Фундаментальная проблема постсоциалистической политики – безмерно завышенные детские ожидания поздней социалистической эпохи. Разрыв между ними и реально достижимыми на протяжении пяти-семи лет результатами остается огромным даже при впечатляющих успехах экономического развития. (…)

Люди с инфантильным сознанием составляют большую часть избирателей в молодых постсоциалистических государствах. Их политическое поведение иногда до боли напоминает семейные игры в демократию, где дети регулярно голосуют за новую порцию мороженого. Большинство участников политического процесса твердо уверены, что государство может и обязано давать, а если не дает, то исключительно по злобе и жадности. Обороты типа «Почему государство не заботится о…», «Государство обязано найти средства на…», «Государство пытается решить эти проблемы за счет народа» доминируют в политических дискуссиях. Использующим эти обороты политикам и журналистам совершенно неинтересно, что государство если и может о чем-то позаботиться, то исключительно за счет народа, у него просто нет никакого другого счета.

Плаксивый тон большинства средств массовой информации, считающийся почти столь же обязательным, как бодрые рапорты периода развитого социализма, и дежурные формулировки типа «сейчас, в это ужасное время» или «в условиях углубляющегося кризиса – отнюдь не результат сознательной манипуляции общественным сознанием. Постсоциалистический ребенок хочет, чтобы его пожалели, поплакали с ним вместе над разбитыми иллюзиями и трудностями адаптации к взрослой жизни, – пресса лишь выполняет социальный заказ. Общественное сознание предъявляет спрос на политические силы, готовые быть ретранслятором обид и разочарований, способные покарать обидчиков («обманщики», «воры», «геноцид»), пообещать конфетку («Мы не дадим переносить эти проблемы на плечи народа») и, главное, пожалеть, вместе погоревать.

Свернуть текст

Промедление смерти подобно. Главной ошибкой Ельцина… многие считают то, что он не добился окончательного запрета компартии во всех ее вариантах. (…) В результате вместо того, чтобы сконцентрировать свои силы на реформах… он почти весь свой президентский срок… вынужден был отбиваться от наскоков верных последователей Маркса-Энгельса, Ленина-Сталина, идти на компромиссы, на уступки, подчас принципиальные, искажающие суть реформ.

Однако не меньшей ошибкой-на начальном этапе реформ-было, пожалуй, и то, что Ельцин промедлил с принятием новой Конституции России. В принципе, он должен был бы вплотную заняться этим сразу же после 12 июня 1991 года, когда он был избран президентом страны. У него было по крайней мере 6–7 месяцев, чтобы в относительно спокойной (если исключить несколько дней августовского путча) обстановке, когда еще не возникла жесткая конфронтация между ним и депутатами-противниками начавшихся реформ-подготовить и принять Основной закон, где были бы четко прописаны полномочия каждой из ветвей власти и механизм взаимодействия между ними. Главное же-где не давалось бы полное законодательное преимущество Съезду и Верховному Совету. (…)

Вообще то, работа над новой Конституцией началась еще в июне 1990-го. На I съезде народных депутатов РСФСР, 16 июня этого года, была образована Конституционная комиссия во главе с Ельциным, тогда председателем ВС, которой поручили подготовить проект новой конституции РСФСР. Дальше началась вроде бы рутинная работа, которой мало кто придавал значение. Всем, конечно, было понятно, что новому, по сути, государству нужен новый Основной закон, однако понимание это было достаточно формальным. Трудно было предвидеть, что через некоторое время вокруг конституционного текста разгорится острейшая политическая борьба.

Дело двигалось ни шатко, ни валко. Сам Ельцин не проявлял особенной настойчивости, не пытался его ускорить, а ВС и Съезд… не были заинтересованы в том, чтобы расставаться со старым Основным законом, который ставил их в привилегированное положение. В результате в двадцатимесячное жесткое противоборство с командой Хасбулатова- Руцкого Ельцин вступил на невыгоднейших условиях, когда продолжавшую действовать брежневскую Конституцию РСФСР 1978 года (где изначально вообще даже не было упоминания ни о каком президенте) его противники кроили и перекраивали как хотели, подгоняли «под себя», использовали как главный инструмент для борьбы с президентом. (…)

Мальчик на побегушках. Любопытно проследить, как депутаты «опускали» роль президента, стремясь свести ее к роли английской королевы. Они начали это делать еще до того, как был избран сам первый президент. Сказались ли тут прогностические способности народных избранников-предвидение грядущих столкновений с бывшим кандидатом в члены Политбюро? Думаю, что нет. Думаю, что здесь проявилось обычное инстинктивное желание подгрести под себя побольше власти.

