь нишу и никогда не вырастают из нее.

Израиль не просто лидирует в мире по количеству стартап-компаний на душу населения, а изначально создает их с «мировым прицелом». Готовые проекты по реализации инновационных технологий стали выгодной сферой для инвестиций (немало стартапов создается по схеме «придумать и продать»). Иностранные компании активно приобретают местные стартапы, расширяют и на их основе формируют иностранные исследовательские центры в Израиле. Это довольно популярный вариант в сфере высоких технологий. Почти половина ведущих технологических компаний мира приобрела в Израиле стартап-компании или открыла центры исследований и разработок. Так, Cisco приобрела более 10 израильских компаний. С 2006 года бывшие сотрудники Intel учреждают ежегодно в среднем по 30 новых компаний. Некоторые из них были куплены и стали центрами развития межнациональных компаний (Broadcom, Mellanox). В 2015 году Microsoft поглотила 5 израильских стартап-компаний.

В 2015 году в Израиле появилось около 1,4 тыс. новых стартап-компаний. Общий объем привлеченного капитала побил все рекорды и составил 4,4 млрд долларов в 708 сделках (на 30% больше, чем 2014 года). Средняя сумма сделки составила 6,3 млн долларов (средним показатель за последние 10 лет – 4 млн).

Открытость внешнему миру. Сегодня на территории Израиля, несмотря на его изолированность и удаленность от крупных рынков, открыты дочерние компании, заводы, научно-исследовательские центры практически всех высокотехнологических корпораций мира (Motorola, IBM, Intel, Microsoft, Cisco, Google и др.). В израильском отделении Motorolа был разработан первый мобильный телефон, в израильском отделении Microsoft появились операционные системы Windows NT и ХР, в Intel разработаны и произведены процессоры Pentium MMX, Pentium 4, Celeron, Itanium. На одном из возникших на местной почве высокотехнологичных предприятий Mirabilis была разработана удобная технология связи через Интернет – «аська» (ICQ).

В 2004 году Cisco открыла первый центр исследований и разработок (R&D) вне США – в Израиле. В 2008 году в нем работало 700 сотрудников – главным образом, за счет поглощения 9 израильских стартапов. Cisco инвестировала 45 млн долларов в венчурные фонды, поддерживающие развитие израильских высоких технологий. В израильском отделении Intel в 2012 году трудилось 8,5 тыс. сотрудников. На его долю приходилось 10% общего экспорта Израиля и 20% экспорта высокотехнологичной продукции. В 2015 году создали или расширили свои R&D-центры в Израиле Lenovo, 3M, Bosch, Magic Leap, AVG, Fraunhofer SIT, Origami Logic, AxiomSL, PayPal и др. Существенно увеличили свой штат Apple, Facebook, IBM, EMC, Amazon, eBay, PayPal, SanDisk. Примечательно, что если раньше значительная часть таких центров создавалась с нуля, то сегодня они все чаще формируются на базе поглощенных израильских стартапов. Покупка израильского хайтека дает возможность быстрее вписаться в глобальную индустрию в лоне таких гигантов как Intel, Samsung, Apple и др.

Транснациональные компании организовали свои R&D-центры и в других странах. Однако они не размещают там подразделения, имеющие для них решающее значение. «Главный секрет заключается в том, что мы можем выжить или умереть в зависимости от результатов работы наших израильских команд. Это нечто значительно большее, чем просто аутсорсинг саll-центров в Индии или развитие информационных технологий в Ирландии. То, что мы делаем в Израиле, отличается от того, что мы делаем в других странах». Объясняется это не только инженерным талантом израильтян, но и их драйвом в направлении успеха, как личного, так и национального, а также особенностями национального характера, о котором уже шла речь. За счет развития своей экономики и деловой репутации они вселили в иностранных инвесторов уверенность в том, что способны выполнять свои обещания.

И вопрос катастрофического риска ведения бизнеса в стране, находящейся под постоянной угрозой войны, отошел на задний план. Отделения Google были открыты в Израиле в период Ливанской войны 2006 года, R&D-центр в Хайфе не прекращал свою деятельность даже во время ракетных обстрелов…

Израильтяне славятся креативностью, нестандартным мышлением и отсутствием боязни провала, но в любой системной деятельности, связанной с процедурами, они слабоваты. Работа в транснациональных компаниях помогает им восполнить этот пробел.

«Циркуляция», а не «утечка мозгов». Когда десятки тысяч израильтян уезжают на работу или учебу в другие страны, в Израиле это называется не «утечкой», а «циркуляцией мозгов». Потому что, даже занимая высокие посты в крупных компаниях, они не теряют связей со своей страной. Многие возвращаются, принося с собой не только идеи и опыт, но и инвестиции.

Еврейская диаспора. Китайская диаспора обеспечила 70% прямых иностранных инвестиций в Китай. Индийская также много сделала для создания высокотехнологичной инфраструктуры в Индии, когда ее экономика и юридическая система еще не были развиты. А еврейская диаспора начала рассматривать Израиль как место, в котором можно вести бизнес, а не только выражать свою симпатию и заниматься филантропией, лишь после того, как страна стала успешной, продемонстрировала уникальную комбинацию отваги, креативности, настойчивости и риска.

Позитивная предпринимательская культура, прямой доступ к ведущим технологиям, экспертам и мировым корпорациям, поддержка со стороны государства, академический потенциал и много другое обеспечивают устойчивость израильской индустрии инноваций. В мире, ищущем ключ к инновациям, Израиль стал естественным местом, где его можно найти.

Помимо традиционного стартап-паломничества из США, в 2015 году Израиль посетили делегации из Германии (руководители 100 ведущих компаний, среди которых были SAP SE, BMW, Bosch, Deutsche Bank, Deutsche Telekom и др.), Австралии (40 инвесторов и топ-менеджеров, под управлением которых находится более 150 млрд долларов) и других стран. С 2015 года израильская группа Yozma участвует в создании стартап-кампуса в Южной Корее (при поддержке корейского Министерства науки), который поможет местным стартапам в сфере здравоохранения и биотехнологий выйти на мировой рынок. Свою заинтересованность в заимствовании израильского опыта высказали также Китай, Индия, страны Юго-Восточной Азии и Латинской Америки.