В ту пору модными были разговоры о балансе властей, о равномерном распределении полномочий между ветвями власти, однако под сурдинку навязывалась схема парламентской республики как наиболее подходящая для России в ее тогдашнем состоянии…

Пост президента был введен 24 апреля 1991 года специальным законом «О президенте РСФСР». Основанием послужили результаты референдума, состоявшегося незадолго перед этим-17 марта. Через месяц, 24 мая того же года, другим законом-«Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) РСФСР»-этот пост включили в Конституцию. Как уже говорилось, депутаты сразу же поставили президента в подчиненное положение по отношению к Съезду нардепов и Верховному Совету. Так, согласно поправкам, внесенным депутатами в Конституцию, президент-не глава государства, а всего лишь высшее должностное лицо и глава исполнительной власти; он издает указы и распоряжения «на основе и во исполнение» Конституции, Законов РСФСР и-обратите внимание!-постановлений Съезда и Верховного Совета. Не президент, а этакий мальчик на побегушках. В обязанности президента, среди прочего, входит не реже одного раза в год представлять Съезду доклады о выполнении «социально-экономических и иных программ», принятых Съездом и Верховным Советом. То есть этой статьей депутаты как бы присваивали себе право определять социально-экономическую и «иную» политику государства, а обязанность президента-опять-таки брать под козырек, выполнять намеченные ими «программы», а после перед ними же отчитываться. Кроме того, депутаты вправе потребовать от президента внеочередного отчета. Впрочем, в другой статье говорилось о том, что президент вносит на рассмотрение Верховного Совета Государственный план экономического и социального развития РСФСР. Тот его обсуждает и утверждает (или не утверждает). В результате неясно, кто же все-таки играет первую скрипку в проведении социально-экономической политики в стране-президент или депутаты. Такая нечеткость вскоре станет одной из причин того, что Съезд и Верховный Совет будут постоянно вмешиваться в ход экономических реформ, искажать и корежить замыслы реформаторов, не неся при этом абсолютно никакой ответственности за последствия своего вмешательства.

По закону от 24 мая 1991 года президент не имеет права распустить ни Съезд, ни Верховный Совет, ни любой другой «законно избранный орган власти». Как видим, депутаты с самого начала подстраховались на случай, если у президента вдруг появится такое желание (в дальнейшем оно неоднократно у него появлялось, но он терпел до тех пор, когда терпеть уже стало невозможно).

Что касается Съезда, принятые депутатами поправки к Конституции наделяли его правом принимать к рассмотрению и решать «любой вопрос, отнесенный к компетенции РСФСР», отменять указы и распоряжения президента, отправлять в отставку правительство, назначать референдумы… Наконец, Съезд получал право отстранять президента от должности-в случае заключения Конституционного Суда о том, что президент нарушил Конституцию, законы РСФСР или присягу, данную им во время вступления в должность.

Прописанная процедура отстранения была очень простой: достаточно, чтобы «за» проголосовали две трети списочного состава нардепов. Поскольку вскоре после начала реформ их противники без труда набрали такое большинство на Съезде, Ельцину около двадцати месяцев пришлось ходить под дамокловым мечом: в принципе, отстранить его от власти могли в любую минуту.

Но в ту пору, когда принимались эти нормы, он только еще собирался стать первым российским президентом. Столь очевидное верховенство законодательной власти, по-видимому, его не очень беспокоило, поскольку каких-то крупных, принципиальных разногласий с большинством депутатов у него тогда еще не было.

Еще проще было депутатам разогнать правительство. Недоверие ему мог выразить не только Съезд, но и Верховный Совет. После чего кабинет отправлялся в отставку. В случае Съезда для выражения недоверия достаточно было, чтобы «черные шары» опустило простое большинство общего состава нардепов, в случае ВС-большинство общего состава в каждой из палат. Отсюда ясно, сколь шатким было положение правительств Гайдара, а затем Черномырдина-вплоть до октября 1993 года, сколько сил требовалось от президента, чтобы уберечь его от разгона.

Усиливают свое верховенство. После начала реформ стремление депутатов перекроить Конституцию, подогнать ее «под себя» стало, понятное дело, уже вполне осознанным и последовательным: Конституция стала рассматриваться как главное оружие в борьбе с этими реформами и вообще-с «антинародным режимом». Состоявшийся в апреле 1992 года VI съезд нардепов принял очередной закон об изменениях и дополнениях Основного закона, где конституционное верховенство Съезда и Верховного Совета еще более усиливались. Так, в Конституцию было введено положение, согласно которому Съезд и Верховный Совет решают «важнейшие вопросы, имеющие значение для всей Российской Федерации», в то время как на долю президента остаются «вопросы, отнесенные к его ведению». По этому кругу вопросов президент издает указы и положения, которые занимают заведомо подчиненное положение по отношению к законам, составляющим предмет творчества депутатов.

В Конституцию ввели также норму, по которой Съезду предоставлялось исключительное право изменять и дополнять Конституцию, приостанавливать действие тех или иных ее статей. Для этого требовалось две трети голосов. Они у противников Ельцина имелись. При необходимости Съезд мог делегировать свои полномочия Верховному Совету.

Столь простая процедура изменения Основного закона делала президента почти полностью беззащитным перед депутатским произволом.

Вообще то, право изменять Основной закон-по крайней мере его ключевые положения-должно принадлежать народу-единственному источнику власти. Он должен иметь возможность реализовать это право на референдумах. Утверждая упрощенную процедуру изменения Конституции, отодвигая в сторону главного властелина-российский народ,-VI Съезд нардепов руководствовался, конечно, совсем другими соображениями, нежели соображения поддержки стабильности и устойчивости в стране, коим должна служить любая конституция. Имея за плечами вот такого могучего союзника-такую Конституцию,-противники реформ, повторяю, могли вести на них атаку вполне спокойно и уверенно: тылы их надежно обеспечены. Могли усиливать эту атаку от недели к неделе, от месяца к месяцу.

В сущности, страна попала в ловушку конституционного всевластия законодателей. В принципе, если бы пожелали, они могли принять любую поправку к Конституции. Например, ликвидировать пост президента. Совсем ликвидировать. Или, скажем, лет до десяти продлить свое депутатство… Сдерживала их на этом пути разве что боязнь негативной реакции общественного мнения. Преграда, согласитесь, довольно эфемерная.

И наоборот, кто знает, как повернулось бы дело, если бы контрреформаторы не обрели этого конституционного всевластия. Возможно, они повели бы себя сдержаннее и скромнее. Осмотрительнее. Не исключено, вместо бессмысленных криков «Долой!» из их рядов стала бы доноситься вполне осмысленная критика в адрес тех, кто осуществляет реформы… Впрочем, беда заключалась еще и в том, что в этих рядах практически не было грамотных, по-современному мыслящих специалистов. Потому-то «Долой!» и осталось преобладающей формой «критики»-и в парламенте, и за его пределами.

Свернуть текст

В сущности, страна попала в ловушку конституционного всевластия законодателей. В принципе, если бы пожелали, они могли принять любую поправку к Конституции.

Главная ставка, естественно, была сделана на то, чтобы взбунтовать народ, поднять его против правительственных «умников», которые затеяли что-то там такое непотребное. Казалось, добиться этого совсем нетрудно: резкий подскок цен – основание более чем достаточное, чтобы вызвать всенародную ненависть и всеобщий протест. А то, что прилавки мало-помалу стали наполняться, – это вовсе не оправдание. Ситуация в самом деле была тяжелая. Но тут надо еще учесть такой психологический момент. К пустым прилавкам, к километровым очередям за годы советской власти большинство людей успели привыкнуть. А вот к росту цен все относились одинаково – резко негативно. Нет худшего преступления, чем их взвинтить.

Первое с начала реформ массовое выступление против президента, против правительства, против реформ – митинг на Манежной площади – состоялось 9 февраля 1992 года. Участвовало в нем около 100 тысяч человек. Главным организатором митинга была РКРП под руководством Виктора Тюлькина. Митингующие потребовали возродить СССР, КПСС, освободить гэкачеписта Лукьянова и поставить его во главе Съезда нардепов, сформировать новое правительство. Мелькали портреты Ленина, Сталина и почему-то Фиделя Кастро. Началась та самая активная политическая эксплуатация настроений терпящих нужду, растерянных людей (цены-то все лезут и лезут вверх), манипулирование ими. В тот же день возле Белого дома прошел не менее многолюдный альтернативный митинг – в поддержку властей. Но, разумеется, действо на Манежной было более агрессивным, оголтелым, разнузданным. Таковыми все эти оппозиционные митинги, шествия, манифестации оставались с этой поры долгие годы.

В дальнейшем оппозиционеры взяли для себя за правило организовывать массовые выступления в памятные советские даты. Это было очень удобно. Многие люди, ощутившие на себе тяжесть с трудом продвигающихся реформ, уже почувствовали ностальгию по советским временам, когда жилось, может, и не очень хорошо, но, в общем, не так уж голодно и достаточно спокойно, а потому охотно выходили на митинги и демонстрации, проводимые оппозицией. Особенно годились для таких мероприятий даты, связанные с армией, с войной, с прошлыми победами.

К митингующим и шествующим в колоннах антиправительственных демонстраций стали примешиваться профессиональные боевики, подчас прибывшие из неблизких краев. Они придавали всем этим митингам и демонстрациям дополнительный импульс агрессивности. При всем том, что оппозиции удавалось выводить на улицу довольно много протестующего народа, опросы социологов показывали: большинство все-таки не на ее, оппозиции, стороне.

Самые тяжелые, самые концентрированные удары по президенту, правительству, реформам оппозиция наносила на депутатских съездах. На 6 апреля 1992 года был намечен VI съезд народных депутатов. Предполагая, что ничего хорошего для президента и правительства на этом съезде не будет, демократические организации в качестве превентивной меры провели 5 апреля, накануне открытия съезда, в концертном зале гостиницы «Россия» «Собрание граждан Российской Федерации». Впрочем, туда были приглашены не только демократы, но и представители других политических направлений из различных регионов России – в надежде добиться хотя бы минимального согласия.

Ельцин выступил на открытии собрания с развернутой программной речью. Он предупредил, что на депутатском съезде будет предпринята попытка реванша. Президент призвал сограждан дать отпор этим попыткам, «защитить радикальные преобразования, твердо поддержать тех, кто проводит их в жизнь, и прежде всего – правительство реформ». Да, реформы идут трудно, но эти трудности порождены, в первую очередь, предшествующими десятилетиями правления коммунистов.

– Мы слишком долго жили в перевернутом мире, чтобы реформы пошли гладко и безболезненно, – сказал президент. – Главная задача сейчас – запустить хотя бы элементарные рыночные механизмы. Все мы видим, что на нынешнем этапе это порождает острые проблемы. Социальное расслоение приобретает уродливые формы… Ограничены возможности социальной защиты. Но если не пойти на это сегодня, завтра не будет ни активного предпринимательства, ни надежной социальной защиты… Жизненно необходимо преодолеть инерцию покоя, как говорят, «сдвинуть воз с места». Только в этом случае можно будет сказать: экономическая основа тоталитаризма в России уничтожена навсегда, его восстановление невозможно.

Ельцин напомнил: ни он, ни правительство не обещали, что реформы будут легкими. Трудности, проблемы были ожидаемы:

– Первые месяцы преобразований вызвали существенное падение доходов граждан. К сожалению, оно было неизбежно. Мы честно сказали об этом заранее и благодарны людям за то, что они, хотя и стиснув зубы, проявляют величайшие терпение и выдержку в это труднейшее для России время. Еще раз хочу подтвердить: либерализация цен, стабилизация финансов, структурная реконструкция и т. д. – это средства для достижения главной цели наших реформ. Она состоит в том, чтобы изменить роль человека в обществе, создать условия для производительной, эффективной, качественной работы на себя и свою семью.

Ельцин не обещает близкие златые горы, хотя кому-то хотелось бы именно таких обещаний. В качестве самой важной цели реформ он называет не скорое обилие материальных благ, а создание условий для эффективного труда. Совковая, десятилетиями сформированная психология, конечно, не возрадуется такой подмене, но переломить ее необходимо:

– Добиться перелома неимоверно трудно. Не прошли бесследно времена многомиллионного ГУЛАГа. Дает о себе знать превращение народа в крепостных государства.

В наследство реформаторам досталась поставленная с ног на голову, изуродованная, искаженная, абсурдная экономика:

– Страна утратила естественные источники своего развития. В течение последних десятилетий ее жизнеспособность поддерживалась за счет невосполнимых ресурсов природы, прежде всего российской, за счет благополучия следующих поколений. Обанкротившаяся экономика обрекала нас проедать, проживать достояние, не нами созданное и не нам одним предназначенное. Вся более или менее современная и значимая часть технологических мощностей работала на военные цели, производила средства уничтожения. Государственная политика привела к тому, что производство товаров для народа и продовольствия попало в жесткую зависимость от импорта.

Ельцин четко обозначил тех, кто противостоит реформам, открыто и тайно. Тут есть активисты и, так сказать, «массовка»:

– Выявились политические интересы конкретных лиц и политических группировок, которые пытаются сформировать жесткий блок для организованного противодействия реформам… Но противники реформ есть в каждой социальной группе населения. Еще немало тех, кто предпочитает слепо подчиняться сильным мира сего ради полунищенского, но спокойного существования. Они не хотят перемен или даже пытаются повернуть преобразования вспять. Это те, кто стоит или стоял при входе в это здание и размахивал красными флагами. (…)

Участники собрания обсудили ход реформ и, в свою очередь, обратились к Съезду и гражданам России с призывом поддержать проводимый правительством курс экономических преобразований. Было выдвинуто также предложение создать объединение гражданских, демократических, патриотических сил в поддержку гражданского согласия и российских реформ.

В принятом обращении «К власти и народу» делегаты заявили о своей поддержке президентской республики, сильной государственной демократической власти, единого демократического федеративного государства с приоритетом прав человека, высказались за ускорение структурной перестройки хозяйства, аграрной реформы, конверсии, потребовали поставить под контроль новую государственную бюрократию и бывшую номенклатуру, немедленно передать землю и основные промышленные фонды в руки тех, кто способен обеспечить высокую эффективность их использования.

Впрочем, не все подписались под этим обращением. Ряд участников, в основном представлявших коммунистические и «патриотические» организации (НПСР, РПРФ, Союз промышленников и предпринимателей, «Гражданское собрание» и др.), покинули зал до принятия итогового обращения – по их словам, в знак протеста против попыток руководства «ДемРоссии» «навязать Собранию решения, фактически дестабилизирующие общественно-политическую обстановку в России и открывающие возможность подрыва существующего конституционного строя».

В этот же день в Москве прошел митинг сторонников оппозиции. На нем было выражено недоверие политическому и экономическому курсу правительства. Митингующие обратились к депутатскому Съезду с призывом прекратить «чудовищный эксперимент над народом», не допустить принятия новой конституции, добиваться отставки российского руководства.

VI съезд открылся 6 апреля и длился более двух недель. На нем действительно произошло первое серьезное лобовое столкновение парламента с президентом и правительством. Чтобы получить представление, какой состав депутатов противостоял кабинету министров (стало быть, и президенту), достаточно посмотреть на цифры, обнародованные информационно-аналитической группой Президиума ВС по итогам голосования в первый день съезда: полностью поддерживали правительство 130 депутатов, частично – 266, не поддерживали – 653 депутата, причем 483 из них занимали непримиримую позицию по отношению к кабинету. На съезде сложился оппозиционный блок «Российское единство», объединивший противников правительственного курса реформ.

Свернуть текст

13 января 1992 года российский Белый дом стал местом размещения Верховного Совета РФ. Официальная резиденция президента была перенесена в Кремль, правительство въехало в комплекс зданий бывшего ЦК КПСС на Старой площади.

На состоявшемся в этот же день заседании ВС России Р.Хасбулатов критиковал начатую за десять дней до этого либерализацию цен и назвал «чудовищной глупостью» намерение правительства ликвидировать колхозы и совхозы и провести к весне 1992 года «фермеризацию республики».Встречаясь в этот же день с делегацией итальянского сената, Р.Хасбулатов заявил, что ВС России необходимо «или предложить президенту сменить практически недееспособное правительство России, или, в соответствии с конституционным правом, самим сменить это правительство».

Занимавший тогда посты государственного советника по правовой политике, заместителя председателя правительства России С.Шахрай охарактеризовал оценки Р.Хасбулатова как «по меньшей мере безответственные». Эти оценки Шахрая развил вице-премьер Г. Бурбулис, назвав ВС России «оплотом тоталитарной системы»…

3 февраля, выступая на съезде Ассоциации крестьянских хозяйств России, Р.Хасбулатов заявляет, что Верховный Совет будет жестко критиковать правительственный курс, но в критические минуты поддержит правительство. Это не означает, продолжил Хасбулатов, что ВС избрал тактику критики президента. «Если у меня появится когда-нибудь соблазн его критиковать,- сказал спикер,-я лучше уйду из парламента».

19 февраля. Верховный Совет отменяет распоряжение вице-премьера А.Шохина об образовании ликвидационной комиссии в связи с упразднением Библиотеки им. В. И. Ленина. Депутат С.Бабурин заявляет, что отношение к Библиотеке им. В. И. Ленина символизирует отношение правительства к российской культуре, и, говоря о правительстве, впервые употребил выражение «правительство национальной измены».

23 февраля. Во многих городах России-митинги, участники которых высказываются за восстановление СССР, сохранение единых Вооруженных сил, критикуют деятельность российского правительства. В Москве, где городские власти запретили патриотическим группировкам проведение митинга на Манежной площади, произошли столкновения демонстрантов с отрядами милиции особого назначения, препятствовавшими их прорыву через кордоны в центр столицы.

2 апреля. Встреча Р.Хасбулатова с послом США в России Р. Страуссом. Спикер заявляет, что парламент России весьма твердо поддерживает президента Б.Ельцина, но экономический курс правительства требует корректировки.

5 апреля. В Москве-«Собрание граждан Российской Федерации». Б.Ельцин на открытии форума выступил с лозунгами: «защитить радикальные преобразования, твердо поддержать тех, кто проводит их в жизнь, и прежде всего правительство реформ». Президент говорит, что на открывающемся 6 апреля Съезде народных депутатов России будет предпринята попытка «реванша», которая должна получить отпор демократических сил.

В этот же день на собрании депутатских фракций Верховного Совета России парафирован протокол о взаимодействии коалиции реформ с президентом. Именно с этого момента эксперты начинают отсчет начала дрейфа Ельцина с позиций руководителя, представляющего интересы всех социальных слоев и политических групп России, к облику партийного лидера, выражающего интересы радикал-демократов.

6 апреля. В Москве открывается VI Съезд народных депутатов, который признает деятельность правительства по осуществлению экономической реформы неудовлетворительной.

12 апреля. Первый вице-премьер российского правительства Е.Гайдар заявляет на пресс-конференции о невозможности продолжать курс реформ после решений, принятых VI Съездом народных депутатов, и зачитывает заявление кабинета об отставке. Президент РФ Б.Ельцин просит кабинет выполнять свои обязанности до конца работы съезда и обещает в этот срок «принять соответствующие решения».

15 апреля. На съезде принята Декларация о приверженности курсу реформ, призванная нейтрализовать предыдущее постановление, вызвавшее заявление об отставке правительства. В Декларации правительству рекомендовано выполнять постановление съезда поэтапно, с учетом реальных экономических условий.

23 апреля. Комментируя итоги съезда на заседании Президиума ВС РФ, Хасбулатов заявляет: «Нет ни победителей, ни побежденных. Пострадало общество в целом, нанесена рана государственной власти как таковой, как законодательной, так и исполнительной».

30 апреля. В беседе с рабочими цеха холодной прокатки Череповецкого металлургического комбината президент России Б.Ельцин называет Съезд народных депутатов «большой говорильней, где мало что решается». Отвечая на вопрос рабочих, как следует решить судьбу съезда, президент говорит, что своей властью он этого сделать не может, и предлагает собрать миллион подписей избирателей за проведение референдума по новой Конституции, в которой не будет места съезду. Когда же один из рабочих спрашивает Б.Ельцина, за какой проект Конституции голосовать на референдуме, Ельцин призывает собравшихся поддержать тот, «который предложит президент».

18 мая. Опубликовано заявление состоявшегося в Краснодаре Всероссийского совещания руководства республик, краев, областей и национальных автономий. Участники совещания рекомендовали ВС РФ и правительству «осуществить на согласованной основе срочную корректировку экономической реформы», проводя ее «не революционно-разрушительными, а комплексно-созидательными методами, не допуская дальнейшего ухудшения социально-экономического положения людей».

В этот же день Ельцин, выступая в Барнауле перед руководством Алтайского края, хозяйственным активом, представителями политических движений, заявляет, что «де-факто в России существует конституционный кризис. Новая Конституция должна узаконить сильную президентскую форму правления-этого требует переходный период. Поскольку съезд не согласится с самоупразднением, нужно либо дать президенту право самому объявлять референдум, либо собирать подписи за проведение такого референдума».

5 июня. Координаторы 11 депутатских фракций парламента России подписывают обращение к президенту, в котором высказана обеспокоенность по поводу его заявления о необходимости «разогнать съезд». Авторы обращения пишут: «Мы убеждены, что в случае разгона съезда незамедлительно последует цепная реакция распада России… Если с Вашей подачи будет разогнан съезд, то и Вы как президент будете обречены».

23 июня. Парламентские слушания: «Угроза конституционному строю в стране в связи с активизацией экстремистских сил». Организаторы слушаний-представители фракций «Демократическая Россия» и «Радикальные демократы»-выступают за силовое подавление оппозиции, руководствуясь не cтолько законом, сколько «целесообразностью и необходимостью».

25 июня. Заявление Конституционного суда России: «Конституционный строй государства под угрозой». В заявлении отмечается: «Отдельные должностные лица и политические лидеры различной ориентации выступают за устранение конституционных органов власти… Если Верховный Совет, президент и правительство будут и далее проявлять медлительность в осуществлении возложенных на них функций по защите конституционного строя, страна не гарантирована от социального взрыва, анархии и разрушения…».

8 сентября. На пресс-конференции координатора демократических фракций ВС РФ В.Волкова заявлено, что Р.Хасбулатов пытается осуществить государственный переворот. «Глава парламента постепенно концентрирует в своих руках диктаторскую власть. Этой цели служат ряд недавних распоряжений Хасбулатова, практика его авторитарного руководства ВС и третирование членов правительства»,-говорит В.Волков.

21 октября. Серия скандалов в ВС РФ. Начало им положено требованием оппозиции дать оценку заявлению, сделанному 16 октября во время встречи с иностранными журналистами членами российского правительства М.Полтораниным, А.Чубайсом, А.Козыревым и госсекретарем Г. Бурбулисом, об опасности консервативного реванша со стороны ВС РФ. Они были вызваны в ВС для объяснений, где подтвердили, что считают эту опасность крайне серьезной.

Апофеозом дня стало прозвучавшее в конце заседания заявление депутата В.Волкова о том, что председатель Президиума ВС РФ Р.Хасбулатов находится в состоянии наркотического опьянения. В следующие несколько дней публикуются сообщения врачей о состоянии здоровья спикера, опровергающие версию В.Волкова.

28 октября. Президентом РФ Б.Ельциным подписан указ о расформировании созданного 24 октября оргкомитета «Фронта национального спасения» и запрете структур этой организации. Позднее Конституционный суд признает данный указ в части, касающейся запрета оргкомитета ФНС, не соответствующим Конституции.

17 ноября. Встреча Б.Ельцина и Р.Хасбулатова. Обсуждены вопросы взаимодействия президента, Верховного Совета и правительства. Встреча Б.Ельцина с членами Совета Национальностей ВС РФ. Президент отверг как безосновательные разговоры о возможности введении в РФ прямого президентского правления, роспуска съезда и Верховного Совета.

22 ноября. Госсекретарь при президенте Г. Бурбулис заявляет о заинтересованности Б.Ельцина в принятии на съезде конституционного соглашения между исполнительной и законодательной властью. «В нем,-говорит Бурбулис,-должны быть очерчены полномочия президента, парламента и правительства, зафиксированы правила и нормативные ограничения, которые все будут соблюдать в течение стабилизационного периода, который продлится год-полтора.»

29 ноября. В Москве-форум сторонников реформ «Демократический выбор». Выступивший на нем Ельцин отмечает, что радикальные преобразования нуждаются в укреплении социальной базы, которой должны соответствовать и определенные организационные структуры. Предлагает преобразовать коалицию сторонников реформ в общественное движение или партию. Заявляет, что он «должен быть и с ней, и в ней».(…)

1 декабря. Начал работу VII Съезд народных депутатов.

3декабря. Ельцин вносит проект постановления съезда об обеспечении стабилизационного периода.

6 декабря. Распространено заявление пресс-службы правительства РФ, в котором указывается, что правительство в полном составе подаст в отставку, если съезд не утвердит на посту руководителя правительства Е.Гайдара, если за ним не будет сохранен пост и.о. председателя правительства и если ему будет предложен какой-либо иной пост в кабинете. На следующий день это заявление было под благовидным предлогом отозвано.

10 декабря. Ельцин выступает на съезде с резким обращением к народу, призвав к проведению референдума по вопросу о том, какому курсу доверяют россияне-президента или же съезда, Верховного Совета и его председателя. При обсуждении этого обращения вице-президент РФ А.Руцкой, поддержав курс реформ, резко осуждает «кучку политических деятелей» из окружения Ельцина, оказывающих, по его мнению, отрицательное влияние на президента.

Председатель Конституционного суда В. Зорькин предлагает немедленно начать консультации между председателем ВС и президентом с участием главы Конституционного суда с целью поиска компромисса и преодоления кризиса власти.

Руководители министерств безопасности, внутренних дел и обороны Баранников, Ерин и Грачев заверяют съезд, что силовые структуры верны Конституции и законам РФ.

12 декабря. Переговоры «команды» президента и «команды» съезда при участии председателя Конституционного суда. Достигнуто согласие по документу «О стабилизации конституционного строя РФ». Документ регулирует взаимоотношения исполнительной и законодательной власти, аннулирует предпринятые обеими ветвями власти в последние дни резкие заявления, «замораживает» принятые накануне поправки к действующей Конституции. Документ, согласованный двумя «командами», одобрен на съезде простым большинством голосов.

Наступивший 1993 год застает Россию в состоянии углубляющегося конфликта федеральных властей. Для многих очевидно, что временное перемирие, достигнутое на VII съезде, недолговечно: не устранена ни одна из причин, приведших к обострению кризиса, не просматривается и взаимоприемлемых путей выхода из политического и конституционного тупика…

Свернуть текст

Процесс децентрализации в России достиг той степени, когда победа в Кремле или Белом доме не может быть достигнута без поддержки республиканских и региональных властей: в конечном итоге победит тот, чьи законы (указы, постановления) будут выполняться в регионах. Патовая ситуация, в которой оказался федеральный центр, превратила российские регионы в фактических арбитров состязания законодательной и исполнительной властей. До сих пор степень политизации в регионах в целом была ниже, чем в Москве, и региональные власти в своем большинстве по известной российской традиции занимали выжидательную позицию, предполагая в случае чего (как это уже показал август 1991 года) примкнуть к победителю.

В этих условиях парламент и президент предприняли попытки вывести регионы из состояния нейтралитета, добиваясь для себя более массовой поддержки. В соответствии с уже сложившейся системой приоритетов, каждый из них сделал акцент либо на политических, либо на экономических интересах субъектов Федерации.

Верховный Совет выступил с инициативой принятия Закона «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) Российской Федерации», предусматривающего уравнивание статуса краев и областей с республиками в составе России в вопросах бюджета, налогов, распоряжения имуществом и ресурсами.

А президент предложил образовать принципиально новый орган власти – Совет Федерации, который, как и германский Бундесрат, формировался бы из представителей субъектов Федерации, самостоятельно делегирующих в него по два своих представителя.

Свернуть текст

Как и другие бывшие советские республики, ставшие независимыми, Эстония полной мерой испытала трудности, связанные с переходом от социалистического хозяйства к рынку. На ее долю к тому же выпали испытания, вызванные отлучением от традиционных источников сырья, особенно энергоносителей. Разрыв хозяйственных связей куда больнее отзывался в малых странах, чем в России. Люди испытали полную чашу страданий в холодную и голодную зиму 1991/92 года, когда в домах не работало отопление. Многие уезжали из Таллинна в деревню, где можно было хотя бы протопить печку дровами. В магазинах были пустые полки, а старики неделями дежурили у почтовых отделений, дожидаясь скудной пенсии. (…)

Как и в России, в Эстонии бушевала инфляция. Только за январь 1992 года цены выросли почти вдвое, хотя они и без того были высокими – их начали освобождать раньше, чем в России, еще с 1989 года. В таких условиях было принято смелое решение: в кратчайшие сроки, без промежуточных этапов покончить с инфляцией, для чего провести денежную реформу и восстановить собственную валюту – эстонскую крону. (…)

Был избран вариант предельно жесткой кредитно-финансовой политики – аналогичный тому, что на первом этапе пыталось проводить в России правительство Ельцина-Гайдара. Такой курс серьезно сказался на жизненном уровне, но люди держались. И главное – правительство, парламент и центральный банк действовали согласованно. Комиссия по денежной реформе во главе с премьер-министром Т. Вяхи обладала чрезвычайными полномочиями. Было принято конституционное решение: запретить принятие дефицитных государственных бюджетов. 20 июня 1992 года начался обмен рублей на кроны – событие, круто изменившее жизнь страны. Крона была (…) привязана к немецкой марке. Это повысило авторитет и надежность новой валюты. Причем банк эмитировал строго ограниченное количество денег – в меру имевшихся золотовалютных запасов, и ни кроной больше.

В отличие от Центрального банка России, Банк Эстонии стал работать только с коммерческими банками, отказавшись от прямого кредитования предприятий, в том числе и аграрного сектора. Государство не предоставляло кредитов и дотаций предприятиям, как бы они ни требовали, как бы ни жаловались на невозможность выплачивать людям заработную плату! Однако резкий спад производства, достигший 40%, вскоре прекратился. Замедлился, а потом и прекратился рост оптовых цен. Быстро стала расти зарплата. Была проведена приватизация государственного сектора, причем многие крупные предприятия бывшего союзного значения перестали существовать, как нерентабельные. Самый большой завод в Таллинне «Двигатель», в советское время выпускавший атомные силовые установки и другую военную продукцию, был разделен на 13 предприятий, часть из них была приватизирована, часть ликвидирована.

Старт реформ был решительным, и последствия были в точности такие, какие описываются в учебниках: сначала была укрощена инфляция, спад производства замедлился, а с 1995 года возобновился экономический рост. В отличие от России, в Эстонии розничные цены на основные товары не росли на протяжении десятка лет. Сравните: в России рост ВВП фактически возобновился только с начала 1999 года, хотя начинались реформы в обеих странах одновременно. В начале нового столетия средняя зарплата в Эстонии превысила 600 долларов в месяц, то есть была в 2 раза выше, чем в России. Причем дифференциация доходов в Эстонии оказалась существенно меньше.

Две страны. Одна отказалась от «шоковой терапии», за что мы должны благодарить Верховный Совет и Государственную Думу, а также экономистов – сторонников «щадящего пути». Другая нашла в себе силы пройти курс «шоковой терапии» до конца, до выхода из кризиса. Разница в их развитии видна в таблице.

…В известном во всем мире карманном справочнике «Мир в цифрах» (издание британского журнала «Экономист») за 2009 год, даны следующие показатели ВВП на душу населения по двум странам: Россия – 6930 долларов, Эстония – 12620 долларов. Мы не включаем эти данные непосредственно в приведенную выше таблицу, поскольку Роскомстат и журнал «Экономист» могут несколько различаться в методологии расчетов. Но главное соотношение очевидно: еще в 1993 году Эстония отставала от России примерно на 23%, а в 2009 году опережала в 1,8 раза!

В России, в отличие от Эстонии, «шоковая терапия» была прервана в результате воцарившегося тогда в стране противостояния властей, двоевластия. Вот почему, для нас до сих пор события девяностых – предмет не утихающих дискуссий, факт актуальной политики. А ведь и мы могли бы действовать так, как действовали наши соседи. И все споры остались бы только историкам – как в Эстонии.

Свернуть текст